Белая мгла

— О, нет. Со мной вам сражаться еще рано. Силенок не хватит! Один взмах рукой — и ударная волна прокатилась по полу, в мгновение ока сбив с ног пришедших на помощь. Девушка выдержала недолгую паузу, а затем залилась смехом, закружившись на месте. Ленты роскошного банта тихо опали на ее бедра, когда беловолосая ведьма приняла свой привычный облик. — Ха-ха-ха! Все внимание оказалось приковано к маленькой ученице, повиснувшей над землей. Узы чар, как тугие цепи, не собирались спадать, все больше и больше давлея над пленницей. — Помогите! Спасите меня! Девочка беспомощно болталась в воздухе, отчаянно размахивая руками и ногами. Учитель был ее единственной надеждой на спасение, но и он сейчас был бессилен. Казалось, будто сама земля не давала ему оторваться от гладкой поверхности. Злодейка уверенно продолжала: — Всем известно, что Сумеречный клинок может открыть дверь в другое измерение. — из-за удара каждый ее шаг отдавался в голове болезненным эхом. — Но увы… после обряда испытания Небес от клинка остался лишь обломок… и все же, даже его одного достаточно, чтобы сотрясти саму землю и навсегда изменить мир! Пристальным взглядом Джулия обвела каждого, а затем посмотрела на беззащитного ребенка, которого силой удерживала рядом с собой. — И… как же мне его добыть? Голос ее прозвучал с легкой издевкой, но тотчас же сменился на властный. — Очень просто! Ладонь обладательницы веера с легкостью пронзила грудь Соен, как раскаленный ножик пронзает масло. Время словно замедлило ход, предоставляя всем возможность всмотреться в яркие всполохи света, источником которых послужил обломок Сумеречного клинка. Последний крик повис в воздухе, смешавшись с безумным смехом, раскатами доносившимся до ушей. Остальные ученики взвыли от безысходности, а учитель вглядывался в лицо обидчицы, изо всех сил стараясь не отключиться. — Настанет день, когда мы встретимся снова. Я буду ждать! Не успела девушка ускользнуть, как раздался новый ужасный звук — будучи теперь бесполезным, безжизненное тело девочки рухнуло на холодные камни. Как марионетка, оставшаяся без поддержки волшебных ниточек, она лежала ниц и не шевелилась.

***

Для мертвых ее душа была лакомым кусочком. Но свет, окружавший ее, не позволял никому из них подступиться. Снег. Белоснежный, сверкающий, играющий переливами в тусклом свечении фонарей, мерцающих вдалеке. И сама она, бледная, как снежинка, сидела посреди этого островка чистоты, склонившись. Даже здесь, где нет ничего живого, было место самому яркому событию в ее жизни, хотя она никак не могла дотянуться до запечатанных воспоминаний. Сюда, в затаенные Земли мертвых, она принесла с собой зиму, ту самую, когда… — Соен… Соен!.. Призрачные нотки тихого женского голоса слышались за домами. Девочка подняла голову, с усилием разлепляя глаза, не понимая, куда попала. По ее щекам ручейком текли слезы, как отзвуки боли, одна за одной разбивающиеся о ледяной покров. Дзынь. Дзынь. Дзынь… — Соен!.. «Что это за место? Куда все подевались?..» Первые мысли, сумбурно возникшие в голове ребенка, заметались, заглушая одна другую. Снег, хоть и защищавший ее от желающих отобедать невинной плотью, все еще оставался снегом, колючим, щиплющим кожу и обжигающим. С трудом найдя в себе силы, девочка распрямилась и неуверенно поднялась, пошатнувшись. Пряди волос, некогда собранные в аккуратные хвостики, топорщились в разные стороны, а ресницы склеивались от замерзавших слез. — П-почему мне так холодно?.. Изорванная одежда не сберегла невинное существо от холода. Воздух, сырой и тяжелый, словно в склепе, весь пропитался запахом влажной почвы. Упорно растирая ладошки, девочка вся дрожала и, переминаясь с ноги на ногу, испуганно вглядывалась в сумрак вокруг себя. Ничего… лишь тьма и гнилые деревья, выжженные дома, угрожающе возвышающиеся и готовые обвалиться, вопли, то и дело раздающиеся вблизи… — Страшно… мне страшно! Всхлипнув, она хотела было шагнуть назад, но новый призыв вдруг кольнул ее. — Иди ко мне, скорее!.. Такой знакомый голос, кажущийся родным, звучащий изнутри и будто бы отовсюду — он единственный в этом царстве безмолвия проливал луч надежды. Как за спасительную соломинку, девочка схватилась за него и побежала. Под каждым ее шажком сухая земля покрывалась искристым инеем, пар вырывался из ее рта и тут же бесследно таял. Порывы ветра, точно дикие звери, срывающиеся с крыш обветшалых зданий, путали и кружили ее. Тени бросались ей под ноги, и Соен жмурилась от испуга, снова и снова вслушиваясь в гудящую бурю, поднимающуюся за ее спиной, в надежде опять услышать, как ее позовут по имени. Временами ей казалось, что кто-то неотступно следует за ней, готовясь прыгнуть, схватить за щиколотки и утащить, впиваясь холодными пальцами и царапая кожу. — Прошу, пожалуйста, помогите! Снега делалось все больше, и бежать по нему стало невыносимо. Ноги не слушались, и девочка вынуждена была остановиться, сбивчиво дыша и вертясь на месте, закрывая лицо руками. Фонари, мигая и раскачиваясь от ветра, стремительно гасли. Сквозь вьюгу и вязкую темноту пробивались лишь зловещие очертания старой усадьбы. Голос затих, а метель становилась крепче: выбора не было. Борясь с пожирающим ее страхом, девочка прошагала внутрь убежища, и грузные рокочущие двери закрылись за нею сами собой.  — Соен, моя девочка… Не успела кроха произнести ни слова, как прямо пред ней возник силуэт, высокий и стройный, облаченный в приталенные одежды. — Меня зовут Пи Воль. Но ты, конечно, не помнишь… Длинные волосы, струящиеся по ее плечам, украшала заколка, а за спиной красовался лазурный, как небо, меч. Девушка потянулась к Соен, тепло улыбнувшись, как вдруг что-то вспыхнуло прямо за их спиной, и Пи Воль вынуждена была заслонить собой ученицу… — Нет!.. Образ рассыпался, словно стекло разлетаясь на сотни осколков, и пол вдруг ушел из-под ног. Вскрикнув, малышка начала падать. Где-то вверху все еще сияли яркие искры, но и они вскоре потерялись на фоне мглы. Даже привратник, видавший виды, в тот день глаз не мог оторвать от пейзажа, укутанного в снега. Будто бы в трауре, Земли мертвых стояли в белоснежном убранстве, и лишь усадьба темным пятном зияла на фоне чистейшего полотна.