lie to me

Шестое сентября: всё просто хуже некуда. Во-первых, сегодня суббота. И Лиза учится по субботам. Во-вторых, настроение на дне из-за Мидлер, которая не давала спать ни Лизе, ни Даше всю ночь. Она не могла успокоиться, провоцируя Лизу, даже когда та уже стала полностью равнодушной. Зарыковской пришла мысль о том, чтобы написать жалобу на Леру коменданту общежития, потому что-то, как она себя вела — это ненормально, и жить с такой сумасшедшей как она было невозможно. Сегодня Лизе хотелось встретиться с Русланом, потому что они вроде как подружились, да и вообще, с ним было о чём поговорить. И надо бы уже купить этот чёртов кофе, потому что Лиза уже третий день не живёт, а выживает. Царапина, полученная благодаря Лере, напомнила о себе болью. Вчерашний день начал восстанавливаться в воспоминаниях по кусочкам, отчего Неред вспомнила вчерашние объятия с Даней, которые ей надо признать даже немного понравились. Было тепло и уютно, она буквально растаяла в его руках, забыв о том, с кем она находится. На минуточку, она всё ещё его ненавидела… но с той ли силой, что была раньше? Скорее всего, уже нет. Сегодня, перед второй парой, в универе Лизу чуть не убили. Какой-то чувак нёсся по коридору на полной скорости, даже не смотря куда он бежит, а Лиза то ли не заметила, то ли растерялась… в общем, чуть ли не произошло столкновение. Если бы не чудо, которым оказалось находившийся поблизости Даня… да это просто уже какой-то любовный сериал, Даня появляется из неоткуда и спасает Лизу, а потом они влюбляются и всё в таком роде. — Жить надоело? — он оттягивает её за руку с пути этого сумасшедшего, а скорее всего просто очень опаздывающего студента, что чуть не сбил Лизу, и говорит так, будто сам готов убить её за то, что она не смотрит, куда идёт, хотя её вины в этой ситуации ну вот вообще никакой не было. Ничего ведь даже не случилось, а он уже тут панику разводит. — А если бы меня не было? — А если бы тебя не было, было бы просто замечате… — Заткнись, — он был не в очень хорошем настроении. Точнее вообще не в хорошем. Было понятно по тому, как сильно он сжимал её руку, так, что Лизе уже было больно; по голосу, по его глазам, который приняли серый оттенок вместо голубого. — Не пренебрегай моей помощью. Думаешь, я тебе тут принц или герой, чтоб тебя каждый раз спасать? — Что значит каждый раз? Это было впервые, и то, я тебя не просила. Какого чёрта ты на меня наезжаешь? Убери свои руки от меня, мне больно, — впервые по её просьбе он отпустил её. Такого никогда не было, он постоянно сжимал её руки где только можно, отчего даже появлялись незначительные синяки, которые так же быстро исчезали. — Мне всё равно, — он уже не смотрел на неё, как делал это всегда. Обычно он прожигал её взглядом и ничуть не стеснялся, в то время как Лизе было чертовски неловко ощущать его взгляд на себе. Так что с ним такое случилось? Какой-то он не такой. И почему это волнует Лизу? — Сам понимаешь, что несёшь? Было бы тебе всё равно, ты бы даже не обратил внимание на то, что на меня несётся какой-то идиот, — она скрестила руки, демонстративно закатывая глаза, всем своим видом показывая, что Даня в данном случае полный придурок. А вот Кашин считал наоборот. — Блять, какая же ты странная. То сказать ничего не можешь, то дерзишь и бьёшь. Что с тобой? — Это с тобой что? Сначала ты трахаешься с Лерой, а потом говоришь, что я тебе нравлюсь, и целуешь меня. Потом ты уже целуешь другую девушку на моих глазах, будто ничего и не было. И сразу же после этого обнимаешь и прижимаешь к себе. Что с тобой? Я не пойму, что ты чувствуешь: ненависть, раздражение, симпатию, любовь? — как только такие страшные слова как «симпатия» и «любовь» могли вырваться у Лизы в присутствии Кашина? Сейчас она жалела о том, что начала вообще с ним разговаривать, хотелось убежать и больше никогда не видеть его. Кажется, она даже невольно начала краснеть, потому что была уверена: Даня просто не способен любить, ему это не нужно. Как она вообще могла хотя бы предположить, что он может испытывать такое чувство, как «любовь»? Да ещё и к Лизе? Скорее всего, он просто использует её, а она не может остановить это, сама себя втягивая в этот водоворот. Из него нет обратного пути. Она знает, что если позволит себе быть слабой, то влюбится. — Лиза, я не люблю никого, — шепчет он, — и тебя я тоже не люблю. И Леру я не люблю, и никогда не любил. Знаешь, порой мне надо снять стресс, а Лера была идеальным вариантом для этого, — и вновь пошлая улыбка, которая так бесила Неред. — Как и та девушка в коридоре. — Так значит… идеальный вариант? И я тоже? Что за чувство? Почему так обидно? Почему так больно и хочется поскорее сбежать? Лиза просто не может смотреть на него, а ему будто всё равно, хотя, скорее так и есть. — Тогда зачем ты это делаешь? У тебя ведь куча таких вариантов, а ты всё раз за разом прилипаешь ко мне. — Девочка поверила в любовь до гроба? Почему ты такая глупая? — Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя больше всего на свете, я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, — она просто не в силах находиться здесь, но что-то её не отпускает. Он. Даже если он не держит её. Даже если он самый ужасный на свете мудак, который только может существовать — она всё равно не может уйти. — Нет, Лиза, ты внушаешь себе то, чего нет. Ты не ненавидишь, и я это знаю. Я знаю даже то, что ещё чуть-чуть и ты сорвёшься, — отвечает он, а Лиза просто опускает взгляд в пол. Кажется, ещё пару слов и она заплачет. — Не надо слёз, — Даня подходит ближе и Лиза оказывается в объятиях. Он обнимает её. Так, как обнимал вчера. Земля уходит из-под ног, разум улетучивается, Лиза уже просто ничего не соображает. Он хочет сделать ей больнее? Ожидает того, что она влюбится? Ожидает того, что она «сорвется», но для него так и останется тем самым запасным вариантом? А ведь всё так и есть. Он изначально не собирался любить Лизу, ему этого не надо. Всё, что было ему нужно — её любовь. И вот она. Почти проявилась. Он сказал, что ему наплевать, и это оказалось правдой. Он не надевал никаких масок равнодушия и безразличия, он всегда был таким. Почему Лиза об этом не подумала и позволила себе поверить этой иллюзии, ступить шаг навстречу тому, чего не существует? Как он только мог настолько обмануть её? А, ну да, легко. Для него это привычное дело. Только вот почему он успокаивает её, обнимает, шепчет какие-то слова, которые Лиза уже давно не слушает? Она погрузилась в свои мысли, и осознавая всё больше, что она на пути к влюблённости, слезы начали идти сами по себе. Она просто не могла их контролировать. А что Даня? Он сам не знал, что происходит. Он не любил её, даже не мог любить, но ему хотелось быть с ней рядом. Ему казалось, это просто мимолетное желание, которое потом пройдёт, а пока он не собирается оставлять её, как бы она этого не хотела. Он знает, она не ненавидит его и не хочет, чтобы он уходил. Всё пройдёт. Правда. Он был уверен в том, что эти странные чувства к ней исчезнут так же, как и появились. Хотя вряд ли это были какие-то чувства. Скорее всего, это было просто желание. И оно исчезнет, как только сделка с Русланом закончится. Но нельзя быть уверенным на все сто процентов. — Я не хочу, не хочу видеть тебя, говорить с тобой, — шепчет Лиза, всё ещё находясь в его объятиях. — Потому что я правда сорвусь. Она ненавидела его, а сердце говорило обратное. Она не могла смотреть на него, а её душа не находила себе места. Она боялась влюбиться в того, кто делает ей больно, но сама не заметила, как медленно, но верно приблизилась к этому. Как же так получается, что ты… и ненавидишь… и любишь одновременно? — Но я же такой плохой, ты меня так ненавидишь, — он смеётся. — Заткнись. — Так блять, если ты не прекратишь плакать, то я за себя не ручаюсь, окей? — он отстраняется и смотрит на неё. Лиза вытирает слезинки и кивает. Он заставляет её плакать, а потом говорит не делать этого. Она впервые плачет из-за парня. И это плюс один к ненависти. — Слушай… Лера… она, кажется, сошла с ума и винит меня в том, что я отбила у неё парня. То есть тебя. Вчера она чуть не выставила меня за дверь, — внезапно говорит Лиза. — Может быть ты уже поговоришь с ней и дашь ей понять, что это твоё решение, а я здесь не причём? Ты понимаешь, что я получаю за твои действия? — Да, я знаю, что она ёбнутая. Она помешана на мне и постоянно ходит за мной, — отвечает Кашин, но Лиза его перебивает. — Прям как ты за мной, — она улыбается, потому что это очень смешно смотрится со стороны. — Нет, это другое. Так, неважно. Она меня уже заебала, не даёт спокойно жить, — Даня вспомнил последние два года, на протяжении которых Мидлер не отставала от него. Он познакомился с ней в первый же год своего обучения, когда его ещё интересовала учёба. Его нынешнее отношение к Лизе было похоже на то отношение к Лере: он не был влюблён в Мидлер, но тем не менее, хотелось заботиться и оберегать её, как нечто очень важное в его жизни. Это быстро прошло, поэтому Даня подумал о том, что в случае с Лизой всё также быстро закончится. Тогда Лера показалась ему миленькой девушкой, беззащитным котёнком, нуждающимся в тепле. Он постоянно был рядом с ней, проявлял какие-то чувства, но в душе понимал, что всё это — несерьёзно. Когда Лера наконец «растаяла» от действий парня, Кашину уже стало надоедать возиться с ней. Лера надоела ему. Но он продолжал быть с ней, хоть никогда и не говорил, что они пара. Они и не были парой, но Лера считала по-другому, потому что она была единственной девушкой, кто настолько долго задержался в жизни этого парня, которому, в принципе, никто и не нужен был. Лера мечтала услышать от него три заветных слова, и он лгал ей. Обманывал, пользовался, снова обманывал. Если бы Лера ушла из его жизни ещё тогда — он бы не жалел и ничего бы не изменилось. С каждым днём и месяцем они отдалялись, но Лера не желала признавать этого, не отпуская Даню. Она просто постоянно была рядом, когда он этого не хотел. То и дело, что лезла к нему. А он лишь использовал её, не думая о чувствах. Он даже о ней самой не думал. Отношение к Лере — пустота. Как же Лиза его понимала. Только вот теперь Мидлер не даёт жить ей самой. Лиза знала, что она просто так не отстанет, и такие случаи как вчера будут повторяться ещё долго. — Но я поговорю с ней, — она уже расстроилась, думая, что Даня не собирается пересекаться с ней по причине того, что она его достала, как вдруг он сообщает ей обратное, — обещаю. Она старается улыбнуться, а затем отворачивается, чтобы уходить. Затем внушает себе, что Даня хуже, чем кажется, и что он не заслуживает её слёз. Она не должна быть такой плаксой, он даже не занимает никаких важных мест в её жизни, он ей, можно сказать, никто. Так зачем плакать? А, ну, может потому, что он просто использовал её всё это время? Делал вид, будто она для него что-то значит, а потом сказал, что он ничего не чувствует. Совсем. Лиза не могла спокойно находиться здесь, поэтому она принимает решение сбежать. Неред всегда принимала уход с любых занятий без разрешения преподавателя побегом, чем-то незаконным, тем, что она никогда не сможет сделать. Но сейчас ей всё равно. «Господи, Кашин, что ты со мной делаешь? Из-за тебя я иду на безумные поступки и принимаю плохие решения», — думает она, но прогулка явно идёт ей на пользу. После этого эмоционального диалога с Даней ей надо было провериться, что она и сделала. Только вот на пары она не собирается возвращаться, ведь их и осталось всего две. Даня же направляется на предпоследнюю пару в его расписании, у него их сегодня больше, чем у Лизы. Парень заходит в аудиторию и ищет глазами Руслана, после чего садится рядом с ним. — Ну, как прогресс? — спрашивает друг шёпотом, так как звонок прозвенел ровно тогда, когда Кашин оказался на своём месте. — Я сказал ей, что не люблю её, — он отвечает с каким-то сожалением, как будто этот маленький момент может на что-то повлиять. Руслан думает о том, что так даже лучше, но отвечает совсем другое. — Ты идиот? Ты с ней в Ромео и Джульетту собираешься играть или на секс разводить? — Руслану даже смешно стало от действий Кашина, ведь тот буквально оттолкнул Лизу от себя, а надо было наоборот. — Всё под контролем, — коротко отвечает Даня, параллельно делая вид, будто он очень увлечён лекцией преподавателя. — А что Лиза? — спрашивает Тушенцов. — Она догадывается? — С чего бы это? Я ей никаких поводов не давал, вообще, — Кашин даже не понял, почему Руслан задал этот вопрос. — Не волнуйся, можешь уже готовить деньги. Кстати, чтоб ты знал, я люблю крупные купюры, — он усмехнулся, ожидая что Тушенцов ответит что-то вроде «не дождёшься», но тот промолчал. Лиза не хотела возвращаться в общагу, зная, что там Лера, которая сегодня не пошла на пары, ибо ей было очень лень. Даже это безумно раздражало Неред, и сильнее чем Даню, она ненавидела только Мидлер. Девушка села на лавочку, находящуюся во дворе универа. В мыслях был только один Кашин, в принципе, это было ожидаемо. Она ненавидела его. Ненавидела его волосы, которые он просто постоянно поправлял. Каждые пять минут, он не мог оставить их в покое. Но она ненавидела их за то, что они ей нравились. Она ненавидела его руки. Порой он не делал резких и грубых движений, например, как вчера и сегодня, когда обнимал её в коридоре института. Или когда они стояли утром напротив этого же института, а потом он поцеловал её, нежно проводил рукой по волосам и по спине, прижимая к себе. В такие моменты она готова была забыть абсолютно всё, и она ненавидела это. Ненавидела так же, как и его улыбку, которая порой могла быть разной: от пошлой ухмылочки до искренней. Её бесила каждая, она ненавидела их, потому что ей нравилось, когда он улыбался рядом с ней. Она даже не знала, сколько она уже тут сидит, потому что ей было всё равно. «Пожалуйста, уйди из моих мыслей», — последнее, что подумала она перед тем, как её мысли прервал женский голос. Её звала Аня, которая вскоре села на скамейку рядом с Лизой. — Лиз, а ты мне не хочешь ничего рассказать? Например, каким таким магическим образом ты знакома с Даней? — спрашивает Аня таким тоном, будто уличая Лизу в какой-то лжи. — В смысле? — та искренне ничего не понимает. — Ты вообще в курсе, что этот ёбнутый мудак поспорил на тебя со своим таким же ёбнутым дружком на деньги? Лиза молчит. Конечно же не в курсе. — Скажи, сколько ты знакома с Даней? — не дожидаясь ответа, задаёт следующий вопрос Аня. — Неделю, кажется… — Всю неделю он разводил тебя на секс, поздравляю. Как ты могла вообще допустить общение с этим придурком? Ты не знаешь, как он поступил ещё с десятком таких же глупых девушек, как ты? — в голосе девушки звучало обвинение. Да, Лиза, ты должна была знать. — Я… даже представить не могла, — кажется, снова слёзы. Сколько можно плакать? Но она просто не может сдерживать себя, так же, как и не может поверить в то, что Даня обманывал её. Каждый день он искал её с одной целью. А она, дура, каждый день задавалась вопросом "с какой?". — Лиза, пообещай, что ты больше не подойдёшь к нему. Не заговоришь. Даже не пытайся разобраться — это бесполезно. Я прошу тебя. Просто представь, уже завтра могло бы быть поздно. Ему похуй на чувства таких девочек, как ты, эти споры им ради смеха, а тебе потом ещё долго жить с этой травмой, — сказала Аня, подвигаясь ближе и обнимая Лизу. В то время как та уже перестала сдерживать себя и начала откровенно плакать, забыв о том, что она в общественном месте. — Пойдём домой? Даня был уверен, что уже завтра пятнадцать тысяч Руслана будут в его кармане, если бы тот не остановил его при выходе из института. Вообще, он заметил, что Тушенцов стал какой-то странный, будто отвлечённый чем-то. Это было не похоже на него. — Дань, я тут подумал… — Руслан начал искать что-то, что впоследствии оказалось бумажником, — этот спор был ошибкой. Да, я проиграл, поэтому, — он достал три купюры по пять тысяч, — держи. И не задавай вопросов, пожалуйста. Кашин с непонимающим видом взял бумажки, потому что ему просто ничего не оставалось. Руслан, ничего не объяснив, немедленно покинул крыльцо, оставив Даню наедине со своими мыслями. И что это только что было, блять? Зато теперь совесть Тушенцова была чиста. Он думал, что Дане Лиза была нужна только из-за спора, так что теперь, когда у него есть то, ради чего всё и началось — деньги, он не подойдёт к ней. Если бы… если бы всё это произошло на пару минут раньше. Если бы Лиза не знала…