На самом деле, это ты ребенок, а я взрослая.

-Почему юная сеньорита читает, а еще не приготовила орудие очищения душ?- Торквемада, старец, который стал воплощением-руками верующей королевы на пути католичества, вырвал из рук пятнадцатилетней девчонки книгу с порядком потрепанными страничками и осторожно поставил в пыльный шкаф. В часовне пахло благовониями, а приглушенный свет после палящего летнего солнца, болезненно заставлял глаза слезиться, -опять ты меня ослушалась. Великий инквизитор укоризненно впивался взглядом в одетую в мантию жрицы воспитанницу с ярко зелеными глазами, которые блестели от смешения чувств, таких как: обида, растерянность и страх. Девочка боялась этого служителя Доминиканского ордена, поэтому оробев, смиренно опустила голову и стала сверлить пол своим пронзительным взглядом. Братик занят, ее некому спасти и сегодня придется вновь помогать бабушке вершить свою справедливость. Хотя где же она? Такая тонкая нить правосудия, настоящего правосудия, уже давно испачкалась в крови невинных мавров и была сожжена в предрассудках многочисленных костров. Бывали дни, когда огромные хворостины стаскивали в центр городов по несколько раз... сзывали людей и заставляли смотреть на то как в танцующих языках пламени сгибаются и стонут тлеющие сограждане, потенциальные еретики и ведьмы. Иногда, Тони забирал ее с собой. Казалось в эти часы, Белль была по настоящему счастлива: Соленый воздух, разбивание волн о величественные судна и вечные путники, сопровождающие корабли, чайки. Вот как пахла для брюнетки настоящая жизнь. А это? А это разве жизнь, под гнетом Папы, отчаянья, смертей и мужественно держащийся надежды, затаившейся в каждом сердечке ее народа. И вновь этот голос, разрушающий благовествующую тишину, как острие кинжала. Властный, грубый и не потерпевший отказа. -Почему молчишь? -вновь обратились к преемнице Инквизиции, а она лишь закусила губу и осторожно выдавила из себя, несколько слов. -Я не слышу, говори громче, дитя мое! -Не надо больше казней...-промямлила она. -Что ты сказала? Тебя даже самый искусный бумагомаратель не расслышал! -...я подумала и решила, что сегодня хватит костров на площади!-крик Каррьедо пронесся эхом по всей часовне и отразившись от колокола, спугнул прячущихся в " розах " голубей.- Люди и так уже воззрили кару божью и ушли на службу. Зачем омрачать, столь чудесный остаток дня? -Глупая девчонка! Опять ты за свои ужимки. Зачем жалеть тех, кто не верит в бога? Только так, можно заставить людей задуматься не о плотских утехах, а о духе! -Но ведь...Должен быть другой способ влиять на подданных! Вы только посмотрите, Отец...-дальше Фернандес ничего не смогла сказать, ее отшибли к каменной лавке. Багряная струйка крови потекла из уголка ее губ, а нарочито ненужные в это время слезы, появились на глазах. Казалось, что Томас успокоил свой пыл, он даже слегка побледнел, от увиденной такой еще хрупкой Испании. Настолько жалка она была, но не был бы он первым великим инквизитором, если так быстро сменил свой гнев на милость. Старик сложил руки в замок за спиной и посмотрел на выход из часовой башни...и тут Белль поняла: Надо бежать. И она побежала, но дорогу преградили. Деревянная громоздкая дверь с хлопком закрылась...миниатюрная фигурка девчонки с грохотов влепилась в шершавую поверхность и стала долбить по ней кулачками, разбивая их к кровавую кашицу. Кожа была содрана, а плоть ее кистей уже онемевше тряслась и не хотела более слушаться нервных сигналов ее разума, долбящих тревогу. Призыв о помощи, но кто ее услышит? Брат далеко, а бабушка только усугубит ситуацию. Каждый день перед сном брюнетку заставляют заниматься самобичеванием, по пять ударов плетью на каждое плечо и аромат розового масла, вместо дезинфицирующего средства. Какая же это медицина... Священник нерасторопным шагом, надвигался темной тенью, больше напоминающую ворона - зловещую птицу, на сжавшуюся Испанию. Она метнулась в одну сторону и стала пытаться влезть на подоконник, который открывал выход на свободу, но окно...было слишком высоко, а прокатные стены не позволяли взобраться вверх. -Поймайте эту неблагодарную...покажите ей силу веры и низость тела по отношению с возвышенным.- Торквемада вышел из часовни и за ним захлопнулась дверь. Что теперь происходило с девчонкой, лишь одним служителям монастыря известно. Можно сказать точно... Фернандес сопротивлялась, бегала по часовне пытаясь найти лазейку к выходу, но ее попытки вскоре были упразднены. Загнали в угол... Через некоторое время... -... эти еретики будут преданы огню и за ними последует каждый неверующий или пропагандирующий несусветицу, а ведьма, которую отловили сегодня рядом с городским колодцем... Она пыталась отравить в нем воду! -вещал оратор смертей и активно жестикулировал. рядом с ним безмолвно стояла Изабелль, пряча от вернувшегося брата левую руку. Несколько пальцев на ней были перебинтованы красной тканью, чтобы кровоточащие раны не были так заметны на "официальном лице" в виде представительницы Инквизиции. -По повелению нашей жрицы...-утвердительный взмах на пустую Каррьедо- Она будет преданна "Железной Деве". Да свершится очищение во имя нашей непорочности. Пятнадцатилетней преемнице было все равно... ее глаза нежного зеленого оттенка искрящейся виноградной лозы, были пустыми, болотными омутами. Ее сознание до сих пор переживало моменты случившиеся два часа ранее. -Отпустите! Отпустите меня! -молила напуганная сестра Антонио сжавшаяся в углу комнаты пыток. Она сама недавно натирала здесь до блеска лезвие герлетины, шипы "Иудового Кресла" и покрывала лаком остроконечную дыбу, а теперь жмется и сторонится всех этих предметов. Может ей сегодня повезет и монахи снизойдут до милости по отношению к ней? Обойдутся очередными ударами розг, по обнаженной спине и юная Изабелль забудет это все, как страшный сон. -Ведите ее сюда... -сказал бархатистый голос человека, стоящего в красном атласном плаще и накинутым на голову капюшоном. Палач-палачом, а перед ним как никак жрица. Значит и одеяние должно быть соответствующее персоне стоящей перед ним. Каррьедо с опаской даже не сопротивляясь подошла придерживаемая за руки двумя другими монахами к устройству, которое она еще ни разу не видела. -Что это? -тихо изрекла Фернандес надеясь, что происходящее ее не совсем -Я же говорил вам, юной сеньорите этот урок будет в двойне полезен, чем обычные розги... -кажется мужчина под капюшоном растянулся в улыбке и перехватив левую руку девушки вложил ее в отверстие, а его помощники кандалами обездвижили ее.-Смотрите, госпожа... вот так вот, откидываете деревяшку... а теперь вам со всей силы нужно нажать на рычаг. Можно даже кулаком...попробуйте. Испания пыталась рассмотреть, кто бы это мог быть. Говорят лицо любого палача, изуродовала жизнь, но по этому не было заметно, что он страдает, наоборот... даже очень счастлив. " Садист эдакий "-подумала она и задала еще один вопрос,- А можно мне этого не делать? -Нет... Вы обязаны это сделать, иначе как познаете боль и очиститесь от согрешений? -Хорошо... -девчонка сглотнула и размахнувшись опустила руку на рычаг. Что то хрустнуло и болезненный крик раздался по каменным стенам подвала, в котором они находились. Изабелль пыталась вытащить руку и освободиться. Ее била настоящая истерика. Она не жаловалась на боль, она не просила пощады...лишь только слезы огромными каплями, словно во время шторма брызги орошающие лица моряков, скатывались с ее щек и стекали далее по подбородку и разбивались об пол. Тем временем палач, откинул в сторону деревяшку и пододвинул следующий палец к орудию пыток, но Каррьедо сопротивлялась и он пошел на хитрость. -Если ты пожертвуешь собой, то сегодняшняя казнь не состоится! Отец смилуется увидев твое раскаяние и не тронет твой народ, еще всего лишь несколько ногтей.- успокаивал ее монах в красной рясе... и жрица слепо поверила, постаравшись думать о приятном отвернулась, вновь занося руку... еще один ноготь полетел в сторону. У брюнетки подкашивались ноги, а тело пробивала дрожь, словно после прогулки под знойным солнцем. Следующий ноготь... -Нет! Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ! НЕ МОГУ! ОТПУСТИТЕ!-Испанка вырывалась из всех сил и уже натерла себе кандалами синяк на запястье. Ее психика явно нарушилась, а вот что происходило на улице... На улице полил дождь, смывая плодородные почвы, разрушая здания и метая молнии во все стороны. По коридорам подвала послышался топот, но было поздно, когда жрицу нашли. Общими усилиями инквизиторы насильно вырвали третий ноготь и девчушка потеряла сознание. Кто то закричал, что хижина священника, рядом с монастырем загорелась и ее так и оставили прикованной к страшному орудию пыток... -Белль? Сестренка~ Просыпайся~ Все закончилось... - какой то очень знакомый голос щекотал ушко девушки опаляя его горячим дыханием. -Какая же ты все таки соня! Каррьедо разлепила один глаз и посмотрела на нарушителя ее сна. Солнечная улыбка и такой родной теплый взгляд. -Братик! Как же я соскучилась по тебе! -брюнетка вскочила из под одеяла и повисла на шее у склонившегося над ней Антонио.-Столько всего произошло...я хочу тебе рассказать... -....как ты уснула на приеме бабушки.-перебил ее пират и коварно усмехнулся. -Но ведь все было совсем не так братик! Я на самом то деле всего лишь... -Уснула! -А вот и нет! Противный Тони!- младшенькая начала щекотать испанца, но ее остановила острая боль в пальцах левой руки. -Больно? Я слышал ты опять играла с теми хулиганами! Почему ты меня не отводишь к ним? Я бы поговорил с этими трусами по-мужски! -Братик... не надо. Это я об дерево обтесала их...-отмахнулась Белль натянуто улыбаясь и начиная откровенно врать. -Вот опять ты за свое! Давай заключим пари? Я тебе рассказываю в какой стране я побывал, а ты взамен рассказываешь где так умудряешься истерзать себя! Договорились? Утвердительный кивок головой и мореплаватель начинает свой рассказ о далеких скалах, островах, новых фруктах... диковинках, а его сестра внимательно слушает. За это время она придумает уйму отговорок, но никогда не скажет, что творится здесь на самом деле. Еще не время раскрывать всю правду. Ведь на самом деле... это он ребенок, а она взрослая.