И закрыла Фемида глаза

— Уже без пяти два, он скоро должен вернуться. Скольких ещё нет? — Практически все на месте, полковник Смит. Эрвин кивнул сержанту и ещё раз окинул взглядом присутствующих. — Хей, а кто сколько поставил? — Я десятку на то, что ничего не выйдет. — Ты что, идиот?! Это же капитан! Я поставил двадцатку на успех! — Согласен! Пятнашка на то, что Аккерман справится. — Как по мне, всё это очень сомнительно. Поставила десять евро, что он прогорит. — Не говори глупостей! Всё точно пройдет по высшему разряду! Ставлю двадцатку! — Ну и дурак! Пятнадцать евро на провал… В малом конференц-зале стоял настоящий гомон, который утихать, по-видимому, не собирался. Внутри находилось уже порядка пятнадцати человек, и народ всё продолжал прибывать. Непосвященные полицейские, оставшиеся снаружи, всерьез думали, что полковник обсуждает план операции по захвату, как минимум, верхушки ИГИЛа. Но несмотря на то, что они ошибались, повод для собрания был самым что ни на есть важным: сегодня капитан полиции Леви Аккерман должен был пригласить на свидание девушку! Уже как две недели Леви ездил на приём к мануальному терапевту. Повредив спину во время последней облавы на наркопритон, он, после капитальной промывки мозгов со стороны полковника и криминалиста, был вынужден записаться к врачу. Врачом оказалась молодая, неглупая и достаточно привлекательная особа, которая вполне отвечала вкусовым предпочтениям Аккермана. И ещё неизвестно, сколько бы Леви бездействовал, если бы не радеющие за счастье капитана коллеги, настоявшие на том, что двухнедельный (по два часа через день, между прочим) контакт рук молодого врача и спины капитана — достаточный срок для того, чтобы сделать следующий шаг. Датой Х было назначено сегодня. Поэтому, собравшись с утра пораньше, полковник Смит и майор Захариус провели чёткий инструктаж обладающему напрочь атрофированной чуткостью к представительницам прекрасного пола Аккерману. Леви, разумеется, считал, что спокойно обойдется и без всяких советов, но коллеги ничего не хотели слушать. «Одно дело, когда на тебя бабы сами вешаются, и совершенно другое — их завоевывать!» — изрек мудрую мысль в стиле Конфуция Эрвин, после чего они с Майком чуть ли не силком втащили Аккермана в кабинет Смита. Далее следовала лекция о правилах поведения в компании девушек, чудовищно странном женском мировоззрении и нескольких секретных приемах. Исполнили же её мужчины, которым и самим бы не помешала пара-тройка уроков в этой области. Но кого это волновало! В итоге, спустя сорок минут Эрвин и Майк надиктовали десять листов «100% беспроигрышного плана», после чего, перекрестив на дорожку, выставили Леви за двери полицейского участка. Круг посвящённых в сложившуюся ситуацию так и ограничился бы этими тремя людьми, если бы не проходившая мимо кабинета Ханджи Зоэ, которая «совершенно случайно» притаилась за приоткрытой дверью и подслушала весь разговор. Собственно, притянула к себе Моблита и зажала ему рот рукой, чтобы тот их не спалил, она тоже «совершенно случайно». Так или иначе, спустя десять минут после того, как Леви сел в машину и отправился на приём, его история стала достоянием абсолютно всех, с кем Ханджи посчитала нужным поделиться услышанным. А таких оказалось немало: почти весь старший офицерский состав участка, пара сержантов и детективов, и даже некоторые стажеры из полицейской академии. Ещё через пятнадцать минут вся честная толпа, обезумев от пикантности творящихся в участке событий, во главе с Ханджи Зоэ стояла в кабинете Эрвина. Смит даже не успел открыть рот и хоть как-то оправдаться (чего, кстати, делать был совершенно не обязан), как пылающий праведным гневом криминалист буквально прижала его к стенке и обвинила в сокрытии от коллег столь важной информации. В подтверждение недовольная орава, до трясучки желавшая узнать, чем все закончится, громко загалдела, а где-то в углу кабинета предприимчивый лейтенант Гергер организовал приём ставок на то, согласится ли девушка пойти с Аккерманом на свидание или нет. Всё ещё находящийся в захвате Эрвин быстро понял, что ситуацию уже никак не спасти. Но хоть как-то контролировать «восстание» всё же было надо. Осознав, что сделать это изнутри — проще всего, Смит сдался… и поставил пятьдесят евро на успех операции. Не зря же он давал Леви ценные советы. Однако беда пришла, откуда Эрвин не ждал: полицейские (все так же подстрекаемые криминалистом) напрочь отказались от идеи узнать конечный результат визита Леви к врачу со слов Смита. После утайки таких новостей доверие к полковнику сильно пошатнулось. Более того, в качестве моральной компенсации служители порядка жаждали услышать все подробности. Поэтому, пропустив мимо ушей вопли Эрвина о том, что он на такое не подписывался, и пригрозив ему забастовкой, полицейские совместными усилиями разработали следующий план: Шаг 1. Сбор всех участников Леви-тотализатора в малом конференц-зале. Шаг 2. Возвращение капитана Аккермана в участок. Шаг 3. Полковник Смит приглашает капитана Аккермана в свой кабинет. Шаг 4. Полковник Смит включает систему радиосвязи «кабинет — малый конференц-зал». Шаг 5. Полковник Смит задает интересующий всех вопрос. Шаг 6. Капитан Аккерман раскрывает карты. Шаг 7. Участники Леви-тотализатора узнают всё от первоисточника. Шаг 8. Счастливые победители забирают свой выигрыш. После утверждения плана все, немного успокоившись, разошлись по своим рабочим местам. Время «Шага 1» было назначено на два часа дня — примерно за пять-десять минут до обычного возвращения капитана Аккермана в участок. И вот, электронные часы показывали 13:55, а Эрвин уже сидел в зале, внимательно следя, чтобы никто лишний не зашел внутрь. Ведь если Леви узнает о том, что здесь происходит, полковник окажется в… проблемах по самые уши. Поэтому сейчас его задачей являлось хотя бы ограничить число слушателей теми людьми, которые ввалились в его кабинет четыре часа назад. — Приём ставок завершается через минуту! Те, кто ещё не поставил, это ваш последний шанс! — Гергер размахивал блокнотом из стороны в сторону, привлекая к себе внимание собравшихся. — Ставлю тридцатку на то, что наш Ромео сегодня вернётся с разбитым сердцем и подправленным личиком, — Ханджи, с ноги открыв дверь, ракетой ворвалась в конференц-зал. Моблит с кипой документации в руках и ручкой в зубах забежал следом. — И-и-и принято! Последняя ставка сделана, приём окончен! Дождавшись, пока все рассядутся по местам, Эрвин поднялся из-за стола и громко произнёс: — Итак, перед началом попрошу минуточку внимания! Как вы все прекрасно знаете, мой кабинет находится совсем недалеко от этого зала. Поэтому, если мы хотим, чтобы всё прошло успешно, во время моего разговора с капитаном Аккерманом должна соблюдаться тишина. Думаю, это ясно. Теперь что касается… — Полковник Смит! — в зал с громким воплем ворвался один из полицейских, тем самым прервав речь Эрвина. — Вам надо срочно пройти в СИЗО! Вы не поверите, там в участок привезли… — Сержант Мунц, — грозный голос сразу дал понять, кто тут «папочка» и как следует с ним разговаривать, — меня не волнует, какой вор или наркоман поступил к нам в изолятор на этот раз. Этим в состоянии заняться дежурный. Сейчас мы ожидаем капитана Аккермана, так что не могли бы вы… — Но полковник Смит, — уже голосом бритой овцы проблеял сержант, — именно капитана Аккермана и привезли только что! Левая бровь Эрвина поползла вверх. Переглянувшись с Майком, он вышел из-за стола, после чего оба направились к двери. В зале начал медленно нарастать гул. — Сержант Мунц, ведите. А вы, — взгляд на всех присутствующих, — сидите тихо! — У-у-у, кажется, веселье начинается! Эрвин, не забудь включить рубку! — закинув в рот карамельку, крикнула Ханджи как раз перед тем, как за Смитом закрылась дверь. — Чего так долго?! Я провёл целых десять минут в камере с тем бомжом! В кабинет главы полицейского участка ввалились трое: полковник Смит, майор Захариус и капитан Аккерман. — Ну а ты чего хотел? Рапорты никто не отменял. Тем более, что ты поступил с пометкой «потенциально опасен». Скажи спасибо, что я всего лишь за десять минут смог оформить всё так, будто ты работал под прикрытием. Да не дергайся! Садись давай, сейчас попытаемся развязать, — пока Эрвин усаживал злого как тысяча чертей Аккермана на стул, Майк подошел к столу и, обреченно выдохнув, нажал на кнопку. Трансляция началась. — Так что случилось? Почему ты в таком виде? — А что не так с моим видом? — сквозь зубы прошипел Аккерман. — Леви, у тебя синяк на лбу, и ты сидишь в смирительной рубашке. Откуда-то снаружи раздался дикий хохот криминалиста. Бросив раздраженный взгляд на дверь, Леви снова повернулся к Эрвину. — Я так понимаю, все пошло не совсем по плану? — поинтересовался Смит. — Все пошло совсем не по плану! Эта врачиха оказалась чокнутой! — Йаху-у-у! Я была права! — снова раздался приглушенный вопль Ханджи, за которым сразу же последовал хор из криков радости и разочарования. Леви вновь посмотрел в сторону двери. — Какого черта там происходит?! — Не обращай внимания. Поставил им фильм про влияние ЛСД на нервную систему, — и после недоверчивого взгляда Аккермана, добавил. — Очень познавательный! На слова Эрвина Майк кивнул с самым суровым выражением лица, на которое сейчас был способен. Леви немного успокоился — молчаливый кивок от Майка — это серьезно. — Ну так что произошло? — Смит быстро перевёл тему, попутно пытаясь разобраться с системой ремней на смирительной рубашке. — Ты что, не воспользовался нашими советами? — Тц. Да всем я воспользовался. Как мы и обговорили, перед сеансом купил ей этот дурацкий букет. Капитан полиции уверенной походкой шел по коридору больницы. В руках лежал внушительный букет белых лилий, купленный у старушки в цветочном на углу. Бабуля-одуванчик, яро утверждая, что любая девушка (стоит ей только завидеть такие прекрасные цветы) тут же падет к его ногам, впихнула лилии в руки Аккерману и выставила того вон. Неизвестно, как девушки, а вот птицы от ядерного аромата цветов замертво падали вниз прямо за окнами больницы. У сидящих в коридоре посетителей текли слезы. Младенцы начинали громко кричать. Леви же, чудом оказавшийся невосприимчивым к этому запаху, не замечал абсолютно ничего странного. Поэтому, даже не постучавшись, также уверенно зашёл в кабинет мануального терапевта. — Доброе утро. Молодая девушка, заполнявшая какие-то бумаги, вздрогнула от неожиданности. Подняла глаза на вошедшего и задержала нерешительный взгляд на цветах. — Здравствуйте, Леви. А это у вас в руках… — Это вам, — не позволив ей договорить, капитан в два шага добрался до стола, после чего сунул букет прямо девушке под нос. Врач резко отшатнулась назад, чуть не навернувшись со стула. — Э-э-э, спасибо большое. Право, не стоило... — неуверенно промямлила терапевт, медленно отодвигаясь как можно дальше. — Стоило. Я захотел купить вам цветы и купил их. Возьмите, — расценив появившуюся красноту на щеках врача как хороший знак, Леви сделал ещё один шаг вперед и уже настойчивей пихнул девушке букет. Но и теперь, к начинавшему подкатывать раздражению капитана, она их не взяла. — Вы меня ради бога извините, мне правда очень приятно. Но понимаете, у меня аллергия на пыльцу… — Не нужно скромничать. Я всё понимаю, вам неловко, но, тем не менее, и я, и букет уже здесь. Поэтому возьмите цветы, — и Аккерман, чуть не переломав стебли, уже в третий раз нетерпеливо протянул ей проклятые лилии. — Леви, простите, но у меня и в самом деле… — Я сказал, возьмите чертов букет. Металла в голосе и протокольной рожи, от которой в участке трясёт всех преступников, оказалось достаточно, чтобы вмиг побледневшая девушка протянула руки к цветам… — Подожди-ка, — Эрвин, почти закончивший со смирительной рубашкой, резко остановился, — то есть ты всё-таки заставил её взять букет? — Ну разумеется. Не просто же так я его привёз. — Но она ведь сказала, что у неё аллергия, — Майк сел на соседний стул. — «Современные женщины любят делать вид, что им неловко, и не хотят принимать подарки. Но это игра. Нужно лишь немного поднажать, и процесс пойдет…» — именно так вы говорили мне сегодня утром. Майк и Эрвин напряженно переглянулись. — Признаюсь, не думал, что это правда, — продолжил Леви, — но всё оказалось действительно так. Девчонка и впрямь начала препираться, но я быстро закончил этот цирк.  — Господи, да он идиот! — донесся вопль Ханджи, сопровождаемый одобрительным гулом десятка женских голосов. Аккерман, нахмурившись, вновь посмотрел в сторону двери, а затем перевел вопросительный взгляд на Смита. — Эм… наверное, дошли до той части, в которой главный герой отдаёт свой новый цифровой микроскоп ради ещё одной дозы, — улыбался Эрвин начавшему что-то подозревать Леви, прекрасно при этом осознавая, что несёт откровенный бред. Но от этого бреда сейчас зависела его жизнь. — Леви, — Майк переключил внимание капитана на себя, — а ты не думал о том, что девушка могла говорить правду? — В смысле? Чуть ли не с первого дня работы Леви в полицейском участке всем стала очевидна одна очень простая истина: мозг Аккермана, демонстрирующий исключительные находчивость и гибкость при выполнении сложнейших заданий, порой проявлял удивительную топорность, казалось бы, в самых простых бытовых вопросах. И вроде бы ничего страшного, только вот эту «очаровательную особенность» дополняла ещё одна, превращающая данную смесь в нечто, сродни коктейлю Молотова: для Леви в принципе не существовало понятия «Я неправильно понял». Зато его отсутствие с лихвой компенсировало другое — «Мне неправильно объяснили». Именно поэтому добрячки, решившие в свое время помочь освоиться только пришедшему на новое место работы Аккерману, исчезли с поля видимости примерно через неделю. Ведь если запутавшийся или в чем-то не разобравшийся Леви попадал в неудобную ситуацию (что в результате подковерных интриг криминалиста периодически случалось и до сих пор), несчастный советчик отхватывал по самое не хочу. Даже если в этом и не было его вины. И почему-то именно сегодня утром Эрвин Смит и Майк Захариус решили, что многолетняя дружба с капитаном автоматически перевела их в ранг тех, на кого закидоны Леви не распространяются. Как же они были наивны. — Понимаешь, — полковник, уже догадываясь, что «ранга», на который они с Майком уповали, в принципе не существует, незаметно для Леви застегнул пару крепежей обратно, всерьёз подумывая о том, что капитану будет лучше посидеть в смирительной рубашке до конца разговора. На всякий случай. — Под «игрой» мы подразумевали чуть более стандартные фразы, такие, как «Я не могу принять столь дорогой подарок» или «Мы с вами ещё плохо знакомы», но вот аллергия… — То есть, — сталь, появившаяся в голосе Аккермана, заставила двух «знатоков дел любовных» конкретно напрячься, — вы хотите сказать, что из-за вас двоих я всучил этот чертов веник девчонке, которая не переносит цветы? — Не-е-ет, ну что ты! — Эрвин, почувствовав, что дело начало пахнуть жареным, включил задний ход и, положив руку на сердце, заговорил самым что ни на есть искренним голосом. — Конечно, нет! Мы лишь имели в виду, что нельзя отрицать возможность… — Я бы сказал, небольшую вероятность! — подхватил Майк. — Да-да, небольшую вероятность. Да что там вероятность, мизерный шанс… — Именно! Совершенно ничтожный шанс! — Точно! Совершенно ничтожный шанс того, что у врача и правда могла быть аллергия на цветы! — и закончив мы-ни-в-чем-не-виноваты монолог, оба развели руками в стороны. Леви окинул коллег тяжелым взглядом. — Да они там все идиоты! — раздался снаружи новый крик Ханджи, заставивший Аккермана потерять последние крохи терпения. — Господи, что не так с этой дуро… — ЛЕВИ, НЕТ! — увидев уже привставшего со стула Аккермана, который всерьез решил вправить мозги криминалисту, а заодно и взглянуть, почему она так орет, Майк и Эрвин с громким воплем бросились усаживать его обратно. — Леви, сосредоточься! — нервно выпалил Смит, не дав капитану даже открыть рта для претензий. — Если ей и не понравился букет, то он явно не был тем, что привело к такому результату. Что было дальше? Леви сидел на кушетке, ожидая, когда врач закончит делать записи в карте. В кабинете было очень свежо. Поместив злосчастный букет в какую-то банку и поставив его на самый дальний от себя подоконник, девушка открыла все форточки в комнате. Зачем — непонятно. Но Леви не возражал. Краснота с её щек уже расползлась на шею, а сама девушка то и дело почесывалась. «Наверное, от волнения», — подумал капитан и пришел к выводу, что лучше пусть кабинет немного проветрится, чем терапевт упадет в обморок от переизбытка чувств. Надо же, всего один букет, а сколько эмоций! Такая скромница ему определенно подойдет. Закрыв карту, врач встала из-за стола и направилась к шкафу, на подоконнике рядом с которым как раз и стояли лилии. Девушка приблизилась к нужной полке и… неожиданно чихнула, чуть не выронив при этом все документы. — Прошу прощения, — но едва она успела промямлить извинения, как снова раздался чих. — Вы заболели? — удивленно наблюдая, как терапевт судорожно сунула карту в шкаф и с резвостью горного козла отскочила обратно к столу, Леви решил проявить участие. — Заболела? — ещё один чих. — Ах, это! Да нет же! Это все из-за… — тут девушка резко запнулась, бросила испуганный взгляд сначала на цветы, потом на капитана, и уже осторожней произнесла, — это из-за пыли. Да. Из-за неё. Леви вмиг нахмурился. Поднялся с кушетки. И уверенным шагом направился к шкафу. Врач испуганно отшатнулась в сторону. Аккерман, не обратив на это внимания, быстро приблизился к цели, после чего засунул руку вглубь полки и провел пальцем у задней стенки. Результаты теста его не обрадовали. — Здесь и правда очень пыльно, — брезгливо стряхнув едва заметную грязь, Леви развернулся к ошарашенной девушке. — Ваша уборщица из рук вон плохо справляется со своими обязанностями. Но не волнуйтесь, я проинформирую об этом отдел кадров. — Что? Отдел кадров? — кажется, терапевт совсем не понимала, что происходит. — Именно. Надеюсь, они будут в состоянии найти более компетентную замену. — Замену? Какую замену? Не надо никакой замены! Не будем же мы в самом деле увольнять человека из-за какой-то пыли в шкафу? — и она нервно рассмеялась. Но Аккерману, кажется, было совсем не смешно. Подняв бровь, он посмотрел на девушку как на дуру, ясно давая понять, что логика в её рассуждениях полностью отсутствует. Но немного подумав, списал всё на жалостливое женское сердце и перестал так выразительно уничтожать взглядом нервные клетки сжавшегося терапевта. — У вас мягкий характер, и, подозреваю, вы испытываете жалость к работнику, убирающему ваш кабинет. Но поддержание чистоты — занятие, требующее дисциплины и терпения. И если человек не способен ответственно подойти к этой задаче, то его надо либо муштровать, либо отстранить от данной работы, — последние слова Леви буквально выплюнул, вспомнив уборщицу из участка, которую уже как несколько лет перестал пускать в свой кабинет. Он помнил, как воевал с вредной бабкой, требуя от нее использовать разные средства для чистки кафеля и дерева. Помнил её нелепые отмазки о том, что ей нужно убраться еще в тридцати кабинетах, и поэтому она не может протирать ему жалюзи и карнизы. Помнил, как после очередной отвратительно выполненной уборки указал ей на пропущенное пятнышко от пролитого кофе. И прекрасно помнил, как уборщица медленно лизнула свой палец и стерла им кофейный след со стола. После этого она в его кабинете больше никогда не появлялась. — Так или иначе, работать и уж тем более принимать пациентов в таких условиях невозможно, — Леви снял пиджак, бросил его на кушетку и закатал рукава белой рубашки. — Поэтому, — полная боевая готовность, — где у вас тряпка? И вот, спустя десять минут Аккерман, вывалив из шкафа почти всю документацию, остервенело тер верхние полки. Терапевт даже не спорила — она просто выдала ему тряпку и сжалась, пытаясь слиться со стеной. Но после того, как очередная кипа папок была скинута на стол, глаз врача нервно дернулся, и она, поджав губы, недовольно пробухтела: — Может, вы мне тут ещё и окна помоете?! Услышав это, Леви резко замер. Затем медленно повернул голову и окинул окна задумчивым взглядом… — И ты, — Эрвин искренне надеялся, что что-то неправильно понял, — их вымыл? — Что за идиотский вопрос? Разумеется, вымыл. Майк, стоявший за спиной Леви, прикрыл ладонью лицо. И в этот момент стены полицейского участка содрогнулись. Ханджи Зоэ. Она даже не смеялась, она ржала так, что, казалось, стекла повылетают из всего здания. В управлении определенно не было места, где бы сейчас не раздавался этот безудержный рев хриплой гиены. Но вдруг дикий хохот резко прервался. — О боже! — вопль Моблита предвещал как минимум апокалипсис. — Она подавилась конфетой! За дверьми кабинета сразу послышались шум и возня. — Майор, держитесь! Только не умирайте! Слышите?! Не умирайте! — Моблит, заткнись! — раздался грозный голос Нанабэ. — Дура, нефиг ржать, когда жрешь! Дыши давай! — Она синеет! Синеет! — казалось, Бернер двинет кони раньше, чем его начальница. — Нанабэ, перестань бить ее по спине! — донесся испуганный вопль Гергера. — Ты же сейчас проломишь ей позвоночник! — Не надо ничего ломать! — по прогремевшему рёву было очевидно, что до трансформации Моблита в Халка осталось совсем немного. — Воды! Кто-нибудь, принесите воды! Не прошло и секунды, как дверь в кабинет Смита распахнулась, и внутрь без стука ворвался запыхавшийся Эрен. Через открытый проход лавиной хлынул громкий гул и панические требования Моблита вызвать скорую, пожарных и МЧС — всех, до кого можно дозвониться. — Я… извините… там майор… подавилась! Срочно нужна вода! — окинув шальным взглядом кабинет, стажёр увидел графин и ломанулся к цели. Но по пути, засмотревшись на наряд Аккермана, Эрен споткнулся о тумбочку и под немигающие взгляды присутствующих уже кубарем докатился до стола Смита. Затем как ни в чем не бывало вскочил, схватил несчастный графин и так же быстро вылетел в коридор. Майк и Леви обалдело смотрели на захлопнувшуюся дверь. У Эрвина задергался глаз. — Какого хрена… — только и смог проговорить Аккерман. — Вода! Я принес воды! — вопль Эрена уже раздавался из конференц-зала. — Дебил! Зачем ты притащил пустой графин?! — Не надо воды! — напуганный голос Армина. — Сделайте ей прием Геймлиха! Скорее! — Точно! Давай же, Моблит! Обхвати ее сзади! — не менее нервный голос Петры. — Держитесь, майор! Я сейчас! — Да хватит мять ей сиськи, идиот! — проорал Оруэ. — Ниже, ниже дави! — Давай, Моблит! — Сильнее! — Давай! — Давай! И вдруг крики резко стихли. В участке повисла напряженная тишина. Но затем: — Я жива-а-а! — разнесся протяжный голос осипшего кашалота по замершим коридорам. — Да-а-а-а! — взревел весь малый конференц-зал, ознаменовав успешное завершение спасательной миссии. Да, два десятка настоящих героев таки сумели вырвать из лап смерти поперхнувшуюся карамелькой женщину. Между тем, из кабинета главы участка не раздавалось ни звука. Леви прикидывал, за какие такие грехи мог попасть в этот цирк; Эрвин думал о том, как же так вышло, что на должность полицейских он взял людей, не способных заткнуться хотя бы на 20 минут, а Майк гадал, сняла ли Нанабэ подавившуюся Ханджи на камеру. — Ну-у, — Смит решил прервать затянувшееся молчание, — что бы там ни было с Ханджи, кажется, уже все в порядке. — Очень жаль, — разочарованно протянул Леви. — Вот негодяй! — криминалист снова была способна возмущенно орать. — Да я из-за него тут чуть не померла, а он! Больше, чем Леви, в этот момент напрягся только Эрвин, который уже всерьез думал о том, чтобы пойти и завершить не законченное конфетой дело. — Эрви-и-ин, — Аккерман пристально смотрел на дверь, — а они точно смотрят фильм про наркотики? — Ну да, — Смит изо всех сил старался выглядеть непринуждённым, — документалка про героин. Наглядная, красочная. Как раз для них. — Ты же говорил, что она про ЛСД, — Леви подозрительно прищурился. — Про ЛСД?.. — Эрвин сглотнул. — Эм-м… это двухсерийный фильм. И вообще, не соскакивай с темы! — посмотрев на Аккермана речь-не-обо-мне-а-о-тебе-дорогуша взглядом, Смит быстро перевел стрелки. — Давай-ка еще раз. Шкаф и окна в ее кабинете — ты их вымыл, так? — Так. — Зачем? — Затем, что они были грязные, — невозмутимое лицо Леви и синхронный facepalm от Майка и Эрвина. — Так, ладно, значок бойскаута за логику я выдам тебе чуть позже, — последовавший за этой фразой испепеляющий взгляд капитана сулил лишь адские муки, но желание разобраться было сильнее страха смерти. — Попробуем зайти с другой стороны. Часто ты моешь чужие кабинеты? — Я вообще не мою чужие кабинеты. — Ну тогда что же случилось сегодня?! — Я создавал хорошее впечатление! — раздражение от понимания того, что что-то он все-таки сделал не так, росло в Леви с каждым вопросом. — Вы оба сами говорили, что лучший способ расположить к себе девушку — помочь ей, когда она этого не ждет. Вот я и помог! — Боже, Леви. Это определённо не… — Здесь так душно! Давайте-ка немного проветрим, — вдруг перебил Смита голос из коридора. Эрвину хватило секунды, чтобы понять, что его безмозглые шпионы распахнули настежь двери в малый конференц-зал. Теперь, для того, чтобы в кабинете Смита все было слышно, им даже не требовалось кричать — достаточно было лишь громко говорить. В чем, собственно, они себе не отказывали. — Нет, товарищи, ну здесь шиза на лицо! — вынесла вердикт Ханджи. — Странные привычки, раздражительность, бредовые идеи — я вам говорю, все так и начинается! — Мне страшно! — раздался писк стажера Браус. — Может, следует показать его психиатру? — предложил Эрен. — Не говорите так! — в дискуссию вступила Петра. — Не нужен ему никакой психиатр! Просто у всех свои странности! У него вот такие. — Согласна с Рал, не нужен ему мозгоправ. Он просто чудик, вот и всё, — подвела итог Нанабэ. — Я совсем не это имела ввиду! Дебаты набирали обороты, и никто из участников обсуждения даже не подозревал, что в этот момент в голове Эрвина уже родился план, включающий в себя газ, малый конференц-зал и три десятка трупов, которые при жизни слишком любили подставлять свое начальство. — Началась самая важная часть видеокурса — составление психологического портрета наркомана, — пусть Майк и казался спокойным, но от взгляда Леви, напоминавшего борзую ищейки, учуявшую контрабанду марихуаны, у майора сжалось все, что сжиматься обычно не должно. — По-моему, они неплохо справляются, как думаешь Эрвин? Смит, поняв, что Захариус изо всех сил старается спасти их шкуры, быстро сориентировался: — Полностью согласен. Кстати, не помню, говорил ли тебе, но я тут всерьез подумываю о том, чтобы провести сокращение. И начну, пожалуй, с самых громких и болтливых! — незаметно для Леви Эрвин изогнулся и буквально проорал в рубку последнюю фразу. — Ребята, кажется, уже достаточно проветрилось, — в ту же секунду раздался невозмутимый голос Ханджи. — Да! Да! Давайте закроем дверь! — прозвучал нестройный хор голосов, после чего раздался хлопок, и галдеж сразу же стал приглушённым. Эрвин и Майк облегченно выдохнули. Но счастье длилось недолго. — Эй вы, — кажется, даже в аду приветствуют потеплее, — вы что, опять насоветовали мне какую-то хрень?! — Ну почему сразу же «какую-то хрень»? Мы просто… мы… — мозг всегда категорически отказывается соображать, когда самые опасные люди в участке медленно переходят в режим Берсеркера прямо на твоих глазах. Но Смит занимал пост главы не просто так — даже в таких условиях его шестеренки были в состоянии вертеться. И, когда казалось, что демоническая аура Леви вот-вот уничтожит все живое на этой планете, к Эрвину снизошло озарение. — Леви, скажи, а разве уборка не является важной составляющей в жизни каждого человека? Аккерман, на котором от раздражения и непонимания уже трещала смирительная рубашка, поднял на Эрвина удивленный взгляд. — Зачастую личный, можно даже сказать интимный процесс, к которому не допустишь абы кого. Уж тебе ли не знать! — о Великой Клининговой Войне между капитаном-чистоплюем и бедной уборщицей ходили легенды по всему участку. — А ты взял и полез с тряпкой к девушке, которую даже ни разу не сводил в ресторан! Такое вульгарное поведение, и это перед первым свиданием! Признаюсь, не ожидал от тебя, Леви, не ожидал! — глаза у Леви расширялись с каждым новым словом, у Майка они уже занимали пол лица, но Эрвина было не остановить. — Это же надо, взять и отдраить шкаф! Поддаться таким низменным порывам! Как бы мужчине не нравилась женщина, он всегда должен держать себя в руках, а не идти на поводу у животных инстинктов! Вам должно быть стыдно, капитан! В кабинете повисла тишина. Леви был в шоке. Майк был в шоке. Да что там, даже Эрвин был в шоке. Еще никогда полковнику не приходилось нести такую пургу, чтобы извернуть ситуацию в свою сторону. Но все бывает в первый раз. И когда перед тобой сидит человек, у которого иногда отсутствует логика, но зато всегда присутствует навык обезвреживания от восьми до двенадцати человек с помощью простого карандаша, включаются не то что чертоги разума — в игру вступают чертоги чертогов. — Что ж, — начал Леви, опустив глаза в пол. Майк и Эрвин (а вместе с ними и все участники Леви-тотализатора) затаили дыхание — сейчас будет озвучена их судьба. — Об этом я как-то не подумал. Возможно, ты прав, и я действительно поторопился. По крайней мере, это многое объясняет… И тут из конференц-зала начали раздаваться хлопки. Все громче и громче, пока не переросли в бурные аплодисменты. — Он смог! Победа! — можно было различить крики сквозь овации и свист. — Надо же, выкрутился! Не думала, что у него получится! Молодец! — Сделал его его же оружием! Вот это я понимаю! — хохотала Ханджи. — Такой умный! — раздавалось из-за двери. — Вот это находчивость! — Настоящий полицейский! — восторженно орал Эрен. Эрвин, абсолютно не замечая напряжения, растущего в Леви с каждой секундой всё больше и больше, прикрыл покрасневшие щеки ладошками, думая о том, какие же всё-таки громкие идиоты работают под его командованием… но, тем не менее, простил им все сегодняшние косяки. Ну разве можно злиться, когда тебя так ценят! — Долгожданная развязка! — неожиданно громко воскликнул Майк, поняв, что Смит деморализован всеобщим признанием. — Работающий под прикрытием полицейский смог выбраться из наркотического синдиката и привести подкрепление по горячим следам! Немая пауза. Эрвин так и застыл с ладонями на щеках. Леви же, ошарашенно посмотрев на Майка, перевел взгляд на дверь и, пробормотав о том, что это не цирк, а настоящий дурдом, устало опустил голову. Но через секунду вновь встрепенулся: — Подождите. Но ведь эта ненормальная спокойно выдала мне тряпку… — Уж прям так спокойно? — вмиг нахмуренные брови Леви вполне ясно дали понять Эрвину, что даже в представлении капитана все было не так гладко, как хотелось бы. — Ладно. Давай-ка рассказывай, что было потом. Надо до конца во всем разобраться. — Потом, как вы и говорили, я начал выяснять, свободна ли она, — Леви повел плечами. — И ты действовал деликатно? — Ну разумеется. — Вы живете одна? — резко заданный вопрос заставил девушку вздрогнуть. Но Леви этого не заметил. Предварительно согнав врача на кушетку, он, стоя на ее стуле, усердно мыл окно. Странная, кому-то могло бы даже показаться напряженная, пауза затянулась. Ну чем не отличный момент для непринужденной беседы? — Простите, ч-что? — Вы меня не расслышали? — Аккерман повернулся к ней и проговорил уже более настойчиво. — Хорошо, я повторю свой вопрос: вы живете одна? — Эм-м… а почему вы спрашиваете? — терапевт вся как-то сжалась и отодвинулась на дальний край кушетки, при этом странно посматривая на капитана. «Видимо, замерзла», — подумал Леви и прикрыл одно из раскрытых настежь окон. Как хорошо, что он достаточно проницателен, чтобы распознать, чего хочет девушка! — Просто интересно, — как бы невзначай проговорил Леви, полагая, что врач поймет его намек. Но в кабинете вновь воцарилась тишина. Намек девушка, видимо, не поняла. — Ну?! От командного голоса своего пациента терапевт едва не подскочила с кушетки. — Да, одна! — Вот как, — многозначительный тон Аккермана врач, кажется, не оценила, но разве он мог обратить на это внимание, когда с окна никак не хотели сходить разводы. — А кто-нибудь будет встречать вас сегодня после работы? — он снова повернулся к ней и уперся взглядом, ясно давая понять, что не намерен ждать ответа так же долго, как и в прошлый раз. — Н-нет, — терапевт отодвинулась еще дальше и начала озираться по сторонам. — А завтра? — Леви развернулся обратно и начал тереть разводы с удвоенной силой. Похоже, что эти окна в последний раз мыли на заводе, прямо перед тем, как установить в стену кабинета мануальной терапии. Грязь как будто въелась в это дурацкое стекло, да еще и из девчонки приходилось все вытягивать. "Раздражает!" Пыхтя как паровоз, Леви яростнее заработал тряпкой. — Знаете, у вас очень странные вопро… — Да или нет?! — рявкнул достигнувший точки кипения капитан. — Нет! Никто не будет встречать! — провопила в ответ испуганная девушка. И в этот момент Леви резко замер. Затем медленно убрал тряпку от окна. "Наконец-то." "Чисто." — Ну вот и замечательно, — любуясь достигнутым результатом, почти любовно проговорил Леви. — Ч-что з-замечательно? — от лица врача в этот миг схлынула вся краска. — А? Да так, мысли вслух, — и капитан попытался мило ей улыбнуться. Но вышло, видимо, не очень. Снова повернувшись к окнам, Леви уже не увидел ошеломляющего эффекта, произведенного на девушку, которая, что-то невнятно пропищав, практически стекла под кушетку. Выясненные сведения помогли Аккерману окончательно разобраться со статусом терапевта: живущая одна девушка, которую никто не встречает после работы — без сомнения, она свободна. Задача невзначай узнать о наличии молодого человека выполнена более чем успешно. Посмотрев на последнее грязное стекло, довольный Леви хотел было продолжить работу, но тут его голову посетила ужасающая мысль: а что, если вдруг новая уборщица окажется еще хуже предыдущей? Кто же тогда будет мыть здесь окна? Курс сеансов Леви уже подходит к концу, и капитан просто не сможет этим заниматься. Неужели бедняжке-врачу придется сидеть в такой грязи?! Ну уж нет. Этого нельзя допустить. Остается лишь одно — научить её справляться с проблемой самостоятельно! Леви решительно развернулся к врачу, но на кушетке девушки уже не было. Будучи белее своего халата, она, прижавшись спиной к шкафчику в другом углу кабинета, кажется, наощупь пыталась там что-то найти. Взгляд её был напуган и в то же время удивительно серьезен. Неужели она догадалась о возникшей проблеме и сейчас ищет в шкафу тряпку? Ну что за умница. — Вижу, вы уже всё поняли, — запарившийся от активной работы Аккерман расстегнул пуговицу на воротнике, после чего у терапевта, как ему показалось, почему-то начали трястись коленки. — В таком случае, снимайте халат. У девушки перехватило дыхание. Да-да, Леви тоже был в ужасе от сложившейся ситуации, но что поделать, если работники, тщательно относящиеся к чистоте, сейчас такая редкость. — Леви… — девушка сглотнула, — ну что вы в самом деле. В-всё это ведь совсем ни к чему… — Не говорите глупостей! «Неужели она и правда не понимает, что ее халат попросту испачкается?» — с негодованием подумал Аккерман. — Раздевайтесь. А я пока подготовлю все необходимое. Капитан начал наклоняться к моющему средству, стоящему совсем рядом с его портфелем, но взять жидкость не успел. Что-то тяжелое долбануло его прямо по затылку, после чего не ожидавший нападения Леви упал вниз, предварительно встретившись лбом с краем подоконника. Схватившись за голову, Аккерман хотел было подняться, но неожиданно почувствовал резкий укол в правую ягодицу. Удивиться он толком не успел. В уши как будто налили кисель, который быстро заполнил всю черепушку — прямо как в те моменты, когда Леви приходилось слушать треп криминалиста. В глазах начало мутнеть, и единственное, что успел увидеть Аккерман перед короткой отключкой, это девушку, держащую в руке шприц. — А потом эта неблагодарная сучка пригнала санитаров, которые натянули на меня это, — Леви выразительно ткнул подбородком в смирительную рубашку, — вызвала полицию и, наговорив, что я маньяк, сдала меня им в руки. Голова Аккермана едва не дымилась от злости, и видящие это Эрвин и Майк могли думать лишь об одном: «Господи, как не ржать-то?!» — Ну-у… — стоило Эрвину открыть рот, как из него тут же вырвался смешок, который, впрочем, сразу же был замаскирован под кашель, — тебе повезло, что за тобой приехали наши ребята. Иначе долго бы мы тебя искали. Леви посмотрел на Смита испепеляющим взглядом. Кажется, приободряющая фраза не зашла. — Что ж, наверное, она действительно оказалась весьма странной дамой, которая решила отшить тебя таким вот оригинальным способом, — то, что с ситуацией легче согласиться, чем что-то объяснять Аккерману, способному сейчас перегрызть глотку гризли, Смиту было так же ясно, как то, что Ханджи таскает печенье с его полки в буфете. — Не волнуйся, Леви, она просто была не для тебя. — Все бабы — идиотки, — недовольно проговорил Леви, наконец выбравшись с помощью Эрвина из своего наряда. — Должен был догадаться, вон же наглядный пример, — и Аккерман бросил выразительный взгляд на дверь, из-за которой снова раздавался неистовый гогот Ханджи. Майку и Эрвину оставалось лишь пожать плечами. — Ладно, хватит с меня бесед на сегодня. Я устал, а у меня еще много отчетов, — Леви поднялся со стула и, размяв плечи, направился к выходу из кабинета. — Конечно, Леви, иди… — начал было Эрвин, но договорить ему не дали Бон Джови, неожиданно запевшие в кармане его пиджака. Смит достал телефон и, посмотрев на экран, поднял трубку: — Да, Найл, что-то случилось? Леви не стал слушать разговор и продолжил свой путь к двери. Майк, поравнявшись с ним, похлопал товарища по плечу. — У тебя было тяжелое утро. Выпей-ка сначала чаю, а потом уже садись за работу. — Что? Тебя плохо слышно… перезвонишь через две минуты? Да, хорошо, — слышалось на заднем фоне. — Да, наверное, ты прав. Думаю, так и сделаю, — капитан и майор, пропустив сержанта с документами внутрь, покинули кабинет Смита и разошлись в разные стороны. Аккерман приближался к злосчастному малому конференц-залу, двери которого были настежь открыты. Далеко впереди виднелась толпа стремительно удаляющихся полицейских. Все зрители фильма наконец-то ушли работать. Все… кроме Ханджи Зоэ, которая призывно махала Леви рукой, стоя у входа в зал. — Ле-е-е-е-ви-и-и-и, — проорала криминалист, да так, что капитан чуть не оглох. — Как дела?! — Сгинь, — контактировать с ненормальными женщинами ему больше не хотелось. — Хэй, не будь таким грубым! Иначе бабенку так себе никогда не найдешь! — Аккерман резко замер, а потом попытался убить взглядом слишком проницательную сегодня женщину. Но, к его неудовольствию, на смертельные оптические атаки у Ханджи был иммунитет. — Не лезь ко мне, очкастая, иначе я свяжу тебя и отдраю тот клоповник, который ты зовешь своим кабинетом, — Леви сразу решил бить по самому больному, чтобы сэкономить время, потому что за чашку чая он готов был сейчас удавить. И если Ханджи в течение минуты не исчезнет с его глаз, их полицейский участок лишится криминалиста. — По-моему, ты слишком помешан на уборке, Леви! — она внаглую приобняла его за шею. — И можешь не угрожать, все равно у тебя ничего не выйдет! — Аккерман вопросительно поднял бровь. — Я нашла все тряпки, которые ты попрятал в наших с тобой кабинетах, и избавилась от них! Ну, как тебе такое? — Дура, можно подумать, меня это остановит. Я просто возьму тряпку в другом месте. — А с чего ты вообще взял, что тебе её кто-то даст? — Ханджи, почувствовав, что её план оказался не так совершенен, отпрянула от Леви и нервно уперла руки в боки. — Я умею убеждать людей. — Что?! Ты умеешь убеждать?! — криминалист, расхохотавшись, уже совершенно не могла контролировать фонтан своих изречений. — Не смеши! Да сегодня тебе выдали твою тряпку только лишь потому, что в медвузах учат не спорить с ненормальными! — В каких медвузах? — протянул Леви, напрягшись всем телом. В его голове начал медленно собираться пока еще абстрактный пазл. Ханджи, у которой функции «думать» и «ржать» никогда не могли работать вместе, поняв, что она ляпнула, резко подавилась смехом и начала медленно отступать назад. — Ой, кажется, я немножечко наговорила лишнего. Ты только не выдавай меня Эрвину, ладно? Ну-у, пойду я, наверное. Знаешь, ещё столько работы, а Моблит там совсем один… — последние слова она кричала, уже заворачивая за угол в противоположном конце коридора. Леви же застыл на месте. «Тряпка. Медвуз. Постоянный смех. Нервничающий Эрвин. Подозрительный фильм про ЛСД и героин. Психологический портрет наркомана…» — мысли формировали все более и более четкую картину, но окончательное понимание ускользало от капитана, как вдруг… снова запели Бон Джови… через открытые двери малого конференц-зала. — Да, Найл, так что там у тебя? — музыка резко прервалась, и искаженный легкими помехами голос Эрвина раздался из динамиков. А в следующую же секунду по полицейскому участку волной пронеслась жажда крови. Фикус в коридоре завял, а рыбки в аквариуме всплыли брюхом вверх. Пазл сложился. — Эрвин Смит! — Найл, я тебе потом перезвоню! — не дослушав старого приятеля, Смит сбросил вызов и быстро набрал другой номер. — Алло, Майк. Код оранжевый. Повторяю, код оранжевый, — Эрвин молниеносно подлетел к двери, закрыл ее и для надежности начал толкать к ней тумбочку. — Да, он все узнал, — тумбочки показалось мало, и Смит, отодвинув сержанта в сторону, потащил к двери стул. — Да, уже! — и ещё один. — Ну разумеется, от неё, от кого же ещё. Значит так, инструкции остаются прежними: быстро скрыться из виду, залечь на дно, признаков жизни не подавать. В случае преследования отстреливаться. Через час повторный выход на связь, — Эрвин отключил мобильный и, убрав его в карман, проверил количество патронов в табельном. — Если вдруг капитан Аккерман будет меня искать, скажи ему, что я в отпуске. Недели на две. И вряд ли буду доступен, — под немигающий взгляд сержанта Смит отодвинул горшок с кактусом, открыл окно и, забравшись на подоконник, перекинул нижнюю половину тела на улицу. — Ну, удачи вам! — улыбнулся на прощание обалдевшему парню Эрвин и, убрав руки, окончательно спрыгнул вниз. Не просто же так кабинет главы полицейского участка находится на первом этаже.