***
— А теперь давайте поговорим о девушках. Журналистка была явно в восторге от себя и от своего вопроса, скалясь во все 32, будто на приеме у стоматолога. Выждав, как ей казалось, интригующую паузу, она продолжила. — Всем интересно — как проходят дела на личном фронте у вас, ребята. Ребята были явно в восторге от вопроса, ожидая, когда их лидер в очередной раз спасет положение. — Если бы мне задавали этот вопрос с такой периодичностью, как им, я бы сошла с ума. — Скорее ты бы кинула в нее бутылку с водой и с гордым видом ушла, — Бо многозначительно хмыкнула и отправилась искать менеджера. Бутылка — слишком просто. Нужно что-то потяжелее. Хэл бегло осмотрела помещение, в котором ей с Бонни предстояло работать. Просто и со вкусом. Как умеют азиаты. Комната была полупустой и достаточно просторной, чтобы в ней могло находиться большое количество людей. Суетливый персонал, то и дело, пробегал мимо неё со всевозможными поручениями, журналисты и операторы ждали своего часа, разбившись по углам. Хэл сразу обратила внимание на огромное окно от потолка до пола. Возле него стояло кресло, в котором размещался интервьюер, куча камер и микрофонов, дополнительное освещение для съемок, а напротив — два мягких дивана. Семеро затонированных лиц с энтузиазмом отвечали на самые примитивные вопросы, какие только можно было придумать. Возле ног парней лежали всевозможные “подарки” от журналистов. По их мнению, сувениры из Лондона, сделанные в Китае, должны были задобрить айдолов. Бонни закончила подготовку и с недовольным личиком летела к застывшей у двери подруге. — Я поговорила с главным менеджером. До нашего интервью осталось 15 минут. Мы могли так не спешить и я бы доела свой сендвич, — гневно прошептала она. — Как думаешь, если кинуть в лицо этой надменной коровы вон ту вазу, — Хэл кивнула головой в дальний угол комнаты, не переставая наблюдать за беседой молодых людей, — она перестанет так лыбиться? — Если только постараться, — проследив за взглядом девушки, с серьезным видом ответила Бо. — Слишком маленькая ваза для такого большого лица. Лучше подойдет та фигурка Ким Чен Ира, поувесистей будет. — Мы в Южной Корее, дорогая, а не в Северной. И не Ким Чен Ир, а Ким Чен Ын. Да и к тому же это… — Всё, зануда, — перебила Бонни, махнув на ту рукой, — не начинай. Пойдем пообедаем, у нас еще есть время. — Кстати про время. Я хочу изменить вопросы, — хитро улыбнулась Хэл и взгляд девушки насторожил Бонни. С этого взгляда всегда начинались самые безумные вещи, регулярно происходившие с тех пор, когда она согласилась работать в паре с бывшей одногруппницей. — Ты рехнулась? Какие? — проскулила Бо, откидывая голову назад и мысленно готовясь к душевному удару — ее желудок так и останется сегодня пустым. — Все. Хэл, беззвучно смеясь, почти выбежала из зала, дабы не попасть под горячую руку подруги, и молнией скрылась в бесконечном лабиринте огромного здания.***
Бонни смотрела на девушку рядом, как доктор смотрит на пациента. Ей точно нужно лечиться. Кардинально менять вопросы за 15 минут — это оказывается ещё ничего. Просить поменять их время интервью на самое позднее — вот, что значит шиза, вот, что значит удариться головой. —Риккарда, тебя там на крыше не продуло? Бо редко называла подругу по имени — в самых крайних случаях, пытаясь хоть как-то достучаться до неё. Да и прозвище, которое закрепилось за Рикки ещё на первом курсе университета, так подходило ей, что никто уже и не пытался вспомнить, как её звали на самом деле. Имена этих итальянцев невозможно выговорить. Так же невозможно их и запомнить. Бо улыбнулась, мимоходом вспоминая, как на первых порах знакомства запиналась, каждый раз называя её по имени. — Пойдем, я тебе объясню, — Хэл потащила за собой обмякшую девушку обратно в студию. — Ты только посмотри на них, на их лица, — она взглядом указала на парней, которые все ещё вели беседу с журналисткой, у которой, видимо, рот в принципе не закрывался. Она все так же улыбалась, они все так же воодушевленно отвечали. — Ну, ничего такие, — сразу приободрилась Бонни, оценивая “товар”. — С черненьким бы не отказалась, — она подняла одну бровь и ухмыльнулась своим же мыслям. — На твоем лице можно смотреть порнуху, — Хэл тупо уставилась исподлобья на подругу, спрашивая саму себя, зачем вообще начала этот разговор. — Бо, они здесь с 10 утра, — она быстро начала тараторить, чеканя каждое слово. — Сейчас, как ты могла заметить, половина третьего. Еще парочка таких куриц, как эта Джоконда, и они будут такие уставшие и раздраженные, что не смогут больше сдерживаться. Посмотри же на них, — она нетерпеливо толкнула рукой плечо подруги в сторону сидевших парней, снова начиная распаляться из-за глупости окружающих, — старательно делают вид, что они невероятно классно проводят время, фальшиво смеются, и строят из себя саму искренность, отвечая на вопросы наших “коллег”, прости Господи, — Хэл брезгливо посмотрела на улыбающееся чудовище, неосознанно приподнимая верхнюю губу. До Бонни постепенно начал доходить смысл слов подруги. Она заметила, как почти сразу же после ответа самый высокий из них опрометчиво убрал улыбку с лица, потирая виски, и слишком поздно спохватившись, наиграно рассмеялся, не улавливая сути разговора. — Но тогда я не понимаю, зачем ты мне сейчас дала такие же идиотские вопросы, по типу таких, что задавала эта дамочка? — Вот, хороший вопрос, — довольна ответила девушка, складывая руки на груди. — Я хочу, чтобы ты их взбодрила. Девушки посмотрели на друг друга и улыбнулись. Рикки — от осознания, что получит очередную конфетку в виде материала для её новой сенсации, Бонни же из-за того, что наконец сможет хорошенько поесть. — Мисс Морган, — вдруг из ниоткуда возник низенький паренёк в очках, нервничая и потея, обращаясь к Бо. — Вы не могли бы пройти в зал ожидания, пока не подошла ваша очередь. Бонни всем телом поддаваясь к нему, пролепетала почти что на ухо: — Мистер Ким, не могли бы вы мне позвонить за 30 минут до интервью? — блондинка провела руками по лацканам пиджака менеджера, тяжело вздыхая. — Видите ли, я так проголодалась, что могу съесть сейчас даже вас. Она сложила губы трубочкой и буквально облизала глазами стоящего перед ней мужчину. Тот окончательно раскраснелся и смущенно закивал в ответ, с гордостью отмечая про себя, что сегодня имеет небывалый успех. — Мне кажется, ты лишила девственности бедного паренька, — тихо сказала Хэл, прикрывая за собой дверь. — Ему 37 и он далеко не бедный, — с лицом повидавшей жизнь женщины ответила Бо, набирая обороты к выходу. — Ну, возможно, он все это время ждал ту единственную — тебя. — Хватит болтать, пошли в ближайшее кафе. Я заслужила хорошую порцию лапши. — Может, лучше поработаем над интервью? А то “мистер Ким”, — томно сказала Хэл, прогулочным шагом шествуя за подругой, — разочаруется, когда увидит располневшую “мисс Морган” и уйдет к Джоконде. Бо прыснула со смеху : — Лишний вес всяко лучше, лишних зубов, — таинственно изрекла Бо, проходя мимо пропускного пункта. Турникет запищал и рамки захлопнулись прямо перед девушкой. Рикки рассмеялась, смотря на злую и голодную Бо, пока та боролась с чудным прибором. — Думается мне, мы пойдем не в кафе, а прямиком в спортзал, — Хэл приложила свой пропускной к турникету и освободила разъяренную подругу.***
— Итак, начинаем! Девушки уже расположились в студии на своих местах. Бо сразу напротив парней восседала в кресле, как на троне, будто это она приглашенная звезда. Рикки же разместилась немного дальше, чтобы было удобнее охватить своим острым взглядом всех участников интервью. Возле неё стоял журнальный столик, на который она бросила кучу понятных только ей бумаг: какие-то обрывки интервью, склеенных на одном листе, фотографии участников, собственные записи. Хэл серьёзно подготовилась. Как и всегда, прорабатывая каждую мелочь, обсасывая её со всех сторон, собирая информацию из многочисленных источников, уже зарекомендовавших себя как самые провокационные. Благо знание иностранных языков, связи и выработанная интуиция на “вкусненькое” позволяют значительно расширить диапазон поиска. Освещение, которое настроили специально под указку журналистки, разделяло комнату на две части. Одна — светлая, кольцом обставленная прожекторами, а другая — намного более тёмная, меркла в тени, скрывая от взора ребят всё, что происходило за кругом, в который их заковала Хэл. Создавалось впечатление, будто они на столе у хирурга в операционной — настолько сильно ощущалось давление. Свет был таким ярким, что резало глаза. Парни старались не щуриться, но получалось совсем плохо. Глаза слезились, а непрекращающаяся боль в голове отдавала с ещё большей силой. Именно этого эффекта и добивалась Рикки. Она хотела вывести их из равновесия любым способом, не шибко волнуясь за психологическое состояние своих подопытных. Точнее совсем не волнуясь. Ей как раз было на руку раздражение и усталость мемберов, которые сидели в этой студии безвылазно уже 8 часов, лишь изредка делая перерывы. Продвижение нового альбома, как никак, не может проходить в расслабленной обстановке — везде должны быть свои жертвы. Покажите себя, крошки, мне нужен отборный материал. Впечатление складывалось правильное — ребята не зря чувствовали себя, как на операционном столе. Только они даже не представляли, кто будет хирургом. К их же счастью. Рикки невольно расплылась в самодовольной улыбке, просматривая анкеты, которые вчера составляла до ночи. Должно получится. Главное только, чтобы Бонни не оплошала. Если она не сможет выдавить из себя всё то, что ей совершенно не свойственно, даже пресловутое чутье Ри не спасет. Но Бо предельно ясно всё поняла. Всегда мягкая и доброжелательная девушка трансформировалась в нечто и перед публикой предстала она — пакостная стерва с абсолютно пустой головой и абсолютным отсутствием манер. Её фальшивая улыбка больше походила на оскал. Левая бровь надменно поднята, а нога перекинута через другую. Даже её поза как бы намекала — я знать не знаю, кто вы такие, да и мне, собственно, плевать. — Что ж, меня зовут Бонни Морган и сегодня, так уж и быть, — она подкатила глаза и торжественно продожила, — я стану вашим проводником в американский шоу-бизнес! Нам Джун натужно рассмеялся и бегло посмотрел на парней, которым быстро переводили помощники через наушник. — Думали ли вы, что когда-нибудь удостоитесь чести давать интервью самой популярной журналистке Голливуда? Лидер на секунду впал в ступор, но улыбку с лица не стёр — годы опыта всё же дают о себе знать. — Ох, для нас это большая честь! Давайте сделаем отличное интервью, — он расплылся в улыбке, никак не выдавая своей злости. Крепкий орешек. Уже достаточное количество идиотских вопросов вылилось на голову, чтобы терпеть ещё и эту тупую суку. Осталось выдержать каких-то 15 минут. Ты же держался весь день, отдуваясь за всех. Всего 15 минут и отдых. Терпи. Подзаебали тебя, конечно, конкретно, мужик. Прости, но нам придётся тебя добить. Так, ты у нас Нам Джун. Рикки пробежала по анкете лидера и стала записывать в пустое поле свои наблюдения. — Расскажите, почему вы назвали себя BTS? Откуда такая смешная аббревиатура? Намджун глубоко вздохнул, мысленно повторяя одну и ту же фразу, как мантру, “15 минут, всего 15 минут”. — Первоначально, BTS означало “пуленепробиваемые парни”, а также в расшифровке содержались инициалы нашего директора — Бан Ши Хёка. Но с течением времени наша музыка начала меняться и мы были вынуждены сменить интерпретацию названия на “Beyond The Scene” — юноши, которые бесконечно идут к своим мечтам, не останавливаясь на достигнутом. Пока он отвечал, парням перевели все сказанное и один из них, не выдержав, отвернулся в противоположную сторону от журналистки. Мин Юнги, 26 лет. Позиция — рэпер. Семья: не общается Конфликты в СМИ: замечен не был. Рикки оторвалась от своих бумаг и снова изучающе посмотрела на парня. Тот уже был на пределе. Он сжимал губы, перекатывая язык с одной щеки на другую. Ри обратила внимание на смятую под его рукой обивку дивана, Шуга, то и дело, сжимал кисть, пытаясь переместить своё раздражение на какой-то предмет. — То есть, вам дали название, созвучное с именем вашего продюсера? Боже, это так мило! Словно маленькие щеночки, вы следуете за своим руководителем; под его именем творите свою историю. Нам Джун злобно уставился на журналистку, уже не пытаясь скрыть свое презрение к ней. — Даже название коллектива вам напоминает о том, кому вы обязаны своим успехом. Вы всегда будете помнить, кто вас вывел из грязи, так сказать. Это и правда очень удачный выбор! — небрежно весело воскликнула Бо, высокомерно поглядывая на мемберов. К Юнги повернулся рядом сидевший Джин и с непонимающим взглядом посмотрел на друга. Ребята не ожидали такого отношения к их ранимым персонам и пытались найти хоть какую-то поддержку друг в друге. Шуга стрельнул глазами очередной порцией злости теперь уже в Джина, нисколько не желая приободрить своего коллегу. Встряхнув волосами, он снова уставился на ковер, часто дыша. Мда. Тот еще кадр. В обморок смотри не упади, златовласка. Джин прервал тишину первым. — Мы никому ничем не обязаны, это раз. Мы не щеночки, а уже вполне сформировавшиеся мужчины, это два. И в-третьих, мы до восьмого пота работали в тренировочном зале и звукозаписывающей студии, чтобы добиться такого успеха, который имеем сейчас, — он пытался сказать это наиболее миролюбиво, но вышло немного натянуто. Хэл закатила глаза, без остановки записывая что-то в своём блокноте. Еще один петушок вылез. Чего ж вы все так кичитесь своими трудовыми буднями? Можно подумать, одни такие. — Успех? — Бонни немного опустила голову, окидывая парней взглядом. — Я вас умоляю. Лидера начало мелко трясти. Он боялся разомкнуть губы, потому что понимал. Если он откроет рот, то все пойдет прахом, и девушке можно заказывать гроб. Неожиданно для всех, до сих пор молчавший Джей-Хоуп, сорвался и ледяным тоном спросил журналистку: — Вы сомневаетесь в нашем успехе? У нас миллионы фанатов по всему миру. Столько наград, сколько есть у BTS, нет ни у одной группы Кореи. Вот и наша спящая красавица проснулась. Их там успокоительным тоннами пичкают что-ли? Откуда такое спокойствие? — Хоуп хочет сказать, что мы признаны не только мировым сообществом, но и довольно значимыми изданиями, премиями, критиками, — отрешенно начал Ви, наблюдавший до этого за шоу, как обычный зритель, а не как непосредственный участник спора, — поэтому мы можем говорить о нашем успехе и популярности. Мы не страдаем манией величия, а лишь констатируем факты. Хэл недоверчиво всматривалась в парня и не могла понять, что её смущает в нём. Он выделялся на фоне мемберов, ярким пятном бросаясь в глаза. — Да просто понимаете, я не успела подготовится к интервью — столько дел, столько дел… — пролепетала грустным голосом Бонни, демонстративно поглядывая в телефон. Рикки начала быстро печатать ей сообщение: “Спроси Шугу — самый крайний справа”. Бонни сообразив, что к чему, обратилась к несчастному парню, грудь которого раздувалась, как парус. — Шуга, я хочу вам дать совет. Как я уже сказала, я не последний человек в Штатах, поэтому разбираюсь во многих вещах, — вещала Бо, подобно старцу, сообщая, как бы через ленцу, свое ценное мнение. — Смените название. Пускай будут просто инициалы Бан Ши Хёка — BSH, в честь вашего наставника. Это ведь так трогательно! Бо мечтательно смотрела на своих собеседников, улыбаясь так неприятно, как только могла. Сзади послышался смешок. Юнги пытался разглядеть, кто там такой смелый, но из-за света, не мог сфокусировать взгляд. Прожекторы били в глаза, подбешивая его все сильнее. Не найдя виновника, он свирепо посмотрел на журналистку . — Бонни Морган? Так, кажется, вас зовут, — начал Шуга, выбрасывая яд в каждом слове с двойной силой, нежели обычно. — Если вы не заметили, здесь мы даем интервью как самая популярная группа не только в k-pop, но и в мире. Каждый из нас добился таких высот, до которых вам, дорогуша, никогда не добраться. И если вы считаете, что нам нужны ваши драгоценные советы, то вам лучше выйти прямо сейчас из этого помещения и засунуть их себе в задницу. Я, как человек тонкой душевной организации, не выдержу вида вашего страшного ануса. Казалось, все присутствующие перестали дышать. Ри довольно вытянулась на стуле. Интервью окончено. Бонни побила свой рекорд — всего 4 с половиной минуты. Надо бы похлопать стоя. Это вышло так просто. Я даже не успела вдоволь насладиться представлением. Ри была довольна результатом, но темная сторона её души требовала больше крови. Были интервью и пожестче. Ну, ничего, этого материала тоже хватит. Она тихо собрала свои наработки, пока менеджер и вся команда наперебой извинялись перед чересчур задетой Бонни, и прошествовала вперёд к подруге. Все, что Ри хотела, они уже сделали. — Я думаю, мы пойдем, мистер Ши Хёк. От греха подальше. Иначе ваши подопечные доведут моего босса до белой горячки, — обратилась она безапелляционным тоном. Продюсер с отчаянием посмотрел на девушку, которая так не вовремя вторглась в их разговор. На его лице было написано, что он чрезвычайно напуган и пытается найти выход из сложившейся ситуации. Все пропало. Как только это интервью попадёт в СМИ — нам конец. Надо что-то предпринять. Но что тут можно сделать, черт возьми! Рикки взяла под руку подругу и обратилась уже к ней с одобряющим блеском в глазах — все-таки она отлично поработала. Так сыграть не смогла бы даже Хэл. Браво. — Мисс Морган, нам пора — вылет через час. Шуга неотрывно смотрел на вошедшую девушку. Надо отметить, не только его взгляд был прикован к ней. Она так выделялась на фоне всех остальных, но объяснить, чем именно, не смог бы никто. Внешность мало чем привлекли Юнги, но вот манеры. Она держалась так холодно и надменно, что даже странно, как все вокруг не околели, как ледышки, от одного её взгляда. Чуть вздернутый подбородок, приподнятые брови и каменная осанка так контрастировали с изысканной красотой девушки, что, казалось, у смотрящего развивалось раздвоение личности — мозг отказывался воспринимать такую картину. Несопоставимые вещи слились воедино в одном человеке. Выходит, она смеялась над нами, пока эта курица тут проповедовала свой бред. Не далеко ушла от своей начальницы. — Благодарим всех за интервью, — Рикки окинула всех взглядом и с сарказмом добавила. — Вы отлично поработали. Вот же стерва. Один край её рта поднялся в полуулыбке. Она попрощалась и стала направляться к выходу, Бо последовала за ней. Ши Хёк что-то крикнув секретарю, вихрем побежал за девушками. Успокоившийся Нам Джун, все время следивший за Рикки, по привычке заметил один занимательный факт и не мог понять одного — почему помощница так дерзко вела себя, не имея на это никаких оснований, и, к тому же, сама закончила разговор, несмотря на то, что журналистка должна была это сделать по профессиональному этикету. Но внезапное осознание того, что этот бесконечный день, наконец, закончился, унесло его в совершенно иной поток мыслей. — Мисс Морган! Мисс Морган! Бедняга бежал по коридору, по пути избавляясь от своего барского вида, который держал на себе весь день. Глава компании был охвачен диким ужасом, потому что понимал, если не решить скандал, то его денежки разлетятся по ветру, как лепестки, в считанные секунды. Этого он допустить не мог. — Мисс Морган, я бы хотел вам кое-что предложить… Он облокотился рукой о стенку, переводя дыхание. Вспотевший лоб и бегающие маленькие глазки делали его похожим на сурка, сбежавшего из зоопарка. Что творят деньги с людьми, вы только посмотрите. Он же на своих двух за всю жизнь прошёл от силы метров 50. Ибо не комильфо это — расхаживать среди простых смертных, а то вдруг заразится от них бедностью. Девушки остановились почти возле выхода. Смотря на потную тушку, они еле сдерживали смех. Бонни уже успела расслабиться после своего блестящего выступления и привычная непосредственность вернулась к ней вместе с располагающей улыбкой. Ши Хёк не мог не заметить резкую перемену настроения журналистки, но особого значения этому не придал, по обыкновению мало обращая внимание на окружающих и не утруждая себя анализом. — Вы хотите меня пригласить на еще одно интервью? — ответила с улыбкой Бо и посмотрела на подругу. У Рикки всегда именно такое выражение лица, когда она смотрит на что-то незначительное и мелкое. Сморщив лоб в непонимании она осматривала мужичка с привычным безразличием и недовольно сложила руки на груди. Сейчас начнется. Предложит деньги, положение в обществе, серьги с бриллиантами и карету в придачу. — Господин Хек, я понимаю, конечно, что ваше тело не рассчитано на подобные “длинные” дистанции, но не могли бы вы поскорее прийти в себя и озвучить свое потрясающее предложение, — почти приказала продюсеру Рикки своим железным тоном. Тот забыл, что как бы он здесь глава компании, миллионер, бизнесмен и все в этом духе, и выпалил на одном дыхании, как ему казалось, решение всех сложившихся проблем из-за этих двух дамочек: — Я хочу,чтобы вы стали ведущей нашего будущего теле-шоу, — Ши Хёк уставился на Бонни со всеобъемлющей надеждой в глазах, ожидая только положительного ответа. Хэл не выдержала и прыснула со смеху — такого она точно не ожидала. Азиаты, в общем-то, в своём стиле. — Теле-шоу случайно не называется “BTS засовывает советы журналистки в её анус”? Девушки звонко рассмеялись, наклоняясь друг к другу. Бонни одобряюще похлопала по плечу Ри. Она уже давно привыкла к таким замашкам подруги — за 6 лет их дружбы, она успела не только привязаться, но и полюбить Рикки, как сестру, упрямо не замечая в той никаких недостатков. Грубость подруги она считала честностью, резкость принимала за прямолинейность, а королевские повадки — за аристократическое воспитание. Последнее, правда, не далеко отходило от реальности, но, в основном, Бонни души не чаяла в своей подруге, боготворя и уважая её, насколько только была способна. Ши Хёк отупел и растерялся. Еще никто так не разговаривал с ним, разве кроме любимой мамы, которой он целовал ноги при встрече, но это… Проклятые журналисты! Он работает в этой сфере не первый год и хорошо научился выслуживаться, прогибаться под кого-угодно, значит, и им сможет. Тем более, это женщины, а все женщины любят лесть. Он внезапно вытянулся и, похотливо покачиваясь из стороны в сторону, начал подходить к Бонни. Ри зажала рукой рот, дабы не рассмеяться в голос и не спугнуть престарелого самца на выгуле. — Прелестная мисс Морган, — он начал наступать на растерянную и вмиг побледневшую Бо, — быть может, мы уединимся в более располагающей обстановке, где никто не сможет нам помешать, — в конце фразы он недовольно посмотрел на Хэл, которая подняла голову вверх, трясясь от беззвучного смеха. — Мы бы могли хорошенько все обсудить, — он маслено обвел глазами блондинку и с премерзкой улыбочкой снизу посмотрел на неё. Со стороны это выглядело особенно абсурдно, если учитывать совсем маленький рост азиата по сравнению с ростом Бонни. — Силенок то хватит? — не выдержала Хэл, увлеченно смотря комедию, разворачивающуюся перед ней. — Вы что себе позволяете? — он начал яростно хохмиться, стараясь скрыть свой стыд. — Вы вообще знаете, кто перед вами? — Представитель парнокопытных во время брачных игр? Бонни отвернулась от краснеющего Ши Хёка и, оперев голову о стенку, тихо рассмеялась. Рикки с готовностью ждала ответа от совершенно потерянного продюсера, который то открывал рот, собираясь сказать что-то язвительное, то закрывал его, не найдя подходящих слов. В конце концов, устав от превращения мужчины сначала в сурка, из сурка в барана, и, в конечном счете, из барана в рыбу, она нетерпеливо заявила: — У вас есть 30 секунд, чтобы сократить свою речь до смысла и, наконец, донести до нас своё предложение. — Шоу называется “10 дней и ночей с BTS”, — вспомнив про “проблему” и обретая дар речи, активно стал объяснять Ши Хёк, совсем позабыв про недавнее оскорбление. — Оно будет транслироваться, прежде всего, в Америке. Компания проводит бурную подготовку к турне по Штатам и передача подготовит нужную почву. Не заметив сопротивления со стороны девушек, да и особого интереса в глазах, он продолжил: — Вашей задачей будет раскрыть нужные моменты биографии парней, проводя с ними все 10 дней в одном доме — для большей подлинности передачи. В течение программы вы с мемберами должны посетить места, где они родились и выросли, заглянуть за кулисы концерта и многое другое. Мы давно планировали создать что-то подобное, но не могли найти подходящую кандидатуру на роль ведущего, а тут появились вы, — он снова ухмыльнулся, но подходить уже не стал, боясь подколов сумасшедшей помощницы. — Более выигрышной партии нам не найти. Бонни Морган, действительно, была одним из самых известных корреспондентов США. Звезды становились в очередь на интервью, потому что всем было ясно — 5 минут разговора с этой девушкой и подъем популярности обеспечен, хоть и не долгий. Правда, никто не знал, кто, на самом деле, стоял за такой славой, некогда неизвестной студентки факультета социологии. Рикки слушала продюсера и с каждым его словом настроение девушки стремительно падало вниз. — Вы превысили лимит и проговорили 55 секунд. Всего хорошего, — Рикки было развернулась, но Ши Хёк не дал ей уйти. — Постойте же, вы должны ответить на мое предложение! — продюсер под непонятным влиянием этой нахальной девицы начисто забыл, что предложение делает он Бонни, а не Рикки, и сжал руку девушки, цепляясь, как за спасательный круг. Рикки молниеносно отреагировала и сбросила руку мужчины так сильно, что тот от неожиданности отступил назад на пару шагов. Девушку весьма сомнительно можно назвать любительницей прикосновений, а после такого наглого вторжения в личное пространство, она окончательно остервенела. — Я никому ничего не должна. А вот вы мне… Ну, это как посмотреть. Ваши любимые щеночки попали впросак, признайте. Как только мы опубликуем статью и видео со съемок, реклама нового альбома скатиться на дно, а о продвижении в Штатах вы вообще можете забыть, как о несбыточной мечте. И сейчас вы одежду на себе рвете, лишь бы все уладить и получить свои миллионы на счет. Так что это вы мне должны. Хэл еще раз посмотрела на бедного Ши Хёка, что тот совсем съежился, став похожим на побитого щенка, и стремительно пошла к выходу. — Мистер Ши Хёк, — мягко обратилась Бонни уходя, — пришлите мне на почту структуру программы. Бо понимала, что они могут получить за сегодняшнее интервью, и так просто отпускать золотую жилу не хотела.***
— Хэл, бегом сюда!“В очередной раз, так называемый, Джокер выпустил сенсационную статью. Но на этот раз одними словами он не ограничился. Видео, которое было снято во время интервью известной южнокорейской группы BTS, было выставлено в его интернет-колонке…”
Главный развлекательный канал Америки снова рассказывал о всем известном Джокере — анонимном журналисте, который раскрывал все грязные тайны не только звёзд, но и политиков, общественных деятелей и первых лиц государства. Каждая его статья становилась резонансом и вопрос, беспокоивший как обычных смертных, так и звезд, был один, но подача у каждого была разной. От “интересно, кто этот смельчак?”, до “если найду — удавлю, гниду”. Ни одни, ни другие того самого Джокера не волновали вовсе. Устав ждать подругу, она решила пойти к ней самой и с гордостью отметить, что так добросовестно сыграла и внесла лепту в популярность своего босса. — Хэл, тебе 24 года. Может, хватит играть в детство? Рикки, все это время увлеченно играя в приставку, неожиданно подскочила с пола и с криком ковбоя на ранчо победно завалилась на диван. — Наконец-то. Я убила на этот уровень весь день. Блаженная улыбка Ри разбилась о сердитый взгляд Бонни. — Ты похожа сейчас на курицу-наседку, не смотри на меня так, — Хэл поднялась и веселой походкой прошла на кухню. — В конце концов, имею я право расслабиться? Со стороны и правда иногда казалось, что это маленькая сумасшедшая семейка, состоящая из молодой мамаши и её непутевой дочери. Бонни негласно стала главой их маленького клана, заботясь о большом ребенке по имени Рикки, и обоих совершенно устраивал такой распорядок. Что это было — материнский инстинкт, с одной стороны, или желание найти опору, с другой, никто не хотел задумываться. — Эти "стрелялки" портят твоё зрение и еще больше напрягают нервную систему. Так, Рикки, нормальные люди не расслабляются, — Бонни все не прекращала своих нравоучений, приняв самую устрашающую позу. Перестав хлебать сок прямо с бутылки, Ри медленно протянула, уже зная, что за этим последует: — Ма-а, не начинай… Они носились по квартире под грозные крики Бо, кидая друг в друга всё, что попадется. В те редкие минуты, когда Рикки позволяла себе сбросить весь тот напускной пафос, Бонни почему-то всегда была рядом. Рикки не хотела этого принимать, но, очевидно, что единственный человек, перед которым она не боялась показаться “обычной девушкой”, была её единственная подруга. Их марафон прервал бесячий звонок телефона Бонни. Присев на корточки, блондинка пыталась отдышаться и бросая псевдо-злые взгляды на свою подругу, которая раскинулась на полу в позе звездочки, взяла трубку. — Мисс Морган, добрый вечер! Вы, наверное, не узнали меня? — Вас невозможно не узнать, — Бонни плавно поднялась, направляясь к своему письменному столу. — Добрый вечер, господин Бан Ши Хёк. Бо беззвучно рассмеялась, услышав причитания Рикки после упоминания имени главы Bighit. — Наверняка, вы уже слышали, что произошло, и… — главный директор шумно сглотнул и даже через тысячи километров можно было учуять его волнение. — В общем, ситуация критическая. Я понимаю, какие трудности мы вам доставили, но я вынужден просить у вас помощи... Рикки перекусывала каким-то салатом, когда на кухню зашла Бонни. — Что это животное хотело? Бо не знала, каков будет исход разговора, но настрой её был серьёзный. Она так давно не отдыхала, что за недельку “отпуска” готова была пойти на крайние меры. — Значит так, ты меня сейчас внимательно слушаешь и вникаешь, — Ри даже застыла с кружкой чая в руках. Бонни настолько редко шла против своей подруги и те минуты сопротивления приносили Хэл такое неописуемое удовольствие, что она не могла прервать этот тихий бунт. — Ты же помнишь, что нам предложил Мистер Ши Хёк, когда мы брали интервью у его подопечных? — Такое трудно забыть, — ехидно улыбаясь, ответила Ри. События двухнедельной давности принесли ей хороший материал и пару тысяч долларов на счет. И это, если учесть, что она выложила в сеть только малую долю своего клада. — Он хочет, чтобы всё походило на дружескую перепалку. — Чего, твою мать? — Ри аж перекосило от идиотизма ситуации. Бонни объяснила грандиозный план Ши Хёка: по его сценарию — то видео, выставленное в Интернете, оказывалось не интервью вовсе, а обычным спором друзей. И в доказательство этого, Бонни должна будет сделать заявление, что отрывки нарезаны и вообще они друзья, и вскоре она станет ведущей их первого американского шоу… — Подожди-подожди, ты хочешь сказать — этот бабуин реально думает, что ты согласишься? — Ри начала весело хихикать и уже была готова продолжить отпускать свои саркастические шуточки, но резко остановилась, заметив выражение лица Бо. — Нет, ты не могла… — Пятьдесят тысяч долларов за шоу и я становлюсь их официальном представителем в американских СМИ, — Бонни знала, на что надавить. Рикки, уже набравшая в легкие побольше воздуха, дабы отчитать подругу, и по совместительству подчиненную, застыла с огромными глазами. — Если бы я точно не была уверена в твоих итальянских корнях, я бы решила, что ты еврейских кровей, — высказалась Бо, наблюдая, как Рикки в голове складывает нули. — С твоими способностями мы можем потребовать и больше… — Конечно, потребуем! — неосознанно выкрикнула Хэл. — Значит, ты согласна? — просияла Бонни, готовясь к прыжку, чтобы обнять девушку напротив. Мозг Рикки напряженно работал, она складывала все “за” и “против”, но ясно мыслить не давал сияющий вид Бо. — Ты просто хочешь слиться с работы и всю неделю пролежать возле своих сериалов, я правильно понимаю? — Бонни уже хотела возмутиться, но осознавая, что от прямого взгляда Рикки ей не сбежать, да она всё и так знает, девушка потупила глаза, совсем не испытывая каких-либо угрызений совести. — У нас такой темп весь этот год, что я забыла, когда мы вообще по-человечески отдыхали. К тому же за эту неделю мы получим хорошие деньги и будет работа на будущее. Нам не придётся совершать кругосветку, ради твоих сенсаций, всё рядом! — Бонни стала бегом перечислять всё, что могло бы переубедить Рикки, а та с плохо скрываемой улыбкой, просто наблюдала за девушкой. — Так, всё, прекращай свой доклад. Это исключено, — категорично отрезала Хэл, тут же надев привычную маску безразличия и неприступности. Она начала убирать продукты со стола, иногда задевая застывшую Бо. — Ты ведь знаешь, в каком я сейчас состоянии, — тихо произнесла Бонни, выходя из кухни. Рикки на миг замерла, копаясь в холодильнике. Это всегда случалось после их отдыха. Хэл прощалась с яркой и сияющей, как солнце в летний день, подругой, а после отпуска встречала серую оболочку, опустошенное уставшее тело, без эмоций и каких-либо реакций, кроме “да” и “нет”. Время, которое она должна была посвятить себе, творило с ней почти безумные вещи. Так случилось и в этот раз, после их поездки в Корею. Рикки разрешила ей заехать домой в Сиэтл на два дня, и когда она вернулась в их квартиру в Нью-Йорке, снова случилось это. Вечно смеющиеся, изумрудные глаза становились бесцветными. Отсутствующий взгляд пугал. Бо будто не существовало в тот момент — она ходила как тень, не подавая никаких признаков жизни. Скованные сжатые плечи, без того огромные глаза расширялись до предела. Весь её вид напоминал потерявшегося ребенка. На все вопросы “что случилось?” и “чем я могу помочь?”, она лишь кротко, с такой грустью, смотрела в ответ и постоянно твердила одно и то же, каждый раз: — Прости. Это были пугающие часы, а то и дни. Рикки лишь с горечью наблюдала, как её подруга вариться в своей собственной боли, даже не зная причины такой перемены, и ничего не могла сделать. Достучаться до Бонни в это время не мог никто.***
Хэл стояла на балконе, попивая любимое вино, и летняя ночь совместно с изрядной долей алкоголя сделали своё дело. Мысли унесли её в не самые приятные дали, но упираться нахлынувшим воспоминаниям она уже не могла. Почему все девочки в детстве хотят стать принцессами? Мы с младенчества начинаем поклоняться миражу, не подозревая, что за ним нет ни черта — одно разочарование и пустота. Кто-то сказал, когда женщина перестает плакать — это самое страшное, что может с ней случиться. Просто представьте себе мрачное тёмное поле, усыпанное, будто зерном, минами, а посреди него избитую трясущуюся фигуру, которая пытается пересечь это поле, которому нет конца и края. Теперь вы приблизительно понимаете, как натянута струна её жизни. “Если ты не будешь улыбаться, дорогая, то мне придётся сделать серьёзный выговор мистеру Конте. Вы с ним так сблизились в последнее время”. Хэл мучительно сморщилась. Отец всегда умел манипулировать людьми, особенно своей дочерью. Наряжая маленькую девочку, словно куклу, и выставляя её на всеобщее обозрение, он испытывал неописуемый экстаз. На каждом светском вечере или официальном приёме он презентовал свою дочь, как самый ценный лот на аукционе, и все кругом так восхищались и восторгались, что у девочки начинали слезиться глаза от их улыбок. И совсем не от счастья. А мистер Каретти упивался похвалами в адрес его самого лучшего творения. В адрес его принцессы. — Ненавижу. Она залпом осушила весь бокал и неуверенно зашагала в свою комнату. Прокручивая в голове планы на завтрашний день, она остановилась напротив зеркала. Пальцы непроизвольно потянулись к лицу. Карие раскосые глаза, немного пухлые губы и аккуратный нос — всё в ней должно было восхищать. Она должна была восхищать. Должна. Горько усмехнувшись своему отражению, она сглотнула ком в горле. Мягкость и изящество черт её лица, которыми когда-то отец не мог налюбоваться, померкли. Теперь лишь — усталый, почти обреченный, вид. И это именно тот случай, когда оболочка отражает душу. Рикки неотрывно смотрела в зеркало. Она постоянно боролась с собой, не давая уйти вглубь себя, зная, что там утонет. То болото, внутри неё, с каждым днём расширяло свои границы, и сконцентрироваться на чем-то, схватиться за ту самую спасительную ветку, становилось всё труднее — всё сгнило, все спасительные деревья. Как и она сама. Сморгнув непозволительные слёзы, она до боли выпрямила спину, как её учил отец, немного приподняла голову и легко улыбнувшись, присела в глубоком реверансе, как тогда — без малого 15 лет назад. Не хватало только бурных аплодисментов итальянской элиты на заднем фоне. Всё было выполнено идеально. Он был бы доволен. Бонни лежала на диване и, видимо, не выдержав тяжелой смысловой нагрузки мелодрамы, уснула. Укрыв девушку одеялом, Ри на секунду остановилась возле неё. Я не имею права ей отказывать. Это единственное, что я могу для неё сейчас сделать. Хэл закрыла окна, дабы не простудить подругу и поспешно направилась к себе. Слез уже не было. Рикки научилась с ними справляться давно. Трамбуя свою боль в бездонное сердце и запивая каждую непролитую слезу алкоголем, она даже не заметила, как перестала чувствовать что-то кроме вечной усталости. Действительно, когда женщина перестает плакать — это страшно.