Фурия, Немезида и Купидон

- Капитан, - объявил мистер Спок, переставляя ферзя на уровень выше и тем самым выводя его из-под угрозы. Капитан сегодня был в ударе и предыдущим ходом доел последнего споковского слона. - Капитан, вам нужно чаще бывать в спортзале. - Да я вроде и так каждый день, - Кирк пожал плечами, примериваясь к ладье. - Бывать в спортзале не для того, чтобы разглядывать астронавток в коротеньких шортиках… - Да что там тех шортиков… - как ни странно, капитан ощутил некоторое смущение; совсем незначительное. - Вот именно, - логично заключил мистер Спок. - И не для того, чтобы валять по татами молоденьких мичманов, красуясь перед ними своим владением приемами рукопашного боя. Как сказал бы ценитель классической британской литературы Маккой, становилось все странче и странче. Капитан отправил в рот карамельку. На этот раз ему попалась со вкусом яблочного штруделя. - Мистер Спок, ну что это за экивоки? Право слово, это даже как-то… не по-вулкански! - Поскольку мое мнение в данном вопросе вы, скорее всего, сочтете недостаточно компетентным… - Ну что вы, Спок, я всегда прислушивался к вашему мнению… - …я позволю себе привести слова мистера Маккоя. Джим, я вам всегда говорил, что сэндвичи с курицей до добра не доведут. Конец цитаты. - Ну вот, теперь они вдвоем насели на бедного старого капитана! - Джим шутливо схватился за голову. Сэндвич с курицей, в обнимку с парой чизкейков, уютно устроился у него в животе еще с обеда, с нетерпением ожидая, когда ужин приведет к ним пополнение. - Что вам на этот раз не так, о два воплощения корабельной добродетели и интеллекта? Старший помощник покосился на вазочку с карамельками, сделал ход конем и сообщил: - Капитан, ваше пузо эстетически неприемлемо. Капитан так и подскочил. - Нет у меня никакого пуза! - Отрицать очевидное нелогично. - Ну даже если и есть… некоторый… эммм… незначительный… избыток мышечной массы… то человеку на четвертом десятке и не полагается быть тощим, как курсант-первогодка! Это было бы нелогично. Да. - Вот как? - коммандер Спок приподнял черную бровь. - Полагаю, офицерам Звездного Флота в любом возрасте полагается держать себя в удовлетворительной физической форме. - Я и нахожусь… в удовлетворительной, - Джим приосанился, стараясь, чтобы зеленая кофта не слишком сильно натягивалась в области талии. - Я подсчитал, что в позавчерашней драке в баре вы потратили на каждого противника в среднем на 11,09 секунд больше, чем обычно. - Да в том чертовом баре вообще драться не стоило… - пробормотал Кирк, ощущая, как краска заливает его до самых ушей. Ну он же не виноват, что клингоны облюбовали для увольнительных ту же планету, что и экипаж «Энтерпрайз»… и что тамошний бармен, из симпатии к могучей империи или же из страха перед ней, предоставил им 25-процентную скидку на все напитки… но не на закуску… и что к тому времени, когда он сам, в сопровождении старшего помощника и нескольких членов команды, вошел в бар, те успели воспользоваться скидкой неоднократно… и что среди отдыхающих клингонов оказался офицер-лингвист, изучивший из земных языков не только стандартный английский… и что в русском языке слово на букву «м» является весьма оскорбительным… и что у мистера Чехова реакция окажется куда лучше чего у него, Джеймса Кирка. А славные традиции звездного Флота - это товарищество и единство! В итоге, в результате короткой, но жаркой битвы Империи был нанесен следующий урон: три фингала от русского кулака, семь - от шотландского, дважды по пять полос от танзанийских ноготков и три сокрушительных удара головой по заветам товарища Зидана. Ущерб от действий капитана учету не поддавался. Кроме того, четыре с половиной клингона были гуманно и эффективно обездвижены и уложены идеально ровной, в соответствии с вулканским перфекционизмом, стопкой. С половиной - потому что пятый при ближайшем рассмотрении оказался хорошо загоревшим орионцем, отиравшимся там с целью всучить клингонам какую-то неведомую экзотическую фигню. Однако мистер Спок находил нелогичным выяснять расовую принадлежность того, кто собирается пнуть его капитана. - Мысль логичная, но запоздалая, - констатировал Спок. И, нагло воспользовавшись тем, что капитан от растерянности сходил как попало, слопал его ферзя. - В случае десантирования на шаттле полной группой вы своей избыточной массой создадите перегрузку, что повысит риск аварии. - Ну уж не настолько я и толстый! Есть и потолще меня. - Есть. Но они не ходят в десант. Наконец, ваш внешний вид позорит Звездный Флот. - Мистер Спок! Ну это уж чересчур, дружба дружбой, но всё-таки… - Поскольку парадный мундир на вас еле сходится, натянут, как на барабане, морщит в неподобающих местах и может лопнуть в любой момент… - Что, правда что ли?.. всё настолько плохо?.. - …прямо перед клингонами. Капитан Джеймс Кирк был бесстрашным офицером и исследователем дальнего космоса, это знали все, но ТАКОГО ужаса не мог бы вынести даже он… - Ладно, черт с вами, сдаюсь. Буду тренироваться активнее, и каждый день, и… - Кирк жалобно оглянулся, подыскивая жертву неумолимому вулканскому богу Логики и Здорового Образа Жизни, - и… и перестану лопать печенье на ночь?.. - Похвально, капитан. Ваш ход, вы, кажется, забыли об этом. Поскольку мой долг, как старшего помощника, заботиться о благополучии вас и корабля, я разработал для вас программу тренировок, - перед Кирком как по волшебству возник падд с такими таблицами, что капитан чуть малодушно не застонал, - и лично буду контролировать ее выполнение. - Что? - ежели до того глаза Джима Кирка еще как-то худо бедно держались на подобающем месте, то тут уж полезли на лоб варпе эдак на пятом. - Вы лично что?.. - Буду контролировать выполнение вами программы в качестве вашего персонального тренера. - Черт меня побери, если это не называется вулканская преданность… - пробормотал Джим. Раздосадованный и растроганный в равной мере, немножко напуганный и капельку вдохновленный… потому что… потому что это означало, что мистер Спок явится в спортивный зал… и в спортивном костюме, поскольку это логично! Ради такого зрелища стоило принести определенные жертвы. - Шах и мат, капитан. Приступаем с завтрашнего дня, в девятнадцать ноль-ноль по корабельному времени. И да, капитан. Никаких красных треников. Чтобы не отвлекать команду от занятий физподготовкой. На другой день, заблаговременно реплицировав себе штаны благопристойного зеленого цвета, в восемнадцать часов пятьдесят шесть минут и три секунды следующего дня Джеймс Кирк уже стоял в спортотсеке, с нетерпением ожидая своего сурового тренера. Коммандер Спок явился в восемнадцать часов пятьдесят девять минут сорок восемь секунд, в серой свободной футболке, прихваченной, видимо про принципу «Горе побежденным!», с Магна Рома (Кирк даже чуток пожалел, что сам не догадался прихватить каких-нибудь полезных в корабельном хозяйстве трофеев... да хоть того симпатичного римского винца), и в серых же, также свободных, спортивных штанах. На шее у него висели: - медицинский трикодер; - простой трикодер; - механический секундомер на цепочке; - а также зачем-то здоровенный бейджик на ленточке, что нескромно выдавало в мистере Споке лицо, хотя бы изредка смотрящее земной футбол. Кроме того, при себе у него имелись записная книжка и карандаш. Да-да, джентльмены, именно так, никаких там вам паддов! - Ну что, приступим? - с энтузиазмом предложил Кирк. Когда спустя некоторое, весьма продолжительное, как показалось ему самому, время капитан Кирк с высунутым языком сполз с беговой дорожки, энтузиазма у него заметно поубавилось, зато удовлетворенность собой подросла. - Ну что, Спок, неплохо позанимались, а? - осведомился он, вытирая свой мокрый лоб своею же мокрой майкой. - Я уже прямо чувствую, что чуток похудел! - Очаровательно, капитан, - сообщил мистер Спок. - Тогда мы можем прейти к следующему тренажеру. Когда еще полтора часа спустя капитан, дыша, как намотавшая сто двадцать кругов рогатая собачка и запаленный жеребец в одном лице, дополз до своей каюты, единственным его желанием было прямо сейчас рухнуть на койку и помереть. Ну или хотя бы вздремнуть минут на шестьсот. И принять душ. И придушить мистера Спока. И… и еще кое-что. Это вот больше всего. Да. Капитан Кирк натянул обратно промокшую майку и двинулся в направлении камбуза. - Капитан, - заметил Спок по прошествии двух недель. Капитан яростно накручивал педали велотренажера и даже еще не совсем запыхался, хотя, по собственным его ощущениям, уже проехал половину дороги от Земли до Юпитера. Надо сказать, Джим Кирк за это время тоже много чего заметил. Например, что лейтенанту Ухуре чрезвычайно идет обтягивающее трико, и пресс качает она профессионально. Что старшина Рэнд с большим энтузиазмом молотит боксерскую грушу (и даже не без смущения предположил, почему). Что мистер Спок тиран и зануда. Но дельтовидные мышцы у него прорисованы. Что мистер Чехов ходит в спортзал вместе с мистером Сулу и вместе с мистером Скоттом, а Сулу со Скоттом по неизвестной причине вместе не ходят. Что баскетбольные кольца пора обновить, поскольку сетка на них протерлась и начала рваться. Что мичман Гаравик чрезвычайно охотно настраивает тренажеры для старшины Кидман. Что уши у вулканцев действительно иногда зеленеют, и это не байка. И что случается это обычно тогда, когда капитан по окончании тренировки стягивает с себя майку вне раздевалки. Что мичман Чехов берет у лейтенанта Сулу уроки фехтования (с большим энтузиазмом и малым успехом), у лейтенанта-коммандера Скотти уроки бокса (ровно наоборот), а сам, в свою очередь, демонстрирует им приемы борьбы под названием «самбо», уверяя, что это традиционной русский вид боевого искусства, хотя уже само название его явно намекало на что-то латиноамериканское. Что Боунс в спортзал не ходит. Вообще. А вот М’Бенга бывает. И вечно норовит пощупать пульс у старшины Кидман. В медицинских, разумеется, целях, чтоб знать, что нагрузки распределяются правильно. Что у Спока имеются мягкие, наподобие теннисных, туфли. И нога у него с высоким подъемом и узкая, чрезвычайно красивой формы (не то чтобы это имело для Кирка какое-нибудь значение… ну правда… внешние данные не влияют на профессиональные качества, верно же?). А заодно перевел рядового О’Нила из инженерного отдела в отдел безопасности. К величайшему удовольствию как мистера Скотта, так и мистера Гаравика. Так вот. - Капитан, - заметил старший помощник Спок, на секунду опустив свои по-вулкански темные веки с довольно густыми, как оказалось, ресницами, - согласно моим подсчетам, с начала тренировок вы потеряли 138 граммов веса. - Ну вот, - удовлетворенно пропыхтел капитан, поглядывая то на старпома, то на счетчик на тренажере. - Прогресс уже есть! - Напротив, капитан. Согласно моим подсчетам, подтвержденным доктором Маккоем, с учетом исходных данных и при заданной интенсивности тренировок, снижение веса должно было бы составить не менее одного килограмма. Строго говоря, величину в 138 граммов нельзя даже признать снижением, она укладывается в рамки статистической погрешности. - Ну тогда одно из двух - либо ваши расчеты ошибочны, - Джим выдал фирменную капитанскую улыбку и подмигнул, - либо не судьба! - Есть еще и третья вероятность, капитан: вмешался некий пока неустановленный дополнительный фактор. Норматив выполнен, можете переходить к штанге. - Мистер Спок, вы настоящая остроухая фурия, - вздохнул капитан и напоказ подтянул штаны. Ему нравился вид нежно-салатовых вулканских ушей. Разумеется, исключительно в эстетическом смысле! Вечером того же дня Кирк, по уже устоявшейся за две недели привычке собравшийся завернуть перед сном на камбуз, нос к носу столкнулся со старшим помощником. - Капитан? - подвижная правая бровь мистера Спока на сей раз выражала не столько удивление, сколько удовлетворение от того, что полученный результат совпал с ожидаемым. - Эммм… да вот, понимаете, Спок… - Джим отчего-то смутился, как школьник, пойманный со шпаргалкой… и даже без смягчающего обстоятельства в виде того, что шпаргалка эта выполнена совершенно новым и нестандартным, собственного изобретения, способом. - Я тут… ээээ… решил зайти в библиотеку, взять что-нибудь почитать перед сном! - выдал он традиционную версию классического английского детектива. - С кружкой? - уточнил мистер Спок. - А… ну да, и еще себе воды заодно налить. А то у меня в каюте репликатор чего-то забарахлил, вместо аш-два-о выдает непонятно что. - Если угодно, капитан, я могу посмотреть его, - Спок склонил голову, непреклонно сцепив руки за спиной. - А, спасибо, да это лишнее, я утром перед началом смены скажу Скотти, к чему вам утруждаться, да еще среди ночи,- если бы кто-нибудь осмелился сказать, что бравый капитан Джеймс Т. Кирк, не первый год смело шагающий туда, куда не ступала нога человека, в этот момент испытывает нечто, предельно близкое к панике… трудно сказать, что бы он словил первым - вулканский захват или хук в челюсть правой. И тем не менее он был бы совершенно прав. Под неотступным взглядом коммандера Спока Джим прошествовал в корабельную библиотеку и скачал себе на дискету трехтомник «Мисс Марпл Агаты Кристи». Что нашел для себя мистер Спок, осталось тайной, покрытой вулканическим мраком. С этого дня у Джима Кирка началась непрекращающаяся… хмм? операция? кампания? гонка? Которую он, происходи это не с ним, и находись он в другом настроении, со смехом назвал бы «охота на пончики». Но он был слишком голоден для таких шуток, и посему именовал это «охотой на Кирка». Нет, тренировки никоим образом не прекращались и не сделались интенсивнее. Нет, Спок и прежде, если это позволяли служебные обязанности, охотно составлял ему компанию за обедом, и уже третью неделю всякий раз молча, но выразительно косился на капитанский поднос, отчего Джим, жестоко терзаясь, каждый раз откладывал обратно третий из трех пирожков… Но теперь, стоило только Джиму выдвинуться в направлении столовой, камбуза, репликатора в комнате отдыха или любого другого места, где хотя бы теоретически могла иметься еда, на его пути неизменно появлялся коммандер Спок с бесстрастным выражением лица и заложенными за спину руками. Синяя форменка висела на его тощих плечах, как на вешалке. Джим, конечно, всегда был рад видеть мистера Спока, но не настолько же! Даже совместная игра в шахматы перестала доставлять ему прежнее удовольствие. Ибо каждую ложку сахара, которую Джим клал себе в чай, Спок провожал укоризненным взглядом, а вазочка с карамельками, которая стояла в капитанской каюте с незапамятных времен, а именно с восемнадцатого дня пятилетней миссии, неожиданно переместилась на самую верхушку самого высокого шкафа, да так ловко, как будто вулканец был не только телепатом, а еще и телекинетиком. А Джим ведь их даже не ел, вот уже две недели, слово офицера! Надо сказать, спустя некоторое время капитан действительно начал замечать, что подтягивает штаны несколько чаще обычного (и вулканские уши зеленеют еще сильнее), а в один прекрасный день, собираясь в десант, затянул пояс с фазером на прежнюю дырочку. А мисс Ухура, как-то раз, возвращая на место гантели, задумчиво проговорила: - Мистер Спок, вам не кажется, что в последнее время в спортзале стало заметно тише? - Я тоже обратил на это внимание, - согласился Спок, склонив голову набок и заинтересованно глядя на лейтенанта связи. А вовсе не на своего капитана, если уж на то пошло! - По вашему мнению, какова причина этого явления? - Я полагаю, дело в том, что больше не слышно капитанского пыхтения! Джим Кирк даже приосанился не без внутреннего удовлетворения. Но, черт побери, Кирк хотел жрать! Именно так. Капитан Джеймс Т. Кирк постоянно, хронически и перманентно хотел уже даже не просто есть, а жрать. Ему даже ночью снилась не просто зеленая-зеленая трава, как, по утверждению мистера Чехова, полагалось всякому уважающему себя космонавту, а дополненная решеткой для барбекю, на которой, шипя и капая соком, жарились здоровенные ломти первосортной говядины. И, что возмутительно, все вокруг постоянно что-то жевали и вообще, такое впечатление, что разговаривали исключительно о еде! Никуда было не скрыться от этого треклятого продовольствия. В комнате отдыха каждый расписывал прелести собственной национальной кухни, в курилке травили байки, кому чем приходилось питаться на экзотических планетах, перед турболифтом старшина Рэнд щебетала с подружками, какой тортик приготовить на свой день рождения, а в транпортаторной отправляющаяся в увольнительную партия обсуждала, какую выпивку и закуску стоит заказывать в тамошних барах. И даже в библиотечном компьютере на глаза отчего-то лезли то «Общегалактическая кулинарная энциклопедия», то «Нормативы расхода сырья и выхода готовой продукции для типовых репликаторов», то «Графиня де Монсоро» Александра Дюма. Событий в этот день было много, хотя, слава богу, и из категории «большая морока». (Джеймс Кирк для себя классифицировал текущие проблемы по шкале от «простая морока» до «головная боль». Личная шкала Леонарда Маккоя имела дополнительные степени «геморрой», «геморрой на ушах» и «чума на оба ваши дома».) С утра Кирк поздравил с днем рождения старшину Рэнд, затем по плану высаживали десант на планету класса М. Весьма симпатичную планетку, где не было ни опасных животных, ни местных жителей, так и подбивающих вас нарушить Первую Директиву - зато была жара, как на вулкане (или как на Вулкане), вполне эстетичные (как признал мистер Спок) кактусы, даже с голубыми цветочками, и уйма соленых источников, внезапно выстреливающих из-под ног, прямо как фонтаны-шутихи в Петергофе в России (что не преминул отметить мичман Чехов). Это было бы даже, пожалуй, весело - если бы не то обстоятельство, что температура этих гейзеров разнилась от 0 до 100 градусов Цельсия. В результате чего Кирк едва не получил суп из Сулу, Ухуру быстроохлажденную и целую банку краснорубашечников в собственном соку. После чего капитану еще предстояло объясняться с Маккоем, какого черта он, капитан, потащил в десант старшину О’Нил из научного, которой месяц до пенсии (как будто не понятно, что именно поэтому и потащил), и которая умудрилась схватить прострел и давление сто девяносто на сорок одновременно. Ежевечерней тренировки, понятно, тоже никто не отменял. В общем, к тому времени, как на корабле приглушили свет, Кирк уже и не помнил, с чего начинался день. И потому изрядно удивился, когда в дверь его каюты поскреблась старшина Рэнд и застенчиво сказала, что вот, остался кусочек торта, капитан, может, вы хотите… - Торта!.. - вскричал Кирк. - Дженис, вы ангел небесный! Дженис Рэнд всегда была очаровательной барышней, столь же доброй, сколь и красивой, Кирк всегда это утверждал… но тортик… торт был выше всяких похвал! Капитан Кирк, как известно, еще с курсантских времен не признавал безвыигрышных сценариев - и этим вечером он почувствовал, что в голове его рождается некая, пока еще смутная мысль. На следующий день мысль оформилась настолько, что уже можно было проводить предварительные испытания. Для этого Кирк, поразмыслив, избрал старшину Кидман… и после четверти часа легкой приятной беседы оказался счастливым обладателем стопки единственно правильных английских сэндвичей с огурцом. На его вкус, мята там была явно лишней… но бутерброды он умял быстрее, чем герои Уайльда. Определенно, жить становилось веселее. Во всяком случае, интереснее. Лейтенант Паломас посетовала, что в космосе не приготовишь настоящей паэльи… но можно реплицировать колбаски, в меню она, кажется, была… сейчас, капитан, пару минуточек. У рядовой Нойнер Кирк предсказуемо разжился парой сосисок с горчицей. Вблизи своего гнезда Кирк, как истинный орел, никогда не охотился, поэтому африканская кухня оставалась для него пока что Terra Incognita, зато бабуля О’Нил одарила своего капитана чем-то в духе ирландского рагу Джерома К. Джерома, щедро нареплицировав всего подряд, что только попалось ей под могучую кельтскую руку. Вечерами Кирк вдохновенно накручивал педали и веселился, глядя на поджатые губы вулканца, в очередной раз обнаружившего, что график похудания капитана выделывает причудливые зигзаги. Лейтенант Боучекова оказалась крепким орешком. Впрочем, возможно, в стандартном меню просто не оказалось ничего достаточно чешского. Старшина Мкртчан насыпала целую горсть грецких орехов, подзасохших от длительного хранения, но зато натуральных. Лейтенант Минелли не расщедрилась тоже. До фрёкен Ругстад (временно прикомандированный гражданский специалист, фармацевт) в запланированный день Кирк попросту не смог добраться. Но зато в этот день фортуна повернулась к Кирку совсем другим боком. Спока в столовой не было, у них шел какой-то длительный эксперимент в лабораториях. Так что голодный капитан мысленно потер руки и, пролистав меню на репликаторе до буквы s и злорадно ухмыляясь, нажал «сэндвич с курицей». В недрах агрегата тихонько и мелодично зажужжало, и через пару минут из щели выполз поднос. Через тридцать пять с половиной секунд капитан уже сидел за столиком, собираясь с удовольствием пообедать… что за черт! Сэндвич действительно был с курицей, репликатор не сбойнул… вот только хлеб, вместо нормального белого и свежего хлеба для сэндвичей состоял главным образом из каких-то не то зерен, не то шкурок от зерен, к тому же сухой, как будто сутки пролежал нарезанный и без хлебницы, кусочек курицы был с гулькин нос, причем даже не копченой, а безвкусной, как мокрая тряпка, отварной грудки без кожи, зато очень много салата и ни капли, вы слышите, джентльмены, решительно ни капельки майонеза! - Новое меню, сэр, - с набитым ртом просветил его Скотти, движением головы указав в сторону репликатора. Точно, чего капитан сначала на радостях не заметил - прямо над агрегатом красовалось объявление; насколько он мог отсюда разглядеть - о перепрограммировании с целью обеспечения экипажа «Энтерпрайз» более вкусной и здоровой пищей. - С первым они явно погорячились, - пробурчал капитан, дожевывая безвкусный сэндвич. Сказать, что он насытился, было бы некоторым… эмм… преувеличением. Напротив него главный инженер радостно наворачивал какое-то светло-бордовое месиво. - Скотти, что это у вас такое? - невольно заинтересовался Кирк. - Винегрет, сэр! - Скотти разулыбался во все тридцать два зуба. - Русское блюдо, очень полезное, одни овощи. Очень рекомендую, сэр. - Спасибо, приму к сведению, - без энтузиазма откликнулся Кирк. Нет, определенно надо было съесть что-нибудь еще. И посущественнее. В тарелке лейтенанта Ухуры плескался то ли несваренный суп, то ли чересчур мокрый салат. - Окрошка, сэр! - она солнечно улыбнулась, предвосхищая капитанской вопрос. - Русское блюдо, свежие овощи и немножко мяса. Непременно попробуйте, капитан, это просто изумительно. Сулу и Чехов за одним столиком синхронно накручивали на вилки какие-то длинные ярко-оранжевые полоски, Кирк даже на миг с облегчением подумал, что хоть у кого-то почти нормальные макароны. - Корейская морковка, сэр! - любезно просветил его рулевой. - Между прочим, корейскую морковку изобрели в России, - немедленно просветил общественность навигатор. - Мистер Чехов, мистер Чехов! - капитан не удержался, чтобы не рассмеяться. - Я ценю ваш патриотизм, но в данном случае все-таки название говорит само за себя. Морковка в квадратных салатниках пахла, как целый склад специй, раскуроченный клингонами. - Разумеется, сэр! - ничуть не смутился мичман. - И ее рецепт впервые опубликовал в одна тысяча девятьсот восемьдесят каком-то году в газете «Комсомольская правда» русский музыкант Виктор Цой. Разбудораженный капитан с размаху ткнул в строчку «Морковь по-корейски». И в винегрет. И в окро… табло с противным писком выкинуло светящуюся надпись «Не более трех блюд подряд». - Да черт побери! - капитан совершенно по-русски долбанул по репликатору кулаком. - Это ж и было третье! - Это было четвертое, сэр, - сочувственно вздохнул мичман Чехов. - Первым был сэндвич с курицей. - Не корабль, а бедлам на диете… - обреченно заключил его капитан, ни к кому не обращаясь… хотя нет! Вот он, как миленький, с подносом наперевес, любитель порассуждать про правильное питание - вот к нему, стало быть, и обращаясь. - Боунс, это ваши шуточки? - Мои? - глава медицинской службы задумчиво перевел взгляд с капитана на объявление и с объявления обратно на капитана с подносом. - Я доктор, а не кулинарный программист! Конечно, это ж было логично! Кто у нас программист? Джеймс Тиберий Кирк был мирным человеком и звездолетчиком. Мирным и благодушным. А кого он там за долгие годы службы размазал по изнанке вселенной фазерами и так, по старинке, простым мордобитием, так то всё не в счет, они сами все напросились, ей-Армстронг! Но в сей миг он мысленно возвел горящие очи к небу и, мысленно же, потрясая кулаком, поклялся, что месть его будет страшной! Час Немезиды настал в этот же день в 19:52. Кирк, закончив очередное упражнение, опустил штангу на стойку (уже без стука, как раньше) и, демонстративно похлопав себя по животу, осведомился у мистера Спока, наблюдает ли он прогресс. Спок сообщил, что наблюдает. - Прекрасно! - с воодушевлением откликнулся Кирк. - Что я в вас ценю, Спок - так это то, что вы, взявшись за дело, всегда добиваетесь успеха. Как бы еще было замечательно, если бы и вся остальная команда взяла с нас пример… - Кирк сделал многозначительную паузу. - Я бы оценил это положительно, - согласился Спок. - …и если бы рядом с моложавым, спортивным и подтянутым капитаном, - коварно продолжал Кирк, - был бы такой же стройный, спортивный, подтянутый, с идеальной осанкой старший помощник. - Мои физические параметры соответствую норме моего биологического вида для моей возрастной категории, - с сухостью в голосе сообщил вулканец. - Да-да, сомневаться в этом было бы нелогично, - обезоруживающе улыбнулся Кирк. - И все-таки спорим, Спок, вы не осилите и половины всех этих упражнений? - Не вижу смысла в столь бесполезной трате энергии, - отрезал Спок. - Ну нет так нет, - капитан пожал плечами и отвернулся. - Тогда не о чем и говорить. А в следующую секунду Спок, отложив трикодер, шагнул к оставленной капитаном штанге… еще через пару секунд пальцы его сомкнулись на грифе, мускулы напряглись… Джим, спохватившись, открыл уже рот сказать «Вы уверены?..»… штанга взлетела вверх - и через мгновенье с грохотом рухнула на пол, а Спок согнулся пополам, стремительно бледнея. - Спок! - Джим кинулся к нему. - Что с вами? Вулканец, согнувшись, одной рукой цеплялся за стойку, бледный, как старая бумага. - Полагаю, капитан, - сообщил Спок, - наиболее подходящим будет выражение «сорвал спину». Это, наверное, потом будущие историки Звездного Флота будут выяснять, сколько секунд потратил капитан Кирк на принятие решения (а они будут), и кто-нибудь даже, наверное, получит под это исследование грант. Но это потом. А пока Кирк в ужасе соображал: пока лазарет ответит, пока прибегут санитары с носилками, пока доставят на место… - Спок, - он наклонился к скрючившемуся вулканцу, - обнимите меня за шею… - вот так. Когда капитан звездолета Кирк рысью влетел в медотсек, держа на руках старшего помощника коммандера Спока, глава медицинской службы лейтенант Маккой… нет, не вытаращил глаза, как третья андерсеновская собака, и упавшую с грохотом челюсть с пола ему подбирать не пришлось, еще чего, доктор Маккой и не такое видал, тоже мне, придумали чем удивить. Доктор Маккой просто, спокойно и с профессиональной корректностью заорал: - Ну замечательно, доигрались, физкультурники великовозрастные! Кирк как мог осторожнее опустил свою ношу на койку. Лицо Спока было пугающе бледным, желтоватым, и замершим, как будто он изо всех сил старается не заорать от боли. - Додумались… вы, похоже, вместо жира по ошибке сожгли последние мозги! Какого черта вы его потащили, вы ж ему смещение позвонков устроите! - Я думал, чем быстрее, тем лучше… - оправдывался Кирк. - Думал он… - Маккой беспрерывно ругался, а руки его тем временем летали, устраивая пациента, водя трикодером, вкалывая обезболивающее. - Ладно, от этого чего и ожидать – но вы-то, Спок, вы свою чертову логику что – в раздевалке вместе с формой снимаете? Как вам вообще пришло в голову тягать железо со сколиозом сто двадцать пятой степени? - Доктор, - невозмутимо сообщил Спок, - такой степени сколиоза медицина не знает. - Тогда можете себя поздравить, уникум – теперь узнала! На Боунса всегда можно было положиться. Кирк это знал. Кому как не Кирку было это знать. Боунс разве что мертвого был не способен поднять. Да и то еще под вопросом. И все-таки Кирк день за днем бродил, как неприкаянный. Боялся за Спока… до дрожи в коленках, если честно, боялся за Спока. Ругал себя последними словами, какие только были в его немалом флотском лексиконе. Придумал тоже! Мститель нашелся. Детский сад на двух гондолах! Никогда еще в жизни Джеймсу Кирку не было настолько стыдно. И Спок – все время думал про Спока, как он там, в лазарете, что с ним? Отирался поблизости, ловил Боунса за рукав на всех палубах, нервно расспрашивал… а самой простой и логичной вещи – так и не мог заставить себя сделать. Не мог и всё. Как ни странно, не один Кирк маялся в эти дни. Чехов тоже держался как-то странно… как будто его что-то гнетет. И, наконец, улучив момент, когда поблизости никого не было, помявшись и потоптавшись на месте, обратился к капитану: - Простите, сэр… то, что случилось с мистером Споком… что он сейчас в лазарете… - мичман зажмурился и отважно выпалил: - Это как-то связано с репликатором? - Хмм… - Кирк уже начал было сводить брови, чтобы сурово отрезать: «Мичман, вы забываетесь!» - как вдруг его осенило. - Вот как? - выдал он вместо этого почти по-споковски. - Так точно, сэр! - звонко отрапортовал навигатор. С видимым невооруженным глазом облегчением. - Мистер Спок попросил меня помочь ему с репликатором, сэр. Конфиденциально. Потому что я хорошо разбираюсь и в программировании, и в человеческой еде. - Что-то сдается мне, что последнее прилагательное носило оценочный характер…- проворчал Кирк, изо всех сил делая вид, что ему ну ни капельки не смешно. Как эти двое заговорщиков, сблизив блестящие чёлки, обсуждают, сколько рыбных дней установить в неделю. - Так точно, сэр! - просиял от такого понимания Павел. - А вы знаете, что русская кухня признана самой полезной в мире? И ее оценил даже сам Александр Дюма! Это Сулу так говорит. - Ну если сам мистер Сулу… - капитан многозначительно возвел глаза к подволоку. И тяжело вздохнул, снова вспомнив, что кухня кухней, но Спок-то… - Сэр, а можно спросить, - как будто уловил его сигнал Чехов. - Как там мистер Спок? И Кирк вдруг неожиданно для самого себя признался: - Толком не знаю. Доктор Маккой говорит, что состояние в норме, идет на поправку, а сам к нему так до сих пор и не ходил. Совестно на глаза показаться, - и прибавил, - да и вообще, приличные люди к друзьям в больницу приходят с цветами, с апельсинами, со всякими вкусностями… а у меня все запасы на нуле. Последнюю нереплицированную чипсину доел месяц назад. За время этой короткой речи лицо юного мичмана успело помрачнеть и проясниться заново. - Ну так за этим дело не станет! Погодите, сэр… я мигом! Одна нога тут, другая там! Последнее он крикнул уже на бегу. И через мгновение скрылся из виду, оставив капитана в одиночестве размышлять, что же сказал бы доктор Маккой, если бы две ноги навигатора и впрямь оказались на разных палубах… отдельно от самого навигатора. В своих предположениях он успел зайти не слишком далеко - через несколько минут Чехов вернулся, сияя довольной улыбкой, и торжественно вручил Кирку полулитровую стеклянную банку. - Вот! Вишневое, с бабушкиной дачи. Мистер Спок любит сладкое. Не будь Кирк так обрадован разрешившейся проблемой, он бы непременно отметил про себя, что все, оказывается, осведомлены о вкусах мистера Спока - все, кроме него, капитана Кирка. Но сейчас он ухватился за банку со светло-красным вареньем так, как будто она была из чистого дилития, воскликнул: «Мистер Чехов, вы мой спаситель!», и умчался в лазарет на искривлении тридцать четыре… Нет. Конечно же нет. Джеймс Т. Кирк был не какой-нибудь желторотый гардемарин, чтобы вот так гоняться. Поэтому он подошел к вопросу основательно, серьезно и творчески. Несмотря на то, что сердце его, поэтически говоря, рвалось в лазарет, как птица-угорь в родные места, он все же потратил два часа на то, чтобы на камбузе ему испекли полдюжины миниатюрных сдобных булочек, правда, из реплицированной муки, но в настоящей духовке. Раздобыл у Сулу шепотку нереплицированного черного чая, у Ухуры - несколько кубиков рафинада, старшина Рэнд охотно одолжила своему капитану чайный прибор на две персоны (не пластиковые же кружки тащить!), он самолично заварил чай по земному рецепту XX века, с кусочком сахара в заварнике… и, наконец, с подносом в руках и замирающим сердцем, точно первокурсник, собирающийся впервые пригласить барышню на свидание, дал двери голосовую команду и переступил порог больничной палаты. Мистер Спок, полулежавший на койке под желто-коричневым стандартным одеялом, ожидаемо поднял бровь: - Капитан, вы решили переквалифицироваться в стюарда? - Да вот, знаете ли, подумал… - Кирк послал Споку самую кирковскую из своих улыбок, - что так, что эдак мотаться по космосу - так ответственности куда меньше, а удовольствия столько же! Он присел на краешек койки, пристроил поднос, с внезапным… нет, не внезапным, но все-таки он не ожидал, что сердце заколотится так - хоть гипошприц с валерьянкой доставай из аптечки… волнением не решаясь поднять глаз на Спока, хотя и отчаянно хотел его видеть, увидеть и рассмотреть во всех подробностях, как он выглядит после болезни, что с ним, все ли в порядке… просто его видеть. Наконец, решившись, неловко пробормотал: - Спок… как вы? Спок подвинулся, усаживаясь в постели, чтобы освободить побольше места для подноса и капитана, при этом ни чуточки не поморщившись от боли. Кирк отметил это с облегчением - аж сердце отпустило и под мышками разом сделалось мокро, как бывает, когда сбросишь с плеч огромную тяжесть. Видимо, и Спок результат своего подъема как-то отметил и сделал выводы, потому что несколько секунд промедлил, должно быть, анализируя собственные ощущения, прежде чем, сообщить: - Как пообещал доктор Маккой, я вернусь к работе через два дня, если не возникнет нештатных ситуаций. - А если возникнет? - снова встревожился Кирк. - Тогда немедленно. Спок, надо сказать, выглядел… приемлемо. Без той пергаментной бледности, которая так пугала Кирка, и ржаво-коричневые круги под глазами тоже сошли. Похоже, старший помощник и офицер по науке хоть в лазарете наконец-то по-настоящему выспался. - Спок, вы… я тогда… - черт побери, да хватит, в конце концов! В конце концов, умение признавать свои ошибки - обязательное качество для ответственного офицера, мужчины и руководителя! Сейчас, две секунды собраться с духом… - Спок, я прошу прощения за свои слова там, в спортзале. Это все из-за меня. Я не должен был вас подначивать. - Капитан, в извинениях нет нужды. Я сам поступил нелогично, взявшись за штангу без разогрева. Не вините себя, Джим, - вдруг прибавил Спок как-то совсем не по-споковски. Как-то по-человечески. И четвертью часа позже капитан и старпом уже сидели рядышком, беззаботно и легко беседуя о корабельных делах и всяких незначительных, но любопытных вещах, как ни в чем не бывало, совсем как в старые добрые времена, разве что не в капитанской каюте за шахматами, а в больничной палате за чаепитием… - Толстая Соня у нас уже есть, в желтой форме, - Кирк дожевывал вторую половинку булочки, от души намазанную сливочным маслом, тающем на теплом хлебе; ну и в отсутствие старшего помощника объем работы капитана значительно вырос, до кровати доберешься только глубокой условной ночью, нелогично же отрицать факты, - кое-кто, кого по… эмм… рациону питания можно условно приравнять к зайцу - тоже имеется… - Если следовать логике, это будет Январский Заяц, - логично уточнил Спок, щедро зачерпывая из розетки варенье. - Не беда, всего какие-то пара месяцев! В космических масштабах - пренебрежимо малая погрешность. - Логично. - Не хватает только Безумного Шляпника! Как вы думаете, как скоро он ввалится сюда с криками, что мы тут нарушаем режим и разводим антисанитарию? - И нелогично насыпали на постель хлебных крошек. - Что? Где? А, ладно, глубоко завалились, робот-уборщик вычистит. - Логично. Спок задумчиво наблюдал, как с переполненной серебряной ложки стекает, постепенно истончаясь в ниточку, блестящая светло-красная струйка варенья. Разделяется на неровный пунктир из капель, похожий на древнюю земную азбуку Морзе… и наконец замирает, достигнув устойчивого равновесия. И поднял на Джима глаза. - Капитан, следует ли мне расценивать это, как намек - или это случайное совпадение? - Эмм?.. - Джим постарался не выдать растерянности. Спок говорил не шутливо, не иронично, наоборот - так серьезно, как редко когда бывало даже на мостике. А Джим, хоть убейся, никак не мог сообразить, про что вообще речь. - А вы сами как полагаете? - нашелся он. И по-суперКирковски подмигнул для надежности. - Какие взаимосвязи уловила ваша знаменитая логика? - Этот сорт вишни называется «аморель». Название это происходит от слова «амор», то есть «любовь». Джимово сердце на миг остановилось… и рванулось вперед на искривлении двести. - Да, Спок. Расценивайте это как намек. - В таком случае… - Спок помедлил, на несколько секунд опустил густые ресницы, и снова прямо взглянул на Джима, - я полагаю, что могу ответить вам тем же. И протянул Джиму розетку с алым вареньем. Когда через пару дней, как и обещал доктор Маккой, коммандер Спок снова приступил к выполнению своих обязанностей, команда альфа-смены, вполне возможно, обратила внимание, что капитан и старший помощник теперь переглядываются как-то чаще и многозначительнее, чем прежде. Не исключено даже, что кто-то заметил и то, что условным вечером мистер Спок, как обычно, зашел к капитану в каюту, но в этот раз покинул ее только условным утром… и это же повторилось и назавтра, и послезавтра, и еще, и еще. Отметили наверняка и изменения в общекорабельном репликаторе, в сторону частичного возвращения к прежним параметрам, и изменение графика тренировок двух старших офицеров корабля, теперь уже совместных… Но уж чего точно не видел никто, даже сам капитан Кирк (Ибо вулканцы - мастера конспирации. Поскольку скрывать конфиденциальные сведения - это логично.) - это что мистер Спок заглянул в отсек материально-технического обеспечения «Энтерпрайз» и установил в складском компьютере новые мерки для капитанской формы. На один размер больше.