Драки к слезам приводят.

В Тэгу много кто знал семейство Мин, а если быть точнее, то их детей. Кто чем славился. Вот, например, младший, Агуст, любил драться. Причём не тупо махать кулаками, а за дело пиздить. Вот и в этот раз младший Мин за дело пиздился. До его мальчика доебались какие-то придурки, ну а он же не может, просто не может, несмотря на все мольбы самого Чонгука, не драться за него. И так получилось, что теперь Мин сидит на кресле и сплёвывает кровь, а парнишка бегает перед ним, пытается как можно аккуратнее всё сделать. И, если честно, Чона чуть ли не до паники доводило, если с его любимым что-то случалось. – Тебе не больно? – парнишка смотрит на Мина обеспокоенным взглядом и осторожно промывает ранку на губе. А сам Мин он не выдерживает и начинает смеяться. У Чонгука этот смех выражается нахмуренными бровями и глазами почти влажными. – Чего ты смеешься? – парнишка надувает губы от обиды на этого придурка. – Гукки, мне не больно, да и вообще такое для меня не впервые, не переживай. Агуст перестаёт смеяться и улыбается, но от этого Чонгук в лице не меняется, а лишь сильнее хмурится. – Ты не понимаешь, как сильно я переживаю за тебя, ещё и ржёшь тут сидишь, идиот. И всё с таким же выражением лица, Чон обрабатывает этому очаровательному блондину раны, которые он получил в своеобразном бою за своего любимого мальчика. И буквально через пару дней, вечером, Агуст пришёл домой снова отпизженный. На этот раз он дрался за друга. Он, конечно, выиграл в этой пиздилке, но досталось ему нихуево так. А ещё блондин думал, что его милый Гукки спит, потому что лёг поздно, но нет. Этот самый Гукки встречает его в гостиной на диване. Парнишка уже был готов наорать на Мина, но увидел, что он находится в состоянии «пиздец, лучше скорую вызовите», поэтому подлетает к нему и укладывает на диван, прибегает с аптечкой. Чонгуку это на самом деле до слёз. Очень больно видеть любимого человека раненым. У парнишки сердечко разорваться в любой момент готово. Он с особой осторожностью обрабатывал все раны, а этот придурок, блять, снова смеялся. – Слушай, Агуст, – Чон встаёт с колен и продолжает говорить, – если ты, блять, ржёшь над этим, то ты долбаёб. Парнишка злится, сжимает свои руки в кулаки и смотрит на улыбающегося блондина, которому, по ходу, в кайф только всё это наблюдать. – Я же говорил тебе, Гукки, что всё в порядке, не стоит так беспокоиться. Мину на самом деле было очень приятно беспокойство Гука, но неприятно для него увидеть слёзы в этих больших глазах. Чонгук стоял и плакал, не пытаясь утереть слёзы. – Чтобы я ещё раз оставался тебя ждать до ночи, блять, ты придурок, Агуст Мин, самый настоящий придурок! Парнишка уже и голос повысил, но он у него начал быть сиплым из-за плача, а ещё в нём чувствовалась вся боль, что накопилась в сердце. – Малыш, ну ты чего, только не плачь, – И как только Мин с большим усилием встаёт с дивана и подходит к Чонгуку, то падает, чуть ли не перед его ногами. – Гукки, кажется, у меня сотрясение мозга, – и снова он смеётся. – Ты снова это делаешь, – подрагивающим голоском говорит парнишка и наклоняется к блондину; второй хватается за воротник его футболки, к себе притягивая, целует так нежно, как он может, как он никогда не целовал Чона. У самого Чона слёзы из глаз сильнее льются, но и оттолкнуть любимого он не может. Слишком сильно Чонгук любит Агуста, но даже не подозревает того, что Агуст, возможно, даже сильнее любит его. Агуст каждый раз поправляет одеяло на Чонгуке, когда просыпается ночью, чтобы его горячий малыш не замёрз, а ещё он каждый раз покупает ему чересчур тёплые свитера. Мин даже покупал какие-то витамины, которые добавлял ему в еду, чтобы тот не болел. Ну а ещё он защищал его и вступался, вообще на все ради него был готов. И собственных демонов усмирить готов, старается по крайней мере. Отстранившись от Чонгука, блондин крепко прижимает его к себе. – Малыш, прости, я постараюсь сделать так, чтобы ты беспокоился меньше, правда. А Чон, поднимая свои заплаканные глаза на парня, всё ещё шмыгает носом. – Вот именно, иначе я так в больницу слягу и не увидишь ты меня больше, – после этих слов парнишка ещё крепче обнимает старшего. – Я тебя даже смерти не отдам, а больнице тем более, дурачок. Чонгук на Агуста будет обижаться ещё не очень долго, он вообще его всегда прощает, потому что любит. А Агуст любит Чонгука, поэтому всё же постарается получать хотя бы меньше ранений.