Всего лишь ученик

— И как он выглядел? — из раза в раз спрашивали Ровена с Салазаром своих учеников, которые видели некоего незаменимого-друга. — Он был высоким и рыжим, — уверенно ответил молодой юноша. — Темные волосы, серые глаза, не очень высокий, — говорила ученица Рейвенкло. — Думаю, это был полноватый мальчик лет десяти, — замешкавшись, сказала дочь Ровены. — Обычный такой: русый с карими глазами, худой, правда, как щепка. — Блондин с веснушками. Салазар задумчиво отстукивал ногтем одному ему известный ритм. Сидя на своем излюбленном стуле, он был мрачнее любой грозовой тучи и раздражительнее дикой гончей. Ровена сидела слева от него, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку своего стула. Творилось что-то неладное и им это не нравилось. Несколько недель — счет шёл уже на месяцы — назад ученики то и дело начали болтать о каком-то находчивом и смышлёном парнишке, для которого нет ничего невозможного. Поначалу никто из Основателей этого не замечал и попросту не обращал внимания, разве что Годрик Гриффиндор предположил, что этим парнем должен быть один из его воспитанников. Тогда в его слова вмешался Слизерин, заявив, что находчивость не присуща его, как маг выразился, оболтусам. Назревающий спор прервала Хельга, плавно унося их в другую, более важную и актуальную проблему. Но этот разговор не ушел из головы Салазара и тот решил спросить у нескольких своих доверенных учеников, кто там настолько дружелюбен и незаменим. Узнал колдун лишь имя неизвестного благодетеля всех учеников — Хогги. И всё. Что бы Салазар не спросил, как бы не сформулировал вопрос, дети сначала недоуменно моргали, а потом пытались вспомнить внешность знакомого, будто их просили подробно пересказать первый год свой жизни. Слизерина это настораживало — ведь это мог быть враг! — а после раздражало. Этот самый «враг», будто с ними играл: писал на стенах и досках короткие сообщения в стиле «я здесь»; перемешивал вещи на столе перфекциониста-Салазара; каким-то немыслимым образом пробирался в защищенный, сильнее чем сама школа, кабинет Рейвенкло, крал ответы на её задания и передавал ученикам Годрика, за что тот уже получил по своей остроконечной шапке; а некоторые растения Хельги погибали из-за переливания, так как ранее некий доброжелатель полил их, после, правда, исправился и стал оставлять записки — ни по почерку, ни по записке выследить не удалось. Ничто не злило Слизерина сильнее, чем незнание. Он был готов саморучно выкопать этого Хогги из-под земли, если потребуется, но «где» копать он не знал! Ровене послышался скрежет зубов, но она предпочла сделать вид, что не заметила этого. Но долго игнорировать пугающе мрачное состояние друга было сложно — его аура почти всю комнату погрузила в темноту, а цветы Хельги в углу комнаты безнадежно зачахли. — Что будем делать? — ровным, спокойный голосом спросила она. — Искать, найти, схватить, допросить и закопать, — прошипел маг, а после злостно выдохнул, закрыв глаза, — последнее по желанию. — Конечно, — согласилась Ровена, кивнув головой, — всегда можно отдать этого Хогги жителям Чёрного озера. Слизерин хмыкнул, понемногу успокаиваясь и беря свою магию под контроль. Они найдут этого Хогги. Разберут школу по камушкам, но найдут. Слизерин в этом уверен. — Знаете… — сказал обескураженный голос позади них, — а ведь можно было просто позвать меня…