Nuclear Explosion

— Да пошёл ты. Уилл бы обвел этот гребанный день в календаре, но календарь он не ведет, да и не собирается. Ему, к слову, уже семнадцать, у него есть старый альбом для рисования, лучшая подруга и невъебенные проблемы с отцом. Он называет его выродком, а Уилл его мудаком, так что тут все безнадёжно, и молиться за своего "любимого" папашу, Уилл точно не собирается. У Уилла в общем-то, все не так плохо, но тогда он привычно брел к остановке, чтобы поехать к Лив, и переночевать у неё, но, видимо, у судьбы свои планы, поэтому он попал в полное дерьмо, проспав свою гребанную остановку, и его высадили в незнакомом ему районе. И Уиллу было до жути стремно, и он боялся, что сдохнет здесь, от холода, как какая-нибудь дворовая псина, или типа того. В любом случае, ситуация была отстойная, и Уилл проклинал и Бога, и Эйбрахама Линкольна, и своего отца, впрочем, делу это не особо помогало. И тогда, на него внезапно налетело какое-то высокое кудрявое нечто. Байерс его тогда, конечно не знал, да и вообще в первый раз видел, поэтому и помыслить не мог, что этот кудрявый ушлепок, когда-нибудь станет смыслом его гребанной жизни. — Как тебя зовут? — Называй меня, как хочешь. Уилл усмехнулся: — Тогда я буду называть тебя мудилой. И вы знаете, после встречи с Майком, а его зовут именно так, Байерс не понимал, как жил раньше. Вроде как, все было неплохо, но чего-то дико не хватало. Уилл вообще-то не верит во всю эту хуйню с родственными душами, но по другому он это все объяснить не может. А может, и не надо ничего объяснять. Главное, что происходит сейчас, в эту минуту. И в эту минуту, Уилл доверчиво смотрит на Майка, и тот сжимает его ледяные пальцы своими — до чертиков теплыми. В эту минуту, Майк прижимает Уилла к себе в осторожном объятии, а тот обвивает его спину руками, и утыкается в грудь лицом. В эту минуту, Майк наклоняется к Уиллу и оставляет на его губах лёгкий, почти что невесомый поцелуй. В эту минуту, они любят друг друга, вот в чем смысл.