Услышишь

Послушай… Небо это ну не моё, Мне его подкинули по ошибке, И оно в ладонях моих гниёт, Потому что хочет послушать скрипку. Я же не умею на ней играть. Когда-то в детстве играли в прятки, Ещё на нервах, но лишь с утра, Всегда случайно и в беспорядке. А это небо, оно совсем, Совсем не мечено самолётом. Оно ничейно даётся всем, Оно таит в себе сны да ноты. И мне с подобным не совладать: Я что найду, то кладу в карманы, Куда едва ли войдёт звезда С клаустрофобией. Кучи хлама Ей не уступят: куда уж там, Я этот хлам собирал годами, И никакие «пожалуйста» Дел не исправят. Но в детстве мама, Любя меня, в музыкальный класс Водила честно, не виновата, Что я всё чувствовал без прикрас И слышал музыку, как сквозь вату. Но эта мама, она меня Всегда водила, всучала веру, И я сквозь мили и времена К своих карманах почти безмерных Пронёс и веры её чуток, И не имевшие смысла гаммы. А мог сложить в самолёт листок, Не беспокоиться так за камму. Неизлетаемое моё Ко мне пришедшее так некстати, Играет гаммы мои, поёт, С тоскою спрашивает про мать и Ютится всё же в карманы мне, Из темноты создавая космос. Сонливо дело идёт к весне, Та пробуждается, чешет космы, Зевает сладко и смотрит вдаль, Улыбку в ямочках щёчных пряча. Я тоже прячу: в зрачках — звезда, А на душе пробудился мальчик. Я не звоню больше по бюро Находок всяческих, потеряшек. Никто назад небо не берёт, Его не ищут, и мне не страшно Испортить чудо — мне инструктаж Провёл мой мальчик. А ныне… Тише. Смеётся небо, поют ветра, Мечтают звёзды, И я их слышу.