Да пошла ты со своим айфоном, Со всей этой кипой законов, Запомни, это не моя вина, Что атмосфера накалена.
Наивно, не стесняясь, молишь о разговоре в холле арены. Сколько мы уже не виделись? Чуть меньше года? Если честно и уж совсем откровенно, рад бы не видеть тебя ещё столько же. Просто неприятно. Смотришь на меня своими пронзительными голубыми глазами, заводя разговоры о какой-то вине, а я вижу только одно. Всё это фальшивка. Чушь, которую ты, не робея, лила мне в уши. Ты сама фальшивка. Ненатуральная, никому ненужная, брошенная, неинтересная, скучная — да много подобных слов вертится на устах. Любил, как мне казалось, безгранично, пылинки сдувал, а потом дурацкая трель телефона и сообщение от твоего, судя по всему, уже бывшего любовника. Что, и там не срослось? А мне вот тогда хотелось элементарно сдохнуть прямо на идиотской больничной койке. Только сейчас отчего-то это кажется до умопомрачения смешным. Хочется засмеяться тебе в лицо, сделать также больно, как и ты когда-то. Однако моя боль хоть как-то притупилась, а твоя же наоборот только разгорается. Долго же до тебя доходит, Гордеева. Некогда красивые отношения, о которых можно только мечтать, сменяются раздражением, оно ненавистью, потом следует усталость. Надоело думать каждую ночь об этом. Следующая стадия, словно легкий приступ кашля посреди ночи, легко купируется и, наконец-то, долгожданное облегчение. — Поговорить? О чём? — свой же голос кажется безжизненным. Как никто другой знаю, о чём пойдет наш разговор. Но я почему-то не могу оттолкнуть её от себя, хотя осознаю, что пора так поступить. Да, Платонов, сдаёшь позиции. Пока она изображает на своём лице жалкие попытки раскаяния, отвратительная актриса, я ломаюсь от её напора. В холодных, словно ледники мерзлых вод, глазах вспыхивает тень надежды. Вот именно, что вспыхивает. Быстро загорается и тут же затухает. Она просто хочет быть выслушанной. Это всё? Знаю, что нет. Желает быть прощенной и вновь любимой. Да кто же тебя такую полюбит? Мои нервы уже давно как стальные тросы, и ты, дорогая, не устроишь на них свои дурацкие гастроли. Посмотри вокруг, сколько дураков. Так иди же и ухватись своей стальной хваткой за их кошельки. Я тебя не держу. И ты, будь добра, прекрати цепляться за мою шею, словно за последний шанс. Хитрая лиса. Уверена, что у меня никого нет. А, знаешь, почему, а? Я вовсе не устраиваю конкурс на место под солнцем, как можно подумать. Да, рядом со мной много тех, кто хочет быть рядом. Только вот зачем эта имитация красивой любви? Для фотографий на твою идиотскую страничку в социальных сетях? Просто покрасоваться. Теперь точно уверен, что лучше закрыться от всех на засовы, предпочтя глухое затворничество, чем такие отношения, которые, как известно, за версту пахнут наигранностью и фальшью.Мне наконец наплевать на Все твои серьги и кольца и платья Как мог не знать я, что ты одержимая, Что ты сумасшедшая.
Тогда ты не ожидала подлянки с моей стороны. Никогда из моих воспоминаний не сотрутся воспоминания из больницы. Влетела в палату, словно бешеная фурия с расспросами про деньги. Нет у меня больше денег. И вряд ли будут. По крайней мере, она первая поставила на мне крест. Шмотки, бесполезные безделушки, которые если только на помойке кому-то да пригодятся. Зависима от всего этого барахла, важно быть лучше всех. Наверное, там мы друг друга и нашли. Меня бес попутал ради каких-то издевательств, причем надо мной же. Только вот я не продажная сволочь. Меня никто не покупал. И я не был кем-то одержим. — Ты же вчера с Анькой уезжал, — утверждает Бушманов, поймав меня в холле арены. Он прекрасно знает, чем заканчиваются такие ночи. — Я её домой отвез. Потому что глаза этой Аньки такие, как и у Гордеевой. Ей не нужны чувства, глаза её пусты и безынтересны, ничего не надо от этой жизни, кроме как денег, зачисленных на пластиковую карточку. Пластик. Душа у этих баб из пластика.Паранойя с ревностью — это ты Неприступная крепость — это ты Правила просты, я всегда виноват, Мне в ад, а ты ангел с высоты.
— Леш, я понимаю, что всё это сейчас выглядит нелепо в твоих глазах, и я возможно, последняя тварь, но… — начинает достаточно аккуратно, но меня опять пробивает на усмешку. Она сейчас серьёзно? Возможно. Не признаёт своей вины. После такого употребление таких слов из её уст звучит очень смешно и глупо. Ты, возможно, не последняя тварь, но такая, чёрт возьми, сволочь и дура. — Что но? — резко прерываю её. Тварь — это мерзкий и подлый человек. Ты, Настя, не заслуживаешь носить такое звание, куда круче, чем тварь. Переросла её давно. Мне кажется, я даже оскорблений таких не знаю. Перебрал все синонимы к слову «фальшивка», толку только от этого совершенно нет. — В общем, Руслан Жданов — это было какое-то помутнение, вспышка, — говоришь, глядя в глаза, не робея и даже не краснея. Странно. Не вижу ни раскаяния, ни стыда. Даже не меняешься в лице. — Я не знаю, что на меня нашло, — продолжаешь ещё веселее, чем начала. Я вот тоже не знаю, что же меня так ударило, что я с тобой когда-то познакомился. — Я хочу, чтобы ты знал, что я любила и люблю только тебя. Мне было плохо и больно в физическом плане, а потом и в моральном. Именно я помню свой период жизни как помутнение. Она просто глупая девчонка, которая и вовсе не знает, о чём говорит. Опять тянет ко мне свои запачканные во лжи, грязные и противные, руки. Так нельзя. Жданов. Хм. Всё проносится перед глазами, словно было вчера. Что же в нём, интересно, такого? Брутальность? Он круче? Ах да, прости, он просто богаче. Только вот сегодняшний Жданов, подвернувшийся мне у арены, простая серая и невзрачная тряпка. Ну, знаете, такой полы ещё вытирают, беззаботно кидая в ведро и не заботясь об её состоянии. Вот и он такой. Фальшивый, склизкий, неприятный. Моральный урод словом. Однако даже этот понял, что ты размалеванная кукла, которая просто-напросто не стоит его вложений. Хоть где-то преуспел. Допёр своим мозгом. Иначе до этого хватало только идиотские сообщения строчить своему, якобы лучшему в этом городе уж точно, другу. Такое трепло, даже сил не хватило приехать и в глаза сказать. Вы оба такие. Мерзко и противно. Как будто об тебя вытерли ноги, а не признались в несуществующей любви.Смотришь с упреком и злостью, Это особенный твой стиль, Так что извиняться не за что мне, Не надо, слышишь, да пошла ты! Полны воды твои глаза, Взгляни назад, сколько раз они лгали, Только не ты и только не я, А кто тогда, точку поставит?
В её, ранее красивом и чарующем взгляде, вижу агрессию. Неживая. Все эти признания — фикция для тупых дурачков, которых просто обожает обводить вокруг пальца. Хитрая хищная улыбка красуется на некогда любимом лице. Внутри всё сжимается от накатывающей ярости. Она красивая, обаятельная. Только вот оболочка обманчива, там, где у неё душа, если такая, конечно, есть, всё сгнило. Или там от рождения зияющая дыра с пустотой. — Гордеева, — шепчу, наклоняясь к ней ближе, — Бог наградил тебя красотой, но обделил мозгами. Хотя, не прав. Мозги-то там есть. Только порядочности там как не было, так и нет. Идиотская гордеевская манера испоганить жизнь всем, кто рядом. Дурацкая аура у человека. Мы стали друг другу далеки. Далеки, знаешь, как маяки. Немного слепые маяки, потому что я в упор не хочу замечать её сигналов. Они мне напрочь не сдались. Ощущение, что я попал в какой-то тупой сериал по телевизору для домохозяек. Конца и края этому нет. Жизнь медленно ползет, словно сезоны сериала. Смех и только. Кидаю на девушку, что притаившись напротив, пытается переварить недавно мною сказанное, взгляд. Её глаза полны воды. Наши отношения, вот что вода. Сырая и холодная, приятно окутывающая, а потом резко уходит, заставляя пробудиться напоследок не забыв окатить чем-то ледяным. Прости, Настя, но меня для тебя больше нет. И, наверное, никогда не было. Потому что я, наконец-то, чёрт его возьми, проснулся.Выход один — удались Нет такой воды, чтобы утолить Твою жажду, что сильнее каждый миг, Дров таких, чтобы растопить твой камин.
Прекрасно понимаю, что это ещё не все. Такие, как она, никогда не сдаются просто так. Она не любит, да и не полюбит никого, кроме себя. Это сложно. Её сердце трудно растопить. Апатичный взгляд, который разгорается только при виде на дорогущие подарки. Она как автомат игрушек, деньги жрёт изрядно, а выиграть что-то, увы, нереально. В течении последних лет она изрядно потрепала меня. И не только меня. Взгляд Жданова у арены периодически возникает перед глазами. Он не чувствует вины, он шел, сопутствуя инстинктам, таким как он не подвластна дружба и ничего в этом роде. Он такой же. Им, однозначно, стоит быть рядом.От твоих желаний каждый закашлял бы, Для тебя так важно самой вальяжной быть, Если честно давно на устах висит, Да пошла ты! Ладно без обид! Я не твой фаворит, как ни крути, Меня нет, я закрыт на карантин, В твои планы внеся корректив, Меня сгрызть изнутри и красиво уйти.
Всё сложилось именно так, как должно было. Истинное лицо бывшей невесты — обычный металл. Машина. Хотя и те посердечнее будут. Безжизненная сволочь, которая порушила немало судеб. И продолжит свою миссию в дальнейшем. Такие без этого просто не проживут. Вампирша. Кто бы тебе клыки выдернул только. — А ты чего, один что ли? — недоумевает Бушманов, узнав, что я живу в двухкомнатной квартире в гордом одиночестве. — Да, один.Объективно теперь посмотри, Как горит колорит твой и рухнул тариф, Только не истери, катать вату хватит, Скажу четко, внятно, да пошла ты!