Дочь солнца

«Я просто потерялась. Ступила не на ту тропу жизни и заблудилась, как и многие люди в этом мире. Просто оступилась и упала, потеряв равновесие и вместе с этим все, что было дорого. Все просто. Просто. Знаешь, когда теряешь что-то дорогое, что-то, что поддерживало твою жизненную энергию, начинаешь искать недостатки в себе. И хорошо порывшись, находишь множество причин для смерти. Как глубоко ты залез в свою душу? Сколько причин нашел? Как сильно хочется умереть после этого? Юнги-я, говорят, любовь длится три года…так, когда ты перестал любить меня? Но сейчас это не так важно, ведь, теперь я освобожусь. Теперь я не буду просыпаться с противным комом в горле, и ненавидеть весь мир. Теперь я не буду чувствовать боль. Теперь я ничего не буду чувствовать. Я любила тебя, Юнги, береги себя.» Он вздрагивает, слезы выступают на глаза, и приходится забыть обо всем, срываясь с места. Куда бежать? Что делать? Успеет ли он? Неважно, он просто бежит. Бежит, захлебываясь в слезах в надежде спасти единственное, что у него осталось. Он обязан ее спасти. Дверь квартиры открыта, а смех из гостиной не прекращается. Такой звонкий, безумный смех, наполненный горечью и болью его обладательницы. Неужели успел? Юнги врывается в комнату, вызывая скорую по пути, и замирает на проходе, замечая ее бездыханное тело на полу. Видеокассеты трехлетней давности прокручиваются на стареньком DVD, который когда-то девушка привезла в дом юноши. На записи Соён смеется, целуя Юнги в щеку, а он на мгновенье вспоминает влажность ее губ, которые уже не поцелует. И в какой момент все пошло не так? Почему он даже не заметил, насколько изменилась возлюбленная? -911? Пришлите скорую,- его голос дрожит, становится сиплым. -Что случилось?- слышится на том конце. Брюнет опускается на колени, пока его лицо искажается в гримасе боли. До крови прикусывает тыльную сторону ладони, старается не закричать в голос. В одно мгновение потерял все. Абсолютно все, что когда-то было дорого. Руки сами тянуться к хрупкому остывающему телу и прижимают к груди, обветренные губы беспорядочно целуют застывающее лицо. Он пытается запомнить ее изгибы, такие родные и непостижимые сейчас. -..Суицид… *** Юн подрывается с постели, проводит ладонью по левой стороне, надеясь наткнуться на женское родное тело, но только коснувшись холодной простыни, шумно выдыхает. Пальцы зарываются в густую шевелюру, а другая рука тянется к телефону. Кажется, самое время излить другу чувства. Короткие гудки, а потом сонный голос лучшего раздолбая в жизни Юнги. Вместе они прошли не мало преград. -Мин, мать твою, Юнги,- Намджун раздраженно басит в трубку, от чего брюнет слегка улыбается,- Что случилось такого сверхнеобычного, что ты заставил меня проснуться? -Намджун…- и без того хриплый голос юноши, срывается, а слезы уже стекают по его щекам. Парень подтягивает худощавые коленки к груди и опирается локтями на них, пальцами беспорядочно исследуя загривок. -Юн?.. -Намджун, спаси меня…спаси…я так больше не могу… -Жди меня, соджу не в любом магазине купишь…-тяжелый вздох на том проводе и короткие гудки. Юнги отбрасывает сотовый и просто тихо плачет, не пытаясь сдерживаться, потому что боль стала настолько сильной, что не сравнима с физической. Он ждет друга, и нехотя поднимается с постели, когда еле слышимый стук во входную дверь доносится до ушей. Джун стоит перед ним с двумя пакетами, из которых доносится стеклянный звон бутылок крепкого алкоголя. Блондин быстро входит в квартиру и ставит покупки на холодный пол, обнимает обнаженного по пояс друга, а тот вновь уливается слезами, всхлипывает, не стесняясь присутствия Кима. Их объятия длятся с минуту, а потом Мин на ходу достает бутылку соджу и залпом пьет, проходя на кухню. Намджун следует за брюнетом, бурча что-то про ужасное освещение в квартире. -Ты еще не ослеп от темноты? Как можно писать тексты, когда ни черта не видишь? – Джун включает свет на кухне и выставляет содержимое пакетов на стол, пока Юнги нервно чиркает зажигалкой, что все никак не хочет работать. Заметив эти тщетные попытки, блондин подставляет свою зажигалку, на что получает короткий кивок. -Знаешь, как-то насрать стало на все…она тоже нудила по поводу освещения…Я думал, пройдет годик-два, все уляжется и я смогу жить дальше, но… -Без нее ты ничто, Юнги, признай,- слишком жестокие слова с уст лучшего друга, но на то он им и является. Лишь он честно скажет, действительно ли хорош трек, над которым ты работаешь, или так ли хорош тот самый пиджак из магазина за углом. Он не соврет никогда. Юнги жадно втягивает никотин, прикрывая покрасневшие от слез и недосыпа глаза-полумесяцы, обрамленные густыми ресницами. -Она снится мне каждую ночь. Иногда, я просто не сплю из-за этого, тогда вижу глюки разные.. -Какие глюки?- Джун настороженно спрашивает, открывая бутылку и делая пару глотков. -Она стоит там, в спальне, надо мной. Смотрит с таким презрением, будто я своими руками перерезал ей вены,-брюнет усмехается, глотает соджу как не в себя, при этом совсем не пьянея,-Мне страшно, Джун… Намджуну тоже страшно. Страшно за лучшего и единственного друга, за его состояние. Он молча обнимает друга , хлопает по плечу, советуя наконец выползти из своего темного убежища и посмотреть на этот мир, наполненный яркими красками, на что брюнет лишь кривится, от чего блондин хочет ударить это противное выражение лица. На столько хочет вмазать по этой гримасе, что аж кулаки чешутся. Хочет вернуть друга. Того Юнги, который светился от счастья, когда они проводили вечера за банкой пива и написанием очередных текстов. Того Юнги, который с улыбкой во все лицо посылал всех к чертям. Того Юнги, который не опустил руки даже когда его отец погиб. Ночь на пролет пьют, как обезумевшие, как в последний раз. Раньше для Юнги разрядкой и успокоительным была его маленькая жизнерадостная Соён, которая мягко запускала пальчики в вечно взлохмаченные волосы парня. Теперь же прекрасно справлялся и новый друг – Алкоголь. Он помогает юноше забыться на время, уйти от реальности, спрятаться, как трусливый мальчишка от проблем жизни. Юнги засыпает, уронив голову на стол, с недокуренной сигаретой меж искусанных губ, а блондин заботливо убирает никотинового вредителя и относит Мина в холодную постель, накрывает пуховым одеялом, что купила она, потому что в доме Юна не было не одного нормального одеяла. И Джун был даже благодарен этой безнадежно влюбленной девчонке за то, что та заботилась о бестолковом парнишке. Сколько раз он с улыбкой наблюдал за забавной сценкой мамочки и бездарного сынишки? Хах, не сосчитаешь. -Ты без нее и в правду ничто, Мин Юнги, - по-доброму шепчет блондин, осматривая запылившуюся квартирку старшего рэпера. Намджун покидает квартиру, вытираю пару слезинок, что скатываются по высоким скулам юноши. Ему безгранично жаль. Жаль, что теряет друга.