Я тебя убью когда-нибудь...

- Марин... Что ты дёргаешься? - Не знаю! - Операция прошла прекрасно. Ты гений у меня! Ты большой учёный. Нейрохирург от бога! Во как! - говорил он. - Чего ты? Всё же хорошо. Неотложка - это уже пройденный этап для тебя. Всё! Вчерашний день. - Ага. Брагин, что с тобой? - ответила Марина, твёрдо зная, как он эту неотложку обожает, как жил ею почти 20 лет... И как храбрится теперь, говоря, что совсем не хочет обратно. Но она-то знает... - Да ничего, просто думаю о будущем, - он делал непринуждённый вид, мешая кофе, - Склиф - это не навсегда. - Ты сейчас кого уговариваешь-то, себя или меня? - Да нет, я никого не уговариваю. Просто мысли вслух. Они смотрели друг другу в глаза, и Марина думала: а чем это не тот самый момент? Когда он, видите ли, о будущем думает, да убеждает себя, что Склиф ему нафиг не нужен. Собираясь с силами, мысленно сжала кулачки, глубоко вздохнула и позвала: - Брагин.. - Всё, хватит, - он перебил её, - успокойся уже. Всё, что ты будешь сейчас говорить, будет использовано против тебя, - он снова переводил разговор в шутку. - А... - Марина только раскрыла рот, но в ответ получила поцелуй в нос. - Всё. Я полетел, я уже опаздываю. Вечером заеду, Нинку навещу и Шанцеву посмотрю, если конечно пустят. Всё, давай, не дрейфь. Олег направился к двери, а Марина так и осталась стоять с широко распахнутыми глазами. Ну, не кричать же было такие новости вдогонку, в конце концов. Марина много думала о ребенке, о том, какими родителями они станут, как смогут воспитать маленького человечка... В беременность пока не очень верилось, всё это казалось таким хрупким, что казалось, только подует ветерок, и всё рассыплется, как карточный домик, и она проснётся, и всё это окажется лишь сном. И разум не спал, диктуя процент спонтанных абортов в первые недели беременности, особенно в её возрасте. Было страшно, но в то же время и хорошо. Плохо спала, потому что не знала, как сказать мужу, да и стоит ли обнадёживать его на таком сроке. Казалось, что он-то не переживёт потери. Проснувшись раньше, долго смотрела на похрапывающего супруга и много думала. Вдруг вспомнила про Тамарку - дочку Эммы и Брагина, которая росла в Америке и о которой она почему-то ничего почти и не слышала за несколько лет их совместных с Брагиным мытарств. В своём новом положении так гипертрофированно ощущала, как это печально, что ребенок растёт без отца, и, конечно же, перекладывала это на себя. Маленького человечка внутри себя уже хотелось защитить и спасти от всех бед, которые есть в этом мире. - Ты в Америку давно звонил? - потрясла мужа за плечо Марина. Почему-то ей вдруг стало жизненно необходимо знать, как там Тамара, а главное, насколько Брагин интересуется дочкой. Брагин удивлённо тёр глаза: - Чего? - В Америку звонил давно? - Марине казалось, что уж с чем связана Америка, он должен был и во сне помнить, но он почему-то смотрел всё также непонимающе. - Куда? - Эмме, своей бывшей, ты давно звонил, в Америку? - было странно объяснять ему такой очевидный, с её точки зрения, вопрос. - Зачем? - Брагин совсем не понимал, к чему клонит с утра пораньше эта странная женщина, а заодно пытался хаотично соображать, где же здесь правильный ответ и что она хочет от него услышать. - Матери своей дочки, Тамары! Давно звонил? - Давно, - мысленно посчитал Брагин. - Ммм... Сколько ей сейчас лет? - Пять. - Пять! Обалдеть! Ну и что, как у них дела? - Нормально. - Всё ещё не понимая, зачем ей всё это, он радовался хотя бы тому, что может хоть что-то ответить, - Эмкин муж получил грант вроде, они переезжают в Майами со всей своей гинекологией. Чего это ты вдруг? - Брагин наконец проснулся и решил выяснить, что за муха укусила его жену. - А вот съездить желания у тебя не возникало, нет, ни разу? - Кому я там нужен... - А, то есть тебе нужно какое-то персональное приглашение от пятилетнего ребенка?! Или тебе вообще не интересно, как она там растёт? Человеку пять лет уже. У тебя хоть фотография-то её есть? Брагин, начиная закипать, нашёл фотографии и сунул телефон ей в руки. - На, блин! - прошипел. Марину почему-то всё больше веселила его реакция, но перед ним она продолжала строить серьезный вид. - А чего ты мне не показывал никогда? - Я не думал, что тебе так интересно, - по правде говоря, он как раз старался не говорить с Мариной о дочке, почему-то думая, что ей это не будет приятно. А тут такое. - Вот представь себе! Такие важные вещи, да, мне интересны! - было даже немного обидно, что он не хотел вмешивать её в эту часть своей жизни, - твой ребенок родной, ну конечно мне это интересно! Живёт бог знает где, ни разу толком не видели, - продолжала бурчать Марина. - Началось! - Брагин поспешил ретироваться, не найдя иного способа спастись от супруги, понимая, впрочем, что в чём-то она права, и он действительно настолько свыкся с мыслью, что Тамарка где-то на другом конце света, что даже попыток встретиться никогда не предпринимал. - Ты куда? - За визой! - злился он то ли на жену, то ли на себя, то ли на мир, в котором его дочка оказалась так далеко от него. А Марина упоённо разглядывала фотографии маленькой кареглазой девочки, и брагинское бурчание её сейчас совершенно не волновало. Девочка улыбалась и была в эти моменты очень похожа на отца. По дороге на работу обсуждали работу, вечерние планы и рентгеновское зрение. - Брагин, с чего ты решил, что всё про всех знаешь? - Марина всё пыталась остудить его пыл в отношении Неклюдова. Ведь Нинка любит его, а что он непутёвый... Так и её собственный муж - тоже не идеал для семейных отношений. Впрочем, этого вслух она, конечно же, не сказала. - Потому что я вас всех насквозь вижу! - Неклюдов не нравился Брагину с самого начала, и он мысленно часто ругал боевую подругу за то, что она выбрала этого дурака. - Посмотри на меня! Что видишь? - в голове быстро созрел план. - А что, я должен что-то видеть? - Хм, а как же твоё «насквозь»? - ехидно отозвалась девушка. - Да ладно тебе, что-то случилось? Прокашлявшись, Марина уже было собралась сообщить главную новость, но в последний момент испугалась, оправдала себя тем, что дорога - не место для таких новостей, и выдала новость совсем другую, радуясь попутно её наличию. - Шейнман уходит и мне предложили его место... Ты не против? - Чего же я должен быть против? - Ну, так, подумала, вдруг... - Марина думала про мезальянс и вспоминала, как он хотел, чтобы её «разжаловали» из главврачей, но он внезапно произнёс то, мысль о чём она вновь решила отложить. - Что «вдруг»? Забеременеешь? На секунду перехватило дыхание, но Брагин тут же, посмеявшись, продолжил: - Не дрейфь, всё будет хорошо. Ну, чеши, - снова не дал ей времени, чтобы собраться с духом. Вечером на кухне вновь собиралась сказать. Твёрдо решила, что вот сейчас - точно скажет! Не позволит ему перебить, не помешают другие люди, дороги, ничего! - Слушай, Брагин, короче... информация для тебя есть! - Хорошая, плохая? А то у меня лимит говна на сегодня исчерпан. - Ну-у, хорошая... Мне кажется, хорошая, - хитро заулыбалась девушка, а в глазах запрыгали искорки радости. И снова не успела открыть рот, как раздался звонок в дверь. Пришедший Хромов выдал такие новости, что её новости отложились как-то сами собой. В какой-то момент ей стало казаться, что сама судьба против того, чтобы Брагин узнал о грядущем пополнении. Беременность всегда вселяет в женщину веру в приметы, поэтому хоть сколько-то настойчивые попытки сообщить о беременности перешли в попытки скрыть её «до правильного момента». Но время шло, за страхом потери пришёл страх реакции мужа, а нужный момент всё никак не наступал. Полностью запутавшись, женщина решила не думать пока об этом, и как всегда утопить проблемы в работе. Работа-то от этого даже выигрывала, а вот личная жизнь... Утром, когда Марина уже ушла на работу, Брагин потихоньку собирался на дневную смену. Времени оставалось много, смотреть телевизор не хотелось, читать тоже. Решил использовать энергию в мирное русло и, наконец, приколотить дощечку на балконе, которая отходила, зацеплялась и которую Марина вот уже месяца три ненавязчиво просила прибить. Уже предвкушая, как вечером обрадует жену своим трудовым подвигом, посадил занозу, неосторожно схватившись на деревяшку. В поисках пинцета обыскал несколько косметичек жены и наткнулся на круглую баночку с таблетками. В хозяйственном порыве решил убрать её в аптечку, взял в руки и обомлел. Этикетка гласила «Пронаталь», а мысли хаотично забегали, собирая воедино странный паззл небольших мысленных заметок. Вдруг стали понятны странные выходки Марины, интерес к Тамаре, хитрые глаза, непривычно хороший аппетит жены, несколько мелочей, которым он до этого не придавал значения, а ещё что-то давно не припоминалось «красных дней календаря» в их личной жизни. Но почему она ничего не сказала? Кажется, это длится месяц или два... Брагин размышлял уже по дороге на работу, так и не забив бедную дощечку, и весь день пребывал в крайне задумчивом состоянии. Вечером не вытерпел и поехал в больницу. - О, Михалыч, ты чего здесь? - на посту сидела боевая подруга, и Брагин решил немного оттянуть разговор с женой. За день чего только не передумал. И выкидыш, и аборт, и даже беременность от другого промелькнула в мыслях, но эту версию он всё-таки отогнал подальше в ту же секунду. - Да вот, за женой пришёл, встречать. Должен же я заботиться, правильно? - шутливо вопрошал Брагин. - А то! - Как дела твои, подруга дней моих суровых? - Да ничего, живём, - Нина склонила голову на бок, стараясь прикрыть свои мысли о том, что недавно с ней произошло, - нормально всё. Ты как? Так и висишь на скорой? - Чего это я вишу? Я не вишу, я людей спасаю, между прочим! Вот, давеча роды принимали. Мамашка роженицы запудрила девке мозги, что в роддомах без души всё делают, конвейер, видите ли! И надоумила дома рожать. Девка вся в крови, ребенок еле живой... И чем думают... - Ну спасай, спасай, герой! Куда ж без тебя-то, - добродушно сыронизировала Нина. - Ладно, жену мою не видела, драгоценную? - Да нет, давно не видела. У себя в отделении, наверное. - Ну ладно, пойду. Шагая длинными коридорами, переходами, лестницами Брагин всё думал, и никак не мог решить, обижаться ли ему на то, что Марина ничего не сказала, или радоваться наследнику. Заглянув в окошко кабинета, увидел супругу, сосредоточенно рассматривавшую снимки. Она смотрела, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, задумчиво крутила ручку и не заметила, как он вошёл. - Привет! - А ты чего это тут? - Да вот, решил за тобой заехать. - С чего это вдруг?! - засмеялась Марина. - Надо же тебя когда-то с этой работы вытащить, это же невозможно, вся жизнь проходит, так состаримся, а ты всё работаешь и работаешь, - нервно тараторил Олег и старался не смотреть на жену. - Нет, у меня просто очень интересный случай, вот, посмотри вместе со мной, коли приехал... Я голову уже сломала. Посоветуй, - Марина скучала по временам совместной работы, когда в любой момент можно было спросить совета «хирурга от бога», ну или просто ощутить рядом его плечо, получить порцию уверенности в том, что всё получится, даже если расклад самый хреновый, - я не понимаю вообще, как сюда подлезть! - Ты ничего не хочешь мне сказать? - наконец посмотрел на Марину, которая, впрочем, выражала полную заинтересованность исключительно работой. - Что именно? - То есть нам поговорить не о чём? Марина отрицательно покрутила головой, как вдруг поняла, к чему он клонит, и почувствовала себя застигнутой на месте преступления. - Марина, я, конечно, понимаю, что я эгоист, и сволочь, и деспот, и жизни тебе нормальной дать не могу, ну уж... извини. Но, тем не менее, я врач, и кое-что я всё-таки вижу. Марина смотрела широко распахнутыми глазами и отчего-то не могла вымолвить ни слова. - Ну? Девушка отвела глаза. - Значит, не хочешь каяться? Ну, хорошо, Марина Владимировна, давай тогда поговорим об опухоли шишковидного тела, - он перевёл взгляд на снимки и, сделав самый заинтересованный вид, заговорил о работе. Марина уже не слушала его рационализаторских предложений, а лишь снова собиралась с духом, наконец, выдавив: - А что ты видишь? - Какой срок? - коротко спросил Брагин, прервав свой хирургический монолог. - Четырнадцать недель, - Марина сказала и сама вдруг удивилась такой значительной цифре. Четырнадцать... Четырнадцать... Эхом повторялось в голове Олега. Четырнадцать! Он ожидал услышать пять, восемь, ну хоть десять... Но четырнадцать! - Ой, господи, какая же ты дурочка, - причитал Брагин, а Марина смотрела на него и как будто ожидала приговора. Отчего-то всё равно боялась его реакции, хотя знала, что он хотел детей. - Угораздило же меня, боже... А что же ты молчала-то? - Я боялась, - честно выдала Марина. Правда боялась. Глупо и неоправданно, но боялась. - Чего? - недоумевал Брагин, внутреннее всё-таки ликуя, что вскоре снова станет отцом, и уж этого-то ребенка никуда от себя не отпустит. - Я боялась, что эта беременность не сохранится. Потом началась вся эта история с должностью. Потом я что-то так затянула, что я уже стала бояться говорить тебе, потому что я понимала, что ты будешь злиться! Я ждала какого-то подходящего момента. - Ну что, дождалась? - Ну вот ты злишься, понимаешь?! А он злился. Злился, что Марина, которая, как ему раньше казалось, ничего не боится, вдруг снова не доверилась ему, как с той операцией. Злился, потому что хотел бы осознанно прочувствовать каждый день этой беременности и ничего не пропустить, потому что хотел вместе переживать, вместе ходить на УЗИ, рассматривать снимки, вместе выбирать имя, и бог знает что ещё, только бы вместе. - Марин, я тебя убью когда-нибудь! - на самом деле хотелось встать и потрясти её за плечи, вновь напомнив, что если вместе, то это значит вместе, - правда, я тебя убью. Марина чувствовала, что, наконец, не одна со своим приобретением, и что он уже почти не злится, раз шутит. Пусть лучше обещает убить, чем молчит. - Не, ну... нельзя, - убеждала она, бросив взгляд на живот. И он таял, хоть и продолжал говорить, что убьёт. А она улыбалась и глядела на него виноватыми хитрыми глазами безумного голубого цвета, и он не мог сдержать улыбку в ответ, хоть и собирался помучить её подольше. Девушка встала, сделала два медленных шага вперед, оказавшись рядом с мужем, и смотрела на него виновато и вопросительно. Мысленно извинялась, а он мысленно просил никогда так больше не делать. Он ведь отчего-то был уверен, что у них будут ещё дети, и ей всё-таки придётся научиться разделять с ним такие новости. В раздумьях о будущем, он простил её намного раньше, чем планировал, и, притянув к себе, обнял, прижался, слушая стук её сердца, а она гладила его голову и молчала. Он ощущал теперь, что, хоть она и дурочка, несмотря на весь свой ум и возраст, она теперь больше, чем просто жена, она - мать его ребенка. И жизнь его с ней приобретает всё больший смысл, и мечты его исполняются прямо сейчас. И больше не хотелось никуда идти, хотелось сидеть вот так, слушая стук её сердца, и мечтать вместе о будущем, которое непременно будет хорошим.