Мы построили этот город

Ночь накрыла город блёкло-красной пеленой и оглушительной тишиной. Даже небо Вашингтона грязное, пасмурное, было того же цвета, что и тонкий слой снега, падавшего весь день и начавшего таять, как только наступил закат. Снег блестел под фарами “Ниссана”, хрустел под колёсами, которые пересекали центральную линию, чтобы развернуться. Система полного привода была совершенно новой, прямиком из аэропорта. Она столько лет лет водила лишь потрёпанные “Роверы” (а чаще - бегала за ними), что вести эту машину было одно удовольствие, даже в такую непогоду. Внутри стояла жара, радио играло на полную громкость, снаружи были лишь холод и тишина; это её Первый Выход в цивилизованный мир после долгого времени, проведённого в военной дикой зоне. Квает казалось, что сейчас она могла бы выиграть 500 миль Индианополиса*. Квает взяла сигарету из пачки, лежащей в держателе для чашек, зажгла, вставила в рот. Её помятое пальто валялось на пассажирском сидении, под неправильно сложенной картой, кассетой и её старой Дельтой. На этот раз с ней не было оружия. Она была… не то чтобы в отставке, не на миссии, а скорее попросила об… - …одолжении? Пекод остановился прямо посреди взлётной полосы по пути к “Хайнду” и поднял в руках ёмкость с кристально-чистым топливом на свет, проверяя то ли на зернистость, то ли на воду, то ли на что-то ещё. Солнце пустыни ещё не добралось до ангара, в нём было прохладно, и Квает старалась скрыться в тени. Она села рядом с верстаком, подтянув к себе ногу, между разноцветными тряпками и разбросанными гаечными ключами. - М? - Понял. – Он залил топливо через желоб. – Можешь подать фонарик? Квает нахмурилась, обернулась в попытке найти фонарь. У её зрения было много преимуществ, но наведение порядка – не одно из них. В ангаре всегда стоял полный беспорядок, несмотря на то, что “Аутер Хэвен” Босса работал, как хорошо смазанные машинные механизмы, да и Пекод клялся, что он и вся его команда выполняют свою работу отлично. Она нашла фонарь рядом со своей ногой. - Спасибо. – Пекод легко поймал его одной рукой и начал копаться в механизмах "Хайнда". – Так вот, насчёт твоего, хм, отпуска. Куда собираешься теперь? Квает нахмурилась, направившись за Пекодом, когда он пошёл к другому концу вертолёта. За те десять лет, что она проработала на Сейшелах и в Южной Африке, у неё, конечно, бывал отпуск и не один, но в последний раз она уходила с базы по собственному желанию – только по собственному – для чего-то другого, кроме миссий, было ещё в 1984 году. Для неё не существовало ничего за пределами базы в мире живых. - Я так понял, что доброшу тебя, как можно ближе до Йоханнесбурга, но… Квает положила руку на его плечо, и Пекод взглянул на неё поверх крутящихся спутанных полос и проводов, примолкнув на мгновение. Она не собиралась никому ничего объяснять; официальной причиной её просьбы об отпуске были те грязные слухи, ходившие о Марокко и Чехии. Но Пекод доверял ей и поддерживал даже не самые удачные идеи. Палка о двух концах. Она выдохнула только одно слово. Всё, что ему нужно было знать. - Вот дерьмо. Это нужно было для её собственного душевного спокойствия. Веном Снейк не знал, что она здесь. У Квает до сих пор не было паспорта американского гражданства. Лишь немногим сотрудникам были выданы эти подделки, но это не имело значения, когда ты можешь становиться невидимым. Это, и… - Он тебя выслушает. Её сигарета прогорела до фильтра, и Квает потушила её о приборную панель, жалея, что не умеет правильно затягиваться, напрасно тратя сигареты Венома. Дым поселился в её коже. Да. Коммандер выслушает её. ______________________________ 500 миль Индианаполиса – ежегодная гонка на автомобилях, проводящаяся в Новом Свете. Накхонратчасима, Таиланд, 1985 Так редко бывает, что человек, рождённый среди миллиона других Нежный и ласковый, но кто бы так скоро… Кто-то переключил станцию. Глядя с Моста Золотых Врат на еще одну прекрасную солнечную субботу, Я видел переполненные машинами улицы. И снова. Мы найдем выход, ты станешь моей, Как бабочка, Дикая. Зайдя в кабину пилота, Квает выключила радио и села на место второго пилота, положив руки под голову. Пиратскому радио она была обязана жизнью – если б не оно, Квает бы давно умерла от скуки, но сегодня от текстов этих песен начинала болеть голова, и всё, что Квает могла слушать, - это ритмичный звук винта “Блэкфута” против ветра. Они уже были в четырёх часах от базы Андаман - быстро строящейся платформы посреди океана в южной части Бирмы; собственности Diamond Dogs с сентября прошлого года. До следующего пункта назначения было ещё шесть часов, и это с вечно отвлекающимся Квикегом. В Гонконге они пересядут на самолёт в Саппоро где, как они надеялись, находится ещё один вертолёт, на котором полетят на север через Японское море в Охотск. Хреновый маршрут. А ещё это её первая почти-сольная операция, как майора Квает. Её собственное официальное звание. Но ей была наказано: никакой грубой силы, эта миссия – эскорт. Квает была здесь в качестве няни. Если повезет, поездка будет относительно мирной и пройдёт без всяких происшествий… …именно поэтому, поняла Квает, она сейчас на грани. Она могла буквально – буквально – разобраться с советским патрулём без оружия и с двумя связанными за спиной руками; могла наступить на мину и уйти, но, чёрт возьми, понятия не имела, как вести дела с коммандером, не наводя на него оружие. - …система безопасности Андамана работает отлично. Но вы игнорируете всю повстанческую деятельность… Коммандер Миллер сидел на полу, спиной к откидному креслу, на котором обычно располагался Веном Снейк; вокруг коммандера были разбросаны таблицы и персональные файлы. Сейчас у Миллера была конференцсвязь с командой Базы Разработчиков, которая затянулась уже на полтора часа. - Да, я знаю, это отправная точка для нашей лучшей боевой дивизии. Ключевым словом является отправная точка. Они не растут на деревьях вокруг исследовательского объекта. Я… Вы хотите, чтобы наша технология биотоплива оказалась в руках китайцев? Или у чёртовых “Мэрривезер”? Скажи это Херону. А еще лучше – Марв… Квает надела солнечные очки, пряча глаза за тёмными стёклами. Если она сосредоточится на слепящем солнце и звуке двигателя, голос Миллера исчезнет с заднего плана, и она почти сможет забыть, что несёт за него ответственность пока они не вернутся на Сейшелы. Вся эта операция, подозревала Квает, была просто плохой шутка Оцелота. Коммандер отказался от помощи команды безопасности – они бы привлекли слишком много внимания в гражданском аэропорту, а Веном не разрешил ему покидать базу в компании одного лишь пилота. И тогда Оцелот, включив своё извращённое чувство юмора, предложил им решение. И вот она оказалась здесь. На (запоздалой) первой ежегодной проверке Базы Передового Развёртывания Diamond Dogs как куратор Миллера, страдая от мигрени, которая становилась постоянной. - …обратитесь к начальнику по распределению ресурсов. Нельзя так просто оставить это, так что… Да, подтяните ваши контакты в Иране и Камбодже, и мы можем сработаться. Нет. Мы не будем втягивать в это Южную Африку. Забудьте об этом. Да. Поговорим позже. Конец связи. Квает обернулась, чтобы увидеть, как Миллер отключил гарнитуру. - Что? Его глаза с каждым днём становились яснее. Сейчас они были красными, опухшими от недосыпа, но с яркими зрачками, а пятно паразита выделялось не так отчётливо, когда Миллер смотрел на неё. В Андамане было душно, и поэтому Миллер оделся, как гражданский – он был босиком, без рубашки; пах потом и спелыми фруктами. На его подбородке высыхал сок манго. - Что? – нахмурился Миллер. Она поднялась с места, не обращая внимания на листы бумаг под ногами, подошла к нему. – Эй, осторожнее с… Повисла пауза; Квает нахмурилась. Если он так не хотел, чтобы кто-то наступал на его чёртовы… Миллер её понял. Он прочистил горло кашлем и начал убираться в своём импровизированном офисе. Квает не спешила помогать ему; она села на ящик, скрестив ноги. Пытаясь привести бумаги в порядок, Миллер потерял терпение и отбросил их в сторону. На одной из таблиц появилась медная полоса крови, и Миллер поднёс палец к губам, высасывая с царапины кровь. Он всё ещё следил за ней взглядом. - Ты умрёшь, если наденешь кофту? – внезапно усмехнулся Миллер. Серьёзно? Сейчас на ней не было ничего, кроме нижнего белья и пары солнечных очков. Квает пришлось приложить усилие, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, потому что да, она умрёт, если наденет кофту. Ну, или по крайней мере, ей станет трудно дышать и будет очень неудобно. Он знал это. Квает оскалила зубы. - Есть такая штука, сетка, знаешь, - сказал Миллер сбивчиво. - Я… Наша Научно-исследовательская база могла бы заняться изучением этого. Настоящая команда профессионалов. Квает прекратила выкручивать кран для воды, искренне удивившись. Она не задумывалась о тактической одежде с того момента, как покинула убежище XOF. Ей не нужна была никакая стандартная форма; она и без неё была сильной. Но если Квает собиралась остаться в Diamond Dogs, ей нужно было… - Ты отвлекаешься. Забудь об этом, мать твою. Квает хмыкнула, заметив, как взмок Миллер, когда она потянулась, расправила плечи, выставляя напоказ гибкие мышцы и сияющую кожу. Она уже больше года работала с Веномом Снейком, и у неё никогда не было проблем с отвлечением. У неё, по крайней мере. Если Миллер отвлёкся, то пускай сам одёрнет себя, а после уединится в своём номере в отеле Гонконга. Не её проблема. Однако, если ей когда-нибудь захочется быть большим, чем ручной собакой Босса, большим, чем «сходи туда, постреляй сюда», Квает придётся доказать, что ей можно доверять и спустить с поводка, а, значит, либидо Миллера и его плохое к ней отношение – всё-таки её проблема. Миллеру не удастся избежать её, если он будет делать вид, что обращается к ней так же, как к обычному рядовому солдату. Выглядит это так, будто он пытается запрячь к собакам в сани дикого волка. Опрометчивый и довольно бесполезный поступок. Наверное, это больше всего и раздражало Миллера: он и есть та самая ведущая, задающая темп собака в этой метафоре. Ну, они уже раньше находили общий язык, и никто не умер.* Почему бы не повторить это ещё раз, верно? Квает набрала в руки воду из ящика, умылась и схватила Миллера за запястье. Миллер инстинктивно попытался отстраниться, но она была слишком быстрой, а ему было некуда деваться. Его кожа была горячей и липкой, плечо хрустнуло, когда Квает притягивает его к себе. - Эй. Квает повернула его руку, набрала в ладонь тёплую воду. Миллер сглотнул, но не двинулся. Его пульс участился под её пальцами. Рёв винта был оглушительным. Стоило Квает отпустить его, Миллер посмотрел на неё, облизнув губы, и поднёс ладонь ко рту. Вода начала стекать по его шее, к ключицам, заблестела на солнце. - Если ты ведёшь себя так же с Боссом… Не ведёт. С Веномом Снейком она должна быть только Квает. Язык, на котором они говорили, был основан на общей тишине, выстрелах, помехах радио и двоичной системе утверждения и отрицания. Это не работало с такими людьми, как Миллер. Квает нарочно нарывалась, а Миллер только и ждал этого. Так что ей нужно было проявить творческий подход. Это всё равно, что взять в перестрелку нож и победить. Он медленно выдохнула. Точно. Выдохнула. Квает открыла рот, не говоря ни слова, просто открыла, и момент оказался упущен. Миллер сразу отстранился, вздрогнув, когда резкое движение неправильно скрутило его чёртов протез и ткнуло в культу ноги. Он провел пальцами по волосам, прижался спиной к грузовой раздвижной двери, поднеся ко лбу тёплый стакан. Вздохнул. Посмотрел на восемь тысяч футов вниз. Солнце садилось, джунгли под ними были покрыты жемчужной пеленой тумана. - Эй, - начал он опять, в этот раз – успокоившись. Расслабившись. – Когда ты стоишь на краю… На высоте такой, какая, например, сейчас. Ты будешь бояться упасть или ты всё же прыгнешь? Дрожь пульсацией прошла по телу, когда Квает впитала последние капли воды. Миллер был в той аварии на вертолёте в семьдесят четвёртом в Карибском море, но у него было десять лет, чтобы забыть об этом. И сейчас он не выглядел напряжённым. Только задумчивым. - Говорят, все чего-то боятся. Честно, она не думала об этом, не с того момента, как выпала из больничного окна на Кипре. Теперь, падая, она сможет сбалансировать и приземлиться на ноги. - Это всё херня, - согласился Миллер. – Просто не прыгать, мать его, я прав? ______________________________ Отсылка к другому фанфику автора http://archiveofourown.org/works/8682577 Штат Вашингтон, 1995 Квает припарковала “Ниссан” прямо под красно-белым знаком, который гласил: “Осторожно: запретная зона! Военный полигон правительства США”. Напевая под нос “Danger Zone” Логгинса, она натянула пальто и пристегнула к бёдрам кобуру. Холод был хорошим предлогом для того, чтобы помедлить, замереть рукой около ключа прежде чем вырубить зажигание. Холод ударил по ней, словно электрическим зарядом из руки Венома, придушил, как удавкой. Квает напомнил себе, что эта почти нулевая температура ничто, по сравнению с настоящей североамериканской зимой, как на Альберте или Аляске, спрятала пальцы под рукавами и, скрипнув зубами, побежала. Она пробиралась через лес; ветки деревьев оставляли на ней следы снега и сосновых иголок, грязь впечатывалась в подошву. Впереди виднелся забор, высокий, покрытый льдом. Квает прыгнула через колючую проволоку и пронзающий медь электрический ток. Забор скрывал поле с отпечатками шагов на сухой травой. Пальто развивалось на ветру; Квает подняла воротник и натянула на голову красный берет, вытащенный из кармана. Вполне возможно, что камеры безопасности были оснащены датчиками тепла, и поэтому вместо того, чтобы становиться невидимой, лучше было просто избегать видеозаписи. Правительство США не хотело распространения частной информации, и поэтому смогло выжать из Конгресса впечатляющую сумму для укрепления обороны. Борьба с наркотиками была отодвинута на второй план; теперь её место занимала борьба с глобальной милитаризацией. Во всей стране находилось ещё шестьдесят семь военных объектов, похожих на этот, но только некоторые специализировались на особых операциях, и лишь на одной работал МакДоннелл Бенедикт Миллер. И имя ей было, конечно, FOXHOUND. В центре штаба находилось неприятного вида здание бруталистского типа, огороженное сеткой. Это, очевидно, и была штаб-квартира. Квает направилась вперёд, прошла мимо казарм; ей было до чёртиков неудобно в военном обмундировании и с этой выправленной походкой, она старалась держать дистанцию от любого, кто мог бы заметить, что под её пальто нет ничего, кроме белья. Не то, чтобы она была здесь персоной нон грата, как, например, в XOF в семидесятых и восьмидесятых; FOXHOUND – это тайные отклонённые операции и проваленные эксперименты, и ещё - американские морпехи с необычными способностями. Можно сказать, она тоже здесь работала. Однако, о своём прибытии Квает не предупредила даже Биг Босса. Задумавшись, она свернула за угол и увидела объектив мигающей камеры, направленный прямо на неё. Квает развернулась на пятках, спряталась в закоулке между камерами хранения и, скорее всего, стрельбищем. Дорожка была покрыта хрупкой, полузамёрзшей грязью, что липла к ботинкам, как клей. - Разве это входит в список твоих обязанностей? Пришлось приложить большие усилия, чтобы не выхватить оружие. Адский Генерал Миллер стоял, прислонившись к контейнеру для транспортировки. Выглядел так, будто находился дома, словно выставлял себя напоказ всему миру. Может, так оно и было. Линзы стёкол на его глазах были похожи на чёрные льдинки в темноте. - Задание, должно быть, не из лёгких, раз Сне… Веном отправил своего офицера шпионить за своим шпионом. Опять, - сказал Каз, улыбнувшись так, словно проглотил кусок стекла. – Ты здесь из-за него или из-за меня? Каз ждал, что за ним придут, последние пять лет. Квает показала руки, выжидая, когда он поймёт, что, если ей нужно было бы его убить, он бы уже истекал кровью, будь она хоть в тысяче ярдах от него. Не льсти себе, показала она жестами, надеясь, что с их последней встречи Каз выучил амслен.* Не выучил. Не было причин. - О, подожди. Ничего не говори. Ёбаный Ша-ла-шас-ка, мать его, не мог сделать это своими руками. Я понял. Она не будет ему отвечать, обойдётся. Каз выпрямился, сделал к ней шаг. Он всё ещё хромал, но стоял твёрдо. Сбалансированно. Но никогда не был ей ровней. Квает схватила его шею руками прежде, чем он сделал хоть какое-то движение, мельком подумав, что это какое-то странное объятие. Он в ответ ударил её правой рукой. Квает получила в лицо металлическим локтём, а после сразу же впечатала его всем телом в стену. - Блядь, - сказал Каз. Он смеялся, тяжело дыша, и, кажется, был близок к истерике. – Квает, ты… Она усмехнулась, несмотря на бегущую из разбитого носа кровь, и сплюнула её. - Выглядишь прекрасно. ______________________________ Амслен (ASL) – жестовый язык в США и Канаде. Гонконг, 1985 - Выглядишь прекрасно. Они остановились в Гонконге на пятнадцать часов. Квикег оставил их на вертолётной площадке на шестьдесят четвёртом этаже цилиндрического небоскрёба – самого высокого здания в Ваньчае и, по словам Миллера, здание это принадлежало магнату, за которым был должок с 1980 года. Квает приводила волосы в порядок, смотря на себя в зеркале лифта; в руке держала расчёску, а в зубах сжимала заколки. Макияж не стала делать – тот забивал поры, да и вкус у косметики был херовый. Но она надела короткое чёрное платье и каблуки, которые делали её выше Миллера на четыре дюйма. Выглядела, как обычная шлюха, готовая повиснуть на любом, кто имеет достаточное количество нулей в офшорном банке. Ну а Миллер, понятное дело, как раз управлял предприятием на миллиарды долларов. И оделся он подобающе, хоть и до сих пор был небритым и немытым. Она вытянула шею, чтобы осмотреть свою работу, выбила из причёски прядь волос, закрывая ей шрам на подбородке, оставленный подземной миной в Заире, закрепила её, больше становясь похожей не на солдатку, а на нимфоманку. Не идеально, конечно, но сойдёт. Оставит так. А вот с длинными шрамами на шее, мускулами и другими боевыми ранениями Квает ничего поделать не могла. Под её одеждой не было места для оружия, но она знала, где находится пушка у Миллера, и вытащить его пистолет она сможет быстрее, чем он сам. Квает развернулась к Миллеру и начала застёгивать его пустой рукав до плеча. - Ты чего… Ох. Квает слабо улыбнулась и схватила его за талию, игнорируя недовольное шипение. Она повернулась к зеркалу, чтобы посмотреть, как это выглядит. Выглядело смешно, но вполне сносно, ни хуже, ни лучше, чем те, кто только что сошёл с ночного рейса в аэропорту Кеннеди. - Хорошо, - вздохнул Миллер, поправляя один из её ремней, закрученный, как штопор из спандекса. - Готова отправиться в город? Отправиться в город – значит, поймать такси и поехать в ночном трафике к Центру, это значит солгать равнодушному коридорному насчёт высокопрочной сополимерной винтовки Квает (“Киношный реквизит”, - сказал Миллер). Это значит, что ненужные ночью солнцезащитные очки опустятся на лакированную стойку ресепшн “Мандарин Ориентал”, и Миллер зарегистрирует их под ненастоящими именами и расплатится карточкой. Они выглядели, как парочка глуповатых порно-звёзд с фетишем на ампутированные конечности. - Чёртов Оцелот. Миллер опять разозлился к тому времени, как они добрались до бара – из-за задержки, паранойи, гостиничного счёта, а теперь ещё и Револьвера Оцелота. Команда разведки отвечала за всю эту херню, вроде бронирования номеров, а безвкусное пятизвёздочное заведение было не по карманам Diamond Dogs. Миллер подписал столько контрактов на виллах, сколько было вырыто канав в пустыне, но, насколько она знает, у них не намечалась встреча с местными поджигателями войны. Может быть, именно поэтому Миллер смотрел на ярко-розовый коктейль из водки и чоджу, а не на сверкающий горизонт, который короновала гавань Виктория, и не на толпу гнилых богатых красивых людей, которые не спешили расходиться, несмотря на то, что бармен сказал Миллеру тихим извиняющимся тоном, мол, через десять минут бар закрывается. - Кажется, ты не в настроении? – Миллер с трудом оторвался от грустных размышлений и вновь присосался к стакану. Квает приложила палец к губам, смотря, как он глотает, и её паразиты зашевелились под кожей. Водку она не переносила. Струйка крови стекла по его подбородку, и она вытерла её, слизнула с собственных пальцев. Миллер, кажется, забыл, как дышать. Его ноздри расширились, он протянул ей маленькую чёрную салфетку, но её рот уже окрасился в бордовый. - Ох, спасибо. Серьёзно, я просто… - Этот парень пристаёт к тебе, да? В отражении очков Миллера она увидела человека не старше тридцати лет в серебристом шёлковом костюме, потного, с ослабленным галстуком, открывающим вид к краю рисунка татуировки. Его голос был приятным, и, когда Квает обернулась, то подумала, что для нахального безвредного и пьяного европейца он даже был ничего. Миллер вздохнул и рефлекторно допил свой напиток. - Она со мной. - И все мы видим, что ты до смерти достал её. Европеец положил ладонь на её бедро, очень нежно, мягко; но Квает выкрутила его руку, и в уголках его глаз появились слёзы. Миллер зевнул. - Подними руки, чтобы я их видел. А теперь… Отъебись? - Нет, эй! Пусть сама за себя отвечает! Его ухоженные пальцы беспомощно дёрнулись. Он начал замечать шрамы, тени и отсутствующую руку Миллера, его другую – у Квает на талии, и занервничал. Но он был слишком слаб, чтобы сделать что-нибудь. Стоял неподвижно, вылупив глаза, не мигал даже. Лицемер. - Ты же знаешь, что от слов переходят к действиям? - Я… - Пускай идёт, - сказал Миллер. Его горячее дыхание опалило её ухо. – Мы в отпуске. Квает разжала кулаки и, раздвинув ноги, прислонилась ими к голени Миллера – настоящей голени. В следующее мгновение она наступила каблуком на его ногу в лакированном ботинке. Сильно. Миллер напрягся, но только крепче сжал руку на её талии. Европеец видел всё это. Он присвистнул и отступил, нянча вывихнутую руку - подарок от Квает. - Madonna di dio, - улыбнулся он широкой и безумной улыбкой, пряча за ней страх. - Удачи с ней. - Что думаешь? – Миллер отпустил Квает, когда они оказались одни, отстранился подальше, будто обжёгся об неё. – По шкале от одного до десяти? Квает провела двумя пальцами по горлу, и он рассмеялся. - ЦРУ или КГБ? Хотя нет, погоди. Оба. Она покачала головой, пытаясь скрыть улыбку за тыльной стороной ладони. Миллер заказал шоты и разделался с ними. Соль блестела на его губах, языке. И Квает, чёрт возьми, не могла отвести взгляд. - Что насчёт Оцелота? Что насчёт него? - По шкале… Девять пальцев. Без колебаний. Миллер нахмурился, мимолётно дотронувшись до её колена. - Серьёзно? Он… Шесть. Семь – в лучшем случае. Объективно. Объективно он был прав, но его реакция того стоила. Квает переплела пальцы, выжидая. Она чувствовала жар его кожи даже сквозь этот дизайнерский костюм, чувствовала каждый судорожный выдох, оголённый нерв. Он выглядел потерянным. - В последний раз со мной здесь был... * * * - ...Чёртов Оцелот. Миллер толкнул Квает в номер люкс, чуть не врезавшись в неё, когда попытался зайти сам. Квает, игнонируя его, пыталась сосредоточиться на снятии своих туфель. Мозоли на ногах уже лопнули, чего и следовало ожидать. - Поверить не могу. Это тоже самое, что и… Миллер засмеялся, отпустил костыль и с усталым вздохом упал на кровать с двумя балдахинами. - Он сделал это специально. Квает проверяла номер, пока Миллер жаловался. Никаких “жучков” и камер, ничего необычного, кроме служебной ниши, которая выглядела подозрительно. Из того, что Миллер сказал ей, пока они расплачивались внизу (оказывается, бар оставался открытым для всех, у кого есть чёрная карточка), можно было понять, что он был здесь с Оцелотом “по делам” несколько лет назад. Квает была почти на сто процентов уверена, что Миллер имел в виду, что они трахались, и что ноги его не должно больше быть в этой стране, но звучало так, будто сделка (или что бы это ни было*) прошла довольно гладко. В последний раз она выбиралась в Гонкконг ради R&R после трёхмесячного путешествия по Вьетнаму ползком. Но это была абсолютно другая история, и она могла вылиться в самый настоящий роман. Оцелот учил её языку жестов, но Миллер знал только военные команды, и Квает понятия не имела, как сказать ему руками “я такая пьяная”. Может, это даже к лучшему, что она не могла говорить. Вместо этого, она потянула Миллера за воротник рубашки, заставляя сесть на край кровати, помогла ему снять её. Он приподнял брови, скрытые за очками, и вцепился в её бедро, чтобы сохранить равновесие. Миллер покраснел до самых ключиц. Его рука была грубой, мозолистой, и Квает поняла, что это от костыля, а не от ручки или пистолета. - Это глупо, - пробормотал Миллер. Квает поставила одно колена на матрас между его ног, помогая стянуть костюм с плеч. Он продолжал что-то безмятежно говорить, сам весь грязный, слабый от изнеможения и алкоголя. Схватил её за бёдра, когда одежда сползла до талии. – М, а ты разве не… Не с… Это был настолько глупый вопрос, что он даже не мог задать его толком. Квает скользнула коленом вперёд, уктнувшись им в его мягкий член. Миллер застонал, подавившись следующим выдохом. - Нравится трахаться с мёртвыми людьми? – прошипел Каз с пьяной уверенностью. – Я мёртв, я знаю. Они все мертвы... Боже, я схожу с ума.. Слушай, я не знаю, что с тобой делать… Квает оставила затрещину на его щеке, разбивая губу; он задохнулся, пуская слюни. Засмеялся. Так, мать его, отчаянно, со сквозящим в каждом смешке одиночеством. - Стой, паразиты… Квает… Дыхание застряло в горле, и Миллер сглотнул, задрожав. Его рука легла между её бёдер ладонью вверх, пальцы наткнулись на влажную ткань. Он возбудился. Квает громко выдохнула, ощущая, как резко участился пульс. – Это… Она закрыла его рот рукой, и Каз укусил её за ладонь, как собака, почти зарычав. Квает насаживалась на его пальцы, вылизывала член через штаны; тянула, одетого, в душ, прижимала к стене, пока горячая вода наполняла комнату паром, целовала, чтобы заткнуть. Это было слишком для них обоих. Миллер открыл рот, когда Квает хрустнула шеей, усадил её к себе на колени и, схватившись пальцами за её голые предплечья, потянул за собой сквозь густой и тёплый мираж её паразитов. Они оба кончили на полу, адреналин покинул их тела, остались только чувство сонливости, ушибы, и красные следы от плитки в ванной. - Может быть, мы все мертвы, - пробормотал Миллер, и это были его последние слова. ______________________________ Отсылка к другому фанфику авторства arienai http://archiveofourown.org/works/8777215/chapters/21219491 Штат Вашингтон, 1995 Офис мастера Миллера находился на четвёртом этаже в штаб-квартире FOXHOUND. Рядом со стеной стоял заваленный документами стол. Половина документов была секретной, скрытой от посторонних глаз, на остальных бумагах красовались круги от кофейных чашек. Каз включил обогреватель, расположенный рядом с мусорным ведром, и жестом указал Квает на стул. Она освободила на столе пространство от ежеквартальных персональных отчётов и стопок эссе, села на это место и поймала рулон бумажных полотенец, который кинул ей Каз. Несмотря на его слова, Каз был единственным, кто выглядел хорошо, хоть он и казался усталым. Его волосы были собраны в хвост, наполовину заправленны под воротник. Казу больше не нужна была трость, чтобы ходить; она стояла, прислонённая к дверному косяку, то ли ради красоты, то ли ради редкой помощи. Возможно, и того, и того. Квает бросила ему рулон обратно и зарылась носом в грязное полотенце, испачканное в её же крови. - Итак, - сказал Каз. – Оцелот, похоже, не собирается идти на перемирие. – Он выглядел разочарованно, и это вызывало ещё больше вопросов. Квает закатила глаза. Каз работал в новой организации Босса, и на всех документах официально стояла большая жирная печать правительства США, так почему… - Тогда что ты здесь делаешь? Квает задумалась, вытирая последний ярко-красный развод с лица. Теперь, хоть она и начала согреваться, её колотила дрожь, пальцы посинели, кожа горела от холода. Квает не могла вспомнить, что она здесь делает. Да чёрт возьми… - Ты отморозишь себе что-нибудь, если не будешь осторожна. – Каз увеличил температуру на обогревателе. Квает скривила губы в едкой улыбке. Зуб, по которому заехал Каз, начал болеть. – Ну что же, - ядовито проговорил Каз, - тогда если тебе отрезать указательный палец, то он вырастет о… Квает обхватила его за запястье искусственной руки, потянула на себя и сжала запястье крепче. Каз шумно выдохнул, и на коже вокруг его глаз начало появляться знакомое тёмное пятно. Паразиты всё ещё находились внутри него, правда, теперь они были бледно-серого цвета, а не чёрного, как раньше. Они показались даже от сжатия её руки на искусственных сухожилиях и мышцах запястья, и Квает стало интересно, насколько хорошо Каз чувствует искусственную руку. Ему было больно? - Хм? - Когда? Эм… Три или четыре года назад. 1991? Всё-таки четыре. Получил первый, когда начал работать с SAS. – Каз тяжело сглотнул, избегая её взгляда. – А этот появился с… со всеми остальными. Поговорим о преимуществах нашей работы, а? Квает потянулась к его живой руке, потрогала для сравнения. Его кожа была загорелой, но выглядела тоньше, чем она помнила; кости будто просвечивались сквозь неё, между ними было меньше вен и меньше крови. На его пальце красовалось золотое кольцо, довольно толстое и заметное. Оно выглядело странно и неуместно рядом с рубцами и грязью под ногтями. Похоже на хренов “Ролекс”, хотя… Квает потрогала кольцо большим пальцем. - Мы разводимся, - автоматически сказал Каз. Квает фыркнула. Другого ответа она и не ожидала. Кто бы сомневался, что семейная жизнь не придётся ему по вкусу. – О, не начинай. – Он отреагировал на это так болезненно, что Квает всё-таки сдержалась. – По крайней мере, я знаю, когда нужно бросить. Нет, он просто не… Квает засмеялась в голос. Ей пришлось отпустить его руки, чтобы прикрыть рот ладонями, когда паразиты стали проситься наружу через кашель. Каз скрестил руки, выжидая, когда она закончит смеяться. - Тебе… смешно? Каз Миллер пытался укорить её за отношения с Биг Боссом? Да, ей, чёрт возьми, было смешно. Квает вытерла рот, жестами показывая Казу на его офис и весь FOXHOUND. Он всё не хотел сдаваться, и Квает вспомнила то, что случилось десять лет назад. Ясное дело, она была единственной такой идиоткой в Южной Америке, но в Южной Америке, по крайней мере, было лето. Хабаровский край, 1985 Засада настигла их на взлётно-посадочной полосе, когда они приземлились в Комсомольске-на-Амуре чтобы заправиться. Квает сняла радио-ошейник, когда первая пуля отрекошетила от фюзеляжа; она сразу же бросилась к Миллеру и повалила его на пол. Он, идиот, тотчас же попытался встать, и Квает пришлось надавить ботинком на его спину, чтобы удержать на месте, когда их накрыло шквальным огнём пулемётов. - О, да ладно. – Их пилот (кореец, со сломанным безымянным пальцем, позывной Пирам) осмотрелся, чтобы убедиться, что все живы. – Я думал, мы все здесь друзья. - Падальщики. – Голос Миллера звучал глухо из-за шарфа. Квает слегка подняла ногу, чтобы дать ему возможность перекатиться на спину и достать свой пистолет. Другой член Diamond Dogs, которого они подобрали в Саппоро (совсем ещё ребёнок, звали Плачущей Рысью), взял контроль в свои руки, положив ладонь на плечо Миллера, чтобы тот не наделал глупостей. – Не стрелять. - Есть, сэр. Эй, Боб, не хочешь пострелять? Миллер покачал головой. - Успокойся, пацан. На его губы просилась улыбка, и от этого Рысь только сильнее взбесился. Пираму это тоже не понравилось. - Коммандер, эти мудаки скоро начнут обстрел, и если мы… Квает видела, как крутились шестерёнки в голове Миллера, видела бисеринки пота на его висках, когда он повернулся, чтобы остановить взгляд на ней и на сверкающем М-2000 в её руках. Высоки были шансы, что их противники просто позарились на “Блэкфут”, и им не было смысла их убивать. - Делай, - прорычал он. Квает показала ему большой палец. День был кристально ясен, пейзаж разбился на треугольники снега и солёного серого бетона под безоблачным чистым небом. Квает всмотрелась в эти оттенки прямо через бронированный корпус “Блэкфута”, подтянулась и упала плашмя на живот. Лопасти вертолёта по-прежнему крутились в полную силу. Квает, полагающейся лишь на мышечную память не нужно было даже видеть. Одиннадцать, нет, двенадцать человек в нестроевом наряде и балаклавах, стоящих вокруг взлётно-посадочной полосы, кричащих что-то друг другу по-русски. Один ублюдок размахивал пистолетом, словно напрашиваясь на то, чтобы она стрельнула ему прямо меж глаз. Квает могла это сделать. Она отвинтила глушитель, спрятала его в собственной одежде, и, когда другой нападающий подошёл до неосторожности близко к топливным бакам, прицелилась. Спустила курок. Человек простоял ещё несколько секунд после того, как выстрел пробил ему череп. Остальные закричали и побежали к ближайшему ангару. Никто из пехотных войск пятого ранга не видел скрытого камуфляжа, никто из них не ожидал, что снайперша, которую они искали, окажется прямо перед ними. Квает закончила с ними медленно, лениво, специально промахнулась, когда последняя пара попыталась убежать, поджав хвосты. В конце концов, у Diamonds Dogs была репутация. А репутацию не заполучишь без свидетелей. Когда она убедилась, что те не собираются возвращаться обратно, то встала с земли и громко постучала в окно “Блэкфута”. - Чисто! Всего лишь одно слово. - Какого хера? - Миллер распахнул дверь, выползая на солнце из-под подошвы Рыси. Пятно паразитов раскололо его лицо на две части, полностью покрыв потрескавшиеся губы. – Какого хера… Всего лишь… - Так ты могла говорить всё это время? – Он протянул руку вперёд и, схватив Квает за край плаща, потянул её на себя; она поморщилась, когда её, словно взрывом гранаты, ударило холодом. Глушитель выпал из складок её одежды и покатился вниз. – Объяснись, сука. Начинай говорить… У Квает в горле стоял комок крови, и на секунду она задумалась над тем, проглотить его или плюнуть в лицо Миллеру. Она всё же сглотнула, а потом поняла, что Пирам уставился на неё, а Рысь уже держал на прицеле своей MRS-4. Всего лишь одно грёбаное слово. Миллер тоже заметил Рысь. - Хватить стоять и глазеть, солдат, оцепите область. Всё под контролем. Пирам, прикрой его. - Сэр… - Выполняй, - прорычал Миллер, и Рысь с Пирамом покорно последовали приказам. – Квает? Она усмехнулась и оскалила зубы, показывает кровь между ними. - О… Что ты пыталась доказать, а? – Миллер отпустил её и положил руку на корпус “Блэкфута”, чтобы устоять на ногах. – Ты идиотка. Квает кивнула. Она чувствовала слабость и холод, ей казалось, что все кости исчезли, а кожа начала сползать. Кто знает, может, именно это и происходило. Привкус железа разливался по всему телу. - Чёрт, ты в порядке? Квает снова кивнула, и её вырвало на ботинки Миллера. * * * Позже об этом инциденте узнает КнААЗ*, и у Diamonds Dogs появится новый контракт… …но это позже. А пока Пирам вёл “Блэкфут”, на котором не осталось ни следа прежних царапин, на север, где река Амур впадала в море. Главная Оперативная База Охотска находилась в часу пути от побережья; это была бывшая нефтяная вышка, возвышающаяся надо льдом, вся уже поржавевшая, с отшелушившийся краской. Оставшееся пустое пространство было выделено под вертолётную площадку, а пара обшарпанных ангаров… Да, потребуется не меньше часа, чтобы увидеть всё и понять, в каком она состоянии. А Миллеру всё это нравилось. - Будет лучше, чем в Андамане, - принялся уверять он Алого Лося, загорелого, тощего, как хлыст бывшего офицера Красной Армии, отвечающего за жуткие смертельные ловушки и взвод, которому было поручено эти ловушки исправлять. Он был так счастлив вырваться сюда из Ближнего Востока, что сразу же подхватил энтузиазм Миллера. - В самом деле? - О да. Главная База была совсем разрушена, когда мы нашли её. Так что это всё цветочки. Квает немного отстала, когда они начали обходить патрульный маршрут уже в пятый раз, взглянула на солдат, что посмотрели на неё уже дважды, и оскалила зубы, чтобы заткнуть их. Она всё ещё чувствовала запах сырой нефти от буровой установки с активной дрелью, чувствовала её каждым свободным слоем кожи; а ещё ощущала соль океана и нейлон плаща на плечах. Места, что сдавили ремни и пояса для снаряжения, тяжесть винтовки на спине, радио-ошейник вокруг её шеи – он был неудобным, врезался в плоть, раздражал, но это было ничем по сравнению с холодом. От кожи Квает поднимался пар. - Это было в восемьдесят первом, верно? - В сентябре восемьдесят третьего. Ей крепко досталось. Никто из Diamonds Dogs не мог с ней справиться. – Пар изо рта Миллера взмывал к облакам, очертания его губ за ним расплывались за ним, но Квает слышала веселье в его голосе. Он прислонился к баку для строительного раствора, со вздохом наклонившись к перилам. – То ещё зрелище. На вертолётной площадке дыр было больше, чем на тёрке. Это был ад. Это был дом. Лось впитывал каждое слово коммандера, слишком завороженный, чтобы обращать внимание на ледяной ветер, поднявшийся, когда село солнце. Квает начала мычать под нос что-то из прошлогоднего списка Billboard Top 100, чтобы согреться. Миллер прочистил горло и повернул голову к грузовому лифту. - Майор убьёт меня, если это, конечно, не сделает холод, так что продолжим внутри, ладно? Лось засмеялся. Напряжённо и натянуто. - Да, сэр. Только когда старые ржавые двери лифта закрылись за их спинами, скрывая Квает от подозрительного взгляда Лося, Квает поняла, что Миллер говорил о ней. Погода менялась быстро, и следующее утро началось вьюги. Тяжелые облака висели так низко к морю, что единственным признаком того, что день начался, были цифровые часы на стене пустой насосной комнаты. Миллер оккупировал себе пространство и, не имея поблизости стола, разложил квитанции и чертежи прямо на полу; Квает села неподалёку. Она горбилась под японским обогревателем и щурилась, просматривая личные файлы в тусклом свете. Её хотели запрячь очищать площадку от снега, но Миллер спас её от этого. Сославшись на состояние организма. Всё как по бумагам. Нет, ерунда… Не только по бумагам. Комната была покрыта – временно – фанерой. Пахла опилками и аэрозолем. Миллер не доел свой порцию еды, вместо этого пытался выявить разницу между неподвижной и станционной платформами. Он настолько сосредоточился на этом, что молчал на протяжении последнего часа; слышно было, как вопил шторм на улице и проигрывалась кассета Spandau Ballet – единственная, которую они смогли здесь найти. Не пятизвёздочный отель, конечно, но… Да, можно сказать, было уютно. Есть кое-что, что я смог узнать, Ты – неразрушима… Миллер открыл банку с низкокалорийной содой, и Квает на секунду бросила на него взгляд, чтобы увидеть, как он слизывает пену с жестянки. - Будешь? Квает подняла руку, и Миллер вытащил одну банку из упаковки, чтобы бросить ей. - Ты знаешь, зачем Боссу это место? – спросил он. Квает придвинулась ближе к обогревателю и зевнула, мысленно готовясь к лекции о состоянии местной военной экономики. – Ядерное разоружение. Квает открыла банку с содой, посмотрев на Миллера с немым восторгом. Сода брызнула ей на руку. Ядерное оружие было основой всей их индустрии. Последним, кто пытался разоружить их арсенал, был Скаллфейс. Если Diamonds Dogs специализировались на глобальном разоружении, это значит, что где-то было запасное оружие для Судного Дня, и это просто, блядь, безумие. Андаман. Биотопливо. Она медленно вылила соду на своё предплечье. Есть кое-что, что я смог узнать… - Ч-т? – Её хриплый шёпот был едва слышен, и губы Миллера дёрнулись в ответ на это. Он помнил, что она тоже была биооружием. - Он открывает дверь в новую эпоху, - сказал Миллер, и Квает знала – она знала – она знала, что он понимал, какую херню несёт. Его глаза были синими и ясными. – И ты будешь с ним. Он действительно верил в это. ______________________________ КнААЗ - Комсомольский-на-Амуре авиационный завод имени Ю. А. Гагарина. Штат Вашингтон, 1995 - Как он? Квает стряхнула пепел с сигареты, наблюдая, как он начал падать между её коленей на пассажирское сиденье машины Каза. Каз не разрешил ей открыть окно. Кончики её пальцев только начали чувствовать что-то, как опять пошёл снег. Машина наполнялась дымом и паром, удушающим и горячим; рассвет пробивался сквозь облака и окрашивал всё в золотой. Каз взмок в своей куртке. Они ехали всю ночь. - Зачем ты куришь, чёрт возьми? У тебя нет лёгких. Ну это было слишком. Квает потушила сигарету о собственную руку, вяло смотря, как паразиты заискрились и принялись лечить её ожог. Всё, что осталось, - это белый шрам. - Ладно, ладно. И всё-таки, как… Он? Она ждала. Хотела, чтобы он сказал это. - …Веном? Квает пожала плечами. - Больше ничего не скажешь? – спросил Каз, и Квает открыла разъём для кассет. Она больше ничего не скажет, но он пихнул её в бок, желая прервать молчание… Чем? Пустыми угрозами, связанными с последними сплетнями, которыми без остановки кишит FOXHOUND? Комментариями о местном фаст-фуде? У него и его жены была двухлетняя дочь. Надин не поверит, но у него не было других женщин. Были мужчины, есть считать Биг Босса, или его призрака, или его сына. Только в последний час он вспомнил, что Квает – не другая женщина, и вообще здесь не для того, чтобы помогать с его кризисом среднего возраста. До Каза, наконец-то, дошло, что делает Квает. - Это от?.. Она показала ему кассету. - “Аутер Хэвен”. Отлично. Да, врубай. Минуту они не дышали, пальцы Каза сжались на руле, побледени, а в воздухе, казалось, начали витать молнии. Запись была с помехами, и голос из динамиков звучал слабо, словно издалека. Словно разделённый надвое. - Каз. Веном произнёс его имя с лёгкостью. Он стоял, засунув руки в карманы своего пальто, осколки блестели на его берете и в волосах. С тех пор, как они прибыли в Южную Африку, он стал каким-то серым. Ксеноновые прожекторы ангара для TX-55 смывали все краски, обесцвечивали, ломали его силуэт. Морщины на лице разгладились, и выражение грусти покинуло его. Квает могла жить под землей только благодаря искусственному солнечному свету. Прожекторы были запрограммированы на её ключ-карту и загорались каждый раз, когда она заходила. Когда Квает приходилось подняться на поверхность ради миссий, на западном побережье, или в Лесото, или на красных песках и голубом небе Соссусфлея, “Внешние Небеса” оставались тёмными. Здесь было место для всех, сказал он тогда, когда загорелись прожектора. Он сам об этом помнил? - Почему ты всё ещё здесь? – Она не ответила, потому что Веном обычно не задавал ей такие вопросы. – Каз?.. Квает хмыкнула. Белые лучи отражались в линзах её очков, и Веном отвернулся. - Где он? - Хм. - Я знаю. Она посмотрела на него взглядом, который сумеет прочитать лишь он. Положила руку на плечо. Его пульс был нестабилен, скакал под её пальцами. - Знаешь, не думаю, что ему это покажется смешным, - улыбнулся Веном и спустил её очки к кончику носа. Послышался тяжёлый вздох. Звук потрескавшегося стекла. - Ты записываешь это? Каз резко затормозили около заправки, не беспокоясь о том, что убьёт двигатель, вытащил кассету и сломал на две части. Лента стекла по его пальцам, как внутренности, обвила суставы искусственной руки. - Иди нахер, - сказал он, тяжело дыша. – Думаешь, я изменю мнение после этого? Брошусь на колени перед ним, только потому, что он того хочет? Это не она сказала. - Он – ходячий мертвец. – Каз не посмотрел на неё. – Квает… его здесь… нет. Здесь. Нет. Квает не двинулась с места. - Ты поэтому любишь его? Машина подпрыгнула, когда Квает впечатала Каза в боковую дверь водителя, защитное стекло затрещало от удара головой. Каз выругался, возмущённый не меньше её, застряв в ловушке из её рук; ремень безопасности давил ему на шею, и Каз попытался поднять колено, чтобы отпихнуть чужое тело, но нога попала в рулевое колесо, и Квает навалилась на него всем весом. Слишком сильно – сидение согнулось под их общим весом, и её ботинок ударил по коробке передач. Со всей силы. Раздался неприятный механический хруст, и машина начала катиться вперёд. Каз чуть не оставил её без глаза, пока пытался вырваться, зарылся ногтями в её старый шрам на боку, и Квает опять толкнула его, оседлав, скрутила руки над головой. Шины врезались в бордюр. - Чудесно, - прошипел Каз. – Машина арендована. Квает было плевать. В уголках её глаз собрались кровавые капли. Она получила ответ, за которым приехала, и всё, что хотел сейчас сделать, - это взять натянутую между ними нить и разрезать её, разрубить, оставить гнить. Квает отпустила его запястья, ожидая, что он даст ей причину для... Каз сказал: - Я заслужил это. Она моргнула. Квает дотронулась до царапин, оставленных его ногтями, вкус его пота останется, даже когда они затянутся. Снаружи таяли снежные хлопья, они падали на лобовое стекло, и Каз наконец замолк. Он не двигался, и её гнев медленно выгорал, оставляя только тишину и прохладные прикосновения кожи к коже. Она ничего не чувствовала. Этот раз не будет последним. - Ты нужна ему. А я что… ха. Оцелот тебе когда-нибудь говорил, что он сделал? Или это выше твоих полномочий? Я просто часть его плана. Он даже не… Да не важно, сказала она жестами, а потом оскалила зубы, вспомнив, что он её не понимал. Это не важно для него. Человеческий мозг способен на многие иллюзии. Иллюзорные боли. Иллюзорное будущее. Каз потянулся к её рукам, взял их в ладони и притянул к своей груди. - Квает, - сказал он тихо, - заткнись.