Что, менестрель, на сердце у тебя?

Ночь. Тихая, спокойная и прохладная ночь. Лютик сидел в одной из таверн Храмового квартала Вызимы. Не смотря на то веселье, что царило в таверне, менестрель испытывал обратные эмоции. В звоне оловянных кружек было просто невозможно разобрать мелодию, что он наигрывал на лютне. Вдруг, кто-то окликнул его. — Хэй, ты, менестрель, сыграй-ка нам что-нибудь весёлое! Пальцы вздрогнули, оборвав аккорд. Мелодия стала совсем другой. Лютик подскочил на ноги и песня радостно метнулась под высокий свод. Народ радостно захохотал, а пара мужчин даже зааплодировала. Удивительно. Когда же он закончил, мотив изменился. Вновь стал печальным? Да, именно так. Лютик просидел ещё пару минут, прежде чем взять свою лютню и выйти на улицу. Он вдохнул прохладный ночной воздух. — Сколько лет прошло с момента его смерти? Четыре года? Больше? Было бы логично думать что он имел в виду Геральта, своего близкого друга, но это мнение будет ошибочным. Регис. Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. Вот она, та личность, что забрала его сердце. Навсегда и безвозвратно. Тем не менее, Лютик уже направился к выходу из города. Через некоторое время цель была достигнута, но спокойствия это не принесло. Секунду, постойте, уж не он ли это? Не столь родной высший вампир? Нет, не может быть, он ведь мёртв! Менестрель твёрдым шагом, если не бегом, направился к тому прохожему. Он. Это был он. Сердце дрогнуло и в следующую минуту Регис был заключён в крепкие объятия. Думается, его лицо точно окрасилось бы в цвета Реданского флага, будь у представителей его расы такая возможность. Точно так же обняв мужчину, Эмиель смущённо кашлянул. — Нет, я конечно тоже рад тебя видеть, но чем же вызвана столь бурная реакция? Лютик молчал. Молчал, обнимал Региса и вспоминал одну из своих недавносочинённых баллад. Наконец, его охрипший голос разрушил тишину. — Тебя не было очень и очень долго, Регис. Я бы даже сказал слишком долго. Но вот, ты здесь. Живой. Как? Менестрель шумно выдохнул и немного ослабил хватку. — Я дам ответы на все твои вопросы, только молю, не здесь. На нас уже косятся люди. Регис взял своего спутника за ладонь и спешно повёл за черту города. В лес. Они шли всё дальше и дальше, пока Лютик не попросил остановиться отдохнуть. Оба опустились на землю подле дерева. — Что ж, как я и обещал, отвечаю на твой вопрос. Выжил я лишь потому, что меня нашли и помогли регенерировать. Позже я благодаря слухам узнал о кончине Геральта и решил отыскать тебя, в надежде на то, что ты ещё жив. Как видишь, мои поиски увенчались успехом. Вампир улыбнулся, по привычке не разжимая губ, в то время как его собеседник не мог выдавить из себя ни звука. Когда же Лютик пришёл в себя, взял свою лютню и нежно провёл по струнам пальцами, стало казаться что сам лес затих. Тут, Лютик запел. Он исполнял ту самую балладу, что не так давно вспоминал. Менестрель и раньше сочинял для своих муз, но это произведение было особенным. Его нельзя сравнивать ни с одной из его прошлых работ. В этот раз, баллада действительно отражала состояние его души. О чём она? Всё просто. О Регисе. Музыка струилась из под пальцев менестреля и улетала куда-то ввысь, к звёздам. И вот, прозвучал последний аккорд. Регис рвано вздохнул и притянул Лютика в свои объятия. — Вот уж не думал, что твоя баллада произведёт на меня такое сильное впечатление... Да и о наличии подобных чувств к себе тоже. Лютик облизнул пересохшие губы и вновь обнял Региса. Хотя нет, не только обнял. Он прижался щекой к его жилету, приятно пропахшему полынью, базиликом, шалфеем, анисом и корицей. Казалось, что само время потеряло над ними власть. Неизвестно, сколько минут или часов просидели они в обнимку, облокотившись на дерево, прежде чем Лютик заснул. Регис очень аккуратно, что бы не потревожить сна, снял с его волос фантазийную шапочку и нежно прижался губами к его лбу. Кажется, менестрель улыбнулся. Но это не удивительно, ведь он обрёл того, кто знает что у него на сердце.