Когда они уходили вслед за новым боссом, то хоть и не сильно, но их гложило чувство вины, от которого они спокойно отмахивались, думая, что так будет даже лучше. Для них, для него. Почти никто даже не обернулся на оставшегося стоять позади парнишку пятнадцати-шестнадцати лет на вид. Лишь Хибари, Мукуро и Реборн бросили мимолётные взгляды и моментально поспешили перевести их на что-нибудь другое. На что угодно, лишь бы не видить той картины, лишь бы не обращать внимания на эти эмоции всколыхнувшиеся при виде таких родных и тёплых, сейчас поддёрнутых мутной плёнкой грусти, глаз. Такой знакомой мягкой улыбки, в которой теперь легко читалась горькая, но прощающая усмешка.
А Тсунаёши просто стоял и смотрел в спины уходящих , бывших, хранителей. Его друзей. Тех, кто обещал быть рядом. Он смотрел на своего бывшего репетитора-садиста, к которому тоже привязался. Тсуна чувствовал себя разбитым и опустошённым. Было ощущение, что из грудной клетки издевательски медленно выкорчёвывали кусок сердца.
Если бы бывшего Дечимо спросили, чувствует ли он ненависть к Хранителям, Реборну и мафии в целом, то он бы честно ответил, что нет. Боль? Да, конечно. Разочарование? Куда же без этого. Иронию к собственной глупости и наивности? Разумеется! Но не ненависть. Нет. Возможно несколько презрительное отношение к своей слабости и безнадёжности. Но не к ним, нет.
Тсунаёши всегда был
слишком добрым мальчиком. Он всегда стремился хоть немного помочь, своим не многочисленным друзьям и желал им только счастья. Так же и теперь. Возможно, им будет лучше с их новым боссом, чем с ним. Возможно, ребята будут счастливы иметь более сильного, умного и удачливого начальника, а репетитор ученика. А Тсуна...а, что Тсуна? Он переживёт. Если тем, кто стал для него семьей так будет лучше, если это внесёт в их жизнь счастье, то он не будет препятствовать этому. А то, что пламя внутри, почему-то стало себя необычно вести можно и промолчать. Сейчас это уже не зачем, да и бесполезно.
Младший Савада хоть и довольно простодушный, временами глупый, но совершенно не тупой, как может показаться. Он знает, что в такой ситуации его просто неправильно поймут. Тсуна хоть и трусоват, но никогда не унижался ни перед задирами, ни перед врагами, ни тем более он не собирался опускаться ещё ниже в глазах, возможно теперь бывших, друзей.
Тсунаёши стоял и провожал их взглядом, не двигаясь с места. Просто пару раз, как-то даже обречённо, махнул рукой на прощанье в тот момент, когда пара его -
теперь уже не его - хранителей и аркобалено бросили на него последний взгляд.
Он сам того не осознавая заставил взвыть совесть уходящих белой белугой. Каждый из них готовился к какому-никакому, а концерту в роли никчёмного Тсуны, бывшего босса и...друга. А он ничего толком не сказал и даже не высказал никаких претензий. Не было никаких криков, типа : "как же так?! Мы ведь друзья!!! Да, как вы можете?! Что я сделал, вам?! Предатели!!! Ненавижу!". Нет, ничего такого не было. Не было и хлюпанья носом, слюней или падений в обморок. Он просто понимающе улыбнулся и кивнул, будто бы не ему сейчас сказали, что фактически выкидывают. Он сказал, что прекрасно их понимает и искренне желает удачи.
Самым страшным для присутствующих было то, что он и вправду
искренне желал им счастья. Что он действительно не питал к ним ненависти за этот эгоистичный поступок.
Только лицо как-то осунулось и побледнело. На всегда лучащиеся весельем и добром глаза набежала дымка усталости и тихой, но такой большой грусти. На устах, так и застыла приклеенной бумажкой мудрая, всепонимающая улыбка. В этот момент весь вид Тсуны испускал понимание, мудрость, прощение и истинное милосердие Небес. Теперь уже
не Вонголы десятого поколения.
В последнюю встречу Тсунаёши всё так же печально, но светло улыбаясь, прошептал:
- Прощайте.
А гипер-интуиция горько, но согласно звякнула с этим утверждением.
А они не обратили внимания, попытались не обратить. Просто сели в самолёт и улетели. Только Ламбо пришлось успокаивать, потому что он не хотел уходить от "братика".
***
Текли дни, недели, а за ними и месяца. Прошло четыре с половиной месяца с момента ухода хранителей. Неделю назад объявили о смене наследника на пост Десятого Вонголы. Кто-то был возмущён, кто-то печален, кто-то рад, кто-то не поверил, а кто-то просто осуждающе качал головой и молчал. Среди последних было и первое поколение Вонголы. Все, без исключения. А Туман Примо горько шипел себе под нос, что он предупреждал о таком нелицеприятном исходе.
Спустя месяц в небольшом городке Японии, с до боли знакомым названием прошлась волна шумихи полной суматохи и слухов. Говорили, что мальчик из школы спас всех во время теракта, но сам погиб.
У каждого неприятно засосало под ложечкой от противного чувства, словно они совершили непоправимое. Ребята, с разрешения босса, вместе с репетитором рванули в Намимори. У них была официальная причина, теракт произошёл в их школе.
***
Когда в середине дня во время уроков по громкой связи объявили о захвате школы, Тсуну охватил страх. И увы, и ах, но боялся он далеко не за свою жизнь. Он боялся, что из-за него могут постродать другие люди. Нападавшие требовали Десятого Вонголу. Видимо, это из тех, кто просто не поверил и решил убедиться.
Тсунаёши не долго колебался, террористы объявили, что если он, Десятый, не выйдет, то каждые пять минут они будут убивать по одному ученику. Этого хватило, чтобы заставить Тсуну стремительно, но крайне незаметно выйти к руководителю группировки, возможно вражеской семьи.
Он не пользовался пламенем до последнего, у Савады были лишь вбитые на подкорку сознания знания и рефлексы. Он молниеносно остудил пыл нападавших и в первую очередь их лидера. В нужный момент он выпустил бушующее ураганом пламя посмертной воли из своего тела, уже не способный держать его в узде. Пламя поднималось выше, закручиваясь в причудливые спирали и каждое мгновение принимая разнообразные прекрасные и в то же время ужасающие узоры. Пламя сожгло до тла всех врагов и своего хозяина, но не тронув никого из мирных людей, следуя
действительно посмертному желанию своего носителя.
Со всеми свидетелями хорошо поработали. Кому нужно подкорректировали сознание, кому оставили так, как есть. Но всем без исключения было известно, что спас их Тсунаёши.
***
Когда они наконец добрались до места назначения, то вскоре поняли, что слишком поздно.
Встретившая их Нана, как-то резко постарела и немного сгорбилась. Шутка ли, в один день потерять собственного сына? Ей всё подробно объяснили. А она объяснила только пришедшим Хранителям и бывшему репетитору, что произошло.
Никто не знал, как реагировать. Нана рассказала, что после их ухода Тсуна ослаб здоровьем, как ей позже пояснили, из-за пламени в его теле, но никогда не проявлял злости, когда кто-нибудь ненароком вспоминал ребят. Он просто мило улыбался и устало качал головой, мол что вы от меня-то хотите? Я вам здесь не помощник. Я и так устал. И нет я не злюсь на них, с чего бы?
***
Каждый посетил
его могилу. Не вместе, по отдельности. Просто стыдно было смотреть даже друг другу в глаза. Они ведь и сами заметили состояние
бывшего босса, но грубо говоря, забили на это. А он смолчал. На надгробии была красивая надпись, которая заставила содрогнуться каждого.
Милосердные Небеса. Они всё видят, порой они сильнее, чем кажутся на первый взгляд. Савада Тсунаёши.
Шутка? Судьба? Совпадение? Издевательство? Никто не знал. Но они точно знали, что потеряли нечто большее, чем может показаться сначала. Они потеряли своё личное милосердное Небо.
