Рядом с тобой

Как понять то, что действительно необъяснимо? Вопрос, которым Плисецкий задавался уже давно. Вопрос, который каждый день и каждую ночь не давал ему покоя. Юра закашлялся и закинул в себя очередную таблетку. Живот ужасно болел, будто что-то грызло его изнутри, и это продолжалось дольше, чем он мог себе напланировать. Это были словно.бабочки? Да, именно они. Как же хотелось потравить все это, избавиться от ежедневных, нет, ежеминутных мук, которые были последствием обычного человеческого чувства. Любовь? Часто говорят, что от неё будто «бабочки в животе». Прекрасное чувство, которое поднимает тебя к небесам и накрывает своими яркими красками. — Бред! — Юра ударил влажную от слез подушку. — Бред, бред, бред! Порой ему даже казалось, что он сам все это придумал, ссылаясь на возможные психические заболевания. Но после каждой проверки Юра слышал один и тот же вердикт: «По моей части вы абсолютно здоровы». Вновь кашель, вновь режущая боль в животе. Плисецкий схватил салфетку с тумбочки и поднес ко рту. — Снова… — Горько прошептал он и зажмурился. В салфетке оказалась большая, красивая бабочка с алыми крыльями, сначала неподвижная, но вскоре решившая взлететь. Парень ухватился за ту же подушку и кинул её в сторону, куда улетало «прекрасное нечто». *** Утро следующего дня настало неожиданно. Юрий не помнил, как и когда он уснул. Раздумья прервал громкий звонок, доносящийся откуда-то из шкафа: наверное, вчера оставил телефон в куртке. — Алло, да, — все-таки отыскав телефон ответил Юра. — Виктор, что тебе надо с утра пораньше?! — Чего ты такой нервный опять? — Виктор спросил это даже без удивления. — Да он всегда такой. — Послышалось где-то на втором плане в трубке. — Заткни своего Кацудона! — Юра вспыхнул. Как же его бесили эти высказывания в его сторону. — Да ладно тебе, он шутит, — оправдал возлюбленного Виктор. — Я хотел тебе напомнить, что сегодня будет небольшой корпоратив среди фигуристов, так скажем. Тебя все ждут. — Да, я собирался туда. — Юра немного успокоился и сейчас в его голосе не было прежней ярости. — Ты не знаешь, Отабек придет? — Эээ, Отабек Алтын? Да, он говорил, что будет. А что? — Не важно, — резко ответил Плисецкий. — Юр? — Виктора явно заинтересовала его реакция. — Мне просто интересно. Все, мне пора, пока. — Юрий нажал на значок «сбросить» и тяжело вздохнул. — Куда тебе пора, сегодня же. — Не успел договорить Виктор. Он обернулся к Юри и обеспокоенно подытожил: — С ним явно что-то не так. Юрий умостился на подоконнике и внимательно посмотрел в окно. Весна давала о себе знать: прохожие выбрались из громоздких курток и шапок, солнце освещало улицы своими теплыми лучами, на ветвях деревьев начали пробиваться зеленые листья — все было каким-то невероятно живым. Парень открыл форточку и картину дополнил шум большого города: звуки машин, гомон и французская речь. Он приложил свою ладонь к стеклу и прошептал: — Вот бы ты был рядом. Париж. Фигуристы любили собираться где-нибудь перед соревнованиями, так скажем, отдохнуть толпой до начала сезона. И сейчас они решили слетать во Францию. Юра несовершеннолетний, но ему повезло — Виктор везде таскал его с собой, даже когда ему этого не очень-то и хотелось. Хотя, побывать лишний раз в Париже он был совершенно не против, поэтому по первому же предложению составить им компанию Плисецкий согласился. *** Юрий закрыл номер и выдохнул. Сегодня очень важный день: он собирался рассказать Отабеку о своих чувствах. В голове шумело, а бабочки бились с особой силой, вызывая совершенно некомфортные чувства. Плисецкий зашел в лифт и облокотился на поручень, закрыв глаза и пытаясь справиться с собственными мыслями. Он сможет, он справится. Все-таки сам себе это пообещал. Дверцы лифта раздвинулись, открывая перед парнем первый этаж. Прямо, на право, снова прямо: и почему этот зал расположен в таком странном месте? — О, Плисецкий, ты пришел! — Радостно поприветствовал его Виктор. — Как настроение? — Хах, замечательно, — Юра фальшиво улыбнулся и пробежал глазами по залу. Везде толпились фигуристы, кто-то просто разговаривал, кто-то уже усердно «употреблял» шампанское. «Спортсмены.», — подумал Юра и ухмыльнулся. Людей было много, но Отабека он в этой толпе не замечал. — Кого-то ищешь? — Поинтересовался Юри, заметив, что все внимание парня где-то в зале. — Кхм, да, — начал Юрий. — Ты Отабека не видел? — Нет, он ещё не пришел. Смотрю, ты очень заинтересован в его присутствии? — На что это ты намекаешь? — В голосе Плисецкого появилось раздражение и снова очень захотелось прокашляться. — Мы просто друзья, понятно? Я не могу спросить, не пришел ли он? Думаешь, мне по приколу тут с тобой толктись? — Ладно-ладно, — Юри ухмыльнулся. — Ухмылку свою убери, придурок! Он со всей злостью посмотрел на Кацуки и тяжело вздохнул. Сколько можно издеваться? Ведь это совсем не смешно, он страдает! Конечно, у Юри же все хорошо, он в своё время «поймал звездочку», когда Виктор стал его тренером. Да и не только тренером, Никифоров всегда был для него чем-то большим. А у Юры все гораздо сложнее: он на протяжении четырех лет мучается с этими гребанными бабочками, он даже не сразу понял, что это и в чем причина их появления. — Что у вас тут происходит? — Спросил кто-то, стоящий у Плисецкого за спиной. Юра замер. Он сразу же узнал этот голос, а в животе резко закололо, но парень не подал виду. Юра обернулся и расплылся в улыбке: — Привет, Отабек, — он демонстративно отвернулся от Юри. — Давай отойдем. Алтын был одет в белую рубаху, верхние две пуговицы которой были расстегнуты, черные брюки и такой же пиджак. Юре казалось, что сейчас Отабек выглядел действительно идеально, впрочем, как и всегда. — Ладно... — В непонятках ответил Бек и последовал за Юрой, который настойчиво тащил его за руку. Они оказались на какой-то террасе, на которую можно было выйти из зала. Прохладный, уже вечерний ветер подул в лицо, а Юрий чувствовал, как внутри него происходил ураган. Бабочки всегда бушевали, когда Отабек был рядом. И это подталкивало Юру не забывать о своём обещании. Да и как тут забудешь? — Что у вас с Юри случилось? — Переспросил Отабек. — Да так, небольшой конфликт. Он просто не умеет вовремя сдержать свою ущербную натуру. — Да ладно тебе. Да, он иногда странно себя ведет. Но не такой уж он и плохой, ведь так? — А тебе откуда знать? Они с Никифоровым строят из себя «заботливых родителей», прям тошно. Да ещё и. Отабек приблизился к нему и слегка обнял. В этот момент Юра замер. Сердце ускорило свой темп так, что он даже мог услышать звуки биения, которое постоянно нарастало. «Хотя, это ведь просто дружеские объятия. О чем это я?.. », — прокомментировал у себя в голове Юра и отстранился. — Хэээй, мальчики, пойдемте к нам! — Голосила из зала Мила. « Чтоб тебя, карга». Юра взял со стола бокал шампанского и поднес к губам. Никто этого даже не заметил, вот и отлично. Он наблюдал за тем, как Мила что-то с огромным энтузиазмом рассказывала Отабеку, который, в свою очередь, внимательно её слушал. Или делал вид, что слушает. Плисецкого до жути раздражал этот тандем. Его брала то ли ревность, то ли зависть, что Алтын ещё кого-то так внимательно слушает, то ли просто ненависть к тому чувству, что вызывал у него этот кареглазый парень. Толпа шумела, музыка создавала кое-какой фон этому гулу, а Юра молился, чтобы это все быстрее закончилось. Он сделал очередной глоток из бокала, потом ещё один, не заметив, как опустошил его. Внутри сейчас все было как-то спокойно, но Юрий понимал, что не пьян. Пф, от одного бокала? Не стоит его недооценивать. Отсюда ему было отчетливо видно, как Мила заигрывает с Отабеком, но тот не особо отвечает на её «случайные прикосновения» и настойчивый взгляд. Даже противно как-то. Почему она решила сегодня заигрывать именно с ним?.. Музыка сменилась. Плисецкий это не сразу заметил, ибо мысли заглушали и музыку, и разговоры, и вообще всю реальность. Медленная, спокойная мелодия наполнила зал и некоторые пары, нежно взявшись за руки, стали танцевать. И случилось то, чего Юра действительно боялся. — Потанцуешь со мной? — Улыбнулась Мила и нагло умостила свои руки на плечах Отабека. Юра на секунду почувствовал, будто его парализовало. Резкая острая боль пронзила нутро, заставив его схватиться за живот и согнуться. «Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это. », — ноющим тоном звучало в голове. Пробежав глазами по залу, он нашел выход и ринулся к нему. Сейчас Юра слышал только приглушенный гул толпы, в голове помутнело, а на глазах выступили слезы. Его мысли были заполнены тем, чтобы просто убежать, просто покинуть это чертово помещение и закрыться где-то, спрятаться и не выходить. — Эээй, Юра, ты куда? — Протянул ему вслед Никифоров, заметив этот побег. — Мне кажется, что он плакал, — обеспокоенно прокомментировал Юри и посмотрел Виктору в глаза. — Думаю, нам стоит пойти за ним. Юра несколько раз нервно нажал на кнопку в лифте и, уперевшись спиной на одну из стенок, съехал по ней на пол и закрыл лицо руками. Ужасно. Он будто перестал чувствовать все, кроме этой боли и идиотского «прекрасного чувства», хотелось кричать и истреблять каждого, кто хоть немного ближе оказался рядом с Отабеком в этот вечер. Там должен был быть он, а не она. — Юри, сюда! — Позвал Виктор, заметив, что цифра над лифтом показывала этаж, на котором находился номер Юры. — Видимо, он пошел к себе. Добравшись до нужного этажа, двое уже стояли возле номера и вслушивались в тишину. «Потанцуешь со мной», — эхом откликнулось в его голове. — Да нет же, не может быть! — Горько произнес Юрий и закашлялся. Ещё одна бабочка выбралась на свет. Стук в дверь. Плисецкий взрогнул и сквозь слезы произнес: — Входите. — Юра, что с тобой? — Хором произнесли парни. — Я видел, что Отабек танцевал с Милой. Ты из-за этого? — Осторожно начал Кацуки. Юра сжал в руках подушку и кивнул. — Он тебе действительно так сильно нравится? Из глаз Плисецкого полилась очередная порция слез и надоедливый кашель вновь дал о себе знать. Как это на него не похоже. Юра всегда старался казаться беспристрастным абсолютно ко всему, черствым и крепким. Но самый большой провал был в том, что на самом деле он таким не являлся. Юрий Плисецкий, гений фигурного катания, сильный и отважный, но одновременно такой хрупкий и чувственный, всегда вон из кожи лез, чтобы не показывать никому свои положительные качества. Вся салфетка была заплевана кровью. Юра протянул её шокированным Кацуки и Никифорову и прервал своё молчание: — Бабочки...они в моём животе. Я не хочу так больше, слышите, не хочу! — Он прошипел сквозь слезы. — Мне так страшно. Эти чувства вызывают боль, вы просто представить не можете, как мне сейчас паршиво. — Юра? — В комнате прозвучал четвертый голос со стороны входной двери. Плисецкий потер глаза и посмотрел туда, откуда только что услышал своё имя. По телу пробежали мурашки. Этот голос. Ему казалось, что он узнает его из тысячи. Этот голос, что постоянно поддерживал его перед соревнованиями. Всегда и везде был рядом с ним с того дня, как они договорились быть друзьями. Напоминал о том, что Юра сильный. Радостно звал его при встрече. Рассказывал о воинственности его взгляда. Смеялся с ним и разделял его грусть, никогда даже не подозревая, что являлся главной её причиной. Голос его первого друга и.первой любви. — Что...что ты тут делаешь? — Удивленно спросил он, сжимая в руке салфетку. — Я заметил, что ты убежал и пошел за тобой. Тем временем Юри и Виктор тихо покинули комнату, дабы не мешать этому разговору. Парни не сразу заметили их отсутствие, но сейчас это совсем не имело значения. Отабек внимательно рассмотрел лицо Юры и уселся рядом. — Почему ты плачешь? — Идиот! — Воскликнул Плисецкий и слезы новым приливом заполнили его глаза. — Какой же ты идиот, Отабек! — Тихо, тихо, — Алтын крепко прижал его к себе. Юра тоже обнял его и уперся лицом в широкую грудь Отабека. Стало как-то тепло и до безумия уютно. А ещё от него очень приятно пахло. Юра молчал. Просто молчал и вслушивался в звуки его сердцебиения Плисецкий в очередной раз всхлипнул и тихо произнес: — Бека, ты мне нравишься. Очень нравишься. Иногда я чувствую себя глупой влюбленной девчонкой, это так странно. И ему было слышно, как быстро в этот момент забилось сердце Отабека. Он прижал парнишку к себе ещё сильнее и зарылся рукой в его светлые волосы. — Ты мне тоже, Юр. Горькая улыбка и странное чувство легкости. Бабочки, они. исчезли? Юра полной грудью вдохнул воздух и не мог поверить своему счастью. Он немного отстранился от Отабека и воскликнул: — Бабочки исчезли! — Что? — Да нет, не бери в голову. Губы Отабека соприкоснулись с мягкими губами Юры. Он целовал его нежно, будто боясь спугнуть этого невинного светловолосого мальчишку. Плисецкий обхвалил Беку за шею и отвечал на поцелуй, слегка углубляя его. Хотелось бы, чтобы это длилось вечно. «Мне с тобой так хорошо», — эхом прозвучало в голове.