Relation(Связь)

«Мы их вытаскиваем из ада, не спрашивая, не потрудившись понять почему. Почему они сами не выбрались, почему отказались хоть раз рискнуть, предпочтя жизнь в клетках, растворяясь в бездне. Мы просто боимся услышать их ответы…» Всемогущий.

«Кто ты такая?» Спросили ее. Трое мужчин в странной одежде, такой же нелепой, как и сам вопрос. Что она могла им ответить? С шумом втянула носом воздух и сразу поморщилась. Разило безысходностью и больницей. Два в правильном порядке расставленных определения. Глаза пробежались по лицам: бульдог, мумия и лохматое нечто. Дорогущий костюм с полицейским значком; обмотанное грязными лентами тело; висящий на костлявых плечах мешок. Одним словом — «Герои»! Чудики, возомнившие себя эталоном. Добра? Справедливости? Темное и жгучее уперлось в рёбра. Захотелось расхохотаться. Просто так, им в лицо. Сдержанность и благоразумие, похоже, сдали позиции, освободив плацдарм для чего-то иного. — Что ты там делала? «Пришла умереть!» Губы дрогнули, но слова так и не прозвучали. Безумный, жестокий, исковерканный мир, где дети мудрее взрослых, а взрослые давно позабыли, о чем в детстве мечтали. Ни тем, ни другим ее не понять. Их квирки сияют, они ещё живы. Она же с рождения приучена умирать. Десятки раз… Сотни… А сколько ещё предстоит сдохнуть в будущем? Горло саднило, безумно хотелось спать. Уснуть лет на сто, лишь бы отстали. Вот только Судьба научила не ждать. Ничего! Никогда! Так что такие подарки в ближайший час не светили. Светило лишь солнце за занавесками, да и то больше жалило, вынуждая сползать к самому краю кровати. — «Восемь заповедей»… Это тебе о чем-нибудь говорит? Она качнула головой, снова выбрав молчание. Простой, непонятный и такой правильный жест. Голос мог подвести, а в открытую лгать сил уже не осталось. «Пожалуйста…» Говорят, стоит лишь попросить, пусть не в слух, но от сердца, даже очень при очень тихо… «Пожалуйста…» Тише шелеста волн, как дыхание ветра… «Пожалуйста…» Тебя непременно услышат… «Пожалуйста…» Тебя непременно спасут… «Пожалуйста!..» Но… Если она ошиблась? Если они не способны?.. Если они не смогут, то… К глазам подобралось соленое. «Пожалуйста!» — Спокойнее… Девочка только очнулась, не стоит набрасываться на неё, как на преступницу. Вы пугаете невинное дитя. — Не такое уж оно и невинное, раз свободно разгуливало по базе якудза… Стало горько и больно. Правда заново вскрыла рану, выпуская наружу всю грязь и муть, сочась из рваных краев склизко-жёлтым отчаянием. Ей нечем было парировать, нечем себя защитить. У неё ничего не осталось, кроме той проклятой силы. «Все правильно. Тебе здесь нет места! Никто не поймёт мотивы убийцы?!» Тёмная патока пролилась в кровь, сотнями игл обожгла вены, устремившись глубоко внутрь. Туда, где билось горячее — последний, каким-то немыслимым чудом все ещё целый барьер. «Не важно, кто они. Не важно, на чьей стороне играют. Если твоя карта сулит им победу, они легко её разменяют.» Действительность стёрла клочки сомнений, отрезвив ясностью и простотой. Осталось сосредоточиться на главном. На том, что легко получалось, что ненавидела и всегда боялась. Переродившееся из простого инстинкта в огромную частью ее самой, такую же естественную, как дыхание, стоило лишь на миг прикрыть глаза… «От себя не уйти. Ты пыталась.» Тонкие, тоньше волоса разноцветные нити льнут к пальцам. Блестят, словно солнце. Холодное солнце в давно уже мертвом мире. Надрывно зовут, приглашая. «Выбери!» Серая… Стелется совсем рядом, такой спокойный, размеренный свет. Бьет уверенностью и постоянством. «Нет. Не эта.» Алая… Иногда переходит в красный, стоит только слегка приблизиться — действует, как анестезия. «Стирающий квирк? Очень редкий. Опасный…» А за ним… Золотая. Пронзительный крик едва не слетел с губ, чуть все не разрушил, легко её выдав. Сердце врезалось в прутья рёбер, разлетаясь кровавыми брызгами, будто что-то первым услышало. Она потянулась почти неосознанно, забыв обо всем, как потерянное дитя к чему-то светлому и родному, и почти прикоснулась. Спасла секунда. Последняя. Как-будто уже из другой — прошлой — жизни. Разделившая мир на «до» и «возможно» А в ней: Слова… — Все хорошо! Потому что Я здесь!! Лживые, неуместные. Руки… Чужие, но очень тёплые. Осторожно сжали ладони, обернули, как одеялом. И тишина… Звенящая, словно колокол. Вокруг! В ней! Нет, она не поверила. Слова ничего не меняли. Она не доверилась — тепло рук души не касалось. И все же позволила. Безумие? Опрометчивость? Смотреть на искру неизведанного, блеснувшую в глубине синих глаз, когда сгорала секунда. «Что это?» Что-то новое, непривычное и без названия, спящее где-то в потайных слоях, о существовании которых сама не подозревала. Она заново перебрала бусины ощущений. В третьей нити силы почти не осталось. Энергия утекала куда-то. Медленно. Безвозвратно. «Всего лишь угли… Все-таки показалось…» Но показалось ли?! — Не бойся, ты в безопасности. Здесь тебе ничего не грозит. Просто доверься нам. Тяжелая пятерня легла на макушку. Странные глаза держали в силках, будто пытались заглянуть глубже, увидеть больше. А, может, и не пытались. Она уже ничего не понимала, запуталась в собственных чувствах, безуспешно пытаясь из них вырваться, но чем больше прикладывала усилий, тем сильней увязала. Тело вспомнило. Собственное тело узнало и предало. Ему не было дела до глупых метаний. Каждая клеточка радостно пела, стремясь раствориться в чертовом золоте. Но так не хотелось признать поражение, найти хоть что-то, любую лазейку. Вот только она проиграла, и это был факт. — Отдыхай. Скоро увидимся. Тонкая нить слегка лизнула запястье и возвратилась обратно к хозяину. Лохматый поднялся с постели и направился к выходу, остальные последовали за ним. Они ничего больше не сказали. Слова первого воспринимались за истину, не требующую добавлений. Они ему верили, они на него надеялись, они боготворили, хотя, скрипя сердце, давно приняли правду. Великое пламя почти себя исчерпало, и искра была передана другому. Совсем скоро она его встретит - нового «избранного». У неё ещё был шанс улизнуть, порвать цепи, но она опоздала. Снова! «Один за всех… И этот пойдёт до конца. Все они одинаковые. Где только Судьба их откапывает?! Смертнички!» Сколько этот ещё способен держаться? Час? Минут двадцать? На мгновение ее восхитило такое упрямство. Вновь и вновь наблюдала подобное, но привыкнуть не получалось. Неправильность раздражала! Дверь закрылась, а вместе с ней и внутри что-то захлопнулось с протяжным таким гулом, резонирующим с одинокой струной в старом сердце. Да, сейчас она себя ощущала невероятно старой, за мгновение прожившей тысячи жизней. Кончики губ приподнялись в подобие улыбки, но никто этого уже не увидел. Да какая, собственно, разница?! Мир за секунду утратил свою осмысленность. Очередные оковы защелкнулись. Она медленно опустила голову на белую наволочку. Холодное так и не пролилось, застыв ледяными кристаллами на впалых щеках. Она машинально смахнула осколки, даже не проследив, чьей воспользовалась причудой. Ей было плевать. Замерзло нечто большее, чем глупые слезы. Выжженное клеймом на изумруде радужек… Чудовищный фантом из тысяч искр. Скоро их ряды пополнятся. Ещё одной. Жертвой. Жизнью. Великое множество невероятных сил, когда-то волей случая объединённых в большее. Чем-то, что связало прочнее любых уз, чем-то, что струилось под бледной кожей худых рук, и отравляло разум памятью о прошлом… — Почему я тогда не умерла?..