JinKook Week

      Возле виска нещадно болит, будто кто-то ударил туда. Ссадины неприятно щиплют и каждый раз напоминают о себе. Руки ноют от скручивания и завязанных верёвок. Да и сама обстановка далека от позитивной. Отметка — ниже плинтуса — присутствует.       Значимой фигурой быть сложно. Особенно сыном того, кто перешёл дорогу одному человеку из подпольного мира. В отместку отца решают наказать. При чём одним из самых жестоких способов — похищение сына, будущего наследника, за которого можно получить немалый выкуп или же манипулировать папашей. Ведь тот и души ни чает в своём отпрыске.       Сокджин это прекрасно понимает и ворочается на полу. Плана совсем никакого для побега. Во-первых, глаза завязаны, что мешает осмотру и оценке обстановки. Во-вторых, его оружие конфисковал похититель. Откуда узнал — неясно. В-третьих, незнание местности. Он бы ещё кучу проблем нашёл, если звук приближающихся шагов не был так отчётлив.       С Кима срывают повязку. Сначала ударяет по глазам яркий свет, но он был не в комнате, а где-то за ее пределами. Парень несколько раз моргает и пытается сфокусироваться на размытом силуэте перед ним. Тот стоит неподвижно, словно статуя. Но так кажется вначале.       Перед ним стоит молодой человек, который также с нескрываемым интересом рассматривает его. Черные волосы сливаются вместе с таким же цветом одежды. На руках татуировки со всякими узорами, большинство из них — черепа. В ушах серёжки. Кисти рук в чёрных кожаных перчатках. Стоит Сокджину посмотреть в глаза, как его погружает бездна. Чёрная дыра или бермудский треугольник приходит в ассоциацию. Прекрасно знаешь, что пропадёшь, но, как идиот, туда лезешь. — Ты отсюда не сбежишь, — говорит похититель, усмехаясь. — Тебе лучше не пытаться. — Как-то странно это слышать, — выплёвывает Ким, приходя в себя. — Ты думаешь, что жертвы так просто сдаются? — Конечно нет, — пожимает плечами. — Но я не хочу тебя трогать. Мне заплатили — я свою работу выполнил. Остаётся только подождать. И… давай заключим сделку? — он подходит ближе, садится на корточки и кожаной перчаткой прикасается к щеке. — Ты сидишь здесь, и мы с тобой сосуществуем в мире и согласии, а я пальцем тебя трогать не буду. Или делать какие-то насильственные действия.       Сокджину ничего не остаётся, как принять предложение. Он кивает и на лице незнакомца появляется довольная улыбка. Поднимает Кима и отводит в другую комнату, не решаясь развязать руки. Сокджин осматривается, но кроме коридора с закрытыми дверями не удаётся ничего разглядеть. Сильная рука крепко держит его за локоть, а, значит, противник крайне силён и Ким вряд ли справится с ним. Нутром чует. Они заходят на кухню и Сокджина усаживают на стул. Тот сидит смирно и опасливо озирается по сторонам, когда ощущает, что кожа неприятно щиплет, то испуганно дёргается. — Ай, не дёргайся, — фыркает парень. — Я рану обрабатываю. Не смог более деликатно тебя вытащить оттуда, — неожиданно разговаривается. — Кто ж знал, что такая с виду неженка будет кулаками махать. — Ладно, — хрипло отвечает Ким, а внутри даже распирает от гордости.       Он с подозрением относится к такой заботе от незнакомца. От похитителя — ещё больше подозрений! Где это видано, чтобы так заботились о заложнике? Сокджину закрадывается мысль, что с ним человек, у которого с головой не всё в порядке. Ладно, если бы его избивали и обзывали, то он бы понял. А тут некая забота о нём. Странно. — Извини, — откашливается Сокджин. — А почему ты так заботишься обо мне? — Потому что бабло хочу получить, — смеётся в лицо. — Что непонятного? Мне сказали, чтобы ты был в целостности и сохранности. Мне не хочется проблем, и я просто выполняю свою работу.       На Кима смотрят так, будто он ребёнок, и снисходительно улыбаются. Сокджин не до такой степени дурак. Просто он думал воспользоваться такой заботой в своих целях. Обдурить этого паренька будет не так просто, как кажется. Хотя это и так было понятно. Его снова подхватывают за локоть и уводят в следующую комнату. Включается свет и становится видно кровать, столик и стул. Кима заталкивают в комнату, а перед этим быстро обрезают верёвки. Он даже не успел ничего сообразить. Насколько ловок этот пацан. Сокджин недовольно шипит и смотрит на незнакомца. — Как звать хоть? — Чонгук, — и закрывает дверь.

---

      Сокджин кончиками пальцев трогает почти зажившую ссадину. Те воспоминания о похищении, словно сон. За неделю его не трогали, не насиловали, не оскорбляли и не кидали похабных шуток. Отцу потребовали выкуп, так что он откупился, и сынок благополучно вернулся домой. Пару недель просидел дома с охраной. После решил, что жизнь на этом не останавливается и стоит идти дальше. Отец тогда сказал, что найдёт самого лучшего охранника, чтобы на него снова не могли напасть. — Сынок, — в дверь постучал отец и зашёл. — Как ты? — Всё нормально, — улыбается парень. — Ты нашёл уже человека? — Да, — мужчина чешет затылок. — Он хороший и в обиду не даст, не волнуйся.       Ким был ко всему готов, но не в этот момент. В проёме двери стоит тот самый Чонгук. Который его похитил. Который с ним сидел и бывало поговаривал в грубой манере. Который сейчас пялится на него, а в глазах черти пляшут. Отец не замечает в глазах сына шок или попросту делает вид, что не видит. Чонгук подходит ближе, улыбается, как хищник, и кланяется ему. — Добрый день, — представляется, — я — личный телохранитель. Чон Чонгук. — Очень приятно, — выдавливает слова Сокджин, стараясь проглотить ком.       Чонгук продолжает улыбаться, а Киму не по себе. Отец что-то говорит сыну и даёт инструкции Чону. Сокджин не слушает. После инструктажа, с чистой совестью, мужчина покидает комнату, оставляя парней наедине. Сокджин пятится назад, когда Чонгук медленно к нему подходит. — Незачем меня бояться, — чуть ли не урчит парень. — Не обижу. — Как?.. — шепчет Сокджин и видит немой вопрос в глазах напротив. — Как ты смог стать телохранителем? И… — Тихо, — палец на губах Кима появляется. — Я же говорил: кто хорошо заплатит мне, у того и буду работать. К тому же, — наклоняется непозволительно близко и шепчет на ухо, — нам стоит познакомиться поближе. Мы же будущие наследники, — и лукаво улыбается.