Один день из жизни Арсения Попова

— Пока, я тоже тебя люблю и буду скучать, — Арсений выходит из своей квартиры и облегченно вздыхает. Вы не подумайте, он хорошо относится к своей жене, но что-то мешает ему любить её, как пару лет тому назад. Попов покидает парадную в прекрасном Петербурге и направляется к ожидающему его такси, чтобы доехать до аэропорта и первым рейсом вылететь в Москву на съемки «Импровизации». Птицы ещё спят, потому что никакой дурак не встанет в четыре утра. Но Арсений встал, чтобы оставить Петербург. Такой любимый Петербург. Такой величественный и благородный. Однако уже который месяц его не покидала мысль, что все такое любимое и родное больше не может удержать его здесь. Арсений часто задумывается над тем, чтобы повернуть назад и вернуться к своей обычной жизни. Вернуться, чтобы играть в театре, смотреть, как его жена готовит для него ужин или возится с их дочкой. Это то, что действительно приносит Арсению счастье. Или приносило? В самолете ему противно. Он пытается уснуть, но над головой дребезжит назойливая лампочка, у которой, к великому разочарованию Попова, не работает выключатель. Телефон оповещает об смс, и мужчина тянется, чтобы достать его. «От кого: Серёга» Ты вылетел? Арсений отправил короткое «да» и хотел было убрать средство связи в карман, но тут мысль сделать селфи стукнула в голову. Он не часто делает селфи, потому что селфи у него выходят настоящими. Как бы он не пытался скрыть лишние эмоции, внимательные фанаты всегда все подмечали. Теперь же он делает фото на фоне открытого окна самолета, где первые лучи малинового рассвета пробиваются сквозь зимние облака. Мужчине кажется, что на этом фото он выглядит очень беззащитно, будто вывернутый наизнанку. Арс пару секунд смотрит на изображение, а потом решает написать смс. «Кому: Поз» Как насчёт этой фотографии сегодня?;) Ответ приходит быстро. «От кого: Поз» Класс, Шаст даже придумал хештег #акудаялечуневтулитучу Попов три раза перечитал написанное и удалил переписку. Москва никогда не вызывала у Арса восторга. Она казалась ему слишком загруженной, напряжённой. Воздух в ней напоминал ему сгусток бензина. Он никогда не хотел оставаться в этом городе больше, чем на три дня, только если этого требовала работа, а после неё он спешил как можно быстрее уехать домой. — Багаж есть? — таксист, встречавший его, выглядел неимоверно уставшим и абсолютно безразличным ко всему окружающему. Наверное так Арсений выглядел после окончания съёмок. — Только сумка, — Арс указал на висящий на плече багаж. Таксист лишь пожал плечами и сел в машину. Мужчина последовал его примеру. В такси стоял невыносимый запах табака. Он его не любил. А этот был ещё таким горьким и сковывал легкие при каждом вдохе, словно никотин смешался с запахом бензина, и теперь эти ароматы пытались отправить мужчину на тот свет. Мужчина закашлялся. — Я открою окно? — Арсений потянулся к ручке, таксист зыркнул на него с переднего сиденья. — Да, только ненадолго, замёрзнем. Арсений открыл окно, но дышать легче не стало. Проезжая серые дома, мужчина думал о том, что бы ему надеть на сегодняшние съемки. Он перебирал в голове разные варианты от рубашек до собственных футболок. «Может надеть футболку с Позовым? Да нет, в ней я уже появлялся на публике. Футболка с моим изображением? Нет, я был в ней на техничке. Какую я ещё не носил?» — ответ на этот вопрос в голове молодого дизайнера родился ещё до того, как этот самый вопрос был полностью сформулирован. В конечном итоге мужчина остановил свой выбор на темно-зеленой рубашке и чёрных джинсах с разрезами. «Я тебя искал, кажется, всегда. В каждой песне и стихах я искал тебя.» Песня Лазарева обрушилась на Арсения словно снег на голову. «Я тебя искал даже в пустоте. Даже там, куда нельзя, я искал твой след.» Строчки лились, и задевали самые болезненные темы, самые плохо зашитые и плохо спрятанные раны. « В каждой паре глаз одиноких людей. Я искал тебя, я хотел успеть.» Арсений поморщился. — Можно переключить? — он наклонился вперёд, чтобы таксист его лучше слышал. — Слушай, друг, это тебе не отель люкс класса, — выражение лица таксиста было максимально недовольное, но он все-таки сделал чуть тише. Останавливаясь у «Главкино», таксист немного занервничал. Он повернулся к Арсению и, прочистив горло, сказал: «Не могли бы вы… Вы же этот…с ТНТ. У меня есть дочка, ей одиннадцать. Она очень любит вашу передачу и сделала тут вот… альбом, подарила мне на прошлой неделе». Он протянул Попову небольшую книжечку, похожую на блокнот. Нежно-лиловая обложка была обсыпана блестками и обклеена наклейками. Арсений открыл первую страницу, и глаз его непроизвольно дернулся. На ней красовалась его фотография с Антоном у озера. Над ней фраза, всем понятно, какая. Он перевернул страницу, на ней фотка Сережи и Антона с концерта. Дальше шли селфи и фотографии всех участников «Импровизации». Были фотографии Оксаны и Стаса. Попов вздохнул, он вернулся на первую страницу. — Как зовут дочку? — Лиза… вот ручка. Арсений взял ручку и написал: «Спасибо за твою любовь, Лиза. Будь умницей. А. П.» Поставив роспись, Арсений попрощался с водителем и вышел. Он взглянул на здание «Главкино» и улыбнулся. На пороге, зажав сигарету между губ, стоял Позов и громко спорил с кем-то по телефону. Он хлопнул Арса по плечу, кивнув в знак приветствия. На душе Попова становилось легче. Он открыл дверь и врезался в выходившего человека. — О, Арс, Арс, привет, — Шастун улыбнулся и обнял Арса тепло, по-дружески. — Привет, Антош. Все куришь? — Попов неуклюже обнял парня в ответ. — Ну, привычка же. Постоишь с нами? Расскажешь, как отпуск провёл, — вопрос застал мужчину врасплох. Они не много общались с Антоном, он больше времени проводил с Позовым, и Арс совершенно не знал, что ответить. В глубине души, маленький сундучок вибрировал, порываясь сбросить сковывающие его замки и цепи. — Мне надо переодеться, и там холодно, — Антон смерил Арсения рассеянным взглядом, будто ожидал, что мужчина согласится. — Ну, как хочешь, встретимся на площадке, — он накинул капюшон и скрылся за дверью. Попов мысленно отвесил себе подзатыльник. Арсений зашёл в гримерку и хотел было кинуть Серёже, сидящему за столом и потягивающему чай из кружки, пару едких фраз по поводу его последних транс, но разговаривать расхотелось, ровно как и находиться в комнате. — Эй, привет, Арс. Хорошо выглядишь, — запах ванили и клубники окутал Арсения, когда Кузнецова обняла его. Арсений похлопал её по спине и сказал что-то про прекрасный запах духов. Проходя к шкафу, он заметил сочувствующий взгляд Серёжи и показал фак. Матвиенко прыснул и закашлялся. — Графья не в духе? В бизнес классе не было места? Или Позов разрешил выкладывать по одной фотографии в неделю? — Иди нахуй, Матвиенко. Я посмотрю на тебя, после того, как ты два часа проведёшь в вонючем самолете, где даже кресла не откидываются, а за спиной орет чья-то личинка. — Ой, когда мы в Испанию летели, в самолёте было столько детей, будто они решили вывезти на море целую школу, вот это была жесть, — Ира включилась в разговор, Арсению очень захотелось, чтобы она выключилась. — Как слетали? Шастун сделал селфи на фоне маленького Месси? — Матвиенко явно решил вывести Попова из себя. — Ну, я не знаю, они на футбол без нас ходили. Мы с Катей атаковали шоурумы. Кстати, Арсений, ты можешь сказать номер фотографа, который делал твои фотографии? — Какие фотографии? — Шастун вошёл в комнату, принося с собой табачный запах, смешанный с ароматом улицы и нотками цитрусов. — Ну те, где он с девушкой, точнее с женскими ногами. — Тебе нужны фотки с женскими ногами? — вопрос был задан Ире, только вот Арс отчетливо чувствовал на себе взгляд Антона и услышал эту нотку издевки, которая явно была предназначена не особе, сидящей рядом. Сундучок завибрировал сильнее. — Очень смешно, Шастун, — девушка состроила гримасу. — Так это были мужские ноги, вы думаете, почему снимали только их? Арсений не хотел, чтобы в кадре был кто-то, красивее, чем он. Эй, Попов, ты там у шкафа корни пустил что ли? — Арс дал себе обещание, что обязательно убьёт Серёжу после окончания съёмок. — Рубашку не могу найти. — Зеленую? — послышались шаги, и Арсений почувствовал, как его спины коснулась чужая грудь. Рука, увешанная браслетами, потянулась к верхней полке. Мужчина ощутил чужое дыхание на своих волосах и, сам того не замечая, делал лишние вдохи, чтобы наполнить себя запахом цитруса и сигарет. А ещё Арс чувствовал, как где-то глубоко внутри треснула одна из цепей. — Вот она. Я сегодня, когда джинсы искал к съемке, случайно её уронил, — Шастун отошёл от Попова и протянул ему рубашку. — Спасибо, — Арсений забрал вещь и оценивающе её осмотрел. Естественно она была безнадежно помята. — Я могу погладить, — Ира уже хотела было встать, но Попов покачал головой. — У меня две руки и все пальцы целы, я же не армян, — он усмехнулся, смотря на Серёжу. — Окей, один два. Тогда может ты ещё и мне рубашку погладишь. — Если ты пойдёшь со мной. — Ахтунг, наш граф сегодня необычайно щедр. — Сейчас договоришься и будешь в мятом выступать, — Матвиенко примирительно поднял руки и, взяв с дивана рубашку, вышел из комнаты. Попов, стараясь не смотреть на то, как Шастун сидит в обнимку с Кузнецовой, последовал его примеру. В коридоре он догнал Серёжу и дернул за хвостик. — Эээ, это за чё? — За то, что ты такой придурок. — Ты ведёшь себя, как пятнадцатилетняя влюблённая школьница, а я придурок? — Заткнись, это не так. — Тебе виднее. Первый день съёмок подходит к концу, они отсняли три передачи, им оставалась последняя. Руки Арса нестерпимо ныли, потому что он поучаствовал в двух «Шокерах» и успел навернуться на разлитой Матвиенко содовой. Он переодевал штаны, когда в гримерку вошёл Антон. Повисла неловкая пауза. — Сильно больно? — Антон нарушил тишину, подходя ближе. — Да так, пара пустяков, синяк останется, — Попов постарался как можно быстрее надеть штаны. Антон не сказал больше ни слова, он обошёл Арса, поставил телефон на зарядку и вышел. Попов отметил, что Шастун был очень задумчивым, но эта мысль потерялась в момент, когда голос по громкоговорителю попросил выйти на площадку. — Что значит «ты не участвуешь в мышеловках»? — Арсений приподнял брови, смотря на Пашу. Тот копался в каких-то бумагах и, казалось, совершенно не слышал мужчину. — Ну, Шастун подошел к руководству и попросил, чтобы тебя заменили, — Воля, удостоверившись, что все нужные заготовки находятся у него в руках, похлопал Арса по плечу, — твой почти двухметровый друг переживает за тебя. Попов взглянул туда, где стоял его почти двухметровый друг, и поймал взгляд зелёных глаз. «Я нашел в тебе, что я так искал. Целый мир который цел только для меня.» Попов обернулся на звук, лившийся из настенной колонки. — Уёбская песня, — Арсений сказал это слишком громко, и стоящий рядом Матвиенко заржал. Звон трескающихся цепей оглушал мужчину изнутри. Наконец-то первый съемочный день закончился, и вся команда импровизаторов развалилась на диванах. Шастун попивал пиво, обсуждая с Позовым и Матвиенко матч по футболу, а Попов, откинув голову на подлокотник дивана, размышлял о том, что ему надо бы пройтись по магазинам. Он не заметил, как комната опустела, погрузившись в оглушающую тишину, а его глаза закрылись. Сон подкрался незаметно. Мужчина проснулся от того, что кто-то несильно хлопал, почти гладил, его по руке. Глаза отказывались привыкать к свету, и Попов, сонно пробормотав что-то про то, что на работу ему ещё рано, перевернулся на бок к спинке дивана. — Арс, уже двенадцать часов ночи и диваны тут не очень удобные, — место сна Арсения прогнулось от дополнительного веса. Арс перевернулся на другой бок и отодвинулся ближе к стенке, чтобы Шастун не свисал с краю. Парень сидел, облокотившись на подлокотник, поставив ноги домиком, и что-то искал в своём мобильнике. — Черт, теперь такси до отеля выйдет дороже, а где все? — голос Арса был хриплый ото сна. — Матвиенко уехал в гости к Топольницкой, мне кажется, что у них роман. Позов свалил через час, после окончания съёмок. Ему надо на какую-то детскую ёлку утром, хотел выспаться. Остальные тоже по домам разъехались. — А ты чего не уехал? И почему меня так долго не будил? — Ну, ты сегодня выглядел сильно уставшим, и я подумал, что не стоит тебя будить. Да и я могу тебя довезти. — А как же Ира? — Она уехала ещё в середине съёмок. В каком отеле ты остановился? — «Золотая жемчужина». — Ох. Это же ахуеть как далеко, и там пиздец неудобные кровати. У меня там друган останавливался. Хочешь переночевать у меня? Воздух покинул легкие мужчины и больше не хотел возвращаться. Он взглянул на парня, но тот, все с таким же невозмутимым видом, копался в своём телефоне. — Вы разве не живете с Кузнецовой вместе? — парень оторвался от экрана и уставился на Арса. — Нет, кто тебе такое сказал? — Я думал, это логично, вы ведь давно вместе, — Антон покачал головой, но не перевёл взгляд на телефон, а продолжил смотреть на мужчину, что-то усиленно осмысливая в голове. Арсений подумал, что переночевать у Шастуна не кажется ему очень плохой идеей, потому что больше самолетов «Питер — Москва» его раздражали отели. — Ты насколько в Москве? — вопрос парня вывел Арса из задумчивости. — До конца съёмок… — А потом? — Домой, скорее всего… — А ты не хочешь остаться тут ещё на две недели? Там просто через неделю после последних съёмок выходит фильм классный. — Ты хочешь, чтобы я составил тебе компанию? — Нет, просто так предложил, Арсентий, — Попов поморщился. — А никто, кроме меня не может? — А ты не хочешь находиться в моей компании? — снова тот насмешливый тон, который мужчина слышал сегодня утром. Послышался громкий лязг — это рухнули последние цепи. — Хорошо. Че за фильм хоть. — По дороге расскажу, — парень встал и направился к двери. — Ты пока собирайся, я схожу покурить и буду ждать в машине. Арсений перевернулся на живот и громко выдохнул в обивку. Дверь скрипнула и голос Шастуна изрёк: «Ты фотку не выложил». Дверь снова закрылась, а Попов потянулся к телефону, открывая Инстаграм и загружая утреннюю фотку. Под ней красовались два хэштега: #акудаялечуневтулитучу и #нетялечуврассвет. Арсений не любил Москву, запах бензина и сигарет. Он не хотел оставаться в этом городе больше, чем на три дня, но сегодня все пошло не так, как привык Арсений. Он не хотел возвращаться в Петербург, он любил запах сигарет, а запах бензина не вызывал отвращения. Сегодня Арсений нашёл все, что потерял.