King and Sage

Дайкендзя Сейдж закончил официальное письмо и вытащил лист из печатной машинки. Затем аккуратно сложил в конверт и заклеил. Конверт отправился в коробку для почты − завтра он отдаст ее секретарше и та все отправит. Он потянулся, чувствуя легкую боль в спине. Мда, надо больше брать активной работы. Он давно не занимался наблюдением за объектами: Шин-О все перехватывал на себя. Кстати о нем… Дайкендзя посмотрел на часы. Почти десять, а его все еще нет. Конечно, он, скорее всего, застрял у клиента. Ничего опасного в этом конкретном деле нет. Они уже выяснили, что то «убийство» было несчастным случаем. Детективное агентство «King and Sage» было его местом работы вот уже пятый год. Когда окружающие слышали это название, они начинали широко улыбаться и удивляться его пафосности. Его партнер, Шин-О Кинг, в ответ на это рассказывал захватывающую историю о великом короле и его мудром советнике, чей сюжет подозрительно напоминал американскую адаптацию сказаний о короле Артуре и Мерлине. Дайкендзя просто молча показывал визитку. С фамилиями им повезло, хотя вместе они смотрелись странновато. На Шин-О его собственная наложила неизгладимый отпечаток − да и мог ли он вырасти обыкновенным, с его-то любовью к пафосу и широким жестам? Пожалуй, Кинг вполне мог быть королем в одной из прошлых жизней. Или стать в последующих, если будет хорошо себя вести. Дайкендзя усмехнулся. Шин-О и хорошее поведение плохо состыковывались между собой. Да и достаточную меру «хорошего» для перерождения он не знал: несмотря на японские корни, буддизмом Дайкендзя так и не заинтересовался, к вящему разочарованию бабушки. Зато унаследовал от нее черные волосы, чуть азиатский разрез таких же черных глаз и самурайскую невозмутимость. Хорошим мальчиком он тоже не был. Дайкендзя устало вздохнул и вытащил очередную сигарету. Закурил, высунувшись в окно. Давно можно было запереть офис и пойти домой, приколов к двери записку для партнера − он не обязан был сидеть здесь круглые сутки. «King and Sage» было небольшим агентством, и занимались они в основном простыми делами: слежкой, поисками сбежавших совершеннолетних детишек и расследованиями мелких дел, в которых полиция Лос-Анджелеса не проявляла особого рвения. Случалось работать в охране: Шин-О научил его неплохо стрелять и разбираться в оружии, и в некоторых заданиях Дайкендзя его прикрывал. Но случались и более интересные дела, как то, которым они занимались сейчас: богатый вдовец по имени Зигберт Вальде подцепил в Лас-Вегасе хостесс и скоропалительно на ней женился. «Его можно понять, − заметил тогда Шин-О, − у нее очень выразительные достоинства. А уж как умеет себя подать!» Объективно Сейдж был с ним полностью согласен. Субъективно же имел иммунитет к женским чарам, так что не мог понять наивности бизнесмена, поверившего в неземную любовь. То, что спустя пару суток после свадьбы они оба попали в автокатастрофу, в которой новобрачная отделалась одними синяками, а супруг попал в клинику в тяжелом состоянии, его не удивляло. Как и то, что красотка по имени Шери тут же попыталась охмурить взрослого пасынка. И даже почти успешно, ведь он заказал в «King and Sage» не доскональное выяснение ее биографии и не расследование аварии, а сведения о странном мужчине, подозрительно напоминающем шантажиста и крутящемся вокруг новобрачной. Потом в этой истории появилась еще одна женщина, явно враждебно настроенная против Шери, − она не разменивалась на мелкие пакости, а совершенно серьезно попыталась сломать хостесс нос… А в результате они наткнулись на труп того самого шантажиста, и у всех подозреваемых не было алиби, зато был мотив. Кинг был счастлив, как ребенок. Он обожал такие дела и ради них и стал детективом. По мнению Дайкендзи, ему следовало бы играть их в кино. Там он смог бы зрелищно вытаскивать револьвер из нагрудной кобуры и палить из него в злодеев. Хотя черно-белая пленка полностью поглотила бы блеск его золотой шевелюры и сияние голубых глаз. Сам Сейдж предпочитал спокойную, кропотливую работу: адреналина в его жизни и так хватало благодаря Шин-О. Работа с информацией была его коньком, партнер брал обаянием, энергичностью и интуицией, так что вдвоем они вскоре докопались до правды. Он раздавил сигарету в пепельнице и глубоко вздохнул. Дверь шумно распахнулась, и в офис ввалился довольный Кинг. − Дело закрыто! − торжествующе сообщил он, размахивая чеком. − Наш с тобой гениальный тандем получил заслуженную награду в полторы тысячи долларов! Он бросил шляпу на стол, крепко поцеловал Дайкендзя и вручил ему чек. − Как все прошло? − поинтересовался тот, одобрительно разглядывая деньги. − В полицию не забыл сообщить? − Клиенты очень настаивали на конфиденциальности. Даже не поскупились на хорошую надбавку. Не хмурься, радость моя. Это был несчастный случай, а не убийство. Полиция скоро сама это поймет и закроет дело. А прочие мелкие грешки нашей красотки того не стоят. Сейдж покачал головой. − Ты играешь с огнем. За такое и лицензии можно лишиться. − Жизнь без риска − скучная штука. Кстати, ты давно брал в рот что-нибудь кроме табака? Может, мы с тобой поужинаем? − Отличная идея, − Дайкендзя надеялся, что не успел выдать исключительно пошлую первую мысль, посетившую его, − я умираю от голода. Судя по хитрому взгляду Шин-О, ему это не удалось. Кое-кто определенно дурно на него влиял. И если бы этот кто-то не оправдывал свою фамилию еще и в постели, то схлопотал бы сейчас по физиономии. − Ну, тогда мы отправимся в лучший ресторан Лос-Анджелеса и будем кутить! Бери шляпу, застегивай все пуговки своего пиджака (обожаю, когда ты так делаешь, это так возбуждает) и поехали! Дайкендзя тихо выдохнул под нос японское ругательство и поторопился. Есть хотелось все сильнее. Всю дорогу Кинг трещал без умолку, старательно обходя подробности дела. Дразнить окружающих было одним из его любимых занятий. Дразнить партнера − регулярным, как зарядка, действием. Припарковавшись на стоянке, они направились к яркой вывеске, и тут где-то слева раздался короткий вскрик. − Держи вора! Он только успел заметить бегущего человека и растерянную даму в мехах, а Шин-О уже стартовал. Полностью расстегнутый пиджак распахнулся, открывая подмышечную кобуру и подтяжки. «Он мог бы стать хорошим бегуном, − подумал Дайкендзя, наблюдая за процессом отъема сумочки и воспитательной оплеухой, которой, впрочем, дело и обошлось, − или же гангстером. Слишком мало уважения к законам: то аферистку покрывает, то не подумал, что отпущенный воришка завтра же пойдет на дело снова. Если судьба подбросит Кингу возможность сорвать большой куш, законы его не остановят. Перескочит и не заметит. А там − либо богатство, либо тюрьма. Интересно, утянет ли он меня за собой?» Шин-О, белозубо улыбаясь, вручил молодой даме сумочку и охотно склонился к ее руке для поцелуя. Та явно была в восторге от своего прекрасного рыцаря. Кокетливо улыбнулась, вытащила блокнот с ручкой и написала свой телефон. Вырванный листок скрылся в нагрудном кармане рубашки, а в ответ отправилась визитка их агентства. Дайкендзя хмыкнул. − Вы как всегда на высоте, ваше величество, − улыбнулся он подошедшему партнеру, − творите подвиги и мимоходом обольщаете красавиц. − И занимаюсь продвижением нашего маленького королевства, мой мудрый советник, − отозвался тот, − если ей захочется проследить интрижки мужа для увеличения размера алиментов, она будет знать, к кому обратиться. − У нее было кольцо? − Да, и она была одна. Каким надо быть дураком, чтобы отпускать такую красавицу гулять одну? Она скоро его бросит. Женщины не терпят пренебрежения. − Тебе виднее. «Еще он мог… может стать приличным членом общества. Женится лет эдак через пятнадцать на юной красотке, заведет пару смышленых ребятишек и думать забудет о «юношеских экспериментах». Те, кто имеют выбор в ориентации, всегда приходят к такому решению. Может, мы даже останемся друзьями. Он будет приглашать меня выпить виски в баре и шутливо завидовать моей «холостяцкой» старости, а я буду кивать и соглашаться. И мы оба забудем, что у меня, в отличие от него, выбора никогда не было». Шин-О поймал его взгляд и подался к нему. Положил руку на плечо и склонился к уху. − Когда ты так тоскливо смотришь на меня, я чувствую горький запах полыни, − негромко зашептал он, вызывая теплым дыханием мурашки по коже, − ты снова ревнуешь? − Я никогда не ревную. − А зря. Я бы предпочел, чтобы ты бил тарелки о мою голову, чем придумывал всякие пессимистичные глупости. − Мы слишком долго так стоим и начинаем привлекать внимание. − Если я тебя сейчас поцелую, то его будет еще больше. Дайкендзя вздрогнул. С этого безумца станется. − Мы пришли сюда не за этим. Ты… ты обещал рассказать, наконец, чем все завершилось. И накормить меня. Держите слово, ваше величество. − Твое желание − закон для меня, о великий визирь! Кинг отпустил его, и они прошли из ярко освященного холла в сам ресторан. Вкусная еда и отличный виски немного успокоили Сейджа. Но за такие штучки действительно стоило бить. В крупных городах к гомосексуалам отношение было проще, чем в мелких, но он еще помнил, как на него смотрели соседи после таких вот беззаботных поцелуев. И что потом писали на его двери. И чем ее мазали. У него не было выбора, он был обречен на это с рождения. И никакое лечение не помогало. Оставалось только смириться и постараться не вызывать лишней агрессии. А этот сумасшедший вел себя так, словно это мир должен был прогибаться под него, а не наоборот. −… и вот эта крошка Шери решилась изменить свою жизнь хостесс из Лас-Вегаса, и ухватилась за предоставленный шанс. Безумная идея, но ведь сработало же! Если бы шантажист не узнал обо всем и не сообщил настоящей супруге бизнесмена… − Это оказалась та девушка, которую мы видели? − Именно она, ты был прав. Забавное дело: Зигберт Вальде вначале крутил с хостесс, их сфотографировали вместе, а потом влюбился в скромную Золушку, работающую в кафе официанткой! Ухаживал за ней несколько месяцев, дарил подарки, которые она упрямо возвращала, и терпел ее вспыльчивый нрав. Даже женился на ней, благо в Вегасе это делается быстро. И обе его дамы оказались зеленоглазыми блондинками, так что сын ничего не заподозрил. Он ведь их не видел. А потом наша крошка посылает фото сопернице, та, ты представляешь, бросает богача из-за принципов и уезжает куда подальше, а он мчится за ней, прихватив Шери для объяснения, что их роман был раньше! − И влетает в кювет. − Верно. А Шери в этот момент примерила обручальное кольцо с гравировкой «моей обожаемой миссис Вальде», которое вернула Руфус, и в больнице ее так и оформили. А потом передали с рук на руки сыну Зигберта Вальде. И она его благополучно очаровала. − Ухватилась за возможность роскошной жизни, − фыркнул Дайкендзя, опустошая свой бокал, − но только ли? Между прочим, авария могла быть подстроена. Я говорил: надо сообщить в полицию… − Не надо, − отмахнулся Шин-О, подливая ему еще, − это был бы слишком ненадежный план. Состояние старшего Вальде стабилизировалось, он идет на поправку. Руфус навещает его в больнице. Если бы она не оказалась такой принципиальной, она бы раскрыла план Шери намного раньше. Как настоящая миссис Вальде, она и собиралась это сделать, но шантажист − бывший приятель Шери, − который ей все сообщил, уговорил ее подождать, чтобы «собрать все доказательства». Знаешь, принципиальной милашке Руфус Вальде повезло, что он приказал долго жить. С Шери он мог бы тянуть деньги бесконечно, а законная жена нужна была ему как пугало для нее. Боюсь, он мог тихо прикопать ее после демонстрации. − Вполне, − согласился порозовевший от алкоголя Дайкендзя, − ты их помирил? Настроение его окончательно выправилось, он был сыт и начал испытывать голод иного рода. Что ни говори, а столь красивого мужчины, как тот, что сидел сейчас напротив него, он раньше не встречал. Прекрасное тело, идеальное лицо… Огонь в глазах. Ласковые, чуткие руки. Верхняя пуговица рубашки небрежно расстегнута и открывает доступ к загорелой шее и ключицам. Дайкендзя ощутил сильное желание обнажить все остальное, вдоволь налюбоваться и пройтись губами. − Это теперь проблема младшего Вальде, − ухмыльнулся бессовестный соблазнитель, − но убить друг друга я им не позволил. Зато выбил нам хорошую надбавку, чтобы красотку не посадили за жизнь по чужим документам. Вальде-младший этого не хотел. А давай махнем на эти выходные в Лас-Вегас? Мне везет в рулетку. Я сделаю нас миллионерами в одну ночь. − Или заложишь последние штаны. − И буду без них совершенно неотразим! − игриво подмигнул ему Шин-О. Дайкендзя слегка прикусил нижнюю губу. И ведь не поспоришь. − А знаешь, я чувствую восхитительный аромат, − бархатным голосом продолжил король-всего-на-свете-но-особенно-секса, − не мускатным ли шалфеем это пахнет? Ты же знаешь, я не могу устоять против этого запаха… Пятый год подряд эта немудреная шутка заставляла Сейджа краснеть и возбуждаться. Этот великолепный безумец не переставал звать его clary sage*, доводя до оргазма. И когда очередной любопытный спрашивал, почему они называются «Король и шалфей», Шин-О расплывался в блаженной улыбке, заявлял, что любит шалфей круглыми сутками и в любых видах… но, конечно, имелся в виду мудрец, а не он, хотите послушать легенду о короле и его мудреце? Его слушали, а Дайкендзя прятал полыхающее лицо в книге или газете или торопливо выходил умываться. − Идем уже, − тихо выдохнул он. На стол легла крупная банкнота. − Сдачи не надо.

***

− А знаешь что? Мы не поедем в Лас-Вегас. − Почему? Шин-О сыто потянулся и стряхнул пепел в пепельницу. Поднес ее Дайкендзя. Тот с удовольствием разглядывал голого любовника, без стеснения лежащего на сбитых простынях. Даже не подумал прикрыться. И Сейджу не дал. «Развратник, − нежно подумал Дайкендзя, наслаждаясь затихающими ощущениями и сладкой усталостью, − совершенно бесстыжий и ненормальный. Как же я его люблю…Дурак. Вот уж верно: шалфей, а не мудрец». Он помрачнел и тут же постарался скрыть это. Шин-О поймал его взгляд. В его собственных глазах появилось странное выражение, которое Сейдж не смог понять. − А мы поедем к океану. Прогуляемся, зайдем в маленький ресторанчик, от пуза наедимся морепродуктами, потом пойдем купаться на дикий пляж. Обязательно найдем огороженный скалами и совершенно безлюдный. − Ты собрался меня утопить и не хочешь иметь свидетелей? − Нет. Я дождусь, пока ты разденешься догола и войдешь в воду, − серьезно продолжил тот, − а когда ты позабудешь о моем присутствии и отдашься теплым волнам, я выйду. Скажу тебе с берега, что счастлив, наконец-то найдя нудисткий пляж, да еще и элитный − на двоих! Скину все и присоединюсь. Мы будем плавать, украдкой разглядывать друг друга и вести светскую беседу о внешней политике США и курсе валют. Он не улыбался. Дайкендзя непонимающе смотрел на него. − Но мы же… − Потом я спрошу, как ты относишься к однополому сексу на первом свидании. И мы им займемся. И еще раз − на берегу. И еще раз − в волнах. И еще раз… Дайкендзя рассмеялся. − Тогда мы занимались им всего два раза. − И я сказал, что буду любить тебя столько, сколько нужно, чтобы у тебя не было больше такого грустного взгляда. И в этой жизни, и в следующих. − Ты заметил мой разрез глаз, и мы поговорили о буддизме. − Я снова макну тебя в океан, − неожиданно жестко сказал Шин-О, − и снова оттрахаю. И продолжу до тех пора, пока не вымою или не вы…люблю глупости из твоей прекрасной, умной головы. Пока я тебе нужен − я не уйду. Пока ты мне нужен − не отпущу. Я сделал свой выбор, и если ты не прекратишь подозревать меня в предательстве только потому, что у меня стоит на оба пола, я буду повторять это вновь и вновь! Дайкендзя молчал. Шин-О навис над ним, опираясь на локти. Посмотрел сердито и почти угрожающе. − Я устал читать твои мысли, шалфей ты мой мускатный. Я ведь не демон, не бог и не хренов телепат! А ты молчишь и смотришь на меня грустными глазами. Я люблю тебя! Ну что мне еще сделать, чтобы доказать это? Ограбить банк? Спеть серенаду под твоими окнами? Дать объявление об этом в газетах? Не молчи, говори со мной! Дайкендзя открыл рот… и тут же его закрыл. Обнял Шин-О, опустил на себя, заставляя прижаться к нему всем телом. Сдавленно всхлипнул, уткнувшись в его плечо, а затем расхохотался. «Кто же знал, что тот безумный секс на пляже с незнакомцем приведет к таким последствиям? Я ведь назвал фальшивое имя и номер телефона, но алые розы охапками приходили на настоящий адрес. Кто мог предположить, что этот сумасшедший позовет меня в детективы из стабильной, но безумно скучной страховой компании и перевернет всю мою жизнь? И что тогда, в нашу первую встречу, он будет говорить искренне, а не просто трепать языком? Кто бы мне предсказал, что я так сильно его полюблю?» Дайкендзя поцеловал подставленное плечо и глубоко вздохнул. Затем повторил все это вслух.