Летучий голландец

Спок. Спок. Четыре буквы. И миллионы проблем для Джима. Наваждение, накрывшее его жаркой, удушливой, отчаянной волной, облизывающее каждый миллиметр его тела, каждый участок мозга. Спок-полукровка, который действует на Джима, словно самый сильный раздражитель на одноклеточное. Но Кирк и сам понимает — он и есть одноклеточное под прожигающим взглядом своего старшего помощника. По началу все кажется не таким уж и безнадежным, начало пятилетней миссии сближает преподавателя и кадета, которые готовы вгрызаться в глотки друг друга на дисциплинарном слушании. Через год они могут называться приятелями. Еще через год, когда Спок разрывает отношения с Нийотой, они становятся друзьями. Джим предпочитает не думать, почему его тело охватывает сладкая истома удовлетворения, когда Ухура растерянно смотрит вслед вулканцу, объявившему о намерении завершить их романтические отношения. Джим страшится своих мыслей. Страшится, когда вулканец, проходя мимо, мимолетно касается его локтя. Страшится последующего темного взгляда. Потому что Спок знает. Но ничего не происходит. И спустя год, спустя два. Спустя даже три. Джим — примерный капитан, под его началом триста девяносто два члена экипажа возвращаются после успешно завершенной пятилетней миссии целые и невредимые. В полном составе. По правде говоря, это заслуга Боунса. Джим это хорошо понимает. Они возвращаются постаревшими. Да-да, именно это слово, по мнению Кирка, подходит им — старшему офицерскому составу. Ухура выглядит ошеломительно пустой все эти три года и Джима, честно говоря, больше не затапливает чувство облегчения от ее страданий. Джима, если разобраться, больше ничего не затапливает. Он чувствует себя сломанной куклой. Спок рядом, как и всегда, его осанка за последние годы приобрела еще большую строгость, губы склеились между собой — Джим в этом абсолютно уверен — потому что вулканец чертовски демонстративно соблюдает рабочую субординацию. Джим понял, что теряет контроль над ситуацией, когда Спок впервые совершает с ним мелдинг. Его разум, освежающий, бурный, как горная река. Джим разрешает смотреть все, что угодно. И вулканец, поддавшись соблазну, соглашается. Он перебирает все воспоминания Кирка, останавливаясь на сексуальных развлечениях капитана. И тут же прерывает контакт. Что-то внутри Кирка переворачивается, и даже не открывая глаз, он знает — случилась катастрофа. Спок смотрит на него презрительно, холодно, отчужденно. Вулканцу, не пережившиму Пон фарр, не понять, каково это, не иметь сил контролировать свою похоть. Джим не оправдывается. В большей степени потому, что знает — это ничего не изменит. Они молча смотрят друг на друга какое-то время. Сколько именно, Кирк не знает. И не уверен, что хочет знать. Спок молча встает и выходит из каюты. Их отношения скатываются до жалких диалогов со стороны Джима и сугубо профессионального отношения от Спока. Так они и живут три долгих года, рассекая просторы Вселенной на Энтерпрайз. Получая миссии, сохраняя иллюзию равновесия и отчаянно пытаясь жить. — Энтерпрайз в пору переименовывать, — однажды произносит Сулу, поднявшись на мостик. Он делает паузу, но каждый присутствующий знает, что хочет сказать главный пилот, — Летучий голландец теперь нам подходит больше. Когда они прилетают на Землю, Кирк узнает от Ухуры, что Спок переводится на другой корабль. Она смотрит на Джима взволнованно и чертовски понимающе. Кирк действительно пытается выдавить из себя бодрую полуулыбку. Джим ждал чего-то подобного. Ноющую боль в груди предпочитает игнорировать. Видимо, послу Споку и его Джиму повезло больше. Видимо, есть много реальностей, где они со Споком могут быть счастливы. Только не в этой. И Джим решительно подписывает запрос о переводе.