Чудеса на болоте

      - Гришка, поганец ты этакий, чего опять удумал? - грозно спросила Яга, входя в избу. - Куда черепа с ворот дел?       Маленький домовой продолжал сосредоточенно полировать тряпкой и без того блестящую макушку черепа.       - Парко-хозяйственный день у меня, - нахмурился он. - Совсем ты без меня грязью заросла, Егоровна, пока я с Баюном княжескую библиотеку изучал.       - Ой, знаю я твою библиотеку, - вздохнула старушка, махнув на домового рукой. - Все запасы настоя валерьяны небось в округе истребили.       - Зря ты, Егоровна, напраслину на меня наводишь, - обиделся Гришка. - Мы с Котом, промеж прочего, Ваньку уму разуму обучали.       - Какого такого Ваньку? - удивилась Яга, вскидывая брови.       - Ну, тролля Ингварром зовут, - пояснил домовой, довольно улыбаясь. - Вот мы с Баюном Иваном его для простоты и прозвали. Так мы Ваньку еще и по-нашенскому лопотать научили. Теперича, он как купца какого углядит, так радостно издалеча кричит: “Деньгу давай!”.       Во дворе послышался дробный перестук копыт и лошадиное ржание.       - Кого там нелегкая несет? - проворчала Яга сварливо.       В избу ввалился растрепанный, покрытый болотной тиной и грязью стрелец, на ходу снимая шапку с меховым околышем.       - Беда, бабушка, - запричитал гость, падая в ноги к замершей в недоумении старушке.       - Ты б, служивый, хоть бы ноги вытирал, - фыркнул домовой, заметив оставленные стрельцом грязные следы, и брезгливо наморщил нос. - Вот так убираешь-убираешь, а потом приходят всякие.       Он отложил в сторону блестящий начищенной макушкой череп.       - А за ухом-то! За ухом-то забыл! - клацнул тот челюстями и требовательно засверкал гнилушным светом пустых глазниц.       - Молчал бы уж, - отмахнулся домовой и деловито полез за угол печки.       Яга проводила Гришку строгим взглядом и спросила у стрельца:       - Ты сказывай, милок, давай! Как звать? По что пожаловал?       Стрелец поднялся на ноги и попытался отряхнуть красный кафтан, от чего на сукне остались длинные грязные разводы.       - Федотом звать, - представился он, сокрушенно вздохнув, и медленно поклонился Яге. - С племянником князя из посольства возвращались...       Из-за печки, уперевшись спиной в большую кадку с водой и толкая ее перед собой, вылез Гришка, зажав в мохнатых ручонках швабру, с черенка которой на манер полкового знамени свисала цветастая тряпка.       Опешивший стрелец во все глаза вытаращился на бубнившего что-то себе под нос домового, принявшегося с деловым видом натирать испачканный пол.       - Ну, чего встал, как осина на поляне? - забрюзжал Гришка, несколько раз ткнув шваброй в ноги стрельца. - Сапожищи-то грязнющие! Срамота какая!       Яга обреченно вздохнула.       - Пойдем, Федот, на крыльцо, там и потолкуем, - обронила она, выходя из избы. - Никакого сладу с этим иродом нет.       Стрелец на цыпочках, стараясь не наследить, последовал за ней, украдкой поглядывая на орудующего шваброй домового.       - Ну, значит, возращались мы из посольства, - начал Федот, выходя на крыльцо и вдыхая полной грудью наполненный летними ароматами воздух. - Да заплутали и в болото угодили. Телега наша с дарами для князя в трясине увязла. Уж как только не старались вытянуть, все без толку. А там русалки нагрянули. Наготой прелестной пару наших на дно заманили, наобещав всякого…       Лицо стрельца залилось пунцовой краской.       - Срамота! - донесся из-за приоткрытой двери голос Гришки.       - Подслушивать, поганец, будешь, так я твои уши-то лохматые надеру! - строго произнесла Яга, захлопывая дверь и, ласково улыбнувшись, добавила, обращаясь к Федоту:       - Ты сказывай-то, яхонтовый мой, сказывай. Гришку-поганца не слушай.       - Вот, стало быть, взяли нас в полон русалки, отпускать не хотят. А следом и сам Водяной, повелитель их, пожаловал.       Тихонько скрипнула дверь и в образовавшуюся щель протиснулась всклокоченная голова Гришки. Маленькие черные глазки домового лучились внимательным любопытством.       - Так они теперича все вместе пьють да в карты играють, - сокрушенно продолжил Федот.       - Эка невидаль, - обронила Яга, пожав плечами.       - А ты чего не пьешь? - заинтересовано спросил Гришка, опасливо покосившись на Ягу.       Та лукаво улыбнулась.       - Животом слаб, - с сожалением ответил стрелец.       Домовой понятливо кивнул.       Федот, нервно перебирая отвороты кафтана, зачастил скороговоркой:       - Казимир, племянник князя, уже все дары иноземные проиграл, вот-вот шапку княжескую с самим Князем впридачу в прикуп отдаст. Я конягу распряг, да мигом сюда. Свезло ещё, что в трясине не утоп. Князь-батюшка прознает - осерчает. Всех без разбору в Тьму-Таракань какую сошлет. Скор он и суров на расправу-то. Одна на тебя надежда, Бабушка.       Ноги стрельца подломились и он пал ниц перед Ягой.       - Подсоблю тебе, яхонтовый мой, - тяжело вздохнула Егоровна, поправив повязанный на голове платок. - Показывай дорогу, служивый. Пешком пойдем, нечего зазря коня в трясину тянуть. Утопнет еще. Гришка, идешь?       - Нет, Егоровна, - замотал нечесаной головой домовой. - Мне еще крыльцо теперь мыть.       Болото ничем примечательным не выделялось. Как и на любом другом, здесь торжественно и тягуче квакали лягушки, звенела надоедливая мошкара, да застоявшаяся, покрытая ряской вода, звонко булькая, выпускала наружу вонючие пузыри болотного газа.       Лишь душераздирающее, немелодичное пение, доносившееся откуда-то из глубины болота, нарушало первозданные звуки природы. - На поле гуси гоготали И шли стрельцы в последний бой. Десятника-а-а мла-а-дого Несли пробитого стрелой…       Надрывались две луженые глотки.       Перепрыгивающие с кочки на кочку Яга и Федот встревоженно переглянулись.       - Как будто медведи-подранки ревут, - тихо пробормотал стрелец, балансируя на одной ноге в попытках не соскользнуть в зыбкую топь.       - Змий зеленый это. Медведь - животина благородная, так орать не станет, - сухо заметила Яга, подбирая подолы сарафана. - Далече еще? И как вы сюда заплутать умудрились, да еще и с телегой груженой?       - Недалече, - кивнул Федот, чуть не потеряв шапку. - Волшебство какое вело, видать.       Зловещее пение неожиданно смолкло. Воцарилась тягучая тишина. Смущенно и неуверенно квакнула одинокая лягушка, словно проверяя свои возможности.       Вскоре низкорослые болотные деревья и кустарники расступились, и Яга в сопровождении Федота вышли к небольшому, покрытому сочной зеленой травой островку, в центре которого возвышался заросший мхом пень, а на берегу, увязнув одной осью в трясине, торчала телега. Вокруг безвольно лежали распростертые тела четырех молодецки храпящих стрельцов. На заваленном буреломом стволе, в одном исподнем сидел княжеский племянник. Одной рукой он почесывал тощие волосатые ноги, другой - разгонял зудящую мошкару перед заросшим кустистой бородой лицом. Рядом с ним громоздился отряд пустых бутылок из темного зеленого стекла.       - А Водяной где? - недоуменно спросил Федот.       - За добавкой пошел...ик… поплыл, - заплетающимся языком пробормотал Казимир, позевывая, и, попробовав сосредоточить разбегающийся взгляд, добавил:       - А я-то мыслю, куда это Федот делся? А он...ик... здесь, да еще и красну девицу привел.       - Да какая я тебе красна девица? - беззлобно проворчала Яга. - Совсем разум потерял?       Вода рядом с берегом радостно забулькала, и на сушу, бережно прижимая перепончатыми руками к груди бутыль, в которой плескалась какая-то жидкость, вышел Водяной. Был он высок и плечист. Его бледно-зеленая кожа походила на рыбью чешую. Длинные волосы и борода переплетались с болотной тиной и ряской.       Оценив на взгляд объем сосуда, он грустно посмотрел на Ягу и Федота.       - Маловато будет, - печально заключил водный хозяин.       - Хватит с тебя! - гневно бросила Яга. - Ты, тина болотная, зачем посольство споил?       - А чего не так-то? - искренне удивился Водяной, непонимающе хлопая темными, как омуты, глазами. - Промеж прочего, натуральный продукт, на ряске настоянный. Одна польза!       - Я тебе покажу, польза! - уперев руки в бока, угрожающе изрекла Егоровна.       - Скучно мне, Ягушенька! - печально вздохнул Водяной. - Компании никакой. Одни русалки.       Он досадливо взмахнул рукой:       - Толку-то от них! Ни поговорить, ни выпить! Тьфу, рыбы холодные!       - А еще...ик... мы в карты играли, - неуверенно заявил Казимир. - Он мне рыбку золотую обещал! Волшебную.       - Да вижу, как играли! - вздохнула Яга осуждающе. - В дым проигрался!       - Проигрался! Все проиграл! - сокрушенно согласился княжеский племянник. - Но ведь рыбка… Золотая! Волшебная!       Водяной поставил на пень свою драгоценную ношу, взял лежащую на нем колоду карт и окинул островок пытливым взором. Его взгляд остановился на завязшей в трясине телеге.       - Не все! - радостно заключил он и перетасовал карты.       - Угомонись, тина ты болотная, - заворчала Яга, выхватывая у него из рук колоду. - По что тебе богатства-то эти?       - Как по что, Егоровна? - всплеснул руками Водяной. - Жениться буду! Вот утяну на дно красавицу какую пригожую, так вот приданое и сгодится.       Казимир осоловело поглядывал то на строгую Ягу, то на негодующего Водяного. Его рука потянулась к оставленной на пне бутылке. Сделав из нее большой глоток, он икнул, закачался на бревне и, рухнув на землю как подкошенный, разудало захрапел, жалобно посвистывая.       - Эх, молодежь, - печально вздохнул Водяной. - Совсем пить не умеют. Раньше вот, бывало, пьешь с каким богатырем, так на третий день только и угомонишься.       Он с затаенной грустью посмотрел на серьезную Ягу, досадливо вздохнул, и тоскливо шлепая босыми ногами, направился к воде.       - Ты куды это собрался? - нахмурившись, поинтересовалась старушка.       - Куды-куды, - горько усмехнулся водный хозяин. - Домой. Куды же еще?       Яга, преградив ему дорогу, строго сказала:       - Покудова награбленное добро не вернешь, никуда не пойдешь!       - А то что? - с вызовом усмехнулся Водяной. - Да и не награбленное оно, а честный выигрыш.       - Горыныча позову, разом болото твоё осушит, - возразила старушка, поджав губы.       - Вот завсегда ты так, Егоровна, - обиженно пробормотал Водяной. - Чуть что не так, сразу расправой грозишь. Говорю же, выигрыш честный.       - Ага, честный, - всплеснула руками Яга. - Послов споил да обдурил. Ты хоть и нечисть, а порядки чтить должон! Тебе-то сколько нужно?       - Много, - не без гордости произнес Водяной и довольно улыбнулся       - То-то же и оно, - старушка кивнула в сторону беззаботно храпящего Казимира. - А этот как ребенок малый да не разумный в сравнении с тобой.       - Ты не смотри, что он щуплый да тощий, - заметил водный хозяин. - Наравне пили. Добро, пусть по-твоему будет. Верну все. Уважу задохлика.       Вскоре все выигранные Водяным сундуки, набитые иностранными дарами да подношениями, вернулись в телегу, еще глубже осевшую в трясину под тяжестью груза.       - Ну, бывай, Егоровна, - удовлетворенно потирая руки, бросил Водяной. - Не забывай старика, проведывай изредка. Вдруг уже... того.       - Да, я тебя, старика, на две сотни лет старше, - добродушно улыбнулась Яга. - Смотри, не чуди более.       Едва Водяной скрылся в трясине, умаявшийся таскать сундуки Федот спросил:       - Бабушка, не серчай, а что со спящими делать будем? Да и как телегу обратно на торный путь из болота тащить будем? Лошадь-то у тебя на дворе осталась.       Яга хитро прищурилась и, напустив загадочный вид, ответила:       - Есть средство верное. Скакун у меня есть ладный.       Заложив пальцы в рот, старушка молодецки засвистела, поводя головой из стороны в сторону. Оторопевший Федот прикрыл уши руками и поморщился.       В ту же секунду поднялся сильный ветер и рядом с Ягой приземлился Горыныч.       - Егоровна, пролетаю я тут, значит, мимо, слышу, ты свистишь, - начал он, выпуская клубы черного дыма.       Окинув внимательным взором островок и заметив распростертые тела мертвецки пьяных стрельцов с Казимиром, он плотоядно улыбнулся и спросил, преданно заглядывая в глаза старушке всеми тремя головами разом:       - Никак, кушать подано?       - Тебе лишь бы брюхо ненасытное набить, - проворчала Егоровна. - Да и вредно тебе такое есть, сивухой еще потравишься, а мне потом перед князем ответ нести. Кто, окромя тебя, просторы небесные от супостатов защищать будет? Давай, грузи пьянчуг этих в телегу.       - Нет чтобы приласкать да приголубить, - забубнил змей, принимаясь за работу. - Так она еще и работать заставляет. А я, промеж прочего, с обеда маковой росинки во рту не держал. Мне б хоть этим щупленьким перекусить??       Он, склонив одну из голов, заинтересованно потыкал острым когтем в бок храпящего и ни о чем не подозревающего Казимира.       - Тебе от него все равно никакого проку, - проканючил Горыныч, выпуская тонкие струйки дыма из обиженно раздутых ноздрей. - Одна кожа да кости.       Егоровна вздохнула и осуждающе покачала головой.       - Тебе работать велено, - произнесла она. - Вот сладишь с работой, попрошу князя накормить тебя.       Управившись, Горыныч жалобно спросил:       - Ну теперича все? Есть хочу.       - Федот, подсоби Горынычу, запряги его в телегу, - попросила Яга.       - Меня в телегу? - непонимающе переспросил змей, хлопая глазами. - Я зверь статный, исчезающий, нельзя мне в телегу.       - Зверь-то ты ладный да пригожий, спору нет,- согласилась Егоровна. - Да окромя тебя помочь старушке-то некому.       Она досадливо развела руками и добавила:       -Уж сделай милость.       Змей печально вздохнул, окатив и Ягу, и растерянного Федота дымом.       - Ну смотри, Егоровна, с тебя у князя обед, - согласился он, подумав. - Рябчиков там, гусей-лебедей фаршированных.       Он мечтательно облизнулся.       - Будут тебе и рябчики, и гуси-лебеди, - разгоняя руками смог, пообещала старушка.       Торжественная процессия во главе с гордо шествующим чуть впереди Федотом приблизилась к воротам стольного града.       - Деньгу давай! - встретил их протянутой рукой тролль Иван.       - Смотри-ка, не соврамши, - усмехнулась Яга, вспомнив разговор с Гришкой. - Иванушка, яхонтовый мой, князя позови.       Старушка выудила из кармана золотую монету и протянула троллю. Тот попробовал монету на зуб, понятливо кивнул и утопал, довольно шлепая по каменной мостовой.       Вернулся он в сопровождении разгневанного князя.       - Опять ты, Егоровна, мне гостей да честной люд пугаешь? - заворчал он, хмуро посмотрев на запряженного в телегу Горыныча.       - Вот, княже, твоих послов с подарками заморскими на болоте выудила, - пряча лукавую улыбку, ответила старушка, деловито разглаживая складки сарафана. - Заплутали оне.       - А чего это сивухой-то так несет? - раздраженно поинтересовался князь, брезгливо наморщив нос.       - Так болотных ягод, видать, объелись, - старушка хитро подмигнула потупившемуся Федоту.       - Ох, Егоровна, - досадливо вздохнул правитель и поправил съехавшую на лоб шапку. - Вот нутром чую, что не так дело обстояло. Но все равно, эх благодарствую, я уж думал дружинников с богатырями на поиски посылать. Я тебе давно медаль обещал. Теперича точно дам. За заслуги! Второй! Нет, Первой степени! С золотом да самоцветами.       - Не нужна мне медаль, - коротко бросила Яга. - Лучше Горыныча накорми, за заслуги! Да на довольствие его поставь. А то сгинет животина от голоду-то.       - Вот пустишь ты меня по миру, - удрученно заметил князь. - Еще одного нахлебника на шею посадить хочешь?       - Не прибеднялся бы ты, княже. Не к лицу такому мудрому да разумному правителю, - наставительно произнесла Егоровна. - Ивашка вон тебе пользу какую приносит. Небось уже все подвалы от податей дорожных ломятся.       Князь, пожав плечами, обреченно вздохнул.       - Ну, будь по твоему, - согласился он. - И раньше ты меня не подводила, авось и сейчас дело говоришь.       Затаивший дыхание Горыныч удовлетворенно выдохнул, окутав присутствующих густым смогом.