Избушка на реке Смородина

      Занималась заря. На равнине раскинулся Дремучий лес, с непроходимыми чащами и топкими болотами. По узкой тропке, изредка пропадавшей в густой растительности, шёл, закутавшись в чёрную мантию, путник.       Вот впереди показалась опушка леса, а на ней — избушка, перебирающая куриными лапками, подпрыгивающая на одном месте от нетерпения. Крыша, крытая коноплёй, связанной в снопы, которая росла у избушки, потоптанная куриными лапками, небольшие оконца, закрытые резными ставнями, выходившие на тропу, а из них струился сладковатый дымок. Избушка от этого дыма кренилась, того и гляди завалится на бок, лапками перебирая отчаянно. А в это время, трое сидящих за столом, курившие по большой самокрутке с планом, яростно спорили, чему равен квадратный корень из двадцати пяти. У Бабы-Яги это было сто двадцать пять, Кот Баюн орал, что пятьсот пятьдесят пять, у него в глазах троилось, а Кощей Бессмертный, стуча своими костяшками по столу, орал: «Очко!». Кот Яги, туго спелёнатый в вонючую портянку Кощея, с соской, натянутой на пузырёк с валерьянкой, лежал на печке со сведёнными к носу глазами и с удовольствием причмокивал, не возражая против такого обращения с ним.       Путник в нерешительности остановился, испуганный воплями «выдающихся математиков», думая: «А не повернуть ли обратно? Но нет! Кошачьи слёзы есть только у Бабы-Яги, а они мне жизненно необходимы! Придётся рискнуть!».       -Избу-бушка-Из-з-збушка, по-по-повернись к лесу п-попой, ко мне мо-моськой!- нерешительно, тихим голосом промямлил, заикаясь, Колдун, готовясь к встрече с Бабой-Ягой. Избушка от такого оскорбления присела и начала кудахтать:       -Ко-ко-кой иди-диот!       От её дикого кудахтанья на крыльцо выскочила Баба-Яга с бешено вращающимися глазами и заорала:       -Кто идёт?! Какой идиот?!       Колдун от страха припустил назад, налетая на каждое дерево, извиняясь и здороваясь с ними: «Извините! Здрасьте! Извините!! Здрасьте!!». А Баба-Яга, сплюнув сквозь зубы, держа в углу рта самокрутку, процедила:       -И это мачо не знает! Тьфу ты! Совсем старая стала! Не мачо, а чмо!!

***

      Колдун не спал всю ночь. Горько вздыхал и разрабатывал план, как добраться до кота Бабы-Яги. Он решил залечь вблизи избушки, в заросли конопли, и подождать, когда кот пойдёт охотиться на мышей. Долго он лежал, день лежал, два лежал, три лежал, так как кот от валерьянки был в угаре и пел песни напропалую три дня, пока жестокое похмелье не начало ломать его черепушку.       От жуткой боли он противным голосом выводил протяжные рулады, от которых выдающиеся математики, как три гнедые, запряжённые в упряжь, сбежали в пещеру к Змею Горынычу. Не закрыв избушку. Избушка в растерянности топталась на месте и не знала: то ли бежать за ними, то ли сторожить коноплю. Она нерешительно делала пять шагов в сторону леса, потом возвращалась обратно и одной лапкой рыла землю от возмущения.       Колдун в это время решил проникнуть в избушку на свою беду. Дойдя до крыльца, он получил огромной силы пинок куриной лапой, от которого пролетел не менее пяти метров. Но он упорно возвращался обратно, и ему удалось-таки взобраться на крылец, докуда куриные лапы не доставали. Избушка пыталась его стряхнуть с крыльца, выделывая кренделя, практически выплясывая Комаринского. Но у неё ничего не получилось — Колдун цепко держался за перила и пробирался вперёд. Зайдя в избу, он кинулся к печи и необдуманно распеленал кота. Но тут ему небо показалось с овчинку. Кот в ярости вцепился в Колдуна и начал его царапать и кусать, вымещая злость от жгучего похмелья и всё крича: «Мяло! Мяло!!». При этом слёзы кота лились на одежду Колдуна. Колдун, не долго думая, засунул оставшуюся, ещё дымившуюся, цигарку Бабы-Яги коту в пасть. Кот вдохнул, задохнулся, закашлялся, три раза чихнул, но бодро поглядел на Колдуна и начал вычислять квадратный корень. Видимо, это заразно. Колдун, воспользовавшись моментом, кубарем скатился с крыльца, при этом получив хорошего пинка от возмущённой избушки для ускорения. Летел, не чуя ног под собою. Прибежав домой, он скинул мантию и начал её выжимать. Что-то у него получилось, но совсем мало. Но теперь, имея кошачьи слёзы, он мог приступить к задуманному.       А в это время в избушке творилось что-то невообразимое. Кот, завывая песни, широко разевал пасть, цигарка вывалилась в лыковый лапоть Яги. Он вспыхнул, как порох, и начался пожар. Избушка в ужасе неслась, как дрофа, к реке и с большого обрыва нырнула в воду.       Через какой-то период времени вынырнул Водяной и заорал благим матом: «Кто мне тут портит воздух?! Вернее воду!!». И начал толкать избушку к берегу, чему она рьяно сопротивлялась. Тогда он толкнул её по течению, и она плавно поплыла вдоль берега. А за поворотом сидели Кощей, Кот Баюн и Баба-Яга, так как они подрались с Горынычем и он выставил их из пещеры. А в это время Яга одним глазом (так как второй заплыл огромным бланшем) увидела проплывающую мимо них избушку. Трогая Кощея, она жалобно спрашивала:       -Кощеюшка, я сплю или нет? Ты видишь то же, что и я?!       Кощей спросил:       -Что именно?       -Избушечку мою, плывущую по речке!!       Кот Баюн сказал:       -И я её вижу!       И они побежали вдоль берега за плывущей и довольно кудахтавшей избушкой. Баба-Яга орала:       -Роднулечка! Ну куда же ты?! А как же мы?!!       Избушка не могла сказать, но про себя думала: «А не фиг оставлять пьяного кота!». А из дымохода, как чёрт в саже, торчал кот и пел:       -Я свободен! Словно птица в небесах!! У-ух! Калинка-калинка, калинка моя!       До глубокой ночи над рекой Смородиной разносились вопли кота и причитания троицы математиков. Они могли, конечно, вернуться в замок к Кощею Бессмертному, но Елена Премудрая, которую он украл, не задумываясь, выставила его из дворца в одних семейных трусах, плаще и сандалиях на босу ногу и пригрозила, что если он появится у ворот, то натравит на него Шамаханскую Царицу. А Коту Баюну тоже некуда было идти: дуб его спилили дровосеки с серым волком и Красной Шапкой, а золотую цепь украли три ушлые девицы, обычно коротавшие вечера под окном и мечтавшие выйти замуж за Царя.