***
Адреналин — сердце бешено заколотилось. На момент стало не хватать воздуха, но сон вновь поглощает меня. Даже несмотря на какую-то необъяснимую боль, начинаю терять сознание и проваливаться в сон. — Эй, очнись! — с трудом могу приоткрыть глаза, всё расплывается, — Ты меня слышишь? — чувствую хлопки по лицу, но для меня они едва ощутимы. —… чёрт, у меня нет времени, тебе нужно проснуться… понимаешь?.. — слова будто пропадают. Не понимаю о чём говорит. Хэй, погоди. Протягиваю руку и хочу ухватиться за этого человека, но безуспешно, он ушёл.***
Чувствую прохладу и сырость, а резкий смрад бьёт прямо в нос… Трудно пошевелиться, а открыть глаза кажется настоящим испытанием. Разомкнув веки, никак не могу понять, где я. В глазах всё расплывается, и только спустя некоторое время я понимаю, что нахожусь среди кучи мусора, валяющегося на земле; обломков какой-то мебели и мусорных ящиков, забитых под завязку. Кирпичная стена какого-то здания и бетонный забор создают узкий коридор, заполненный этими отходами. Я лежу на пакетах, которые уже успели прилипнуть к моей коже и создавали неприятные ощущения при попытках двинуть рукой. Запах словно стал сильнее, и мне захотелось поскорее отсюда убраться. Однако тело не слушается меня, и каждое движение подчиняется мне с трудом, отдаваясь болью в теле. — Да что происходит? — вырвалось хриплым голосом. Хотя и голосом это не назовёшь, скорее, какой-то непонятный звук. Во рту пересохло так, что язык прилипает к нёбу и нет возможности даже слюной смочить горло. — Пить. — шёпотом удаётся произнести. С горем пополам всё поднимаюсь, через силу оттолкнувшись от земли, а взамен я получаю потемнение в глазах, резкую головную боль и головокружение. Послужил мне опорой мусорный ящик, находящийся рядом, который дал мне немного прийти в себя. Слишком больно, мне сложно дышать. Хочется кричать, но голос больше похож на глухое мычание. Наконец, выровнявшись, и более-менее твердо стоя на ногах, вдыхаю грудью, хоть и не самый свежий, воздух. — Итак, понять бы, где я сейчас нахожусь? А главное… — к горлу подобрался ком, — Кто я, чёрт возьми? — от последнего вопроса меня вдруг окатила волна страха, ведь, действительно, я не помню ни себя, ни что я здесь делаю, да ещё находясь в таком состоянии. — Может, это всё-таки сон? Слегка улыбнувшись от этой внушающей мысли, решила ровно встать, освободившись от своей «опоры», но волна острой боли вновь вернула меня в реальность, которая заставила схватиться за живот и, отшатнувшись на пару шагов, опереться о стену напротив. Сквозь ткань футболки чувствую бинты и, задрав одежду, вижу, что вся грудь и живот обмотаны тугими бинтами, местами виднеются просочившиеся небольшие пятна, уже запёкшейся крови. От этого вида и зловония, что меня окружает, мне становится ещё тошнотворнее, и я скорее опускаю футболку, с трудом переводя дыхание. — Замечательно, я ещё и ранена? — произношу дрожащим голосом. — Надо скорее уходить отсюда. Только куда? — с трудом перебирая ногами и опираясь о стену, медленным шагом направляюсь к так называемому выходу. Наконец, сквозь боль и слабость тела, добралась до угла дома. Обилие света ударяет в глаза и заставляет невольно прищуриться. Пройдя ещё немного шагов к асфальтированной дороге, уже без поддержки стены, и, ухватившись за первый фонарный столб, могу немного осмотреться. Оглядевшись по сторонам, можно обратить внимание, что тот самый бетонный забор, по всей видимости, относится к какому-то заводу, который либо давно заброшен, либо за ним не смотрят, ибо табличка с названием уже успела заржаветь и покорёжиться. Что касается здания рядом, то, вероятно, является каким-то амбаром. — И каким ветром меня сюда занесло? — лёгкий смешок заставил вновь поморщиться и пообещать себе на время забыть о чувстве юмора. Подняв глаза к небу, вижу, что солнце начинает подниматься и припекать влажную после дождя землю, создавая испарение. Сам холм, на котором, собственно, и находится этот завод, открывает вид на близлежащий частный сектор. Может, там я и найду помощь? Лучше, чем стоять на месте. Повернув за угол, выхожу на дорогу, и направляюсь вниз по склону, аккуратно перебирая босыми ногами по мокрому асфальту, холод которого словно пробирает до костей, вызывая дрожь.***
Надежда на чью-то помощь перекрывает то изнеможение в теле, что я ощущаю. Дойти до перекрёстка и не упасть — уже есть чем гордиться. Людей я пока так и не встретила по дороге, даже складывается впечатление, что все вымерли… Хотя нет, я вижу женщину, которая идёт, лишь смотря под ноги, и держит за руку ребёнка. Какое счастье! Я тут же направляюсь к ней навстречу и, когда оказываюсь от неё в паре метров, она поднимает глаза на меня. Я уже хочу что-то произнести, как она окатывает меня то ли недовольным, то ли презрительным взглядом, отдёргивает ребёнка, прижимает к себе и старается как можно быстрее пройти мимо. — Снова эти бродяжки… — единственное, что удается услышать и, на какой-то момент, эти слова вводят меня в ступор. — Неужели я настолько плохо выгляжу, что вызываю отвращение? — проговаривая себе под нос осматриваю себя. Если обратить внимание только на одёжку, то на принцессу явно не тяну: мятая грязная футболка и растянутые спортивные штаны, да ещё и босая. Но иного выхода, кроме как искать помощи хоть у кого-нибудь, у меня нет. Далее, проходя по узким улочкам, людей практически не встречала, могла лишь нарваться на дворняжек, которые, дай им волю, разорвали бы в клочья любого, а если и встречался прохожий, то, либо делал вид, что меня не видит, либо просто плевал в мою сторону. Теперь и подойти к кому-то становится страшно. Но больше всего я хочу пить. Солнце уже высоко поднялось и становится довольно душно, поэтому вода сейчас является самой необходимой в данный момент. Даже выпить с лужи для меня уже не кажется такой абсурдной идеей.***
² Постепенно замечаю, что улицы стали более оживлёнными, виднеются дома, где уже больше одного этажа… Недалеко вижу здание со столиками у входа, а вывеска красными выцветшими буквами даёт ясно понять, что это заведение является лапшичной. Что ж, уже неплохо. Когда захожу внутрь, меня обдаёт холодком кондиционера, что заставляет немного поёжиться. Взглядом я скорее начала осматривать тусклое серое помещение, освещаемое лишь люминесцентными лампами, в поисках туалета. Цель находится на другом конце зала, где, к счастью, оказывается всего один человек, у которого женщина принимает заказ и поспешно удаляется, что даёт мне прекрасную возможность пройти туда без проблем. Мужчина за столиком поглощён просмотром телевизора, поэтому даже не обращает на меня внимания, когда я прохожу мимо. Аккуратно закрыв на щеколду дверь, я дрожащими руками скорее открываю кран и, облокотившись о раковину, начинаю пить воду, будто не пила целую вечность… На момент снова забываю о боли, но, когда уже становится совсем невыносимо, мне приходится выровняться и… посмотреть в зеркало. Кого я перед собой вижу? Это правда я? Наклоняюсь ближе. Худощавое бледное лицо с тёмными кругами под глазами, припухшие губы, широкий выдающийся и слегка вздёрнутый нос и тёмно-каштановые волосы чуть ниже плеч, которые, видимо, давно не мыли. А если убрать чёлку с глаз, то даже можно рассмотреть их цвет… — Хм, ну могло быть и хуже. — только и успеваю оценивающе пробубнить себе под нос, как мой процесс самолюбования прерывает стук в дверь. — Тут кто-нибудь есть? — послышится женский голос. Предварительно откашлявшись и сымитировав более-менее бодрый голос, произнесла: — Да, я сейчас выйду… — сердце бешено колотится, отдаваясь новой волной боли в груди. Ну почему так страшно? Разве я совершила какое-то преступление, всего лишь попив воды? Медленно отодвигаю щеколду и открываю дверь. Передо мной женщина средних лет, которая оценивающе меня осматривает, а я, в свою очередь, уже готова к любому исходу событий. — Значит это ты оставила следы? — достаточно спокойно произносит, указывая на кровяные пятна через весь зал. Эти слова заставляют взглянуть, наконец, на ноги, которые были не в лучшем состоянии. Несмотря на то, что старалась я идти аккуратно, пораниться всё же умудрилась. — Хочешь сказать, что только сейчас это заметила? — вновь прерывает мои размышления. — Я…я всё уберу… — пытаюсь как-то загладить вину, на что та, вздохнув, махнула рукой. — Стой здесь. — она уходит на кухню и через время уже возвращается со старыми резиновыми тапками, которые ставит мне под ноги, — Это всё, что могу дать тебе. — Спасибо вам огромное… — слегка улыбнувшись, аккуратно просовываю раненые ноги в обувь. — Раны мне нечем тебе обработать, — перебила, похоже явно меня не слышит, — да, и видок у тебя не очень. Сходила бы к врачу, вместо того, чтобы тратить деньги на эту дурь. — схватив меня за локоть, указывает на кровоподтёки на венах, на которых ещё и явные следы от игл. «Бред! На что она намекает?!» — Я уверена, что всё не так… — О, добро пожаловать. — хозяйка сразу переключается на новых посетителей и радостно их поприветствует, снова не дав мне договорить, может оно и к лучшему. Я не могу знать наверняка, как оно было на самом деле. Сейчас уже ни в чём не могу быть уверена, так что нет никакого смысла оправдываться… — Две порции самгётан, пожалуйста. — двое делают заказ по пути к столику. — Будет сделано. — женщина одаривает их дежурной улыбкой, — Так, а ты присядь, — обращается она уже ко мне вполголоса, прежде чем уйти на кухню. Мне ничего не остаётся, как её послушаться. Тем более спешить всё равно некуда. Усмехнулась себе и, шаркая своими «новыми» тапочками, направляюсь к столику, который находится ближе всего к телевизору, висящему на стене, так как там лучше слышно, о чём говорит диктор. Пожалуй, это лучше, чем слушать пустую болтовню посетителей, которые что-то активно обсуждают. Присев на деревянную табуретку, облокачиваюсь о холодный железный столик и устремляю всё своё внимание к телевизору. Пока хозяйка обслуживала клиентов, я успела узнать прогноз погоды, курс валют, и о том, что где-то в Сеуле собираются строить новый торговый центр… — Ох, это так занимательно, — вздохнув, подпираю голову рукой. А тем временем, помещение стало наполняться ароматами блюд, что уже поднесли людям. Даже поворачиваться не хочу в их сторону, ибо только на запах мой желудок уже бурно реагирует. — И тебе приятного аппетита, — доносится над головой, и женщина ставит передо мной тарелку с супом, — это кальбитхан, надеюсь, ты такое ешь. «Ем ли я такое? Да я готова тряпку половую съесть!» — проговариваю у себя в голове, с трудом сдерживая эмоции. Однако мою бурную радость одолевает здравый смысл: — Вы так добры…но мне даже отплатить вам нечем. — осторожно, почти шёпотом, проговариваю, смотря снизу вверх. — За счёт заведения, — улыбнувшись, слегка наклоняется женщина, с аккуратно убранными назад волосами, и так же шёпотом мне ответила, — кушай осторожно — горячее, — она выровнялась и снова ушла на кухню. Я же, не медля, хватаю ложку, ибо мне уже не терпится попробовать это ароматное блюдо. С виду этот суп представляет собой говяжий бульон с кусочками мяса, дайконом, луком и…чем-то ещё. Набрав в ложку горячую жидкость, аккуратно дую и отхлёбываю. Просто не верится, что во рту появился вкус чего-то, кроме горечи. С жадностью зачерпывая вновь и вновь, уже не обращая внимание на то, что обжигаюсь, а желудок начинает с непривычки ныть, стремительно расправляюсь с порцией. То ли это действительно так вкусно, то ли я просто очень голодная. Не будь так горячо, то сразу выпила бы весь бульон залпом, а так пришлось немного растянуть удовольствие. Несмотря на то, что я, наконец, насытилась, подкативший к горлу ком и лёгкая тошнота, всё же заявили о себе, заставив пожалеть об обжорстве. В зале стало более оживлённо. Как оказалось, у многих сейчас обеденный перерыв, и они заходят здесь подкрепиться. Пока хозяйка занята посетителями, я занимаюсь перевариванием пищи и просмотром телевизора, где диктор вновь сообщает о трагичных новостях. Так же узнаю, что сегодня 1 сентября и что мне… Нечем дышать. Всё тело покрыла испарина, а в груди печёт так, что хочется просто сорвать с себя эти повязки, но вряд ли проблема только в них. Когда спазмы прошли и вернулась ясность ума, я смогла перевести дыхание. — Так… Мне нужно в больницу, причём как можно скорее. — опираясь о стол, стараюсь подняться. — Надо же, быстро ты управилась. — удивляется хозяйка, подойдя ко мне и забирая пустую тарелку, — Ну, что скажешь, вкусно было? — спрашивает она и, получив одобрительный кивок, продолжает, — В такое время всегда много людей, даже передохнуть нет времени, но это не сравнится с выходными… — со вздохом сетует мне, — Эй, с тобой всё в порядке? Ты стала ещё бледнее, или мне кажется? — обеспокоенно вглядывается мне в лицо, от чего я невольно приходится отпрянуть. — Мне уже лучше, спасибо вам ещё раз. — киваю головой вместо поклона, так как сделать его уже не в состоянии. — Тебе к врачу надо… — Хорошая идея, я как раз это собиралась сделать, — пытаюсь с улыбкой на лице произнести, что получается не совсем убедительно. — В этом районе есть больница и частные клиники. Могу примерно объяснить, где они находятся, а дальше спроси у прохожих дорогу, — она постаралась как можно подробнее мне всё объяснить, что даже маленький ребёнок без труда бы разобрался, а на прощание нежно обняла со словами, что я очень похожа на её покойную дочь. — Я в долгу не останусь… — говорю, приобняв в ответ. — Не переживай, — она нежно улыбается мне, — заглядывай сюда, если что, мне помощники как раз нужны будут. — сказала мне уже вслед. — Обязательно зайду. — произношу, стоя на пороге и выхожу из заведения.***
³ На улице жара постепенно идёт на спад, но всё равно очень душно. На небе уже видны кучевые облака, которые периодически закрывают собой солнце, всё-таки, по прогнозам гидрометцентра, должен быть дождь, что меня совсем не радует. Проходя по более оживлённым улицам, уже не пытаюсь спрашивать дорогу у прохожих, потому что в ответ получаю лишь непонимающие взгляды, будто я говорю на инопланетном языке, а кто-то вновь игнорирует, будто разговаривают не с ним. Одно радует, что мне доходчиво объяснили куда идти, поэтому без особых проблем нахожу ближайшую клинику, которая оказывается внушительных размеров и добротно отстроена. Когда я поднимаюсь по ступенькам к главному входу, передо мной открываются автоматические двери, которые впускают меня в прохладное помещение, отдающееся запахом цветочного освежителя воздуха. — Здравствуйте, чем могу помочь? — мне улыбается девушка за стойкой регистрации, но её улыбка на мгновение спадает, стоит мне подойти ближе, поэтому, по всей видимости, ей приходится приложить все усилия, чтобы быть со мной доброжелательной. — Мне нужна помощь и консультация врача. — Да, конечно, впишите здесь номер вашей страховки, — подсовывает уже заранее подготовленный бланк и ручку. «Страховка? Нужна ещё и страховка, оказывается?» — А если у меня нет её? — растерянно произношу. — Нет страховки? — удивленно спрашивает девушка, — Тогда вам придётся заплатить наличными. Итак, консультация врача будет вам стоить 30000 вон. — А могу я бесплатно помощь получить? — потупив взгляд, тихо произношу, на что в ответ получаю подавляемый смешок. — Девушка, бесплатно я могу вам лишь посоветовать обратиться в другую клинику. — уже в довольно грубой форме, язвительно отвечает она. От неловкости ситуации и безысходного положения, мне ничего не остаётся как просто развернуться и уйти прочь. Время близится к вечеру, мне удалось побывать лишь в паре клиник, так как находятся они далеко друг от друга. Чтобы преодолеть эти расстояния пешком, приходилось тратить много времени и сил. Но, куда бы я не обращалась, меня постоянно посылали обратиться в другое место. То есть, если я не нахожусь при смерти и не бьюсь в конвульсиях у них на глазах, то в помощи я вообще не нуждаюсь. Всё решают деньги. И кто ты без них? Заданный вопрос уже подразумевает ответ, который заставляет лишь опечалено усмехнуться. Обещанный дождь приветствует молнией и раскатами грома, оставляя мне совсем немного времени, чтобы найти укрытие. Сейчас бы вернуться в ту лапшичную, но… Кажется, я потерялась. Однако сейчас моя цель — переждать где-нибудь дождь, который уже неистово поливает город. Все люди засуетились и стали куда-то спешить, чтобы не намокнуть. Как и я. Но сейчас от них меня отличает лишь одно — я не знаю куда идти. На глаза попадается подземный переход, не самое уютное место, но сухое, и существует вероятность, что меня оттуда не выгонят, хотя теперь и в этом не могу быть уверена. Стоило мне спуститься, как я будто попала в другой мир, отличавшийся от того, что был наверху: несколько лампочек с трудом справлялись со своей задачей, ибо было так тускло, что толком ничего не разглядишь, кроме настенной живописи и мусора. Зато букет разных ароматов давал понять, что это место явно не пустует: запах сырости, разлитого алкоголя с примесью сигаретного дыма и чьей-то справленной нужды. Проходя дальше, начинаю замечать самих виновников, которые расположились на подстеленных картонках. До чего жутко созерцать эту картину, но на данный момент, возможно, это место и будет моим ночлегом. Найдя бесхозный кусок картонки, сажусь, прислонившись спиной к холодной бетонной стене, но стоит только коснуться головой, как чувствую тупую боль в затылке, всё плывёт перед глазами, а резкая слабость в теле заставляет меня упасть на бок и провалиться в сон. Снова холод, боль и темнота…