Твоя душа, как море тихое...

Полночь... Бледный свет луны серебрил морскую синь. Миссис Дэнверс стояла на балконе той самой комнаты. Комнаты ее Ребекки. Ее волосы были распущены, а вечно траурное чёрное платье расстегнуто до декольте. На ее лице не было ни одной эмоции, она лишь смотрела на бушующую морскую гладь. В глазах уже затаились слезы, а сквозь них она чётко видела силуэт женщины. Тот самый, до боли родной образ. «Ребекка вернулась в Мэндерли поздно вечером. Видно, что она была сильно уставшая, измученная... но я не подозревала настоящую причину ее утомленности, да и никто не подозревал. В этот вечер миссис де Уинтер мало говорила, она была совершенно спокойна. Я, как и всегда, принялась ласково расчесывать ее волосы, не смея что-либо спросить. Одно лишь нахождение рядом с ней доставляло мне ощущение полного счастья и умиротворения. Ребекка молча улыбнулась, наблюдая, после чего сама стёрла остатки губной помады со своих красивых губ. Но глаза она почему-то не стала стирать... тогда я, отложив расческу в сторону, уже сама потянулась за влажной ватой, но едва ли коснулась до неё пальцами, де Уинтер положила свою руку на мою. Ее зеленые глаза как-то по-кошачьи сверкнули в этой полумрачной комнате, наполненной лишь свечами. И в ее взгляде я прочла, что она знает все, что будет дальше, что это ещё не конец дел на этот вечер, она знает, что вечер должен закончиться по-другому. — Дэнни, — как-то тихо выдохнула Ребекка, ласково улыбаясь. Ни к кому в этом доме она не была так добра, как ко мне. Она была мягка ко мне, а я старалась сделать все, чтобы моя госпожа была счастлива. Миссис де Уинтер приподнялась со стула. Она смотрела прямо в мои глаза. Мы были примерно одного роста, поэтому наши взгляды всегда останавливались ровно друг напротив друга. Ее тонкие длинные пальцы медленно скользнули по моей щеке, спустились по шее до ключицы. Я на мгновение закрыла глаза... и словно мороз пробежал по коже от этих прикосновений. Сейчас ее взгляд следил за ее рукой, но чуть позже Ребекка вновь взглянула в мои глаза. Одним лишь большим пальцем она ласково поглаживала мою щеку, после чего медленно коснулась губами моих губ. Я пока ещё робко ответила на это касание нежным поцелуем и почувствовала, что Ребекка улыбнулась. Хотя, возможно, это была ухмылка. Ее руки осторожно переползли на мои плечи, а поцелуй она лишь страстно углубила, будто бы она делала это в последний раз. Руки стали плавно скользить по плечам, избавляя меня от платья. В комнате становилось жарко, поэтому и я не стала медлить, развязывая легкий узелок на шелковом халате миссис де Уинтер. Шёлк легко соскользнул c ее плеч и упал на пол, после чего Ребекка взяла меня за руку и, оторвавшись от поцелуя, повела к ее кровати. Изящество... этот вечер, переходящий в ночь, был, пожалуй, одним из самых чувствительных. Она обнимала, целовала меня, я всячески отвечала взаимностью. Столько любви, столько ласки между нами ещё не было, но даже в объятиях я чувствовала, будто нам придётся разлучиться. И не хотелось отпускать, не хотелось останавливаться. Бархат ее плеч манил мои руки, губы... Невероятно красивая, но во взгляде все же читалась некая грусть, что тревожила меня до глубины. И мы продолжали... не отпуская друг друга ни на миг. Уже опьяненные друг другом, наши обнаженные тела лежали на кровати, ноги сплелись, руки все ещё крепко держали общий замок, мы непрерывно смотрели друг другу в глаза. Полудрема... Ребекка вдруг коротко и еле слышно спросила: — Ты любишь меня?.. Мои брови невольно изогнулись вверх. Мне даже показалось, что я ослышалась, ведь она никогда не задавала мне этот вопрос. Но я почти незамедлительно ответила: — Больше жизни... Де Уинтер нежно и искренне улыбнулась. — И я тебя, Дэнни. Ты лучшее в моей жизни. Невероятная легкость и тепло пробежало по всему моему телу от ее слов, мы вновь слились в долгом и жадном поцелуе, не желая отпускать друг друга ни на миг. Прошло немного времени и я заснула в ее объятиях. Сквозь сон я почувствовала, что она отпускает меня и нежно целует в лоб, я приоткрыла глаза и увидела, что она уже одета в платье и направляется к двери. — Куда Вы? — невольно спросила я. Ребекка остановилась. В руках у неё не было никаких вещей... И несколько секунд она молчала, не поворачиваясь, будто сдерживая в себе то ли поток слез, то ли ещё чего-то. Я не могла этого разгадать, я была слишком сонной. — Спи, Дэнни, — наконец тихо, но уверенно ответила она, — Я скоро вернусь к тебе, — и она вышла, аккуратно закрывая дверь, а я вновь легла на подушку и уснула. Но на этот раз сон был прерывистый, снилось море, чьи-то крики... Я плохо спала. А Ребекка... так и не вернулась.» Миссис Дэнверс стояла на балконе той самой комнаты. Комнаты ее Ребекки. Руки крепко сжимали балюстраду, впиваясь в нее ногтями до скрежета. — Я скоро вернусь к тебе... Эта фраза вонзалась в ее сознание, отдаваясь эхом где-то уже в совершенно больном сердце. Слезы, наполнившие глаза женщины, с резким выдохом вырвались наружу. Ноги будто подкосились, Дэнверс упала на колени. Она не отпускала балюстраду, она словно повисла на ней, зарываясь мокрым от слез лицом в черный рукав своего платья. Ей безумно хотелось кричать, но что-то сдерживало, как-будто она боялась затронуть покой ее госпожи где-то там, на дне этого соленого моря. А душа кричала, вырываясь наружу, сердце ныло, а губы выдавали лишь одно имя: — Ребекка...