Гори

– Зачем ты пришел?! – голос прозвучал намного громче, выдавая неподдельный испуг, моментально отобразившийся на моем лице. Мгновенно закрываю дверь, но жалкая преграда сталкивается с выставленной рукой этого существа. Словно не замечая моих ничтожных попыток, он отталкивает входную дверь, проходя в квартиру. Улыбка, более походившая на оскал, залегшая на его губах и не скрывает истинной цели визита. – Уходи… – должная звучать уверенно, интонация срывается, превращаясь в заклинающую мольбу. Пожалуйста. Он не должен находиться здесь. Просто… не должен. Осознавая ужас сложившейся ситуации, я медленно отступаю назад, натыкаясь на предметы мебели. Вползающий в душу страх едкой змеей сковывает грудную клетку, вонзаясь ядовитыми клыками в сердце. Запрещая дышать, некий извращенный трепет покрывает тело испариной, вынуждая дрожать перед… ним. – Ты поступила весьма глупо, человек, – насмешливо выделяя последнее слово, вампир продолжает неторопливо следовать за мной, незаинтересованно оглядывая квартиру, утопающую в полумраке. Язвительное самодовольство победителя. Снова. Он вновь использует меня, уничтожит и оставит умирать, принуждая из последних сил бороться за жизнь. Затем собирать осколки своего достоинства и уважения. Он сломает меня. – Бежать бесполезно. – Эрик… – бессвязно выдыхаю я, прижимаясь спиной к ледяной стене, точно пытаясь провалиться сквозь нее. Только не оставаться в квартире. Умоляю. Мгновенно перерождаясь в безумную лихорадку, трепет отступает, сокрушенный коварной ловушкой. Бежать бесполезно. – Пожалуйста, уходи. Оставь меня… – усмиряя нарастающую истерику, едва различимо шепчу я, глотая слезы. Он не терпит слез. Он меня убьет. Но не успевают последние слова сорваться с уст, и я чувствую неожиданную обжигающую боль, прокатившуюся по лицу. Не стоит забывать о чудовищной скорости вампиров и… об их силе. Полумрак комнаты будто погас на мгновение и вновь зажёгся тусклым огоньком, переворачиваясь, он странно полетел вниз. Вместе с моим телом. Ожидаемого падения не произошло. Подхватываемая заботливыми руками, я словно повисаю в воздухе, поддерживаемая своим мучителем. Он должен убить меня. И всё закончится. Но Эрик не доставит подобного удовольствия. Вместо очередного удара я ощущаю лёгкое прикосновение его прохладных губ. Он словно медленно исследует моё лицо едва касающимися поцелуями, неторопливо приближаясь к залитым кровью губам. Точно пробуя кровь на вкус, вампир слегка слизывает её, сменяя нежную заботу ожесточенностью и беспринципностью. Слишком податлива… Отзываясь на его ласки, ощущаю как холодные пальцы мужчины ловко проскальзывают под футболку, грубо блуждают по моему телу. – Нет… – продолжая целовать Эрика, я нехотя отталкиваю его, неловко пытаясь освободиться. Он сотворит со мной это вновь. – Нет! – мольба, звучащая в моем голосе, моментально сменяется истерикой и глупыми попытками вырваться из смертельных объятий. Он может разорвать меня. Если захочет. – Отпусти! Вампир берёт меня за подбородок и немного приподнимает голову, заглядывая в глаза. О, он не воспользуется внушением, нет. Мужчина прекрасно осознаёт, что порождает ужас и наслаждается моим слабым трепетом. Стоит этому чудовищу сжать пальцы сильнее и череп расколется, мы оба понимаем. Прежде страх олицетворял лишь определенное слово без конкретных ощущений, но сгущающаяся мгла квартиры формирует обострённые чувства безысходности обладания, немыслимой дрожи, разбавленной слезами, обрывающимися на кончиках его пальцев. Эрик наклоняется и слизывает дорожку слёз, обрываясь поцелуем в скулу. – Ты принадлежишь мне, – его голос кажется заботливым и родным, но вместе с тем жёстким и надменным, отрешённым. – Ты можешь сопротивляться, но ты принадлежишь мне, – резко разворачивая лицом к стене, отчётливо произносит вампир, обжигая шею дыханием. – Мы так давно знакомы. Пора осознать это, – последние слова Эрик произносит шёпотом, приобнимая за талию и отступая вместе со мной. Мужчина несколькими движениями наматывает волосы на руку и резко опускает меня вперёд, позволяя опереться на стену и удержать равновесие. Пора осознать это? Прикусываю до боли нижнюю губу, слёзы подрагивающими каплями замирают на подбородке. Эрик не желает видеть моих слёз, он желает обладать. И он обладает, грубым движением срывая шорты. Жалобный треск разрываемой ткани выбивает из грудной клетки слабый стон. Отчаяния? Извращенного удовольствия? Безусловно, Эрик различает его и медлит, самодовольно усмехаясь. Вскоре вампир задаст главный вопрос, обнажит моё воспалённое сознание, заставит признаться в потаённых желаниях, но сейчас он входит в меня. Каждое движение этого существа властное и эгоистичное, выбивающее тяжёлое дыхание и сторонние мысли. Он делает мне больно, но и он может быть жестоким, я знаю. Вампир наращивает темп, вынуждая извиваться и кричать от отравленного чувства бессилия, удовольствия и кисло-сладкой боли. Эрик замедляется и полностью входит, грубым рывком тянет меня за волосы и зажимает рот рукой, позволяя стонам биться о его ладонь: – Замолчи, – его исступленный шёпот ласкает слух, а клыки прикасаются к шее. Вампиру не требуется дозволение, он никогда не интересуется моими желаниями, он обладает. Жестокие объятия обращаются большей болью, когда Эрик прокусывает шею. Он продолжает двигаться во мне медленнее, его рука зажимает рот, а клыки пронзают кожу, губы вытягивают кровь. Тонкой струйкой она сползает по ключице, впитывается горячим пятном в футболку. Голова немыслимо кружится, когда Эрик отрывается от артерии и стремительным движением прижимает меня к холодной стене, поднимает руки и переплетает наши пальцы. Я горю, и я хочу наблюдать, как ты сгораешь. Я. Желаю. Наблюдать. Слабо отталкиваю вампира, пытаюсь освободиться ненастойчиво и податливо. Он отступает и дозволяет мне развернуться, видеть его окровавленные губы, целовать их. Неистовое безрассудство больно швыряет жалкие осколки чести, поглощает зияющей пропастью. Трагедия страсти, ненависти и праха достоинства. Болезненная месть вынуждает сжать зубы и укусить за губу вампира. Эрик отталкивает меня, держит за шею и видит в моих глазах самоубийственную дикость и вызов. Сгорай, Эрик Нортман! Бессмысленная глупость, порождённая сиюминутным желанием, возможно, обратится стоимостью моей жизни, освободит ничтожного человека от неизменного страха, вползающего и вонзающегося с наступлением темноты в постоянном ожидании монстра. Убей меня, Эрик Нортман! – Больше так не делай, – исполненный одержимого удовлетворения, взгляд созерцает агонию: вампир продолжает сжимать шею, неторопливо приближает беззащитное тело и вновь целует, прокусывая до крови губы, одаряя варварским безумием. Прерываю поцелуй и освобождаю мужчину от остатков одежды, безвольным тряпьём опускается на пол моя пропитанная кровью футболка. Эрик зажимает меня между стеной и своим телом, входит, закинув мою ногу на бедро. Его движения плавные, он опускается с поцелуями от скулы до шеи, слегка прикасается клыками. Я позволяю себе дотронуться его тела: кончиками пальцев провести по спине вдоль позвоночника до ягодиц, но мужчина прерывается и отводит мои руки назад, сжимает их над головой, ускоряется, смотрит мне в глаза. Беззастенчиво извиваюсь и поддаюсь вперёд, кричу, пытаюсь поцеловать вампира, задыхаюсь от собственного бессилия. Он наращивает темп и невыносимо замедляется, играет, наблюдает за моей исступлённой реакцией. До боли сжимает запястья. И вновь кусает. – Скажи это, – шёпотом произносит мужчина, прикоснувшись губами. Уверенный и властный голос Эрика вынуждает тяжело вздохнуть, прикрывая глаза, перед ненавистным вопросом. – Скажи… – продолжает вампир, снова резко входя в меня. – Ты ведь хочешь увидеть меня снова? – Нет… Нет… – пытаясь убедить себя в этом, повторяю словно заклинание. Каждая встреча может оказаться последней, я убеждаю себя в этом. Но Эрик постоянно возвращается, отрывает часть меня, раскалывает, оставляет лишь страдания и ненависть. – Не обманывай себя, человек, – продолжая медленно двигаться во мне, говорит Эрик практически нежно, осторожно целуя шею. – Я не хочу, чтобы ты возвращался, Эрик Нортман, – перевожу взгляд на вампира и невольно замираю. Я хочу, чтобы ты сгорел. – Я хочу, чтобы ты никогда не уходил, – тело сокрушается судорогой и резко подаётся вперёд. Я задыхаюсь, выкрикиваю его имя, впиваюсь ногтями в спину ощущая, как вампир изливается короткими толкающими ударами, заполняет меня. Снова. И он вновь ворвётся в мою жизнь, когда произошедшее будет казаться дурным сном, а его имя – выцветшим кошмаром.