- Может быть, сыграем? – Хосок широко улыбается, поднимая над головой пустую бутылку из-под соджу. Его слышат не многие, но те, кто слышат, с удовольствием присоединяются к игре.
- Что за игра? – Юнги лениво зевает, приземляясь на пол и скрещивая ноги.
- Правда или действие. – Довольно тянет Тэ, умещаясь под боком Чона. Тот и не против совсем, только обнимает за плечи, притягивая ближе.
- Глупая игра, если честно. – Кривится блондин, но никуда не уходит.
- Замечательная игра, чтобы узнать друг друга поближе. – Протестует Тэхён, осматривая игроков.
- Хочешь сыграть? – Шепчет на ухо Чонгук, сомневаясь, стоит ли вставать с дивана. Ему бы хотелось поиграть, это выглядит довольно интересно. Но оставлять Чимина в кругу незнакомых людей не самая лучшая идея. Старший только пожимает плечами, смотря, как всё больше людей подтягивается в круг.
- А ты хочешь? – Он поворачивает голову к брюнету.
- Ну… немного? – Неуверенно тянет Чон, возвращая внимание с Чимина на круг.
- Тогда пошли. – Старший поднимается с места, ждёт, пока Чонгук сделает точно так же, и уверенным шагом идёт к компании на полу. – Мы можем присоединиться?
- Конечно. – Широко улыбается Тэхён.
Он знаком с Чимином с младшей школы, и с уверенностью может назвать его лучшим другом. Возможно, на их общение повлияло и то, что они с Паком одногодки и часто оказывались в одном классе. И хоть всё это время у Чимина был надоедливый младший (таким он казался поначалу), Мин очень много времени проводил с Тэхёном. С Чонгуком они вместе выросли, и Тэ ни разу не претендовал на место Чона. Всё-таки, он был Паку куда ближе и роднее. Хотя тот говорил, что любит их одинаково.
Чимин усаживается на пол, поближе к дивану, а Гук устраивается рядом. Они ждут ещё какое-то время. Игра начинается только тогда, когда два хёна приносят ящик соджу и раздают каждому по бутылке.
Вечеринка ещё в самом разгаре, громко играет музыка, и студенты продолжают пить и веселиться. Их компания выбрала место потише, возле самого окна, где, кажется, музыка не такая оглушающая. Чимин немного расслабился, когда понял, что в кругу сидят знакомые лица. Он знал каждого, кто участвует в игре. Они все были знакомы ему по университету.
Юнги и Сокджин учились на последнем курсе. Намджун был на курс младше и возглавлял какой-то научный клуб. Кажется, их команда ездила в Европу на какую-то конференцию. Хосока Чимин знал лично. Они вместе ходили на танцы. И общались очень даже хорошо. Да и Тэхён постоянно говорит о Чоне, так что Пак знает даже те подробности, которые слышать бы не хотелось. Тэ и Чонгук его друзья, и из-за этого волнения от игры вообще нет. Чонгук всегда успокаивал его своим присутствием. Он хоть и был младше, но довольно редко вёл себя как ребёнок. Он оказался слишком взрослым.
- Начинаем? – Хосок загадочно поднял бровь, кладя бутылку в центр круга. – Кто будет крутить?
- Могу я сделать это? – Нетерпеливо ёрзает Ким, смотря на старшего.
- Давай. – Тот согласно кивает и предоставляет Тэхёну сделать первый ход.
Бутылка начинает свой ход по часовой стрелке. Присутствующие с интересом смотрят, как она вращается по кругу, поочерёдно указывая горлышком на каждого сидящего. Никто не хочет оказаться тем, на ком она остановится.
Бутылочка замирает, указывая стеклянным концом на Намджуна.
- Правда или действие, хён.
- Правда. – Нужно начинать с безобидного и безопасного, не так ли?
- У тебя были отношения, которые длились больше года?
- Да. – Кивает блондин, и тянется к бутылке. – Мой ход?
- Верно.
Намджун крутит стеклянную ёмкость, усаживаясь обратно на своё место. Та интенсивно крутится и останавливается на Чонгуке. Тот только удивлённо поднимает брови, но ждёт вопроса.
- Правда.
- Чонгуки, - тянет старший, отпивая соджу, - тебе когда-нибудь нравились парни?
Чон хмурится, заламывает пальцы и смотрит в пол. Должен ли он ответить правду? Если он соврёт, никто ведь не поймёт? Ему не нравится эта игра. Не нужно было начинать. Он ведь знал, что у старших отпадает любое чувство такта, когда дело доходит до выпивки и пьяных игр.
- Да. – Чуть слышно произносит Гук, но все присутствующие слышат. Чимин смотрит на него с явным удивлением, но брюнет боится поднимать глаза, чтобы увидеть больше. Он просто продолжает смотреть в пол. А потом тянется к бутылочке и толкает её. Он даже не следит за ней, пока она не останавливается. Чонгук поднимает голову, чтобы заметить, что право выбора выпало Хосоку.
- Правда.
- Эм, хён… Ты и Тэхён-хён… Вы когда-нибудь, эм,.. был ли у вас… - Ему всё ещё стыдно за свой ответ. За свою маленькую тайну, потому что Чимин продолжает сидеть рядом и постоянно кидает в его сторону взгляды. Это напрягает, потому что Гук до сих пор не знает, что тот думает или чувствует по этому поводу. Возможно, его повергла в шок новость о том, что его лучший друг оказался геем. Или он этого не понял. Или ему просто всё равно.
- Ты хочешь узнать, спим ли мы? – Беззлобно ухмыляется Хосок. – Да, Чонгук. Мы с Тэхёном спим.
Ким только улыбается на его слова, совсем немного краснея, но продолжая всё также уверенно держаться. Хосок тихо прыскает в кулак, а после крутит бутылочку, ожидая следующего игрока.
- Правда или действие?
- Правда. – Сокджин откидывается чуть назад, упираясь руками в пол.
- Почему ты отказываешь всем девушкам, что хотят с тобой встречаться?
- Потому что у меня уже есть человек, с которым я встречаюсь. – Скучающе выдаёт старший, осматривая танцующую толпу.
- Ты состоишь в отношениях? – Удивляется Хосок.
- Это уже второй вопрос. Я кручу. – Сокджин вертит бутылку и возвращается на место.
Горлышко указывает на Тэхёна.
- Действие. – Широко улыбается тот.
- Что ж. – Старший задумывается, огибая комнату взглядом. – Как насчёт четырёх ершей?
- Четыре ерша? – Поднимает бровь Тэ, переводя взгляд на стол.
- Хён. – Тянет Хосок. – Ты же знаешь, что он не умеет пить.
- Он сам выбрал этот вариант. – Пожимает плечами Ким.
Они внимательно следят за тем, как Ким спешит к столу с напитками и подтягивает к себе стаканы. Он выстраивает пирамидку из кружек пива и рюмок водки. А потом умело скидывает те внутрь, и сразу же начинает пить. Никто из присутствующих не интересуется парнем, а вот сидящие в кругу наблюдают за ним с огромным интересом. Кружки с пивом оказались слишком большими. Четвёртую Тэхён выпивает с трудом, постоянно кашляя и выливая на себя. Он ставит последнюю пустую кружку на стол, и довольно идёт обратно к своей компании.
Хосок тут же притягивает его ближе, чтобы в случае чего он мог опереться на его плечо. А после сверлит недовольным взглядом старшего, которому, кажется, совсем не совестно, что он так поступил с человеком, которого разносит от чего-то более крепкого, чем соджу.
- Теперь осталось подождать, пока ударит в голову. – Тянет Сокджин, закидывая в рот несколько сушённых анчоусов.
- Мой ход. – Тэхён крутит бутылку и пытается отпить из своей. Чон ему не позволяет, забирая соджу и ставя рядом с собой.
Чонгук.
- Правда или действие.
Брюнет вздыхает. Потому что теперь ему не нравится ни то, ни другое. Он вообще боится этих парней. Они же ненормальные. А с градусом в крови так вообще. Ещё чуть-чуть и от них повеет неадекватностью. Он больше не доверяет ни одному из них. Разве что Чимину. Наверное.
- Правда.
- Ты когда-нибудь ревновал Чимина?
Он снова жалеет о принятом решении. Может быть, действие было бы безобиднее? Блондин смотрит на него внимательным взглядом. Хочет узнать ответ не меньше остальных. Возможно, даже больше. Он заглядывает в самое сердце своими шоколадными глазами, и так и просит ответить. На самом деле довольно страшно. Он боится потерять друга. Лучше уж так, чем вообще без него.
Он не знает, кто тянул его за язык. Он хочет соврать. Не снова, но хочет. В этот раз. Чтобы спасти свою шкуру и многолетнюю дружбу. Поэтому все слышат лишь:
- Да.
Он тут же прикусывает язык и щурится. Будто его вызвали к доске, а он неправильно услышал подсказку. Теперь с него смеются одноклассники и строго смотрит учитель. Только вот в реальности всё гораздо хуже. Чимин удивлён. Он смотрит широко раскрытыми глазами Чону прямо в душу, и непонятно, что же чувствует. Это ведь не отвращение? Не разочарование? Пожалуйста, пусть будет что-нибудь не такое болезненное.
- Да? – Тихо шепчет Чимин. – Почему, Чонгуки?
- Это уже второй вопрос. – Выпаливает тот и крутит бутылочку. Чимин не понимает, хмурится и не перестаёт смотреть в самую душу. В самую глубину. Как же хочется сбежать. – Намджун-хён.
- Действие.
- Пожалуйста, позвони тому, с кем встречаешься. Сейчас.
- Сейчас? – Удивляется блондин.
- И поставь на громкую связь.
Тот как-то нервно смотрит на свой телефон, потом обводит взглядом присутствующих. Наверное, лучше было бы выбрать правду. Он что-то ищет в телефоне, а потом кладёт его на середину круга, нажимая на кнопку вызова. Чонгук замирает, как только видит на экране «Мой». Он ведь правильно понял? Не «моя», а «мой»?
Все дружно наклонились вперед, услышав гудки вызова. Они продолжались до тех пор, пока не сорвались. Чон как-то опечалено выдохнул. Он не знал, что или кого хотел там услышать. Но хотел. Это было понятно. Намджун сразу же расслабился, забирая телефон и пожимая плечами. Мол «не повезло».
Они играли действительно долго. Чонгук и не заметил, как студенты начали потихоньку рассасываться. Их становилось всё меньше, музыка уже не казалась такой громкой, а градус в крови только повышался. Тэхёна разнесло знатно. Он вечно повисал на плече старшего, глупо смеялся и постоянно пытался прикоснуться к Хосоку. Тот первое время настойчиво убирал его руки от себя, прося посидеть спокойно. А через час позволял ему присасываться к своей шее и оставлять отметины. Такому зрелищу не все были рады, но никто не говорил ни слова.
Чонгук, с каждым новым действием то бледнел, то краснел. Ему вечно задавали слишком каверзные вопросы, которые только сильнее отдаляли его от старшего. Тот ничего не говорил. Ни разу не сказал, что ему противно или отвратительно. Только улыбался иногда снисходительно, а в какой-то момент сжал его пальцы. Говоря одними губами «всё хорошо».
На самом деле Чонгук не такой. Он популярен у девушек, и его нельзя назвать стеснительным мальчиком. Он далеко не такой. Чимин тоже знает это. И Чонгук сам это хорошо знает. Но вот совершенно не понимает, что за хрень творится с его телом с каждой новой правдой. Он будто душу наизнанку выворачивает. И это совсем не то, чего он хотел. Совсем не то, что должен был услышать Мин. По крайней мере, не при таких условиях.
Они наблюдали за тем, как Намджун пытается впихнуть в себя двадцать зефирок, как Сокджин выпивает пять рюмок прямо с пола, держа руки за спиной. Юнги был не очень рад своему заданию, но оставался без майки до конца игры. А ещё они узнали слишком много информации, ненужной и бесполезной. А половину этого вообще никто не вспомнит на утро. Чонгук очень надеялся. Потому что:
- Правда.
- Есть кто-то, кто тебе нравится, Чонгуки? – Чимин чуть подвыпивший, но, кажется, слишком трезвый, чтобы начать забывать.
- Да.
- Правда.
- Ты целовался с кем-нибудь? Я уверен, что целовался. – Раньше Пак никогда не интересовался подобным.
- Нет.
- Правда.
- Хочешь, хён научит тебя французскому поцелую? – Мин только глупо улыбается, и, кажется, совсем не понимает, что творит.
- Нет.
- Правда.
- С каких пор, Кукки? – Скорее всего, Чимин и сам не понял, что это был за вопрос. Чонгук тоже.
- Со средней школы.
- Правда.
- Тот человек знает, что он нравится тебе?
- Нет.
- Правда.
- Это больно, любить безответно?
- Больно.
- Правда.
- Почему ты не выбираешь действие?
- Это может плохо закончиться.
- Правда.
- Ты сказал, что ревновал меня. Это правда?
- Да.
- Правда.
- Почему? – Он боялся этого вопроса. Боялся, что Пак будет помнить ответ.
- Потому что ты только мой, Чимин.
***
Они задавали вопросы снова и снова. Забывали и повторяли. Кажется, было спрошено всё, что только хотели узнать. Слова закончились, а игра нет.
- Юнги-хён, правда или действие?
- Правда.
- Ты знаешь, с кем встречается Намджун-хён?
- Знаю.
Ким только закашлял, переводя испуганный взгляд на старшего и получая в ответ лишь пожатие плечами. Юнги всегда всё знал. Он умел читать людей, в отличие от всех присутствующих. Ему было достаточно один раз пообщаться с человеком, чтобы понять, какой он на самом деле. Это пугало поначалу, а потом все привыкли. Потому что Мин держал рот на замке и никогда не открывал чужие секреты. Это ведь личное.
- Действие.
- Поцелуй того, кто тебе нравится. – Выдаёт Тэхён, и Чонгук понимает, что это невозможно.
Сокджин только тяжело вздыхает, несколько минут смотрит в пол, а после поворачивается к Намджуну. Тот выглядит растеряно, но не отстраняется, когда лицо старшего становится ближе. Позволяет целовать себя и отвечает. Недолго, но до жути приторно и нежно. Тэхён, кажется, поднимает челюсть с пола. А Юнги, почему-то, даже не удивлён. Продолжает болтать жидкость в своей бутылке и рассматривать свои ногти.
- Я думал, он чмокнет фотографию на телефоне…
- Правда или действие? – Чимин подползает ближе, чуть ли не вешаясь на плечо.
- Правда.
- Выбери действие.
- Нет.
- Кукки. – Тянет Пак, всё же укладывая голову на чужое плечо.
-Нет.
- Гук, это не так сложно.
- Я выбираю правду.
- Чон Чонгук. – Хмурится старший.
- Ладно. – Парирует в ответ брюнет слишком громко. – Действие. – Он уже знает, что это будет величайшей ошибкой в его жизни.
- Семь минут в раю! – Выкрикивает тот и вскакивает с места.
Чонгуку бы очень не хотелось подниматься. Но Мин настойчиво тянет его за руку, и тот не может не повиноваться. Послушно идёт за блондином, пока они не оказываются в тесной комнатке. На самом деле, раньше это был просторный шкаф. Но что-то пошло не так и теперь это ни то, ни другое.
Они стоят в абсолютной тишине, наверное, с минуту. Чонгук понимает, что время ограничено, и Чимин не зря привёл его сюда. Тот смотрит себе под ноги, заламывает пальцы и странно дышит. Будто бы волнуется, но с чего бы?
- У нас мало времени. – Шепчет Чонгук, боясь нарушить такую плотную тишину.
- Ты прав. – Вздыхает старший. Его голос больше не кажется весёлым или пьяным. Он будто протрезвел в секунду или слишком волнуется, чтобы веселиться.
- Ты что-то хотел мне сказать?
- Да. – Продолжает шептать блондин, но уже чуть громче. От чего его голос кажется немного хриплым. Или, может быть, это воздействие алкоголя. Который, кажется, почти выветрился. Чонгук ведь только сейчас вспомнил, что последние полчаса Пак не пил ничего.
- Я внимательно слушаю.
- Тот человек… который тебе нравится. Ты можешь сказать кто он? – Старший поднимает на него свои глаза, и в темноте они становятся ещё темнее. Через щель в двери в комнату проникает свет, и его оказывается достаточно, чтобы видеть то, что полагается.
- Прости. – Качает головой Чонгук. Возможно, он немного трус. Возможно, он немного боится потерять самого дорого человека.
- Чонгук. – Старший берёт его лицо в свои ладони и заглядывает в чёрные глаза (в которых галактики и миллиарды созвездий). – Это я?
Пожалуйста, скажи, что это я.
- Чимин.
- Ответь мне.
- Я… я не уверен, что ты должен это слышать.
- Я хочу услышать. Просто скажи.
Он боится. Чертовски боится. Думать об этом не так страшно, как представлять. А представляя, ты не переживаешь и сотую долю того страха, что окутывает тебя, когда этот момент действительно наступает. Ему кажется, что он дрожит. Всем телом и душой.
А руки у хёна чертовски горячие.
- Да.
Он бы заплакал, разревелся бы как ребёнок. Потому что хотел унести этот секрет с собой. Хотел быть другом. Не любимым, но рядом. Лучше так, чем потерять совсем. Он ведь прав? Это ведь должно было быть правильным решением?
Он собирался что-то сказать. Не знал что, но хоть что-нибудь. Чтобы не так больно, чтобы был шанс сохранить. Чтобы никакого стекла под ногами и лезвий под кожей.
А в ответ только мягкие губы на своих, пальцы в волосах и слёзы на чужих щеках. Почему Чимин плачет? Разве это не Чон должен был сейчас рвать душу на куски и рыдать в голос? Тогда почему он?
Чимин тянется, отчаянно и сильно. Прижимается всем телом, начинает задыхаться, но не отпускает. Путается в чёрных волосах, тонет в душе, что на вкус как шампанское: сладкая и с пузырьками, и пьянит больше любого другого напитка. Чонгук отвечает. Держит рядом, не позволяет отстраниться, и обнимает так крепко, что начинают болеть рёбра. Сердце бьёт по грудной клетке, заставляет дрожать в чужих руках, заставляет стонать в чужие губы, а после метить кожу своими.
Чонгук тяжело дышит, воздух вокруг раскалён до предела. Потому что старший слишком горячий, слишком настойчивый и желанный. Он не скупится на засосы, оставляя их везде, где может дотянуться. Его шея и плечи горят так сильно, что хочется расчесать, а после вылить ведро ледяной воды. Пак слишком опытный. Слишком, для такого Чонгука.
Гук успевает оставить лишь несколько пятен на сгибе между плечом и шеей, когда по двери начинают неистово стучать и кричать, что время вышло. Он впервые сожалеет о том, что не выбрал действие раньше.
Они выходят из комнаты. Покрасневшие, с опухшими губами, безобразными причёсками и отметинами по всей шее. В игру играть больше не хочется. Хочется домой и надолго. С Чимином в постели и долгими поцелуями. Они только словили пару подзатыльников от Намджуна, и были отправлены домой. Потому что «вы испортили весь настрой, теперь и я домой хочу».
Их вышвырнули за дверь, как только они натянули куртки. Раннее утро оказалось прохладным, но ладонь Чимина в его согревала лучше любого костра.
- Чонгуки, ты ничего сказать не хочешь?
- Я хочу встречаться с тобой, Чимин. Пожалуйста, не отказывай мне.
- Я не хочу отказывать.
- Это значит «да»?
- Это значит «да».
***
- Малыш, твой телефон не звонил, когда я набирал тебе.
- Я поставил его на беззвучный.
-Ты моя прелесть.
