***
Совместные тренировки с женской командой стали регулярно проводится после того, как место тренера занял Укай. Участия в товарищеских матчах им редко удавалось добиться, поэтому решение возникло как-то само. Нишиноя не то что бы был против, он был даже за — мало того, что сумеет попрактиковаться, так ещё и на девушек полюбуется. И вот примерно тут всё пошло наперекосяк. Азумане Асахи была асом женской команды и совсем не соответствовала «предпочтениям» Нишинои. Смирившись со своим ростом, он старался держать в поле зрения маленьких, хрупких девушек, но не замечать Асахи было просто невозможно. Она забивала треть очков, и каждый раз, когда Нишиноя поднимал голову, не сумев принять мяч, он мог видеть её красное восторженное лицо. Футболка её была у ворота пропитана потом, глаза смотрели куда-то сквозь него — туда, куда только что приземлился мяч, и сама она при этом улыбалась до того счастливо, что он мог только порадоваться её успеху. Конечно, злить Асахи тем, что он отражал её атаки, было немного забавнее, и Нишиноя ни разу не лишал себя такой возможности. На волейбольной площадке всё казалось совсем по-другому. Возможно, дело было в пьянящем азарте от хорошей игры, а может, у Нишинои что-то случилось с глазомером, но когда он подошёл к Асахи поблагодарить её за хорошую игру, реальность вдруг дала ему звонкую пощёчину. Он едва доставал ей до подбородка. Тогда он так и ничего и не сказал, а просто сбежал. Хотя Асахи со своей высоты птичьего полёта, может, и не поняла ничего. Ну, он очень надеялся на это. Конечно, так или иначе им приходилось общаться. Асахи оказалась довольно милой девушкой — смеялась над его шутками, смущалась, когда он звал её красавицей (он называл так почти всех девушек женской команды, но всё равно!). Мало помалу они стали хорошими знакомыми, но ничего, кроме ещё большей безысходности от осознания своего положения, Нишиное это не принесло. Очередным ударом судьбы стало открытие того, что Асахи живёт с ним в одной стороне. Обычно они не ходили вместе — Нишиноя ездил на велосипеде, а девушка шла пешком, но иногда у него то ли цепь съезжала, а инструментов под рукой не было, то шину сдувало, и им приходилось идти рядом. Их путь длился минут пятнадцать, и большую часть времени Нишиноя нёс какую-то чушь — жаловался на учителей, отсутствие игр с командами других школ. Иногда, если тренировка была особенно напряженной, они разговаривали о ней. А порой и вовсе молчали, оба вымотанные после игры. Словом, с каждой такой прогулкой Нишиноя влипал всё глубже и глубже. — Слушай, я всё понимаю, но этого я не понимаю, — после очередного влюблённо-жалобного монолога Юу Танака скрестил руки на груди и стал удивительно похож на плакат с мумией, висящий на классной доске. — Тебе нравится девушка, да. Но это не значит, что ты должен ломать свой велик, чтобы просто пойти с ней домой. — А тебе нравится Энношита, но это не значит, что ты должен скупать все его любимые сэндвичи в столовой, чтобы потом делиться с ним, — фыркнул Ноя. Проходящий мимо Энношита подавился соком и негодующе уставился на Танаку. Впрочем, Нишиноя решил оставить их разобраться с сэндвичами наедине. Его план «спасения» был уже почти закончен.***
В пятницу Нишиноя оставил в её обувном шкафчике записку с просьбой встречи после школы — да, всё должно быть как в сёдзе-аниме (хотя обычно в таких случаях отшивают или просто не приходят). Асахи долго вглядывалась в пустой школьный двор — Нишиноя прекрасно видел её из своего укрытия. После непродолжительной внутренней борьбы он всё же решил выйти и — план обрывался как раз на этом моменте, — закричал (ну, а вдруг до неё не дойдёт звуковая волна или что-то в этом роде): — Асахи! — Азумане шарахнулась назад из-за его громкого голоса и неожиданности, — ты мне нравишься! Давай встречаться! Окей, в теории он был готов к тому, что она подойдёт к нему, положит свои красивые сильные руки ему на плечи, подастся вперёд и перекинет его через бедро, а потом топнет сверху и плюнет. Это была хорошая смерть, Нишиноя предвидел такой исход. Со стороны Асахи выглядела довольно грозной — высокий рост вкупе с серьёзным лицом вполне могли служить признаками принадлежности к мафии. Так что и неожиданному нападению её сокомандниц Юу тоже бы не удивился. Кто знает, о чём болтают девчонки в раздевалках, да? Но Асахи вопреки всем его надеждам на быструю (может и болезненную, правда) смерть, вдруг покраснела как помидор и, пробормотав извинения, попятилась назад, а потом и вовсе со всех ног кинулась со двора. Ладно, это было хуже смерти. Хотя бы потому, что им завтра играть друг против друга.***
Первую игру Нишиноя был в настроении нет-мне-стыдно-я-не-буду-принимать-твои-мячи-и-смотреть-на-тебя. Проигрыш со счётом 25:19 обошёлся ему в непонимающие взгляды сокомандников и предложением Сугавары пойти отдохнуть. Вторая игра прошла лучше — 26:24 в их пользу. Едва Нишиноя настроился на нужный лад, Асахи перестала забивать. Третья игра со счётом 25:22 с победой мужской команды закончилась так лишь потому, что Нишиноя перешёл в состояние хватит-меня-игнорировать, но ничего, кроме озадаченного лица Асахи, он не получил. Он правда хотел поговорить с ней после завершения игры, разминки, уборки и так далее, но Асахи сбегала, едва он подходил ближе, чем на три метра. Он не стал ждать её после у ворот школы, хотя специально оставил велосипед дома, чтобы пройтись и поговорить с ней. И где-то в тот момент, когда он брёл в одиночестве домой, Нишиноя задумался, а правильно ли он вообще поступил. «Нет, неправильно, раз она так бегает от меня. Наверное, я её испугал, — ответил он на свой же вопрос. — Но я не могу отступить, пока не получу ответа. Я же… я же не мог не понравиться ей только из-за роста, да? Она же смеялась над моими шутками, пила со мной из одной бутылки, я даже зонтик ей отдал, да и…» Где-то между рёбер вдруг появилась гадкая жаба, которая квакнула, что вообще-то как раз из-за этого оно она и бегает от него. Не хочет ранить его, кхм, чувства. Ноя никогда не любил жаб.***
Повторять трюк с запиской в обувном шкафчике было как-то наивно, и тем не менее Асахи пришла. Неизвестно, кто из них удивился этому больше, но у Нишинои не было возможности подумать об этом — на этот раз его план состоял из двух пунктов: 1 дождаться Асахи 2 не кричать Первый пункт выполнился сам собой, и вот он уже здесь. — Привет, — в этот раз он подошёл к делу с умом, — Асахи, пожалуйста, ты можешь со мной поговорить? Девушка дёрнула плечом, а затем кивнула — на большее он в принципе и не рассчитывал. Асахи могла быть яркой на площадке — там звание аса наделяло её мощной аурой победительницы, но в реальной жизни, как он уже понял и не раз проверил, Азумане была совсем другой. — Прости меня за то, что я сказал в прошлый раз! — сходу выпалил Нишиноя. — Я не хочу давить на тебя или что-то такое, но… — он вдохнул поглубже, — но ты не могла бы ответить на мой вопрос? — Я-я не… — Если ты скажешь, что я тебе не нравлюсь, то я больше не буду к тебе приставать, честное слово! — заверил он Асахи, — одно твоё «нет», и мы будем видеться только во время игры! И я даже не буду пытаться… — Да нет же, я не… — Заговорить с тобой. Ты меня даже не увидишь! — Нишиноя скрестил руки, показывая, что одно её слово, и он просто исчезнет из её жизни. — Но мне нужно знать, так ли это. Потому что если ты… — Да! — Асахи взмахнула руками, привлекая его внимание. Юу недоумевающе посмотрел на неё. Нишиноя не верил, что можно сделать столько ошибок в слове «нет», но он никогда не сомневался в способностях Асахи. — Что — да? — заплетающимся языком пролепетал он. — Да, ты мне нравишься, и да, я хочу с тобой встречаться! — выпалила Асахи, словно копируя его манеру речи. Девушка мяла в руках край кофты и была до того красной, что Нишиноя чуть было не словил флешбеки с первых совместных игр. — Пожалуйста, прости, что я не сказала всё сразу. Я думала, что ты тогда смеялся надо мной… — С чего мне смеяться-то? — оторопело пробормотал он. — Не знаю, — Асахи тряхнула головой, — ты вроде любишь шутить, а я такая… — она сделала неопределённый жест руками — развела их в стороны, а потом одновременно потянула одну вверх, а другую вниз. — Я думала, что ты… — Нет, Асахи, ты потрясающая! — перебил её Ноя, смеясь от странной смеси облегчения и чувства нереальности происходящего, — я бы никогда не стал смеяться над тобой! А тех, кто смеётся, я бы их ухх как, чтоб они ых, и… Асахи пожала плечами, неловко улыбаясь. Лицо у неё оставалось таким же красным, но скованность понемногу исчезала. Она вздохнула, и, стараясь не смотреть на него, спросила: — И… Что дальше? Хороший вопрос, подумал он. Ноя вообще-то не предполагал такого варианта развития событий (с планами у него всегда было не очень), но вдруг у него само вырвалось: — Эй, красавица, может, я провожу тебя до дома?