«-Могу ли я помочь тебе пройти через этот период твоей жизни?»

Вот и закончился еще один учебный день. Работа над проектом шла туго, но Джин хотел сделать все идеально. Несмотря на желание все кинуть, он продолжал трудиться не покладая рук, что даже на сон времени не хватало. И это не какое-то преувеличение, а даже преуменьшение, он не спал уже порядка трех дней, да и на перекус времени вообще не хватало, все-таки дедлайн уже норовился устроить свои пятьдесят оттенков, только вот стоп-слова здесь не будет, и принц с готовым курсачем не прискачет. Сокджин был бы и рад, да только вот это не та типичная сказка с сопливым концом. Это — жестокая реальность, обещающая надавать тебе по мордасам, если ты не успеешь сделать все идеально и в срок. Эти чертовы чертежи снились бы ему еще и в кошмарах, но благо (?) Сокджин не спит. Несмотря на то что ему уже 25 лет, но он только на третьем курсе архитектурного вуза. Как же так получилось? История крайне типичная. Родители были юристами, помешанными на своем деле, мечтающими, чтобы единственный сын их семейства пошел по их стопам. И Сокджин чуть не совершил ошибку всей своей жизни. Он хотел оправдать ожидания родителей и поступил на юриста, но в отличии от них ему эта работа удовольствия не доставляла, лишь головную боль и желание умереть. Гораздо позже, чем хотелось бы, но он осознал, что на самом деле его душа лежит к рисованию, дизайну и созданию чего-то нового. Жаль, конечно, было потраченного времени и денег, но это лучше, чем потеря жизни, которая дается лишь раз. И за полгода, до окончания учебы, когда темы диплома уже были выбраны, в один прекрасный день он просто, без объяснений, забирает документы. Сказать, что все охуели — это ничего не сказать, ведь обычно тихий и приличный Джин, просто показал фак всем присутствующим и ощущая себя действительно счастливым и свободным, ушел в закат. Родители, конечно, такого выкидона не оценили, а после скандала и долгих уговоров одуматься, просто-напросто выкинули его из дома. Он уехал в Сеул и поступил на архитектора. На самом деле идея о смене учебного заведения посетила Джина еще на середине второго курса юридического факультета, и несмотря на то, что его семья была достаточно богатой и обеспечивала Сокджина материально, он тихушно нашел подработку, на которой оплата труда была не хуже. Ким предполагал, что родители отрекутся от него, поэтому уже тогда начал откладывать деньги на свое самостоятельное будущее. Жизнь Сокджина закрутилась — завертелась, да так, что укачало — Ким был словно меж хулиарда огней. Ссоры с родителями — оформление документов — сборы вещей — переезд — оформление документов. Вот так и началась новая «счастливая» самостоятельная жизнь. Сейчас же Сокджин удрученно вздыхает и устало откидывается на спинку стула, благо она у него была. На часах глубокая ночь, а Джин сделал даже больше, чем предполагал, поэтому решил, что заслужил немного отдыха за эти несколько дней. В комнате он был один, ведь его соседи — гуляки постоянно где-то пропадали. Воспользовавшись блаженным одиночеством, Ким переполз на свою кроватку и задремал. Почувствовав неприятно — холодные прикосновения к своему телу, Джин сильно вздрогнул. Распахнув глаза, он увидел, как к его лицу приближается лицо очевидно пьяного соседа. Сокджин хотел было возразить, как в его рот ворвались противным, тошнотворным языком. Инородный объект жадно блуждал внутри Джина, что доставляло ему дикий дискомфорт и желание блевануть. Все было как в самом страшном ночном кошмаре, не успел Джин сообразить, как с него сорвали его любимую розовую рубашку и стянули штаны, однако Ким даже не представлял, что ждало его дальше. Сосед привязал его руки к кровати и потянулся к очередному «поцелую». -Чухек, Мульбен, какого черт. — Ким начал кричать, но от этого все равно не было толку — он прекрасно знал, что почти все жившие в общежитии разъехались на выходные по родственникам, ведь это была последняя возможность повидаться с любимыми перед защитой важных проектов и экзаменов, Джину же ехать было не к кому. В здании осталось от силы три заполненные комнаты, которые находились достаточно далеко от комнаты Джина и этих отморозков. Не успел Сокджин договорить, как Мульбен, усевшись снизу укусил того в районе бедра. Ким вскликнул, а Чухек незаметно пристроился и провел своим мерзким членом по нежному лицу Сокджина. Тот хотел дать отпор, но его сильно придавили ногой по солнечному сплетению, да так, что Джин начал задыхаться. — Слушай сюда, сука, долго же мы терпели. — язвительно прошипел тот, сжимая хрупкие запястья до кровоподтеков. Казалось, что еще чуть-чуть, и оно точно сломается. — Либо ты ведешь себя хорошо и называешь меня папочкой, принимая моего дружка, либо можешь выбирать себе милый розовый гробик. Я уже подобрал для тебя пару вариантов. — с гадкой ухмылкой произнес Чухек и воспользовавшись ситуацией резко ввел член в рот Кима, нерассчитанный для подобного рода занятий. Сокджин только и мог, что тихо пускать слезы отчаяния и обиды. — Хей, принцесска, а ты знал, что меня заводят синяки и ссадины на чужих телах? — Сокджин уже и не пытался сопротивляться. В его голове постоянно вертелась фраза о выборе гробика, да и не в силах он был дать отпор — бессонные ночи и отсутствие здорового питания оказывали большое влияние. — Хей, а мне ведь тоже хочется! — возмущенно вскрикнул Мульбен, с завистью смотря, как Чухек вдалбливается в девственно чистый рот. Чухек нехотя делает заключительные движения и обильно кончает внутрь, марая самолюбие Сокджина. — Мульбен, я закончил с этой сучкой, так что ты можешь его брать, а я пока пойду перекурю. Мульбен, не теряя времени, приблизился к Сокджину. — Я буду драть тебя раком, сучка, радуйся, что именно мой дружок пройдется по твоей поляне. Мульбен уже начал отвязывать чужие руки, чтобы поменять позу, как Джин, внезапно ощутив прилив надежды и сил, попытался вырваться и сбежать, но его попытки были тщетными. Сосед резко схватил его одной рукой за запястье, а другой за шею. У Мульбена иногда случались приступы особой агрессии, проявляющиеся в жестоком насилии над людьми. И вот он, прижимая одной рукой (м)орально убитого Джина к стене, а другой сильно бил в живот. Его глаза блестели маниакальным желанием убивать. От очередного удара Джин тихо всхлипнул и осел на пол. Мульбен не особо переживал по этому поводу, ведь ноги размять ему бы тоже не помешало. Удар за ударом и Сокджин вываливается из сознания. Удивительно, что только сейчас. Он не знает, проснется ли, он не знает, сможет ли жить дальше, он не знает, что будет с его жизнью, но он знает, что как прежде уже ничего не будет. — Ты че, ебанулся?! — вскрикнул Чухек, увидев, что Ким то вообще-то в отключке. — Ты в тюрячку захотел, идиот?! — не унимался тот, оттаскивая содрогавшегося Мульбена. Они ретировались из комнаты, оставив Джина одного на полу. Очнувшись, Сокджину приходит осознание произошедшего, и рвотные позывы не заставляют себя ждать. На ватных ногах Джин пытается дойти до ванной, чтобы смыть с себя всю это грязь, но почти сразу же падает на пол. Из последних сил он ползет к умывальнику и чуть ли не режет себе горло водой, в попытках очиститься от мерзотных засохших образований. Сокджин оседает на пол, начиная думать о сложившейся ситуации. Если смотреть с точки зрения закона и нормального человека, то Сокджин просто обязан сообщить в полицию и провериться у разного рода врачей, а если смотреть с точки зрения Сокджина, то ЕГО БЛЯТЬ ИЗНАСИЛОВАЛИ И ИЗБИЛИ МУЖИКИ. О БОЖЕ, ЧТО ЭТО? НЕУЖЕЛИ ПОЗОР? Ким не собирается заявлять на парней, Киму стыдно за себя в первую очередь, он не готов терпеть все те жалеющие взгляды и лживое беспокойство, он не уверен, что сможет справиться с этим СЕЙЧАС. Собравшись с силами, Ким приподнимается и переступает порог душевой кабины. Он надеется, что сможет обратить весь этот отвратительный инцидент в один большой ком грязи и смыть, но сколько бы он не пытался — все тщетно. Эти отвратительный ощущения присутствия не отпускают его. Зная, что никаких заживляющих мазей и обезболивающих у него в комнате нет, он одевает первое попавшееся и с мокрой головой плетется в ближайшую круглосуточную аптеку, но даже так, оно по максимуму старается скрыть все побои. Купив легкое успокоительное, какую-то мазюкалку от отеков и обычную воду, он выходит на улицу и только сейчас обращает внимание на нулевую температуру и холодный ветер, который так некстати перебирает еще не высохшие пряди волос Джина. Увидев круглосуточный прямо через дорогу, опустошенный Сокджин намеревается перекусить, ведь на голодный желудок пить эти таблетки нельзя. Зайдя в дверь, Сокджин плетется к стеллажам и берет первый попавшийся рамен — сейчас ему главное наполнить желудок, а остальное не важно. Отходя от полки, Джин улавливает легкое головокружение, но не предает этому большого значения. Подходя к кассе, он протягивает покупку кассиру, на что тот здоровается и пробивает ее. Сокджину показалось не обычным то, как этот продавец ведет себя. Обычно персонал должен быть максимально приветливым и дружелюбным, он сам лично выслушивал часовые нотации от босса, а этот парень был абсолютно никаким — нечитаемое выражение лица, а эмоциональный диапазон как у камня, но, если быть честным, то это имело даже какой-то шарм. — С вас ровно. О боже. Сокджин упал в обморок. Намджун всегда работает в ночную смену. Ему нравится наблюдать за людьми. Намджун слышит, как дверной колокольчик оповещает о новом посетителе. Краем глаза он замечает мокрую макушку и невольно вздрагивает. Для него непривычно так реагировать на незнакомого человека. Ему всегда были безразличны проблемы людей, но их поведение вызывало интерес. Он учился на управляющего, поэтому это занятие ему было даже полезным. Намджун как обычно наблюдал за очередным человеком, но его движения заставляли Кима от чего-то напрягаться. Неизвестный парень сильно шатался и казалось, что он вот-вот упадет. Намджун был удивлен, когда тот смог дойти до кассы, и сказать по правде, Ким уже готовился вызывать катафалк. Однако, когда Намджун был готов принять деньги, парень рухнул на землю без сознания. Для Намджуна подобное было впервые, и он не особо понимал, что ему нужно делать. — Хей, парень, ты что, помирать в мою смену собрался? — возмущенно причитал Намджун, слегка побивая парня по щекам. Джин что-то невнятно пробубнел и сдавленно попросил о чем-то. Намджун смог разобрать только «.еще пять минуточек.». — Хей, парень, ты что, спать ко мне пришел? — с недоумением произнес Ким, увидев, как незнакомец попытался перевернуться на другой бок и мирно (или не очень) продолжил сопеть. Посмотрев на часы, Джун удостоверился, что его смена заканчивается. Взвесив все варианты, Намджун пришел к выводу, что парня лучше забрать к себе, пока он не очухается, ведь скорая — не вариант, а парень, судя по всему, просто переутомился, да и выкидывать на улицу даже для Кима бесчеловечно. Вызвав такси, Намджун аккуратно перенес парня на заднее сидение машины и, сказав водителю свой адрес, Намджун уткнулся в свой телефон, изредка посматривая на спящего блондина. Его вид был болезненным: неестественно бледная кожа, опухшие глаза и большие темные синяки под ними. Ким отмечает для себя, что парень достаточно симпатичный, и у него даже появляется желание позаботиться о нем. Донеся сопящего незнакомца до кровати, Намджун аккуратно укрыл его одеялом. Уже отойдя от кровати, он услышал чужие стоны. Вернувшись, он увидел, как тот дышал очень тяжело, а на лбу была легкая испарина. Коснувшись рукой чужого лица, Намджун ужаснулся — парень просто полыхал. Не мудрено, ведь его голова до сих пор была сырой, а на дворе еще не июль месяц. Намочив полотенце холодной водой, Джун приложил его на чужой лоб. Найдя подходящую одежду, Ким решил переодеть незнакомца: во — первых, чистенько, а во — вторых, так надо. Поддев застежку не нормально большого бомбера, Намджун аккуратно потянул бегунок вниз. Сокджин, словно в бреду, ни с того ни с сего начал прикрываться и зажиматься. Он скулил, он умолял прекратить все это, он умолял не трогать его. Намджун действительно удивился такой реакции, но продолжил начатое. Под бомбером была довольно плотная рубашка, которую расстегнуть тоже не составило вселенского труда, если только не брать в счет сопротивления парня. Распахнув одежду, Намджун просто охерел: многочисленные ушибы и ссадины, следы от пальцев рук, затертые до крови запястья словно их держали в наручниках. Решив, что это не его дело, он попытался проигнорировать этот факт, но, сказать по правде, это было почти невозможно. Обтерев парня по возможности, он не стал его одевать в одежду, а просто укутал в одеяло. Решив приготовить кашу, он направился на кухню, благо продуктов было достаточно. С горем пополам Джун закончил с подоглавлением овощей. Когда настало время достать кастрюлю, Намджун как обычно потянул где-то как-то не так, и вся посуда с ужасным грохотом повалилась на него. Проснувшись от жуткого грохота, Сокджин сразу же опешил. Помещение было ему не известно, а сам он голый по пояс лежал укутанным в одеяло. Отсутствие одежды невероятно пугало, а паника все больше и больше внедрялась в сознание Кима. Однако холодный компресс, лежавший на его голове почему-то успокаивал. Да, любой другой человек наверное словил бы пару приступов, но Джин резко почувствовал облегчение. Такая реакция, на его плохое самочувствие, была вполне ожидаемой — в детстве он очень часто болел, и мама всегда ухаживала за ним, поэтому, Сокджин, который уже очень долго не получал заботы расслабился, но вспомнив, что он даже не знает где и главное у кого он находится, Джин тихонько встает с кровати и укутавшись в одеяло с головой, и на цыпочках идет на источник звука. С опаской выглядывая из-за угла он видит капошащегося и чертыхающегося неизвестного парня, который собирает валяющиеся на полу кастрюли и резко поднявшись, ударяется об угол навесного шкафчика. Джин невольно улыбается с сложившейся картины и тихонько похихикивает в кулачок. Намджун, услышав звуки, подобные мытью стекла, резко оборачивается. Не ожидавший, что его заметят Джин, почти подпрыгивает и издает негромкий вскрик. — З-здравствуй. — неловко мямлит Сокджин. — Привет. — вполне спокойно говорит Намджун. — Я хотел приготовить поесть, но, как видишь, у меня не особо получается. — Нам виновато пожал плечами. — Извини, но. Что я здесь делаю? — уже более серьезно начал Джин. — Ох.Ты упал в обморок в магазине, а я привез тебя сюда. Вот и все. — А почему в скорую не позвонил? — Запарно это все, да и умирающим ты не выглядел. Как тебя зовут-то хоть? — Сокджин. Ким Сокджин. — с презрением произнес Джин. — Ого. А меня Ким Намджун. — Намджун сделал несколько шагов в сторону Джина и протянул руку, чтобы тот пожал ее, но Ким Сок резко отстранился и в отрицательном жесте вытянул руку вперед. — СТОЙ! — крикнул он, опустив голову вниз — Не подходи ко мне. Пожалуйста. Намджун предположил, чем была вызвана такая реакция. Сокджин был одним из немногих тех, в его жизни, кого ему действительно хотелось защитить. Он не понимал от чего у него возникает подобное чувство, но это не особо волновало его. Главной целью для него в данный момент являлось спокойствие Джина, поэтому любыми способами, но он должен добиться его. Сделав еще один шаг, он пожалел об этом — Джин истошно взвыл. Сокджин упал на пол и закрыл лицо руками. Он громко кричал, а слезы, обильно текшие из глаз, не давали спокойно вздохнуть. Он сильно трясся от нахлынувшей истерики. Намджун на свой страх и риск начал аккуратно приближаться к Киму, чтобы тот его не заметил. Подойдя к нему, он нежно обнял его. — Сокджини, — Намджун тихонько говорил, как можно успокаивающее – я тебе ничего тебе не сделаю. Поначалу Джин ничего не слышал, но когда на его голову легла чужая большая и очень приятная рука, он потихоньку начал успокаиваться. Спустя некоторое время от истерики остались лишь редкие всхлипывания и мокрая от слез рубашка Намджуна. Намджун аккуратно приподнял руки Кима и натянул на него его плотную рубашку. — Сокджини, тебе нужно выпить таблетку от простуды. — сказал Джун, легонько отодвигая блондина от себя. Намджун помог Киму встать и усадил его за стол. Протянув стакан и таблетку, Джун сел рядом. — Ты болеешь, ты сможешь добраться до дома самостоятельно? Джин вздрогнул, вспоминая произошедшее в общежитии. Истерика снова подкатывала, но Ким сдерживался, к его удивлению, достаточно хорошо. — Конечно, — все, что смог выдавить из себя Ким с искривленной «улыбкой», — Спасибо за заботу и помощь. Джин залпом выпил предложенное лекарство и резко встал. Низко поклонившись он побрел к выходу. Попрощавшись, Сокджин вышел на улицу. На дворе день, а в общагу ближайшую жизнь он не собирался. На самом деле Джин не особо представлял, как будет учиться и где будет жить дальше. На свой жизненно важный проект он честно говоря забил — не до него сейчас. Одиноко присев на лавочке рядом с подъездом, он погрузился в себя и свои раздумья. Этот район он знал, поэтому не особо беспокоился о своем местоположении. Просидев так порядка получаса, его пробило на дрожь. На улице осень, а он в одной рубашке и бомбере. Стало зябко и чувство безысходности заполонило парня. Намджун, подойдя к окну, заметил знакомую фигуру. Сокджин почему-то сидел один на лавочке и никуда не шел. Это напрягало парня, поэтому он решил спуститься и немного расспросить. Возможно это было немного грубо, но Ким уверен, что если Джин не переболеет это сейчас, то дальше будет только сложнее. Спустившись на улицу, он увидел отрешенно сидящего Джина, он окликнул его, но реакции не последовало. Он подходит к парню и садится рядом. -Почему ты тут торчишь? Холодно и ты болеешь вообще-то, если не забыл. -Д-да, я просто — парень опускает голову — я просто не могу вернуться туда. Вообще. Даже, чтобы просто забрать вещи. -Я вижу, как тебе тяжко и я понимаю, что я тебе всего лишь незнакомец, но если тебе станет от этого легче, то можешь выговориться мне, я тебя выслушаю и постараюсь помочь тем, что в моих силах или хотя бы дать совет. Если ты не можешь пойти к себе домой, то пошли хотя бы ко мне, на улице слишком холодно. Джин молча сидит и не знает, что сказать. С одной стороны, ему и правда хочется выговориться, а с другой, они только познакомились и вообще так сразу грузить человека ему не очень-то и хотелось. Намджун аккуратно берет парня за запястье, наблюдая за его реакцией и увидев, что в принципе Джин не против, ведет его к себе. Придя в квартиру между парнями повисает давящая тишина, которую нарушает Намджун. — Тебе кофе или чай? — Чай, пожалуйста. Сокджин настраивает себя на этот разговор. Он уверен, что Намджун тот, кому он может рассказать свои переживания. Он надеется, что Намджун тот, кому он может рассказать о своих переживаниях. Присев за стол, Намджун протягивает Киму кружку, и тот с благодарностью ее принимает ее. — Меня изнасиловали. — внезапно начинает Джин. — этим утром. Мои соседи по комнате в очередной раз набухались и решили, что я вполне могу сгодиться им за подстилку. — Сокджин пытался говорить твердо, четко и по факту, но его голос заметно дрожал. Джин хотел продолжить свой рассказ, но внезапно он почувствовал, как его губы накрывают чужие. Джин сразу же попытался отстраниться, ведь ему было невероятно страшно, но Намджун углубил поцелуй. Это не было похоже на то, что испытывал он, когда его терзали те уроды. То, что сейчас ощущал Сокджин было чем-то приятным и крышесносным. Намджун целовал невероятно нежно. -Все в порядке, я ничего от тебя не жду и не требую. — Прошептал Джун, прижимая Сокджина к себе. — Могу ли я помочь тебе пройти через этот период твоей жизни? Переезжай ко мне.