Многоточие

      Тэхен думал, что одним из самых светлых и радостных моментов его жизни было скомканное предложение руки и сердца от несуразного подростка-альфы, который был младше самого Тэхена на целых два года (в то время Тэхен делал из этого целую трагедию, жалуясь всем без конца и ноя самому Чону о том, что два — это действительно огромная цифра, а совращать малолетних не входило в жизненные планы Ким Тэхена), но позднее в его жизни появилась первая беременность, которая принесла ему самого прекрасного ребенка на земле. Маленького альфочку, который рождался на этот свет с большим трудом и дикими истериками со стороны, на удивление, всегда спокойного Чонгука, который просто не знал, что, оказывается, дети могут родиться в любой, даже самый, казалось бы, неподходящий момент (нет, ну вы бы не испугались, если бы у вашего горячо любимого человека отошли воды прямо во время прелюдий? И да, врач предупреждал альфу о подобном, но кого мы обманываем, Чон был все еще слишком молод, чтобы сдерживать внутри себя зверя). Тэхен решил, что назовет малыша Тэгыком, потому что ждать от новоиспеченного папаши вразумительного ответа насчет имени просто не имело смысла. Чонгук пришел в сознание только на четвертые сутки, когда пора было выписывать Тэхена из больницы. — И почему именно Тэгык? — возмущался Чон, выруливая на главную дорогу. — Что-то имеешь против? — насупился Тэхен, всем своим видом показывая, насколько зол на мужа. — Да нет, проехали, — отмахнулся тогда Чонгук, мысленно думая, что следующего ребенка обязательно назовет он.       Тэгык рос очень активным и любознательным альфой. Его любимым занятием было гонять молодых омежек по двору, портить папины вишневые пироги и мазать зубную пасту прямо на пресс любимого отца (однажды маленький альфочка даже попробовал постирать на стальном прессе Чонгука грязный платок, утверждая, что видел это в одном фильме, и только спустя неделю после выходки сына Чонгук узнал, что его коллекция отборного немецкого порно больше не является тайной для Тэгыка). — Ему срочно нужен брат, иначе мой пресс не выдержит такого количества ожогов от зубной пасты, — пожаловался однажды Чонгук, обнимая любимого со спины, поглаживая светлые волосы парня. Тэхен что-то невнятно пробормотал, засыпая в объятиях своего альфы и с детской игрушкой в руках. А Чонгук просто поставил галочку в графе «выполнить».       Вторая беременность протекала с диким волнением Тэхена. Он постоянно много ел, не мог перестать ныть и почему-то постоянно кусал Чонгука в шею. Такие странности уже напрягали всех, но Чонгук стойко выдерживал каждую истерику, а если было нужно, то возился с Тэгыком целыми сутками, лишь бы Тэхен мог отдохнуть. — Отец, а мой братик будет бешеным? — однажды спросил Тэгык, размахивая ножками прямо перед глазами уставшего Чона. «Если да, то я уже не рад своей же идее», — устало подумал Чон, придерживая сына за спину, чтобы тот не свалился с его плеч. — Нет, что ты, все будет хорошо, — ответил Гук и в целом не ошибся.       Вторые роды прошли комичнее первых. Помните, Чонгук обещал дать имя второму ребенку во что бы то ни стало? Забудьте. Тэхен знатно позабавился над собственным мужем, который грохнулся на пол сразу же, как Тэхен зашел со спокойным выражением лица в комнату, прося мужа позвонить в скорую. — Что-то случилось? Где-то болит? — обеспокоенно прошептал Чонгук, смотря на весьма спокойного Тэхена. — Да нет, дорогой, — лучезарно улыбнулся Тэ, — я просто родил пару минут назад.       И после этих слов Чонгук рухнул мешком на пол. Нет, ну Тэхен же не знал, что подобное может ошарашить мужа. Миленькой омежке, которая появилась на свет весьма неожиданно, Тэхен дал имя Чонхи. Чонгук, конечно, не оценил юмор мужа, но смиренно принял сей факт, даже не задавая лишних вопросов. С появлением Чонхи Тэгык изменился. Пятилетний альфа стал самым заботливым братом на земле, оберегая омежку от всех невзгод мира. Тэхен нарадоваться не мог своему счастью. У него двое прекрасных детей, любящий муж, стабильный заработок, отличный дом и две машины. Не это ли называют счастьем? За пеленой этого удовольствия Тэхен и не заметил, как пролетело время. Чонгук возмужал и превратился в самого идеального мужчину на планете, а сам Тэхен же стал выглядеть просто отвратительно. Он прибавил в весе (и даже если последние роды подарили ему вместе с чудной дочкой лишние пятнадцать килограмм, то за прошедшие годы к ним прибавилось еще столько же, превращая некогда прекрасного омегу в самого настоящего слона с тремя подбородками), стал чаще злиться, а также замечать косые взгляды на их пару во время семейных прогулок. Но Чонгук его любил, поэтому Тэхен продолжал позволять себе запускать себя и дальше.       Шли годы. Вот уже Тэгыку исполнилось тринадцать лет, а малышке Чонхи восемь. Чонгук все так же заботливо будит сына и дочку по утрам, готовит им завтраки, а после убегает на работу. Только вот к Тэхену он больше не прикасается. «Наверное, — думается как-то Тэхену, — я стал слишком жирным». Но эти мысли исчезают сразу же, стоит только Чонхи принести любимому папочке его любимые булочки и плевать, что Чонгук сегодня снова придет пропитанным ароматами других течных омег. Так бы и жили они в иллюзии радости, если бы спустя два года Чонгук в края не обнаглел бы. Тэхен развешивал постиранные носки, когда к нему подошел Тэгык в слезах, обнял плотную руку папы и громко всхлипнул. — Что случилось, солнышко? — обеспокоенно спросил Тэ, кидая оставшиеся пары на стол. Тэгык вновь всхлипнул, мотая головой из стороны в сторону, как бы говоря, что не намерен об этом рассказывать. — Не хочешь поделиться со мной? — удивленно спросил Тэ, обнимая сына в ответ. В таком состоянии он не видел подростка ни разу, а значит, повод для подобного был более чем серьезным, что пугало омегу до икоты. — Мои друзья сказали мне, — сквозь слезы прошептал Тэгык, — что видели отца возле мотеля с каким-то другим омегой.       Сердце Тэхена рухнуло вниз. Он знал, что Чонгук ему изменяет каждый вечер, знал и принимал это, потому что сам был в запущенном состоянии, и будь он альфой, то тоже бы выбрал кого-то на стороне, чем себя в постели. Однако осознание того, что от этого всего могут пострадать их дети, не приходило до последнего. И вот теперь Тэгык страдает, а Тэхен понимает, что не может ничего сделать с этим.       Ранним утром Тэхен сидел за столом, попивая крепкий кофе. Он не спал всю ночь. Все ждал наивно, что Чонгук придет раньше, и они смогут поговорить, как взрослые люди, лицом к лицу, но Чонгук не приходил. Стрелка часов перевалила за пять утра, когда замок в двери тихо щелкнул, пропуская внутрь счастливого альфу с букетом таких приторных ароматов, что Тэхен даже на какое-то время разлюбил сладости. — Чего не спишь? — испуганно произнес Чон, кидая куртку на комод, шагая к раковине, наливая стакан воды. — Тебя ждал, — отрешенно прошептал Тэ, рассматривая орнамент на кружке в своих руках. — Чего меня ждать? Ложился бы. Все равно у меня было важное совещание, и я не мог, — нагло врет Чонгук, на что Тэхен тихо смеется. — Что смешного? — Ты сам-то веришь в то, что несешь тут? — задает риторический вопрос Тэ, поворачивая голову в сторону мужа. — От тебя за километр несет течными омегами, даже не одной, и ты думаешь, что я смиренно поведусь на твои слова, Чон?       Альфа цыкнул, ставя стакан в раковину и разворачиваясь к любимому, садясь ровно напротив него. Тэхен спокоен. Даже слишком спокоен для того, кто уличил любимого мужчину в измене. — Тэхен, я не понимаю тебя, — выдохнул Гук, опуская глаза вниз. — А меня не надо понимать, Чон, — холодно отзывается Тэ, вспоминая лицо Тэгыка. — Мне все равно, что ты изменяешь. Я знаю, что это продолжается уже давно. Года два, да? — Послушай, я… — пытается объясниться Чон, но Тэхен его затыкает, не дает вставить и слова больше, чем он уже сказал. — Ты можешь обижать меня, мне плевать. Я знаю, что ты сексуальный, здоровый мужчина, который богат, умен и живет с таким гиппопотамом, как я, — говорит Тэхен, — но ты обидел Тэгыка, ты задел его чувства, а этого я уже не прощу. — Тэгык? А он тут при чем? — воскликнул Чон, делая голос тише. — Он видел твои измены, а это причиняет боль, знаешь ли, — развел руками Тэ. — Как? — удивленно выдохнул Гук, пытаясь переварить полученную информацию. — А вот так, — выдохнул Тэ. — Своим детям я психику портить не хочу, поэтому просто подпиши это, и мы разойдемся с тобой, как в море корабли.       Чон смотрит на протянутые документы о разводе и просто отказывается в это верить. Его омега только что сказал ему, что хочет развод. Это абсурд! — Тэхен, слушай, да, я трахаю каждую третью омегу, но ведь ты и сам понимаешь, что в этом нет моей вины. Ты очень изменился и, поверь, не в самую шикарную сторону, — отчаянно заговорил Чон. — Да у меня просто перестал на тебя вставать! Я даже твоего запаха больше не чувствую из-за тонны жира на тебе! Но, блять, даже если я изменяю тебе, то всегда возвращаюсь в семью, в наш дом, потому что, несмотря ни на что, я все еще тебя люблю! — Закончил? — спокойно выдохнул Тэхен, ощущая, как неприятно сосет под ложечкой от этих слов. Он сам все прекрасно знает, но слышать это прямо очень больно. — Тэхен, — жалобно протянул Гук, стараясь ухватить толстые пальцы мужа. — Просто подпиши. Я уже собрал вещи и увез детей к матери. Пока мы поживем в Тэгу, а там, после развода, будет видно, — отрезал Тэхен, не желая больше слушать альфу. — Я не дам тебе развод! — выкрикнул Гук, ударяя кулаком по столу. — Не дам, понял?! Тэхен все понимал, но сердце продолжало болеть.       Спустя год жизни в Тэгу Тэхен понял, что Чонгук, в принципе, не шутил. Развод он так и не дал, а Чонхи постоянно ныла папе о том, что скучает по фирменным панкейкам отца. Тэхен тоже скучал, но возникшая из ниоткуда гордость просто не давала ему возможности адекватно мыслить. За этот год, который выдался весьма нервным, Тэхен потерял первые двадцать килограмм, даже не прикладывая особых усилий. Ему просто не хотелось есть, пить или двигаться. Он провожал детей в школу, готовил им еду, а потом ложился и лежал до их прихода, чтобы накормить, узнать о том, как прошел их день и снова лечь на кровать. — Па, — Тэгык привлек внимание омеги, — я знаю, что ты скучаешь по отцу. Давай вернемся, а? Чонхи тоже скучает.       Тэхен тяжело вздыхает, переворачиваясь на другой бок и обдумывая слова сына. Да, прежде всего он должен думать о своих детях, а уже потом обо всем остальном, но раз уже и дети попросили вернуться, то, вероятно, Тэхен согласится на это. — Хорошо, мы вернемся в Сеул, когда закончится семестр, — выдохнул Тэ, ощущая теплые ладошки Тэгыка на своей талии. — Ты самый лучший, па, — пролепетал подросток, сбегая из комнаты, вероятно, чтобы обрадовать сестру. Но у Тэхена не было чувства радости.       Семестр подошел к концу, и Тэхен, как и обещал, вернулся с детьми обратно в Сеул. Привычка носить мешковатые вещи, уделять все время детям, а не себе, настолько плотно въелась в его жизнь, что даже радостный Чонгук не обратил внимания, что любимый омега уменьшился на пять размеров и вновь стал тем Ким Тэхеном, которого он когда-то давно полюбил. Но Тэхен не жаловался. Он вообще редко виделся с Гуком после того, как они вернулись обратно в Сеул. У Чонгука начались какие-то проблемы в корпорации, а Тэхен не желал в них вникать, предпочитая просто плыть по течению.       Но все монотонное рано или поздно надоедает. Это случилось внезапно. Просто одним ранним утром Тэхен понял, что больше так жить не может. Постоянно убивать себя морально — все равно, что постоянно убивать себя физически. Ким решил плотно взяться за себя, поверить, что даже несмотря на свой возраст, он все еще может быть привлекательным омегой для альф. Теперь в повседневный ритуал стали входить часы домашнего SPA, часовые тренировки, правильное питание и уроки соблазнения. Тэхен учился жить заново, учился всему, что не освоил в подростковые годы из-за ранней истинности. Учился принимать себя нового, раскрепощаться и соблазнять. Но учиться соблазну на игрушках было гиблым делом, поэтому, недолго думая, Тэхен зарегистрировался на сайте знакомств, сразу же решая для себя, что первым шагом для соблазнения будут интим-фото. — Здравствуйте, это фотосалон «Эль»? Могу я записаться на фотосессию в стиле «ню»? — записавшись на столь откровенную фотосессию, Тэхен с чувством выполненного долга пошел готовить любимый стейк Тэгыка, а также маффины для Чонхи.       Спустя неделю у Тэхена целая флешка с откровенными фотографиями в отличном качестве. Он выбирает пять самых красивых и более-менее пристойных фото, ставя их в качестве аватарки для своей анкеты. В графе «цель» он выбирает «секс без обязательств», а в графе «семейное положение» ставит самое оптимальное «все сложно». Так в сети появляется «заядлый нимфоман Ви», которого интересует только секс и ничего кроме этого.       Жизнь с Чонгуком стала больше походить на соседство, где соседи не видят друг друга, а лишь слышат рано утром или поздно ночью, как те приходят или уходят. Тэхен даже не желал говорить с мужем на эту тему, потому что не хотел, да и виртуальная жизнь неожиданно засосала его с головой.       К Ви добавлялись каждый день по сто, а то и больше альф. Все мечтали искусить прекрасного красавца, заводили всякие интимные беседы и звали на свидания, естественно, с горячим продолжением, но Ви всячески отмахивался, ссылаясь на нехватку времени. Но на самом деле ему просто не нравился ни один альфа. Для него все были «не такими», они были не Чонгуком, и это, пожалуй, было самой большой проблемой, из-за которой Тэхен так и не смог изменить своему мужу.       Очередная ночь принесла Тэхену кучу приятных и не особо знакомств. Кто-то даже просил его связаться по видеозвонку, раз у него настолько нет времени на живое общение, но Тэхен отвергал и этот вариант, понимая, что у него тупо пропадет всякое желание таким вообще заниматься, если этот голос будет не чонгуков. Омега уже даже подумал, что это его максимум, когда в друзьях появился новый плюсик, а в диалоговом окне иконка о новом сообщении.       Тэхен кликнул мышкой по сообщениям, читая пресловутое «привет, красотка» от незнакомца под ником JK. Тэхен уже хотел оставить сообщение без ответа, когда неожиданно пришло «может познакомимся, нимфочка?». Закатив глаза, Тэхен щелкнул на плюсик, чтобы отклонить заявку, когда неожиданно понял, что к нему добавляется его собственный муж. — И этот пикапер от бога таким методом реально цеплял всех тех омег? — усмехнулся Тэхен, принимая заявку и возвращаясь к диалогу. «Ну привет, красавчик», — строчит Тэхен, ехидно посмеиваясь. Раз Чонгук настолько дурак, что даже тело собственной омеги не признал, значит, нужно этим воспользоваться. «Ты так долго молчал, что я подумал, что меня динамят», — быстро настрочил Чонгук, добавляя грустный смайлик в конце. Тэхен рассмеялся, думая, что у этого ребенка вырос только член, но никак не мозг. «О нет, что ты», — коротко ответил омега, ожидая дальнейших развитий.       Чонгук действительно оказался «пикапером от бога», Тэхен даже подумал, что если бы Чон обладал бы таким «даром» еще несколько десятков лет назад, то молодой Ким бы точно ответил ему отказом и не родил бы ни за что. Но вот что странно, сколько бы Тэхен ни ржал с его подкатов, а все равно раз за разом на них попадался. Так жизнь Тэхена разделилась на два мира, где сущность Ви была самой желанной у мужчины всей его жизни, а сущность Тэхена активно продолжала игнорироваться супругом.       Спустя месяц Ви все же соглашается на свидание с Чонгуком. Забавно, что у Тэхена с ним свиданий никогда не было (если не считать школьные дискотеки или посиделки с родственниками), а у Ви оно будет. Тэхен как всегда заботливо готовит детям, убирает дом, а после начинает собираться на свидание. Красивые стройные ноги Тэхен украшает подвязками из кожаных ремешков, поверх надевает облегающие джинсы, портупея отлично ложится на голую кожу, слегка натирая темные бусинки сосков, а мягкий шелк черной рубашки отдает прохладой, вызывая мурашки. Тэхен подводит густо глаза, зализывает выкрашенные в белый волосы назад, потом вбок, а потом и вовсе трясет головой, путая отросшие пряди между собой, решая, что так намного лучше. В уши Тэхен вставляет любимые гвоздики и одну клипсу, чтобы наверняка, а потом натягивает легкую куртку, брызгается ароматными духами, которые полностью закрывают его природный запах и выходит на улицу. Прохладный воздух пробирается под легкую ткань, и Тэхен честно не может вспомнить, когда в последний раз ощущал подобную легкость во всем теле. Прохожие альфы цепляют парня взглядом, буквально раздевая его в своих фантазиях, Тэхен видит это. Ему льстит их внимание, потому что такого эффекта он не вызывал даже в молодости, да и долгое отсутствие близости сделало из сексуального омеги практически фригидного.       Тэхен добегает до назначенного места, разглядывая свое отражение в зеркале, поправляя прядки и задравшуюся портупею, чтобы выглядеть точно на все сто. Омежья рука только тянется за блеском в кармане, когда позади его окликает голос. Знакомый и до дрожи приятный. — Ви? — интересуется с иголочки одетый Чонгук, протягивая новому любовнику розу. — Чонгук? — понижая голос и делая его невероятно приторным, отозвался Тэ. Он заметил, как от этого тона у Чонгука по всему телу прошла дрожь. — Или, может быть, Гукки?       Тэхен знал, что Чонгук перестал любить это детское прозвище сразу же, как Тэхен согласился с ним встречаться, считая, что таким образом он покажет своей омеге, что два года разницы в возрасте это вообще ни о чем. Сейчас Тэхен это понимает, но тогда это его беспокоило и забавило одновременно. — Гукки, — повторил Чонгук, делая шаг навстречу. — Да, Гукки. Мне нравится это.       Тэхен едва ли усмирил в себе возмущенную омежку, которая хотела расцарапать лицо когтями и выкрикнуть «какого хера, собственно?!» — Гукки, так Гукки, — пролепетал Тэхен, забирая из рук альфы цветок. — Спасибо, Гукки.       Тэхен откровенно дразнил. Вынуждал альфу почувствовать себя не в своей тарелке, но также старался не спалиться раньше времени, чтобы взять из их свидания как можно больше. Чонгук обхаживал своего нового любовника, как настоящий джентльмен, и если бы не пошлости, которые он шептал Ви на ушко, то Тэхен бы точно подумал, что он на настоящем свидании со своим законным, на минуточку, мужем. Но это было не так. — И как давно ты понял, что нимфоман? — поинтересовался Чонгук, разрезая стейк для Тэхена и меняя их тарелки. Они ужинали в самом шикарном ресторане, который находился в самом шикарном отеле города. Сначала Тэхен думал, что это будет обычный секс в дешевом мотеле, но, как оказалось позже, Чонгуку просто было удобней добираться до мотеля, чем до моста, где настаивал встретиться сам Ви. — Совершенно недавно, — улыбнулся Тэхен, закрывая глаза челкой и максимально вытягивая шею. — Когда любимый муж вдруг перестал меня трахать.       Прежний Тэхен никогда бы не позволил себе подобных выражений, но перед Чонгуком сидел Ви, который любит даже не секс, а жесткий трах, и от этой мысли коленки сводит и внизу все тянет. Чонгук улыбнулся, плавно погружая вилку с кусочком стейка к себе в рот, облизывая губы от соуса, смотря прямо в глаза Ви. Они соблазняли друг друга, доводили до кипения, а потом резко понижали градус, чтобы не наброситься друг на друга прямо в ресторане. — И почему же он перестал трахать такую прелесть? — поинтересовался Чонгук, совершенно не понимая, какой придурок откажется отыметь такую омежку. Пусть и запах был для него достаточно приторный, но одна только внешность этого омежки заставляла член стоять колом. — Не знаю, — пожал хрупкими плечами Тэ, мысленно катаясь по полу в истерическом смехе. — Знаешь, — заговорил Чонгук после минутной паузы, — а я ведь женат, это даже указано в моей анкете, так что я это не скрываю, для меня важен только секс. — К чему ты клонишь? — Тэхен испугался, что Чонгук все понял, но решил доиграть свою роль до финальной точки. — Я к тому, что я люблю своего мужа, мы с ним истинные и у нас даже есть потрясающие дети, но он, в отличие от тебя, настолько запустил себя, что мой член просто перестал на него реагировать. Сердце-то любит, мозг понимает, а член отсыхает, — грустно усмехнулся Гук, делая глоток красного вина. — Вот я и пошел искать того, кто сможет мне помочь и поддержать мой организм в молодом состоянии, но сколько бы я омег ни трахал, а мозг и сердце все равно с моим истинным. Поэтому, может, и твой муж так относится к тебе, м?       Тэхен бы рассмеялся в голос, но ком, застрявший прямо в глотке, не давал даже вдохнуть. Он сейчас пытается поддержать омегу? Серьезно? — Это ты так меня поддерживаешь? — все же решает уточнить Ви, выпивая остатки вина в своем бокале. — Что-то типа того, — угукает Гук, повторяя за омегой, прося у официанта счет. Тэхен ничего не отвечает, ожидая, пока Чон расплатится за ужин.       Если бы Тэхену лет десять назад сказали, что он будет спать с собственным альфой, но в качестве новоиспеченного любовника, он бы открыто посмеялся над этой веселой шуткой. Но сейчас, когда он лежит в дорогом номере отеля на мягких простынях бежевого оттенка, а над ним склоняется наполовину обнаженный Чонгук, шутка не кажется такой уж и смешной. — Ты прекрасен, Ви, — шепчет Чон и неожиданно стонет, когда обнаруживает ремешки портупеи под тканью рубашки. — А я-то уж подумал, что мне показалось. А ты и правда носил ее все это время…       Тэхен молчит, предпочитая лишь загадочно улыбаться и делать все, чтобы Чонгук не раскрыл его маленький секретик большой лжи. Чонгук спускается поцелуями по длинной шее вниз, тянет за ремешки портупеи, слыша рваные выдохи омежки, потому что ремешки, все это время натиравшие соски, сейчас просто нереально доводят до экстаза. — Ты невероятный, — осыпает его комплиментами Чонгук, стаскивая джинсы, замечая еще одни ремешки. — Ты это сейчас серьезно?       Тэхен серьезно. Он знает о слабости своего мужа к ремням, но никогда на себя не позволял цеплять подобное, считая это неудобным и странным. Тогда Тэхен был глупцом, а сейчас, кажется, сам начинал верить в то, что нимфоман. — А можно меня просто трахнуть, а? — в притворном возмущении выдал Тэ, боясь, что если ласки Чонгука продлятся дольше, то у него просто-напросто начнется течка, которой не было уже как десять лет, с тех пор как он отошел от вторых родов. — Настолько меня хочешь? — смеется Гук, отстраняясь и стягивая расстегнутую рубашку с себя. Тэхен завороженно смотрит на своего альфу, замечает, что тот явно пропадал много времени в качалке, следил за собой, делал все, чтобы оставаться желанным и любимым. А что в это самое время делал Тэхен? Становится стыдно за собственную слабость, веру в то, что Тэхен в любом случае Тэхен и менять спокойное течение ни к чему. — Чертовски хочу, — тихо рычит Тэ, кидаясь на альфу, толкая его спиной на кровать, чтобы залезть на колени и засосать нежную кожу шеи. Чонгук стонет надломленно, цепляется пальцами за бока, жмет их, рычит что-то сквозь зубы и бедрами вверх толкается, давая омеге понять, что он хочет его не меньше.       Тэхен не желает ходить вокруг да около. Увлекает Гукки в томный поцелуй, сосет язык, как последняя шлюха мира, а рукой помогает вставшему члену мужа войти в себя. Получается не сразу. Тэхен шипит и пробует вставить себе снова, но головка скользит мимо, заставляя омежку нервничать. «А вдруг поймет, что у меня давно никого не было?» — истерично думает Тэ, вгрызаясь в панике в чужие губы, ощущая, что Чон ласково оглаживает ягодицы пары, плавно толкаясь в узкий проход. Несдержанный вскрик утопает в теплом поцелуе, пока Тэхен считает звезды под закрытыми веками и ловит электрические разряды по всему телу. Что-то давно забытое оживает внутри, сжигает зародившиеся комплексы и залечивает открытые раны. Пальцы Гука путаются в волосах, тянут назад, заставляя сильно прогнуться в спине, ускоряя темп толчков. Тэхен неистово кричит, цепляется руками за все подряд и обмякает под напором своего альфы, ощущая, что оргазм просто накатывает волнами, но Чонгук неожиданно останавливается, утыкаясь лбом в грудь Тэхена. — Ты чего? — гундит Тэхен, стараясь насадиться, но Чонгук держит крепко, не дает расслабиться. — Кажется, я люблю тебя, — выдыхает Чонгук, ощущая, как сильно напрягается омега в его руках. — Что? — не доверяя словам альфы, переспрашивает Тэ. — Я люблю тебя, — намного уверенней повторяет Чонгук, невесомо целуя в район сердца. — Ты сумел завладеть моим сердцем. Не только членом, но и сердцем. Ты первый.       Тэхен усмехается, не говоря ни слова, просто настаивая, чтобы Чонгук продолжил двигаться. Омега знает, чувствует, что альфа крайне недоволен тем, что его чувства проигнорировали, но чего Тэхен не ожидает от Чонгука, так это резких толчков и его ладони в природной смазке, которая накрывает разбухшую аккуратную головку члена омеги, начиная тереть. Сначала Тэ ничего не понимает, только ловит удовольствие и редкие судороги, но спустя пару таких движений тело начинает реагировать как-то иначе. Тэхен никогда подобного не испытывал, поэтому новые чувства его пугают. Разве Чонгук раньше делал такое? Приятные ощущения теперь кажутся просто невыносимыми, хочется соскочить с альфы, спрятаться, сделать что угодно, лишь бы он прекратил так делать с его членом, но альфа словно чувствует напряжение омеги, хватает сильнее, вбивается глубоко в тело, но собственной руки с головки не убирает, продолжает это делать вновь и вновь. Тэхен скулит, бьет слабо руками в плечи альфы. Его бьет током изнутри, разрывает внутренности, но альфа продолжает наслаждаться мучениями. Волна накрывает Тэхена резко, будто кто-то перетягивает и резко отпускает оголенный нерв. Струйка спермы бьет в горячую ладонь Чона, и сдерживаться Тэхен больше не в состоянии. Он кончает слишком обильно, как не кончал даже в течную неделю. Чонгук, кажется, остается доволен собой, делая парочку ленивых толчков внутрь омеги, спуская следом. Тэхен валится на Чонгука, дышит загнанно, смахивает слезы с уголков глаз и понять ничего не может. — Это был сквиртинг, Ви, не переживай, — шепчет Чонгук самодовольно, пачкая пальцы в мутной сперме, пробуя ее на вкус. — Бьюсь об заклад, ты думал, что пописал.       Тэхен со всей силы бьет Чонгука в грудь, не оценив шутку совершенно, потому что да, в первые секунды он действительно решил, что обмочился, настолько странным было это ощущение. — Ви? — позвал Чонгук разомлевшего омегу. — М? — у Тэхена не осталось сил, чтобы что-то говорить в ответ, все тело отказывалось слушаться. — Это так странно, знаешь, — размышлял Чонгук, водя пальцами по голым плечам Тэхена. — Что именно? — Твоя метка. Она такая же, как и у моего мужа, — легко отвечает Гук, сдавливая пальцами метку. — А еще вкус твоей спермы как у него, только вот запах другой.       Тэхен понимает, что запахло жареным и его фактически спалили со всеми потрохами. Он сглатывает, отлипая от тела мужа и заглядывая к нему в глаза. — Ты сказал, что я первый, да? — невинно интересуется Тэхен у Чонгука. — Да, — соглашается Чон. — Так вот, — продолжает омега, — я первый и я последний, Чон Чонгук. — О чем ты..? — глаза Чонгука расширяются, когда он понимает, что перед ним сидит его Ким Тэхен. Тот, кого он до безумия любит. Нет, тот, в кого он влюбился когда-то давным-давно, а сейчас вновь. — Тэхен? — Сюрприз, милый, — усмехнулся Тэ, радуясь реакции мужа. — Но ты же, ты же… — Чонгук не знал, что ответить, как подобрать правильные слова. — Был страшным и неинтересным в постели, да? — подсказывает ему Тэхен, а после кивка Чонгука продолжает. — Время идет, а люди имеют свойство меняться. — Твою мать, — выдыхает Чонгук. — Получается, что я изменил своему мужу со своим мужем? — Это сложно, Чонгук, но тебе полезно поломать мозги, а то ты стал слишком глупеньким, — с хохотом заметил Тэ, ложась рядом с мужем. — Ким Тэхен! — завопил возмущенно Гук. — Я Чон Тэхен, на минуточку, ты же сам мне не давал развод, вот и живи теперь с этим всем, — фыркнул Тэ, радуясь, что все же смог проучить непутевого мужа.