Сосредоточься

Саске просто лежал на диване, плавно покачивая рукой, в пальцах которой тлела сигарета. Под его головой покоилась целая коллекция подушечек Дейдары, который всегда пренебрежительно фыркал, когда кто-то из его гостей использовал их как опору. Чаще всего это были как раз Учихи. Время за полночь; на столе стоит открытая бутыль вина, компания весьма приятная, а потому нет ничего удивительного в том, что Саске был настолько расслаблен, а оттого даже тянул на приятного человека. Хотя, справедливости ради, его любили. Тусоваться в компании, где все старше тебя лет на пять-шесть, из-за старшего брата звучит как сомнительное развлечение. Но Саске на самом деле имел мало друзей среди ровесников, а проводить время с Итачи стало любимым занятием, как только тот это позволил. Дейдара всегда говорил, что Саске похож на зверёныша, крайне агрессивного, готового рвать глотку за своё, но при этом нуждающегося в тёплой руке, которая погладит за ухом. Сасори относился к парню с большим терпением, тем не менее считая, что его принципы и убеждения достойны похвалы. Да и на фоне Дея Саске вполне себе адекватный человек. Обычно здесь бывает кто-то ещё, но сегодня вечер был для узкого круга людей. Дейдара сидел за столом, тасуя карты и с улыбкой глядя на своего партнёра, который своё внимание дарил всем, вещая какую-то занятную историю. — Чувство такта и особая совестливость далеко не всегда плюс, — улыбнулся краем губ Итачи, отпивая из бокала. В отличие от остальных, для него этот вечер оказался очень спонтанным, поэтому вид у него был классически рабочим. Костюм-двойка под чёрную рубашку. Пиджак покоился на спинке стула, пуговицы под горлом были расстегнуты, открывая вид на бледную шею, которая на контрасте с рубашкой казалась чисто белой. Саске готов был удовлетворять сам себя каждый раз, когда Итачи одевался во всё чёрное, однако случалось это не то чтобы часто — почему-то его брат предпочитал белое. — Я бы многое отдал за возможность говорить людям «нет», не испытывая ничего. Как это делаешь ты, Учиха. Далеко не самая привлекательная со стороны черта, но на практике это, должно быть, очень удобно. — О, да, — многозначно протянул Саске. — А ещё врать красиво тоже удобно. Обладать особым даром театральности, чтобы скрывать свою замкнутость и эгоизм. Умный, креативный, непостоянный, с повышенным уровнем тревожности, что маскируется потрясающими манипуляторными умениями. — И чей психологический портрет ты описываешь на этот раз? — поинтересовался старший. — Афериста. Но социально адаптированного психопата мне всё равно нравится больше. Безупречный имидж, высокий интеллект, бедность эмоций, отсутствие чувства вины и минимальная способность к эмпатии. По-моему, идеально. — Если забыть про импульсивность, безответственность, болтливость и слабый поведенческий контроль. Сасори с улыбкой на лице глянул на Дея, который идеально вписался во второй перечень качеств. Но тот, лишь демонстративно фыркнув, бросил карты на стол. — Любого человека при желании можно записать в психопаты. Особенно если у него слабое логическое мышление. Такие люди легко путаются и поддаются внушению. Саске, правда ли, что если ласточки летают близко к земле, то это к дождю? Саске нахмурился, потому что не раз слышал такую поговорку, но никогда не задумывался над тем, насколько это правдиво. Да и к слову, при чём тут ласточки? — Не думаю. — Почему? — Я не думаю, что птице есть хоть какое-то дело до дождя. Едва ли он как-то на неё влияет. Максимум вынуждает искать укрытие, но не летать около земли, — если бы всё было так просто, вопрос бы явно не задали, Саске это понимал. — Так вот будет тебе известно, что, когда близится дождь, насекомые в поисках укрытия опускаются ближе к траве и земле, а ласточка их поедает. Классическая логическая ошибка. То, что ласточка летает низко, не значит, что будет дождь, но, если дождь будет, скорее всего, она будет низко летать. Не всегда обратное действие возможно. Саске нахмурился, осознавая, что ничего из сказанного не понял, но спорить, чтобы поднимать дискуссию на ровном месте, ему не хотелось. Впрочем, зачем сейчас ему задали этот вопрос, он осознал довольно быстро. Плохая логика — сам психопат, успокойся и не выделывайся на старшего брата. Тоже мне, защитник нашёлся. — Это принципы логических ошибок, а не что-то, показывающее параметр логического мышления, — возразил Сасори. — Окей. Две двери: за одной нечто искомое, за другой, допустим, смерть. Есть два охранника: один всегда говорит правду, другой всегда врёт. Разумеется, ты не знаешь, кто из них кто. У тебя есть только один вопрос к одному из них. Что ты спросишь? — Терпеть не могу такие вещи, — пожаловался Саске, который против воли начал размышлять. Как их прекрасный расслабляющий вечер с алкоголем превратился во что-то загружающее и сложное? Сасори сдвинул брови, разом осушая бокал до дна. Видно, что он перебирает в голове варианты, но ни один из них не ведёт к однозначному результату. — Ответом может быть, я так понимаю, только да или нет? — уточнил он, и Дейдара удовлетворённо кивнул. Где-то рядом усмехнулся Итачи. — О, дай им подумать, — попросил Тсукури, который понимал, что для Итачи это вообще не загадка. В своё время Учиха решил её за пару минут с минимумом усилий. Итачи взял в руки свою рабочую кожаную сумку, выудив оттуда пару чистых листов и ручку. Начертив несложную таблицу три на три, он подписал верхние графы как «правда» и «ложь», а боковые как «нужная дверь» и ёмкое «смерть». После он протянул этот лист Саске. — Так разве интересно? — вздохнул Дейдара. — Ты явно переоцениваешь его, если считаешь, что это весомая подсказка. Смекнувший, что делать, Саске начал заполнять графы в соответствии с предположениями, вновь и вновь дублируя эту схемку. Получался какой-то абсурд. Сасори отмахнулся от задачки, поднимаясь с места, чтобы достать ещё одну бутылку вина. Пить так пить. В конце концов, явно развлечение получше, чем решение задачек. Саске же его мнение не разделял. Он терпеть не мог в себе эту черту, но отступать от чего-то, что вполне в его силах, даже если за это не светит награды, — не его профиль. — Прости, не хотел загрузить, — пожал плечами Дей, но Саске не среагировал. Он закурил, подумал ещё немного и, наконец, удовлетворённо улыбнулся. — Если я спрошу у твоего друга, ведёт ли эта дверь на свободу, он скажет «да»? — какая удовлетворённая интонация. — Если это говорящий правду, то, укажи я на нужную дверь, ответ будет «нет»; укажи не на ту дверь, ответ будет «да». Если это лжец, то, укажи я на нужную дверь, он поймёт, что честный сказал бы «да», и ответит «нет»; укажи я на опасную дверь, ответ «да». Независимо от того, у кого я это спрошу, если ответ «нет» — это моя дверь. Итачи удовлетворённо кивнул, в душе радуясь, что Саске потратил не так уж и много времени, едва ли даже больше, чем он сам. — Здорово. А если я усложню? У тебя есть три человека. Один из них всегда говорит правду, второй всегда лжёт, а третий говорит рандомные вещи, то есть может как сказать правду, так и солгать. Они все говорят на незнакомом тебе языке — может, вымышленном, — но общем на троих. Ты можешь задать всего три вопроса для того, чтобы понять, кто есть кто. Что это будут за вопросы? — Да ты издеваешься, — протянул Сасори. — Ну, за этой задачей закреплено официальное название: «самая сложная логическая задача», но её принцип похожий. Так пусть решит, потом будет гордиться этим до конца своих дней, ломая психику знакомым. — Я её помню, — задумчиво произнёс Итачи, — и это уже не так весело и занятно. Он решит, но потратит много времени на это. — Ну, вообще, я обожаю загадки, которые точно человек решит, пройдя через страдания. Палочки Чингис Хана помнишь? — Дей засмеялся, и по лицу Итачи стало ясно, что успех прохождения этой миссии был сомнительный. — Я покажу. Поднявшись с места, он скрылся в другой комнате, после чего принёс небольшую коробочку, похожую на шкатулку. — Мне в первый раз показывали её на ватных палочках, но потом кое-кто очень заботливый решил сделать мне символический подарок, — Дей покосился на Сасори, который сделал вид, что вообще не понял, о чём речь. — И долго меня ещё терроризировать сегодня будут? — несчастно вздохнул Саске. — О, в таком случае позволишь мне? — коварно улыбнулся Итачи. Дей отставил стул, освобождая целую сторону стола, около которой и встал Итачи. Расстегнув рукава рубашки, он закатал их по самые локти, после чего вскрыл коробочку, высыпая на стол аккуратные деревянные брусочки с красивой чёрно-золотой окантовкой. — Ты можешь их проверить все, мало ли, — пожал плечами Дей, который сел рядом, с предвкушающей улыбкой наблюдая за тем, как Саске тушит бычок и берёт в руки пару палочек. — Игра была бы неинтересной, если бы её суть заключалась в том, что они меченые. — Так это игра или задача? Итачи собрал все палочки вместе, а после перевёл взгляд на Саске, устанавливая такой прочный визуальный контакт, который сперва даже смутил. Чёрт знает, что здесь сейчас будет происходить, но ему это уже явно нравится, что насторожило бы кого угодно. — Я бы сказал, загадка. Правила простые. Представь себе, что жил некогда гениальный Генерал, который при проработке планов нападения работал с числами. Но он был параноиком, поэтому числа не озвучивал вслух, — бледные руки опустились на палочки и медленно стали собирать какой-то узор. — Поэтому сейчас я буду тебе их изображать так, как это делал он, а ты должен будешь не только угадать, о каких числах идёт речь, но и понять, в чём принцип его идеи. Числа от нуля до десяти. — То есть закономерность есть? — на всякий случай уточнил Саске, который уже понимал, что складывающееся изображение — это что-то не идентифицируемое. — Была бы эта игра решаемой, если бы закономерности не было? Я успокою тебя, разбираются совершенно все, просто всем нужно разное количество времени. Рядом сдавленно усмехнулся Дейдара. Нужно будет узнать потом у него тет-а-тет, как с задачей справился Итачи — наверняка там что-то интересное. — Потрясающе вы человека выбрали, — покачал головой Сасори. — Я бы сказал, что это даже жестоко, учитывая некоторые особенности его… восприятия. Саске слабо понял, о чём речь, но зацепило его это сильно, потому что при всём желании услышать в этом что-то лестное невозможно, а вот оскорбительное — запросто. — От тебя требуется внимательность, — медленно и вкрадчиво произнёс Итачи, снова поймав взгляд брата и снова так же едва ли не зловеще улыбнувшись. — И прошу тебя, не спеши с ответом. Саске кивнул: правила казались простыми. Но атмосфера получилась странной. Тот факт, что Итачи стоит над столом, морально напрягал; то, что искрилось в его взгляде, несколько сбивало с толку, а губы, растянутые в улыбке, и вовсе отвлекали. Редко его можно увидеть в настолько приподнятом настроении. — Готов? — Итачи уложил последнюю палочку в центр рисунка. — Какое это число? Саске вздёрнул бровь, пытаясь понять, что за домик ему нарисовали. Это… это число каким-то образом? Кресты? Углы? Мозг пытался найти решение, хотя часть сознания понимала, что для этого слишком рано. Нужны какие-то теории, а потом ещё рисунок. На чёрном лакированном столе эти палочки казались чем-то почти магическим, а находящиеся рядом, почти белые руки Итачи и вовсе не законными. Саске боготворил эти руки, эти тонкие запястья, длинные пальцы, так красиво подогнутые, их пластичность и маневренность, их силу и… Ох, чёрт. Число. — Пять, — безразлично отозвался Саске, наблюдая, как эти руки уничтожают рисунок. — Семь, — мягко улыбнулся Итачи, собирая уже новый рисунок. — Почему семь? — Ты должен сказать мне это, — пожал плечами Итачи, выстраивая какую-то немыслимую ёлочку. Почти самодовольно он сложил руки на груди. — Какое число? Саске вновь окинул рисунок взглядом. Он изменился полностью: никаких пересечений, сплошное покрытие с одной перпендикулярной линией. Сколько таких линий было в первом рисунке? Едва ли это оно, но попробовать можно. — Один? — предположил Саске. — Дей, — перевёл взгляд на парня Итачи. — Ноль. — Ноль, — согласно кивнул Итачи. Саске сохранил рисунок в сознании. Он был значительно легче первого, и какой-то из элементов в нём полностью отсутствовал. Значит, нужно будет анализировать, исходя из этого факта. Но важно ещё вот что: — Сколько их будет всего? — Столько, сколько тебе понадобится. Не беспокойся, схем хватит, — загадочно улыбнулся Итачи, выстраивая новую картинку. Что-то в этом процессе есть неописуемо эстетическое. То, как осторожно он берёт каждую из палочек двумя пальцами, как при этом отставляет мизинец, как изгибается запястье, когда он кладёт очередной брусочек в генерируемый рисунок. Саске подпёр голову ладонью, безотрывно наблюдая за процессом, вот только не для понимания, а потому, что он конченный фетишист. — Два. — Не торопись, — настойчиво попросил Итачи, который уже точно закончил с рисунком. Он только поправил немного палочку, но, что изменилось, Саске так и не понял. Да и в целом, вся задачка — это какое-то издевательство. Это уже третий рисунок, а у него нет никаких предположений. Вернее, их так много, что с трудом можно решить, за какое браться первым. Но играть точно нужно от построения. — Господи, — почти простонал Саске, — это был генерал, а я простой студент. Как… — Не факт, — пожал плечами Дейдара. — Это просто условие задачи, а не исторический факт, не страдай. Давай, ты же у нас умный мальчик, верно? Саске состроил гримасу, а после взял в руки бокал с вином, внимательно глядя на рисунок. — Какое это число? — задал вопрос Итачи. Саске внимательно разглядывал палочки, но после вспомнил слова Дея о том, что бессмысленно было бы делать их разными. Это должно быть интереснее и сложнее. Хорошо. В какое количество ходов он уложился? Пять? Шесть? Занятно. Он так внимательно следил за его руками, но посчитать количество движений не додумался. Иногда Итачи укладывал одну палочку, иногда сразу две, задействуя обе руки. Нужно будет посчитать. Кто бы мог подумать, что игру усложнят его блядские пальцы. И вообще, в кого у него такие руки? Пальцы Фугаку не отличались особой эстетичностью, а у Микото и вовсе были короткими. Как же он получил такой генетический подарок? Итачи мягко постучал пальцами по столу, и младший вскинул голову. — Шесть. — Пять. Саске был не удивлён. Он был готов считать перестройку, однако, когда этот процесс начался, сразу понял, что идея провальная, потому что в этот раз количество движений оказалось больше десяти. А ещё рисунки слишком разнились, усложняя ход мыслей, которые проводили сравнительный анализ. — Следи внимательнее, будь добр, — попросил Итачи, словно ему не особо по нраву то, что Саске не выдвинул ещё ни одного предположения. На сей раз на столе оказались две параллельные прямые, проходящие через половину стола. Саске глупо улыбнулся, как бы спрашивая: «Серьёзно?». — Ответ перед тобой. Да, нужно собраться. Что это может быть? Может, рисунки всё же похожи на числа? Римская два в перевёрнутом виде? Возможно. Господи, убери эти руки, невозможно сосредоточиться, просто невозможно. Эти пальцы, кроме того, что выглядят как чёртово произведение искусства, так ещё и такое могут вытворять. — Два. — Шесть, — ответил Дейдара, когда Итачи обратил на него свой взор. Саске посмотрел на парня так, словно тот был его лучшим другом всю жизнь, а сейчас совершал какое-то предательство. — Ты такой милый, когда начинаешь злиться, — наклонил голову Дейдара. — Что есть, то есть, — согласился Итачи. — Сколько он убил на это времени? — младший из братьев решил рискнуть и задать этот вопрос сейчас. Итачи усмехнулся, но позволил ответить на этот вопрос другу. — А важно? Важно то, что он догадался. И то, что вывести его на реакции, подобные твоим, сложно. Мне даже жаль, что не я по ту сторону стола, злишься-то ты на ведущего, но браво, Учиха, разумеется, если бы вёл я, такого эффекта не было. Итачи искренне засмеялся, вызывая дикое недоумение на лице Саске. Он вдруг ощутил себя идиотом, которого как собачку заставляют бегать кругами. Снова бросив взгляд на стол, он попытался отыскать максимально очевидное решение, игнорирование которого и выставляет его глупым. — Какая разница, кто это делает? — изогнул он бровь. — О, ты поймёшь. И, когда ты поймёшь, это будет очень весело. Я надеюсь, что ты поймёшь. Потому что разочароваться в твоей сообразительности было бы обидно. Саске нервно улыбнулся и снова обратил всё своё внимание на стол. Новый рисунок, который напоминает кубизм Пикассо в разы больше, чем число. На подсознание неприятно давила мысль о том, что улыбка Итачи вызвана тем, что он всё ещё не понимает происходящего. А значит, нужно разобраться. Правда, на сей раз его тоже не осенило. — Три. — Угадал или понял? — загадочно улыбнулся старший брат, сгребая палочки снова. — Угадал, — честно признался Саске, который выдал число рандомно. Он не понимал пока, но должен понять, если только схемы не закончатся раньше и он не окажется единственным идиотом, который так и не понял смысла задачи. А ведь Дей говорил, что её решают все. Итачи на мгновение задумался, а затем, словно согласившись сам с собой, собрал все палочки в обе руки и высыпал их перед Саске, который нахмурился, окончательно сбитый с толку. Опёршись о стол ладонями, Итачи наклонился ближе. И если раньше он походил на крупье, то сейчас уже выглядел как человек, который играет, наслаждаясь проигрышем брата. Это самодовольство, не иначе. — Число, Саске. — Это не фигура, — медленно произнёс он, словно его брат совершил это действие случайно. — Очень наблюдательно, — фыркнул Сасори. Только сейчас Саске заметил, что все тут наслаждаются его неспособностью понять, как это всё работает. Вот блять. — Число, — повторил Итачи. Что за странная улыбка? Саске несколько раз перевёл взгляд с лица брата на рассыпанные палочки и обратно. Да, это всё очень интересно, но Итачи настолько другой. Что его так задорит? Саске медленно выдохнул, собираясь с силами. Окинув всё то, что лежало перед ним на столе, он понял, что продолжать искать здесь смысл — пустая трата времени. — То есть… дело не в палочках? — он призадумался совсем ненадолго, после чего вновь пошёл с предположением. — Ноль. — Десять. — Да какого чёрта… Итачи протянул палочки Саске, словно выигрыш фишек в казино. — Собери фигуру сам. — Я? — Ты. Дейдара заливисто засмеялся. Давно ему не попадались люди, которые так серьёзно относились к этой игре. Саске завис не меньше чем на минуту, после чего выстроил ту фигуру, что уже видел, похожую на ёлочку на подставке. Итачи наконец отклонился, возвращаясь в то же самое положение, и с любопытством наблюдал за тем, что делает Саске, поигрывая пальцами одной руки по столу. От последнего это не укрылось. Но решение задачи сейчас важнее, чем залипание на объект его влажных фантазий. — И какое же это число? — Итачи наклонил голову, заправляя локон за ухо. — Ноль. — О, подумай лучше, — порекомендовал Дейдара. — Это ноль, — процедил Саске. — А мне кажется, что это пять, — заверил его Итачи. — Да, определённо пять, — согласился Дейдара. — А ты что думаешь? — Очевидно же, что пять, — фыркнул Сасори, всё ещё цедя своё вино. — Был же ноль, — окончательно сбился с толку младший. — Ты обещал, что закономерность есть. — Это решаемая загадка, и ты с ней справишься, главное — не нервничай. Расслабься. И наблюдай. Что ж, дальше, — Итачи вновь выстраивал рисунок, но Саске уже понимал, что нет разницы, какая именно перед ним будет фигура. Дело не в этом. В его голосе? Сколько букв он произносит? Явно больше десяти. Но фразы две. — Число? — поинтересовался Итачи, отклоняясь от стола и едва касаясь его указательными пальцами. Как же чертовски хороши эти пальцы. Его посетила забавная мысль, что это маленькое насилие над ним. И, если бы игру вёл Дейдара, как он и сказал в начале, это было бы значительно легче. Не на что отвлекаться. — Два. — Что ж… — То есть три, — поправился он, понимая, что его вопрос «число» тоже входит в количество озвучиваемых фраз, даже если это всего одно слово. Ведь так? — Два. — Всё же два? Саске нахмурился: нет, Итачи ни разу не говорил десять фраз перед началом нового раунда. Их всегда одна, две или три, а числа выпадали порою явно больше. — Саске, — почти разочарованно произнёс Итачи, — в твоём распоряжении целое игровое поле, а ты мало того, что не смотришь на то, что я для тебя делаю, ты вообще из своей головы не вылезаешь. Я же просил тебя быть внимательнее. Саске окинул весь стол взглядом. Там лежала коробочка от палочек, вазочка с конфетами из Италии, два мобильных телефона, наушники, наручные часы, пачка сигарет, пепельница, бутылка с вином и два бокала. Саске закатил глаза, вновь всматриваясь в рисунок. Может, это счёт? Какие были последние числа? Десять, пять, два. Два на пять будет десять, но в какое количество этапов это уравнение, сказать невозможно. Впрочем, нужно просто начать запоминать числа. Снова взгляд на руки. Когда он так опирается о стол и немного склоняется, то выглядит чертовски сексуально. Это нормальное явление — отвлекаться на всё подряд, как только что-то перестаёт пониматься и восприниматься? — Десять. — Десять, — согласился Итачи, собирая палочки снова и создавая незамысловатую фигурку. Саске не собирался считать сейчас, ему нужен порядок чисел. Учиха-старший едва касался края стола всего лишь кончиками пальцев… этих блядских пальцев… Но поза была всё такой же сильной. На самом деле сейчас казалось, что ему надоело стоять над душой и каждый раз ждать варианта от брата-тугодума. Но стоит он специально, чтобы морально давить. Хотя это скорее заводит, чем давит, — что есть, то есть. — Число? — Шесть, — пожал плечами Саске. — Ты наконец догадался? — улыбнулся Итачи, и Саске нахмурился. Десять, пять, два, десять, шесть…. Да нет здесь закономерности! Можно предположить, что после десятки одно число повышается, а другое понижается. Тогда после шести будет идти единица, потом снова десятка, семь и ноль. А дальше? Девять, восемь, десять? Чёрт, это слишком сложно и неточно для верного ответа. Итачи вновь принялся выкладывать рисунок. — Один? — нетерпеливо вкинул предположение Саске. — Я ещё не закончил. — А зачем заканчивать, если мы оба знаем, что дело не в палочках и не в рисунке? Итачи не стал отвечать, он молча закончил и снова всё с той же приятной насмешкой посмотрел на брата. И такой же тёплый взгляд а-ля «глупый маленький мальчик» был и на лице Сасори, и на лице Дейдары. — Это издевательство, а не загадка. — Какое это число? — Один. — Нет… — Значит, три. — Это число восемь. — Значит, это не математика? — уточнил он скорее у самого себя, но возражений не услышал, как, впрочем, и подтверждений. Дейдара наблюдал за ним с таким удовольствием, что впору было скалиться, но это не может продолжаться вечно. Саске терпеливо вздохнул, решая, что самое время постичь дзен. Успокоиться посредством наблюдения за тем, на что у тебя встаёт, — классика. Глядя, как эти пальцы снова перебирают чёртовы палочки, парень задумался над тем, как бы развести этого ублюдка на парочку очень хороших фотографий. На таком же тёмном фоне, как этот стол, в каком-нибудь замысловатом положении вроде того, что он видел сейчас. Итачи редко опирался рукой на всю раскрытую ладонь, обычно он как-то подгибал пальцы, и сегодня этим можно было налюбоваться вдоволь. — Шесть. — Верно. — Я не понимаю, — покачал головой Саске, даже не пытаясь разлипнуть. — Поймёшь, — усмехнулся Итачи, вновь сгребая палочки. Что, чёрт возьми, происходит? Он перебрал все самые очевидные варианты. Это не математика, это не счёт, это что-то… на столе не было ничего такого, что в принципе могло бы ему помочь, только отвлечь. И это чёртовы пальцы. Саске поёрзал, понимая, что его мысли приобретают всё более неприличный характер. Эти сильные и крепкие руки, сжимающие ткань его одежды, надавливающие на поясницу, касающиеся шеи… М-м? — Число? — Два. — Это действительно два. Снова выкладывает рисунок. Как же красиво он это делает. — Число? — Шесть. — Это число шесть. Серьёзно, не видишь? Саске покачал головой, продолжая игнорировать рисунок и смотреть на руки. Он больше не думает, он вообще не строит гипотез, он просто… Он просто называет количество пальцев? Что… Саске вскинул голову, почти со злостью глядя на брата, который весело засмеялся. Всё это время это были пальцы? Серьёзно? Да это жестоко. Он всё это время смотрел на его руки, думая совершенно не о том. Да это предательство — играть на слабостях младшего Учихи. В этот же момент рядом звонко засмеялся Дейдара, и даже Сасори не удержал в себе смешка. — Я же говорил, инсайт будет забавным. Саске поднялся с места, хватая брата за грудки не особо сильно, но привлекая к себе внимание тотчас же. Ему нравилась эта улыбка, а злость была почти фиктивной, по большей части даже на себя, хотя он всё ещё считал это жестоким издевательством. — Ну и мразь же ты, — выпалил Саске, впиваясь в его губы. — Воу-воу, Учихи, не так агрессивно, — сразу же влез Дейдара, который весьма адекватно относился к их отношениям, но видеть это было странно, учитывая тот факт, что при общении с ними можно было смело забыть об этом нюансе. Они вели себя не как любовники, не позволяли что-то в адрес друг друга вне пределов своего одиночества на двоих. И подобное видеть просто дикость. Саске отвлёкся, выходя из-за стола и утаскивая всё ещё смеющегося брата следом. — Мы на минуточку, — попросил он, закрывая за собой дверь кухни и сразу же прижимая брата к стене. Ладони прошлись по плечам вниз к рукам, пока пальцы не переплелись. — Маленький грязный извращенец, — прошептал на ухо Саске его брат, целуя того в шею. Странное ощущение моментальной потери своеобразной роли, которую следует играть даже в кругу самых близких людей. Итачи для него брат в первую очередь, если рядом есть хоть кто-то. А сейчас… это что-то сумасшедше личное, не имеющее названия или хотя бы определения. Саске с трудом осознавал, что именно его завело, он просто хотел ощутить эти руки на себе, прекрасно понимая, что сейчас не место и не время.