Люди гниют под руинами Вавилонской башни. Разлагаются разум и сердце. Люди гниют под руинами Вавилонской башни. Моя милая, тебе некуда деться.
***
Ее мир рухнул. Это ее наказание. Жизнь подала на завтрак битые стекла, и опарышы уже вгрызаются в ее бездыханное тельце. Она перестала жить, перестала существовать, и ей все равно на то, что из ее глотки льются фекалии. Мозг закупорил нужный проход, а сердце, перемолотое в кашицу, хранится под плинтусом. Под тем же плинтусом покоится и ее совесть. А смешинки она хранит в таблетках, мдмашках.***
В особенно дерьмовые вечера, когда мдмашки не помогают, она забирается под натяжной потолок и считает звезды под своими веками. Из ее маленьких поросячьих глазенок капают слезы, а ее бестолковые губы шепчут молитвы.***
В венах давно уж свернулась кровь — ее разбавляет моча. Мочевой пузырь заменяет кашецу под плинтусом, исправно омывая извилины девушки уриной.***
«Тебе нужно к доктору», — твердит общество. «Мне нужно найтись мертвой под колесами сапсана», — думается ей. Но сил всегда не хватает на решающий все проблемы шаг. Она слишком слабая, ее слишком не существует. И ей хочется стереться из реальности по-настоящему, выделить всю свою никчемную сущность курсором и нажать «delete». И ей тоскливо от того, что такими функциями не обладает ее клавиатура.***
Потому ее бестолковые губы шепчут молитвы.