Теперь он знает.
И глубокое, болезненное осознание явилось всего накануне, когда Минэнэ легла спать сразу же, как только пришла домой. Руки сами потянулись за синего цвета сумкой, просто закинуть ее наверх — а внутри что-то загремело. Любопытство было выше собственного доверия. Он посмотрел. Всего одним глазом посмотрел — но ему хватило и этого. Застегнулась молния. Вновь все внутри задребезжало и, кажется, что-то разбилось. Масуми кинул свое горькое осознание на шкаф — и решил отложить разговор до лучших времен, хотя ладони безудержно дрожали, а сердце тяжело застучало где-то в горле. Лег к ней в постель. Посмотрел на нее — бледная и уставшая. Волосы спутанные. Дышит еле-еле — тяжело и долго. Оно и ясно. А утром, когда она спросила, смотрел ли он в ее сумку, где находились, по ее словам, вещи, якобы предназначенные для работы, ему оставалось только помотать головой — благодаря собственной находке он бы не назвал это "работой". Так — подработка. Официально же она числилась на какой-то витиеватой должности, название которой Нишиджима запоминать не спешил.***
Они познакомились еще в старшей школе. История была до ужаса сопливая, но кратко все можно было свести к одному — он носился за ней так, словно она была последним спасением всего человечества, а она не спешила. Масуми помнил эту детдомовскую девочку, подшивавшую юбку на десять сантиметров короче нормы ниже колена (потому что худые ноги путались в синей ткани и выглядели не очень привлекательно, особенно когда она падала ничком), вполне способную врезать так, что у него прошибало чисто мужскую скупую слезу — и все же она вышла за него замуж. И это было чудом. Шел второй год брака, детей пока что на семейном фронте не предвиделось, а он чувствовал себя самым счастливым мужчиной на Земле ровно до сего момента. В один вечер она просто ушла, когда он уже заснул, и вернулась только под утро. Раз ушла. Два. Пять. Стоило ему узнать о регулярных ночных прогулках, как скандал назрел сам собой — Нишиджима, считавший, что в основу брака входит одно только доверие, был крайне несогласен с такой позицией, а ее новые причины пропадать сменяли друг друга раз за разом, словно лошадки на карусели. Захотелось подышать свежим воздухом. Вызвали на работу. Пошла к подруге, которой стало больно, тошно и одиноко. Масуми думал, что это все цирк с медведями. Думал. А потом все оказалось чуть посерьезнее.***
Ссора, все же, как-то замялась сама собой и почти стерлась из памяти, но вчера это произошло снова — сначала он разозлился, расстроился и поник, но поклявшийся себе самому устроить разборки утром Нишиджима так этого и не сделал. Она стала исчезать чаще, а на работе выдали дело — в городе постоянно находят тела людей, убитых, очевидно, ночью. Просили разобраться. Масуми вернулся домой раньше обычного — снял пальто и повесил его на вешалку, кинул портфель на пол, вновь прочитал приказ. Смешно даже. Парадокс. "Разобраться стоит немедленно. Последние убитые обнаружены утром 20, 24 и 29 числа..." Все верно — в ночь на эти дни Минэнэ и пропадала — сказала, что нагрузили делами, да так, что приходится разбираться ночью. Нишиджима вздохнул. Смял бумагу, бросил в ведро и пошел на кухню — там еще должен остаться вчерашний суп.Сегодня он понял, что любит жену больше, чем собственную работу.