Расплата

      По большей части Карлу нравилась его работа. Кто же откажется получать бабки — и очень недурные бабки — за то, что НЕ убивает людей?       Нет, убивать по-настоящему Карлу тоже случалось. И при необходимости он мог бы вернуться к ремеслу честного (если можно так выразиться) наемного убийцы. Но так было… веселее. Назначаешь потенциальному клиенту встречу, пудришь мозги, получаешь авансом половину условленного гонорара — и валишь ко всем чертям. Как можно быстрее и как можно дальше, чтобы ненароком не потерять второй глаз или еще какой-нибудь важный орган. И что остается незадачливому заказчику? — не в суд же на тебя подавать!       Есть лишь одна проблема. Получив задаток и смывшись, рискуешь сильно разозлить клиента. Вообще-то злить людей весело; но не тогда, когда это очень богатые люди, готовые нанимать киллеров для своих надобностей.       Например, для того, чтобы поохотиться за тобой.       М-да, такого поворота Карл не предусмотрел.       Второй его ошибкой стало невнимание к маскировке. До недавних пор хватало вымышленного имени и парика. Однако, когда остаешься без глаза (ничего особенного, профессиональный риск) — цвет твоих волос как-то теряет прежнее значение. Об этом Карл тоже не подумал. И вспомнил слишком поздно — когда, как говорится, клюнул в задницу жареный петух. И в этом, поверьте, ничего веселого уже не было.       Кстати, о заднице. Болела она сейчас, как последняя сука. И физиономия горела огнем. Ничего удивительного: нормальные побочные эффекты, когда тебя бьют по носу с такой силой, что хлопаешься задом на бетонный пол.       Сидя на полу, Карл смотрел снизу вверх на своего преследователя. Одного из лучших на свете наемников — а может, и самого лучшего, в этом-то Карл знал толк. Человека, который уже трижды едва его не прикончил. И на четвертый раз, кажется, все-таки доведет дело до конца.       И ни хрена это было не весело.       — Вот дерьмо! — проговорил его противник, расплываясь в маньячной ухмылке (ничего удивительного — вполне возможно, он и есть маньяк). — Надеюсь, я тебе нос не сломал? Не люблю повторяться — это уже было в Берлине!       Несмотря на боль, Карл сумел ухмыльнуться в ответ.       — В Берлине ты меня почти достал, — ответил он. — Но все провафлил — и знаешь, почему? Наручники! Ну ты даешь, Ниган! Неужто тебя ничему не научила наша встреча в Фуэнхироле?       Его противник расхохотался.       — Ладно, признаю: я тебя недооценивал. Но больше такой ошибки не повторю. Ты мне отплатишь за ту пулю в Стокгольме!       Карл выпрямился и прислонился спиной к бетонной стене; мужчина постарше, склонившись над ним, закатал рукав и продемонстрировал шрам на предплечье. Шрам, оставленный Карлом.       — Так у тебя ко мне личный счет? Я-то думал, ты ради денег за мной гоняешься!       — Детка, обидно слышать такое! Я что, по-твоему, какая-нибудь дешевая шлюха? Разумеется, у нас с тобой личные отношения. Ты хоть знаешь, черт возьми, как это больно — когда в тебя стреляют? Хотя о чем я спрашиваю! Еще как знаешь. И все равно спустил курок!       С этими словами Ниган выпрямился и протянул Карлу руку.       Поколебавшись, Карл принял его помощь и поднялся на ноги. Теперь они стояли друг к другу почти вплотную. Глаза у Нигана были темно-карие. Карл вдруг заметил, что стоит к нему очень близко — и еще заметил, что, глядя ему в глаза, почти забыл о боли.       — Все по-честному, — ответил он. — Ты пытался меня убить. А я тебя едва задел. Ты бы на глаз мой посмотрел, прежде чем жаловаться!       — А я бы не отказался взглянуть на твой глаз! Покажешь? — сказал вдруг Ниган.       И в первый раз между ними наступило молчание.       Карл не понимал, почему и зачем Ниган сказал такое; не понимал и того, почему его тянет придвинуться к Нигану еще ближе. Но не стоит. Только не сейчас, когда каждый из них готов выхватить нож или пистолет. В любую секунду. Как только Ниган отпустит руку Карла — руку, к которой зачем-то потянулся, которую почему-то сжал в ладони и не хочет отпускать…       Карл не хотел признаваться в этому даже самому себе, но вдруг понял: бегать от Нигана — тоже весело. И он не готов убивать своего противника. Не сейчас.       Ничего другого в голову не приходило. Карл сжал руку противника, ощутив, как хрустнули под пальцами косточки, резко ее вывернул, бросил Нигана на пол и, не оглядываясь, кинулся бежать.       — Извини! — крикнул он на бегу. — Может, повезет в следующий раз!

Три недели спустя

      Из приемника неслись рождественские мелодии. Свет в доме был выключен — горел только огонь в камине да расставленные повсюду свечи. Карл принес из кухни бутылку вина, открыл ее и, развалившись на диване, отсалютовал бутылкой большому семейному фото на противоположной стене.       — Ваше здоровье, мистер и миссис Ри! Не знаю, где вы сейчас, но спасибо, что свалили на праздники, дали мне возможность к вам залезть и угоститься вином из ваших запасов. С Рождеством вас! — Карл сделал большой глоток, повертел бутылку в руке, задумчиво разглядывая этикетку. — И тебя с Рождеством, Ниган… — тихо добавил он.       В этот миг сзади послышались шаги, и знакомый голос произнес:       — Вот дерьмо! Пацан, ты как просек, что я здесь? Сидел я тише мыши — и увидеть меня ты не мог, даже если бы смотрел в оба!       От этого голоса Карл подскочил на месте, но оборачиваться счел излишним. Кто это — он знал и так. И действительно: Ниган, со своей неизменной ухмылкой, обошел диван и присел на другой его конец. Подальше от Карла — на случай, если тот попытается что-нибудь выкинуть.       Отвечать на его вопрос парень не стал. Верно, он не видел и не слышал Нигана — просто… просто мечтал. Грезил наяву. Не в первый раз за эти три недели, совсем не в первый.       — Как твоя рука? — спросил он вместо этого.       — Да, знаешь, не могу пожаловаться… Хотя что это я? Еще как могу! Ты, сучонок, мне два пальца сломал, и док сказал, что еще неделю мне придется проходить с рукой, запакованной, словно гребаный рождественский подарок! Кстати, о Рождестве, — добавил Ниган, — я тут придумал, что тебе подарить. Как посмотришь, если я тебя убивать не стану?       Карл сделал еще глоток и передал бутылку Нигану.       — Очень мило, — ответил он. — Извини, что я для тебя ничего не припас.       — Ну как же так? Я задет, знаешь ли! — воскликнул Ниган, кивнув на свою перевязанную руку.       — Даже по твоим меркам каламбур дурацкий, — отрезал Карл. — Ладно, к делу. Ты даешь мне фору? Сколько?       Одним глотком Ниган опрокинул в себя почти половину бутылки и с грохотом поставил ее на стол, прежде чем ответить:       — Да какую фору? Не буду я тебя убивать. Точка.       Карл недоверчиво уставился на него.       — С чего ты вдруг передумал? Сам же говорил, у тебя ко мне личный счет.       Ниган пожал плечами.       — Ты мне скажи, пацан.       — Твой клиент будет недоволен. На пять звездочек на «Йелпе»* можешь не рассчитывать.       — С клиентом, понимаешь, какая беда… — протянул Ниган. — Помер он. Внезапно. Как раз перед тем, как я сюда отправился. Сам знаешь, на Рождество сбываются мечты — вот и твоя сбылась.       — Но… зачем?       — Ты мне скажи, — повторил Ниган.       — Как я тебе скажу то, чего не знаю? — спросил Карл.       Ниган потер ладонью лицо. Казалось, этот разговор начал ему надоедать.       — Должно быть, потому же, почему, входя в эту треклятую комнату, я услышал, как ты поздравляешь меня с гребаным Рождеством.       Карл уже все понял — но ему важно было это услышать. Услышать от самого Нигана.       — Ты не станешь меня убивать, потому что я услышал, как ты вошел?       Ниган потряс головой.       — Да оба мы знаем, что ни хрена ты не слышал! Я же видел, ты аж подскочил.       Карл не знал, что ответить. Не знал, что сказать, что сделать. Совсем растерялся. Несколько секунд Ниган наблюдал за его мучениями, а затем, прорычав вполголоса: «Да чтоб тебя…!» — наклонился к нему и припал к его губам.       Карл, ошарашенный всем происходящим, на пару мгновений застыл — а затем с жаром ответил на поцелуй. Пустая бутылка со звоном упала на пол, но ни тот, ни другой этого ни заметили.       — Кстати, — проговорил, тяжело дыша, Ниган несколько минут спустя, — те наручники из Берлина у меня сейчас с собой!       Не раздумывая, Карл вскочил с дивана и потянул Нигана за собой в поисках спальни.       — Эй, погоди! Блин, да я пошутил!       — Правда? А я — нет!