Я жду

Когда меня впервые коснулось и проняло до глубины души очарование Смерти? Может, она впервые явила его, глядя со дна маленького озерца, которое, опутав ласково водорослями, бережно увлекало меня на свою песчаную перину. Может, Смерть любовалась мной через бешеные глаза маньяка в тёмной подворотне, что оставил меня в живых по чистой случайности. Быть может, любовно целовала мои щёки и губы, пока я, окровавленная и изломанная. лежала на заднем сиденье помятой машины. Как бы ни было, это не прошло бесследно. Среди жизнерадостных и злых детей солнца всегда испытывая острое одиночество, я стремилась к уединению - сначала безотчётно, а после уже вполне осознанно желая новых горьких свиданий. Морг стал моим пристанищем после нескольких лет обучения на патологоанатома, и вот уж теперь я могла видеть её постоянно - безобразную, благородную, прекрасную, и старую, и юную Смерть. В лабиринтах морга обшарпанные стены ловили и подчёркивали эхом её лёгкие шаги. В маленьком настольном зеркальце порой проявлялся почти неразличимый милый образ. Я хранила в памяти всё это как бесценные реликвии. _________________________ В праздники дети огненного дракона безудержно веселятся, а потом мрут и попадают ко мне на стол. И я рада, ведь в такие дни она властвует над всем, моя королева. Видимая лишь для меня, сейчас она соткалась из тьмы, что прячется по углам и холодного лунного света. Мои молчаливые гости всё прибывали в сопровождении чужих, поэтому ещё нельзя было смотреть, нельзя было коснуться. Я работала, ощущая сладостное волнение, руки чуть подрагивали от сильного биения сердца. Наконец, поток гостей и сопровождающих иссяк. Будто почувствовав, что долгожданный момент настал, я поспешно стянула перчатки и, повернувшись к тонкому силуэту, упала на колени. Наконец, она приблизилась. С необыкновенной нежностью смотрят грустные глаза. - Госпожа... Шепчу, не в силах отвести взгляда от высшего создания. Кто придумал, что Смерти нужно бояться? Кто сказал, что нужно её ненавидеть? С благодарностью ловлю протянутую ко мне тонкую руку, целую холодные хрупкие пальцы. Лишь по немому велению поднимаюсь с колен. Лишь по немой просьбе дарю первый поцелуй прохладным гладким губам. Постепенно под моими осмелевшими руками тени сползают с голубовато-белой кожи подобно тончайшим кружевам. Уже неуместные одежды падают с меня на кафельный пол. Её тело, её губы жадно ловят каждый мой вздох, наслаждаются горячим дыханием. Ей чужда и чудна эта симфония жизни, и от того хочется ею наслаждаться без конца. Прежде, чем уложить на прохладную поверхность совершенное тело, дрожащие руки нащупывают и поворачивают в замке ключ. Ослепительной вспышкой отзывается очередной поцелуй и новые прикосновения прохладных губ к разгорячённой коже. Обжигающий холод смешивается с моей плотью, делая её почти неощутимой, невесомой. И сотни, сотни голосов поют где-то вдалеке, на грани яви и нави. Мы обе сейчас находимся за пределами всех миров, и тонем, и умираем, и возрождаемся. А после, устроив голову на моей груди, она слушает уже едва различимые удары сердца. Как-то отстранённо и безразлично я разглядываю собственные руки, будто запорошенные ледяной пылью. Но на мой просящий взгляд она снова отвечает мягким отказом. Тут же поднимается, теряя плотность и тепло. Уходит, растворяется в серебристой дымке и оставляет меня в шаге от заветной черты. Но я надеюсь и жду. С каждым таким кратким, мучительно-приятным визитом крепнет моя вера в близкий финал скитаний, в неизбежное воссоединение, в исполнение главной мечты. Я жду. _____________________________________________ Снова и снова оказываясь на грани постоянной сутолоки и желанного покоя, я поневоле возвращалась под родное безжалостное светило. Дух и плоть, томящиеся вечным ожиданием, истончились до предела. Каждый удар давался через боль измученному сердцу. Лицо покрыла маска старости. Но как-то, лёжа без сна, в предрассветном сумраке спальни я снова увидела её столь же ярко, как бывало в лучшие дни. И так нежен был печальный взгляд чёрных глаз... Она легла со мной. плотно прижавшись, и сердце исступленно забилось, но впервые за много лет от радости глубокой и чистой. Погружаясь во льды, я держала в объятиях ангела. В вечные льды, в долгожданный покой. Я сильнее сжала любимое существо, не желая вновь всё потерять. - Забери меня, - мольба сама собой сорвалась с губ, - Прошу... Лёгкая рука неторопливо прошлась по седым волосам, коснулась горячей щеки, и наконец скользнула к сердцу. Его словно омыло ледяными ручьями. По венам пробежал холодок. Я стремительно слабела, и теперь уже в последний раз пребывая на грани между жизнью и вечным сном счастливо улыбалась.