Мы не дети

Алекс понимает, что они не дети. Понимает, черт возьми, и клянет себя за трусость. Боягуз. Он открывает ноутбук, включает скайп. "Абонент Мэри в сети" Кнопка звонка. Стук клавиши. Он резко захлопывает крышку, и встает. - Трус! У тебя нету сил звонить невесте? Ты никого не хочешь слышать? Вспышка экрана телефона. Мелодия звонка. На экране имя абонента. "Катя". Еще вчера там было "Катерина Анатольевна". Может, ты не такой уж и трус? Ты ведь не ребенок, Алекс, и ты прекрасно понимаешь, что она звонит не поговорить. Не такой характер. - Да. - Оксана в больнице! И в этом вся Катя. Она думает про других, Алекс, а ты? Только про себя? Или про кого-то еще, кому есть место в твоем сердце? - Я уже еду! И он мчится ветром к ней, там ведь Оксана, она нуждается в помощи. А Катя? Ведь ты знаешь, что она только кажется сильной. Она ведь тоже человек, женщина в конце концов, ты не забыл еще? Ты не один такой во всем мире, Алекс, есть еще и другие люди, которым тоже плохо, которые тоже страдают и переживают. Не только ты. Тебе плевать? Он всматривается в дорогу, до боли в покрасневших глазах, а пелена дождя закрывает обзор. Фары, блеснувшие ослепительно и резко, визг тормозов, крик чей-то, и... И все. "А если бы ты умер?" "Что было бы со мной?" Катя до боли сжимает пальцы в кулаки. Как там Оксана? Она не замечает подошедшего к ней молодого лаборанта, неуверенно держащего в руке листок. - Вы Катерина Анатольевна Белозерская? Обернувшись и прищурившись, удивленно вглядывается сквозь припухшие веки. - Да, я, а что? - Только что к нам поступил мужчина, в нагрудном кармане у него листок с вашим именем. Мне сказали, вы находитесь здесь, в общем, мужчину зовут Александр Игоревич Беляев. Вы его знаете? Она, нахмурившись встревожено, кивает. Не может поверить. На ватных ногах идет за парнем, и заходит в палату. Лаборант уходит, а ноги у Кати подгибаются. Она падает на колени, и ридая сжимает его руку. - А если бы ты умер, что было бы со мной?! - Я не умер бы. Он говорит хрипло, улыбается сквозь боль. А она сквозь слезы. - Как там Оксана? И в этом весь Алекс. Он заботится о других. И это из-за тебя, и твоего напуганого голоса, Катя, он попал в аварию. Ты ведь не ребенок, понимаешь, кто ты для него. Ведь понимаешь? Мы не дети, черт возьми, мы не дети, Катя, зачем вся эта прелюдия? Ты же знаешь, как я... Люблю. Все еще улыбаясь, он смотрит на нее и сжимает её руку. Мы ведь точно уже не дети, мы не изменим что прожили, хотя зачем менять. Ты ведь так и не вышла за Кирилла, правда? Как и Мэри не вышла за меня. Ты все это понимаешь, но поймет ли это Ника? Она трудный подросток. А какой была ты? Вопросы. Я смеюсь хрипло, а ты плачешь, тоже улыбаясь. Сквозь слезы. Нас не поймут? Кто? Да кому мы, черт подери, нужны? Ты так печешся за Нику, а она нагло не уважает тебя. Она принимает это как должное. Но ты ведь любишь? Сильно любишь? Так почему ты не можешь также любить меня? На эти вопросы, чувствую, не будет ответов. Ты просто продолжай улыбаться, глядя на мое лицо, и все исчезнет, удалиться. Мы ведь не дети, так? Мы ничего не сменим, но... Может, попробуем? Мы не дети, далеко не дети, и первый раз думаю про это радостно. С ноткой грусти. Чуть позже в палату зашла Ника. Алекс спал, а возле него, держа его за руку, спала её мама. И тебе прийдется смириться с этим, Ника, ведь эти взрослые, они... Такие дети.