Fedemila #2

POV Федерико Я проснулся от небольшой головной боли, но я полностью помню вчерашний день. Помню как мы с Франом пили, ещё пили и ещё пили. Потом такси, дом, Людмила положила меня на диван и смотрела. А ПОТОМ ПОЦЕЛОВАЛА В ЩЁКУ!!! Поверить не могу! Может я ей нравлюсь или… Я не знаю, что или. Ну при каких условиях, кроме как тёплых чувств, как у меня можно поцеловать пьяного спящего парня, который наверняка этого не вспомнит? Может она так обо мне заботилась? Было бы так хорошо, если чувства были взаимными. Но этот поцелуй и поглаживание по щеке были такими приятными. Я всё помню, так как не спал, а просто лежал. Я даже не знаю каково это чувствовать себя любимым. Мама постоянно была занята моим работой, впрочем как и отец. Потом родители развелись и мать перестала уделять мне даже то внимание, которое было до этого. Так и получилось. Меня воспитывали школа и улица. Я посвящал учёбе больше времени, чтобы мать могла мной гордиться., но всё, что она говорила это " Ага, молодец» без всякой интонации. Даже не смотрела на меня. Съехал я от неё в восемнадцать лет. Через полгода я узнал о смерти отца. Матери тогда было на него всё равно. На его похоронах она стояла и смотрела на часы и закатывала глаза. Её выражение лица так и говорило «Когда же это всё закончиться?». Я с того момента её и не видел. И получается, что я в некотором роде соврал Людмиле, хотя почему в некотором, по достижении чего-либо в жизни я точно ей врал, тогда в машине. Но, когда мы с Леоном попивали коньяк его отца там я ему всё и рассказал. Он единственный человек, который об этом знает. Ну, ладно. Пора вставать. Мне ещё завтрак готовить. Я заметил, что мы с Людми готовим его поочерёдно. День она, день я. Приготовлю гренки. Очень простой, но вкусный вариант. Хлеб с яйцами и на сковородку. Готово! Блюдо года! Ну, а если серьёзно, то сначала в душ и переодеться в пижаму, так как сегодня мы весь день вроде как сидим дома. И плюс от меня до сих пор пахнет алкоголем. Я не знаю каким. Там его много было. Надо ещё Франу позвонить. Сразу после душа я пошёл за телефоном т нашел его в куртке в прихожей. Начал набирать Франа. Гудки, гудки и вот он… — Алё. — чуть пьяненьким сонным голосом сказал он мне. — Фран ты вчера сколько выпил вообще? — по его голосу было не трудно определить, что он выпил намного больше меня. Но вот насколько намного? — А это кто? — намного намного. — Эммм… это Федерико. — Какой Федерико? — капец. — Твой друг Федерико. — Нуу, после вчерашнего и сегодняшнего у меня много друзей. — я понял, что это намного выходила за рамки алкашей, которые сидят у гаражей и пьют водку. — Твой друг Федерико, с которым ты вчера вместе ходил пить в клуб Мы пришли вместе. — я уже был зол. Ненавижу, когда меня выводят из себя. -Ааааа. Этот Федерико. Ты вчера как-то рано ушёл и вот меня никто не останавливал. Хотя по пропущенным звонкам мне пять раз звонила Людмила. передай, что со мной всё хорошо. Ей нервничать нельзя. — он говорил как можно медленнее, чтобы не вызвать у себя самого головную боль, но, а у меня она уже прошла. Хорошо, что я там не остался. — Ты я так понимаю на работу не идёшь, верно? — Верно. Потому, что сегодня воскресенье! — громко сказал я в трубку от чего послышался мат. — Ой, не ори так больше. А завтра? — А завтра на работу. — Я не про это. Какой завтра день недели? — этот вопрос меня удивил. — Понедельник. — немного смеясь говорил я. — О, значит я угадал. Ну, всё, пока у меня ещё сон не кончился. — Пока. Чувствую утро у него, а может и день пройдёт «замечательно». Ну, а мне пора готовить завтрак. Когда гренки уже были готовы, то на кухню вошла Людмила. — О, еда! Я очень сильно проголодалась. Доброе утро! — уже смотря на гренки сказала она. Если присмотреться, то можно увидеть, как у неё текут слюнки и загорелись глаза. — Доброе. Ты давно проснулась? — накладывая завтрак на тарелки и подавая чай спросил я. — Только что. Слышала как ты говорил с Франом. Как у него дела? — Он сказал, что будет досматривать свой сон, ну, а потом его ждёт незабываемое утро, а то есть — напоминание о вчерашнем вечере, ну, а для него и ночи. — я увидел, что Людмиле очень понравился завтрак, но она не спешила его есть, так как лучше есть медленно, но верно. — Да уж. Если ты пришёл в стельку, то не представляю его. — мы немного посмеялись. — Он иногда как оборотень. Утром и днём весёлый парень, который показывает своё приятное на вид воспитание, а вечером и ночью становиться пожирателем всего живого, что есть на свете. — мы снова начали смеяться. — А вы давно знакомы? — Ещё со школы. Он старше меня на несколько лет и всегда стоял рядом со мной и Виолеттой. Ты в курсе, что он её старший двоюродный брат? — Нет. Я не в курсе, но спасибо, что сказала. А Леон знает? — Знает. Кажется. Я не помню говорила ли она ему это или нет. — жуя проговорила она. Похоже гренки пришлись по вкусу беременной девушке. Это как двойной комплимент для меня. — Ну и ладно. Что планируешь сегодня делать? — сказал я, когда она встала убирать нашу посуду. — Отдыхать, есть, готовить, смотреть фильм, снова есть, и потом спать. — Шикарное расписание на день. Его надо написать, чтобы я не забыл. — Не забудешь. — Кстати, как к маме вчера съездила? — мы в этот момент были уже в гостиной. — Нууу, она хочет, чтобы я рассказала я Томасу о ребёнке и чтобы мы поженились, жили вместе и растили его. Меня такой расклад событий не устроил. Она спросила, что тогда я буду делать. — ОНА. К. ТОМАСУ. НЕ. ВЕРНЕТСЯ. — Как, что? Воспитывать ребёнка и работать. Тем более у тебя есть я как нянька. Может у меня в жизни когда-нибудь такое случиться и я стану папашей, каким я себя не представляю. — Нянька это не плохо, но почему ты считаешь, что станешь плохим отцом? — она села рядом со мной на диван и я решил, что лучше ей рассказать. Пусть будет той единственной девушкой, которая об этом узнает. — Мои родители редко в детстве обращали на меня внимание. Они постоянно были заняты своими делами и им было не до меня. Потом они развелись из-за постоянных ссор. В их последнюю ссору я услышал как они говорили обо мне: " — Если ты хочешь развод, то так и будет. Но, что мне с ним прикажешь делать. Он твой сын как никак — Да мне всё равно, хоть продай, только лишь бы не видеть всё, что напоминает о тебе-дуре. — Прекрасно! Ты себе забираешь квартиру в Мадриде, вторую машину, а этого мне отдал. Может я тоже не хочу, чтобы в моём доме было то, что напоминает о худших годах моей жизни. — Я тебе сказал, что ты можешь с ним сделать. Я пошёл за вещами…» — Мать с того момента не обращала на меня внимания, вот я и решился учиться лучше, даже на одни пятёрки, лишь бы она посмотрела на меня. В восемнадцать лет я уехал, а через полгода мой папа умер. Последний раз я видел мать на его похоронах. Она даже не узнала меня. — всё это время своего рассказа я смотрел в пол и не сразу заметил, как у Людми глаза чуть покраснели от слёз. Они просто шли, она даже не всхлипывала. — Эй, ты чего? Не плачь. Сейчас даже лучше. Она не любила меня, как и он. — я положил её на свои колени и поглаживал по голове, чтобы её успокоить. — Не надо плакать из-за этого. Зачем тебе это? — Грустно. Я не выдержал и взял плед, который лежал на спинке дивана. Немного приподнял Людмилу и лёг сам на диван, а следом и её на свою грудь, обнимая её за плечи накрыл пледом. Я поцеловал её в макушку и мы вновь заснули. Видимо спали мало. POV Автор Людмила проснулась на этот раз первой и ещё крепче обняла Феде, вспомнив его историю. Следом проснулся он сам, потом взял пульт от телевизора (вспомнил, что ещё лежит диск DVD) и включил его. На диске было несколько мультов, но он выбрал «Головоломка». Тоже немного грустный, но интересный и вообщем замечательный мульт. Мы оба подняли головы к телевизору и начали смотреть его, всё так же лежа на диване и обнимая друг друга под пледом. — Надо ужин приготовить. — первой подала голос Людмила, которой надо питаться за двоих. — Ты вроде как хотел научиться готовить? — Хотел, хочу. Что будем готовить? — спросил Феде, когда ему пришлось встать, ведь первая встала Людмила. — Я хочу пиццу! — сказала она уже слезая с дивана и пошла на кухню. — Пошли. Там телевизор включим! Он пошёл за ней. Естественно. Они весь день на этом диване провели и только позавтракали, хотя уже пора ужинать. Приготовление теста было очень весёлым. Феде постоянно ошибался и неправильно начинал замешивать тесто. Вышло так, что она и этому его учила. В четыре руки намного проще и быстрей, да и Феде тоже научился. — Так, теперь бери муку, больше муки, теперь меньше. Ну ты мало берёшь. Он не выдержал и запустил муку в лицо и волосы Ферро. После чего начал смеяться. О чём пожалел через минуту. Людмила взяла небольшую часть муку, на что Феде лишь усмехнулся, но она эту часть отложила. Потом взяла пакет с мукой и полностью высыпала на Федерико то, что там было и было там довольно-таки немало. — Я бы простила тебя за то, что ты кинул в меня муку, но за то, что ты после этого ещё и смеялся ты получил свой же монетой. — Феде с неким шоком смотрел на неё своими выразительными чёрными глазами. Парень посмотрел на холодильник и подошёл к нему. Открыв он сразу увидел свою цель: килограммовая банка со сгущёнкой. Вернувшись обратно к девушке он медленно открыл эту банку и начал ей поливать голову Людмилы. Она открыла рот от неожиданности. По её лицу, волосам, одежде, да и по всему телу стекала сгущёнка. Они подняли свои взгляды друг на друга, подались вперёд навстречу друг другу и слились в самом нежном и самом сладком поцелуе, который только может быть. Нежности этому поцелую придавала обстановка и сама ситуация, а сладости — сгущёнка стекающая с головы девушки, что понравилось им обоим. Феде обожал сгущенку, а учитывая то, что у Людмилы частые перемены вкуса, то из режима солёное она как на автомате перешла в режим «Дайте мне сладкого, да побольше». В этот режим в функциях нажалось на «К данному режиму относится: …» и туда на первое место встал их поцелуй. Вроде бы обычная вещь. Но такая желанная. У людмилы похожего с Томасом не было. Закрутилось всё слишком быстро и на особые нежности времени много не ушло. А у Феде в жизни нежности и ласки тоже было довольно мало. С теми с кем он был в клубах и запирался в VIP комнатах была лишь грубость и желание. А здесь не было места грубости и жестокости, только нежность, ласка и желание. Этот поцелуй был просто необходим обоим, как воздух.