Академия "Overwatch"

      Очередная неровность на дороге заставила Лену Окстон подпрыгнуть на своем месте и удариться лбом о мутное стекло, возмущенно открывая глаза. Протирая веки, запорошенные сном, девушка вытащила белоснежные наушники из своих ушей, испуганно озираясь по сторонам, боясь, что она пропустила свою остановку.       Но, увидев, что все в автобусе были на своих местах, молодая студентка выдохнула, падая на кресло, успокаиваясь.        Его обшивка, приятно впиваясь в кожу протертой тканью, заставляла чувствовать мягкость набитого в него синтепона, продавленного многочисленными пассажирами. Очередная вещь со своей историей. Такие подарки судьбы девушка с интересом изучала у себя дома, в Англии, откуда она и ехала в один из крупнейших и престижных Университетов мира — Академию «Overwatch».       Подав туда свои документы из военно-летного училища, в которое она отправилась еще девочкой, показывая лучшие результаты с каждым годом, Лена с удивлением и трепетом узнала, что ее приняли.       Родители, оставшиеся в Лондоне, кусали локти, переживая, сможет ли их маленькая девочка жить самостоятельно так долго и так далеко от них. Все же, Калифорния — место не столь близкое, к тому же отличающееся от ее дождливой и пасмурной страны.       Поправив челку каштановых волос, Окстон закрыла глаза, ощущая тепло открывающегося солнца, иногда проскальзывающего через тени деревьев. Она уже так близко. Долгая дорога, в которой девушка уже успела заскучать, почти подошла к концу.       Потянувшись, англичанка коснулась пальцами немного прохладного стекла, в котором еще осталась влажность вчерашнего дождя. Последнего, как она надеялась. Нарисовав на поверхности улыбающуюся рожицу, Лена сама подняла губы в яркой ухмылке, слыша, как ее соседи по транспорту начинают собираться.        Глянув в окно, Окстон с упоением стала замечать все больше и больше дорогих автомобилей, норовивших подрезать друг друга на небольших поворотах. Американцы, что с них взять…       Калифорния… Край зеленой растительности, желтого солнца, голубой воды и студентов, столь многочисленных и норовивших показать себя во всей красе. Ну, этого хотела молодая новенькая. Асфальт, становясь все ровнее и темнее, даже через плотное стекло отдавал маревом жары, приподнимавшейся на волнах горячего воздуха прямиком ввысь. — Да, к этому надо будет еще привыкать, — улыбаясь, прошептала Лена, поправляя челку вновь. Вредная привычка.       Размяв шею, молодая англичанка потянулась к своему кожаному жилету, оставшемуся после училища. На груди, сверкая голубым небом, аккуратно пристроилась нашивка с винтовым самолетом, ее любимым летным средством еще с тех детских книжек, что ей читал Отец.       Вот и она. Академия, а точнее, высокий белоснежный забор из мрамора, слепящий глаза и отливающий свежестью настоящего города. Голубые краски, смешиваясь с оранжевым оттенком, прекрасно дополняли себя, вырисовываясь в прекрасное граффити, на котором был изображен символ Академии — круг с вырезанной вершиной, уходящей вниз.        Все ближе и ближе…       Вот оно! Автобус, остановившись, приветливо открыл ей свои дверцы, приглашая на выход. Посмотрев на пассажиров, явно выходивших на другой остановке, Лена помахала рукой, прощаясь: — Удачи, ребятки! — люди, с недоумением оглянувшись на нее, пожали плечами, махая в ответ.       Англичанка, с большим рюкзаком на спине и чемоданом на колесиках, ручка которого врезалась в ладонь, вдохнула полной грудью, уже замечая ярко-зеленые лужайки студенческого городка и аккуратного общежития, затерявшегося среди многочисленных зданий Университета и различных дисциплин.       Пытаясь не лопнуть от радости, бодрая и быстрая девушка, ударив кроссовками грунт, поспешила ко входу, на котором ее встретил не очень довольный мужчина, пытающийся скрыться в тени от палящего солнца. — Здравствуйте! Я приехала к вам! — подпрыгивая на месте, Лена уже не могла сдержаться, чтобы изучить все эти строения и людей, спешивших на занятия. Бородатый охранник, зевнув, прожевал не существующую еду, смотря на протянутые ему документы: — Что, прямо ко мне? Ладно, все на месте. Лицо покажите, я сверю с фотографией, — устало произнес не выспавшийся мужчина, смотря на прикрепленную карточку.       Окстон, поморщившись, остановилась, говоря: — Только там у меня прическа дурацкая, я постриглась, окей? — охранник, замечая длинные каштановые волосы, спадающие на плечи, взглянул на нынешнюю девушку, показывающую свои веснушки на лице с помощью короткой стрижки. — Окей. Проходите, — кивая в сторону дорожки, человек поднял бровь, откликаясь на легкий английский акцент: — Оки-доки! Спасибо большое! Приятного дня! — исчезая в дали, сияя бедрами в припрыжку.       Ухмыльнувшись, мужчина включил телевизор, сказав: — «Приятного дня»? Ха, кто она такая?

***

      Открыв рот от изумления, Окстон не могла навертеться, вглядываясь в огромные арки, каменные лестницы с сотнями ступеней, уходящих к сооружениям, похожим на амфитеатры, опирающиеся на колоны и треугольные крыши, словно она вновь проходила стажировку в Риме.       Колесики чемодана, стуча по каменной тропинке, нервно отзывались в ладонь, начинающую затекать от тяжести и тряски. Лена, поправив лямку рюкзака, прошла под огромным деревом закрывающем своей кроной все солнце, позволяя коже хоть на секунду почувствовать прохладу.        На скамейках, раскрашенных под красное дерево, не было заметно ни одного студента. Посмотрев в телефон, что отозвался приятно вибрацией, англичанка удостоверилась, что сейчас все уже на занятиях.        Нужно спешить в общежитие и устроиться в комнате, пока все самые сочные места не были заняты.        Улыбнувшись, она стала подниматься по огромной лестнице, отрезающей десятки зданий Академии от жилой зоны, походящей на небольшую коттеджную деревню со всеми этими домиками и лужайками, на которых можно было отдохнуть.       Вдыхая свежий аромат дерева, англичанка стала взбираться на лестницу, стараясь ее покорить. Не то чтобы ей давалось это с трудом, но все же ступени пока одерживали верх. Изливаясь потом, отлеживающимся в ее кожаном жилете, девушка тихо взвыла, вновь и вновь сдувая челку, лезшую в глаза. — Помощь не нужна? — обернувшись, Лена заметила идущего парня в белоснежной рубахе, отливающей золотистыми запонками и приоткрытым торсом       Его черные волосы, зачесанные далеко назад, отражали солнце, когда зеленоватые глаза, ехидно ответившие ей подмигиванием, ждали хоть какой-нибудь реакции. — А… Что, прости? — сглотнув слюну, спросила Окстон, замечая, насколько он был выше нее. Усмехнувшись, парень, кивнув в сторону вершины лестницы, вновь спросил: — Я. Спросил. Не нужна. Помощь? Ты иностранка? Или как? — скрестив руки на груди, черноволосый парень с зеленой серьгой в ухе, едва слепящей глаза, обхватил ручку чемодана, рукой показывая, куда ей нужно идти. — А… Ага… То есть нет, я не местная, да. Из Англии, перевелась сюда, — идя впереди, поправляя рюкзак, ответила наконец девушка, не оборачиваясь.       Оценивающе кивая, парень шел позади, поглядывая на ягодицы и бедра, заключенные в легинсы, покачивающиеся при каждой ступени: — Новенькая, да? Я тоже на первом курсе, вот, кажись, опаздываю на пару. Ну ничего, ты тоже вольешься в движуху, — недовольно отвернувшись, когда Лена посмотрела на него, парень помог ей дотащить чемодан до самого верха, пока ветер играл с их волосами. — А ты… — кивая на него, выжидающе спросила Окстон, как он, махнув рукой, бросил: — Шимада. Гэндзи Шимада. Если не знаешь, кто я, то скоро узнаешь. Так что… Увидимся, да? На каком факультете? — поправив амулет в виде небольшой катаны, парень загляделся на идущую куда-то блондинку, поправляющую юбку.       Улыбаясь, Окстон размяла ноги, чувствуя скорую свободу: — Экономический. Решила немного сменить направление, чтобы скучно не было. — Окей, значит, будем иногда видеться на парах. Как тебя? — поправляя волосы, спросил Гэндзи, пока ветер играл и с его рубахой тоже. — Лена. Лена Окстон. Приятно познакомиться… — Ага-ага. Все, извини, просто… Занятия, сама понимаешь, — пожав плечами, Шимада медленно побрел, но совсем не в сторону Академ-городка.        Помотав головой, англичанка осуждающе проследила за ним взглядом, не замечая, как тратит на это чуть больше времени, чем хотела.

***

 — Сто первый домик… Вроде мой, — сверяясь с бумагами, кивнула девушка, ступая на газон, тут же приятно отозвавшийся на ступни даже сквозь подошву кроссовок.       Аккуратно открыв дверцу, так мило заскрипевшую, Окстон вошла в небольшую гостиную, снимая обувь и оставляя ее у входа. Медленно пройдя к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, Лена посмотрела ввысь, пытаясь хотя бы услышать своих соседок.       С этими девушками она проживет еще минимум четыре года. Они должны быть просто прекрасными подругами! Они будут много говорить, устраивать вечеринки и обсуждать всю ту чушь, что обсуждают подружки. Давно такого с ней не было. В летном ее окружало много женщин, но они скорее были похожи на замаскировавшихся мужчин, невесть что делающих в их блоке.       Подходя к двери на втором этаже, она судорожно вздохнула, боясь открыть ее. Нужно придумать речь! Да, как она могла забыть про такое… Нужно показать себя лучше всех, чтобы эти девушки сразу поняли, что она хочет подру…       Дверца, едва не слетев с петель, отворилась, позволив заглянуть в комнату, из которой уже слышались возмущенные возгласы и крики: — Кто, черт вас подери, трогал мои вещи?! Они лежат точно так, как я хотела их поставить! Я что, зря начертила линию личного пространства? Знаете, что такое хаос? Рассказать, рассказать? — Не возмущайся, Сати. Никто ничего не трогал, правда, Амели? — Мне все равно. — Она издевается!       Чуть свесившись с дверного косяка, Лена увидела полностью перевернутую с ног на голову комнату, которая была разделена на четыре части, не явно, но заметно.       Одна, стоявшая по правую сторону от окна, веяла пряностями, красным шелком и такой идеальностью, что Окстон поморщилась. Все флакончики, духи и многочисленные помады, располагаясь словно по линеечке, выстраивали какую-то картину, какую простая англичанка понять не могла.       Другая же, находясь в самом правом углу, почти у входа, скрывалась в полудреме и тьме, пока на фиолетовой простыне, читая готический роман, лежала бледная девушка, покусывая фиолетовую губу. Тут и там были развешаны плакаты с Эдгаром Алан По, французскими поэтами, которых Лена опять же не знала, плакатом с видом на какую-то улочку и вуалью, не известно зачем висевшей на кровати.       Третья, по левую руку от нее, пестрила красным, на ней лежали всяческие методичные экземпляры с фотографиями разной степени приятности и наружности, на полу — книги по медицине и инженерии, странно сочетаясь с обычной блондинкой, занесшей на соседку книгу с названием «Микробиология». — Э-э-эм… Привет всем, — сглатывая слюну, прохрипела англичанка, едва все три девушки обернулись на нее, недоверчиво щурясь.       Да, это будут длинные четыре года студенческих приключений…