***
Они спустились в уютное кафе, находящееся у подножия гостиницы. Видимо, какое-то особенное, только для своих. Народу было не так уж и много, и те единственные, что присутствовали там, не донимали их восторженными возгласами. Хотя... Дилан сомневался, что смахивал сейчас на красавчика-звезду с мировым именем. Официант сдержанно улыбнулся, подавая меню. Томас пробежался по закуске. Он бросил быстрый взгляд на Дилана, вероятно отметив, на сколько процентов ему сейчас плохо, и решил, что в этом случае влезет только лишь кофе. Даже если бы он что-то заказал, Дилан наверняка расковырял все вилкой и отодвинул в сторону. Томас молчаливо сложил руки на стол. Это были крошечные столики, рассчитанные на одного человека для быстрого перекуса. И они вдвоем едва влезали, практически соприкасаясь руками, если их вытянуть вперед. Том повел взглядом, пока Дилан вычитывал новостную ленту в телефоне. Этой ночью Томас все пытался привыкнуть к его присутствию, его запаху, неразборчивому бормотанию. Что могло показаться ему странным? То, что с середины ночи, он знал этот запах наизусть. И долго крутил в голове его шепот. Он не придал этому огромное значение. Но истина всегда была одной на все времена. Алкоголь помогает лучше понять свои глубинные желания. Или вовсе разоблачить их. Томас сидел и пялился в чашку, выискивая там что-то очень нужное. Но чашка ограничивалась только свежесваренным кофейным запахом. Запах… Томас моргнул, перебрасывая взгляд на руки Дилана с острыми костяшками пальцев, округлыми ногтями и выступающими жилами. — Мы женим наших персонажей. Отлично. Уже настрочили, — подал голос Дилан. — Меня торкает с этого. «А меня-то как торкает». Томас зажмурился, утыкаясь в чашку с кофе, стараясь думать о чем-нибудь другом, но возвращаясь в мыслях все к той же ночи. — А когда я это решил не ехать домой? — Дилан отложил телефон в сторону. — Вчера, когда был в стельку бухой. — Мммм… — протяжно протянул Дилан. — Ты жалеешь? — Да нет, особо. В любом случае, я всегда могу полететь с тобой. Томас оставил в покое чашку, поднимая на него удивленный взгляд. — Начинается. — Что? Ты против гостей? — У меня уже ощущение, что я живу с тобой. Дилан лукаво подмигнул. — Я рад быть твоим наваждением. — Ха-хаааа… Дилан покосился на соседний хихикающий столик и медленно натянул на себя капюшон. Все-таки их приметили. Сангстер смерил взглядом его недовольное выражение лица. — Очень хреново выглядишь, — Томас засмеялся, осознано раззадоривая его. Дилан пнул его ногой и неожиданно замер, разглядывая вычурно выглаженную рубашку. — А где пиджак? — Странный вопрос. Какой пиджак? — Тот, что был на интервью. Такой прикольный, плечи выгодно смотрелись. — Кажется, я его запорол соусом. — Пфф… Тоооомас. — Что? Я человек и могу иногда свинячить. — Значит, магазины. — Магазины?! Неожиданно Дилан встал и направил на него телефон. Раздался соответствующий звук. — Что это было? — А? Фото на память. Не задавай лишних вопросов, — он подошел к нему, обнял за плечи и по-дружески тиснул. — Что еще делать в ожидании вечера?! — и вдруг добавил. — Знаешь, нам стоит пройтись по магазинам и я надеюсь, это не звучит слишком по-девчачьи. Но ты просто обязан возместить свой ущерб. — Да что ты прикопался-то, а?! — Пиджак непростительно шел тебе, — ляпнул, не обдумав. Но выкручиваться было поздно. Дилан взглянул на получившееся фото и не смог скрыть довольную улыбку. Лицо обдало жаром, Томас нервно хмыкнул, чувствуя, как колотится сердце. — Как друг я уже не тяну? — язвительно пробурчал Томас. — Не понял? — Теперь я нужен тебе в качестве сопровождающего по магазинам. А то я не знаю, какой ты любитель. — Еще как тянешь! — улыбнулся Дилан, тиснув его еще раз. Так они и сидели молча, в обнимку, пока Дилан набирал некий текст в телефоне. — А что ты говорил про вечер? И кому ты без конца строчишь?! — Томас съежился, вдыхая его запах. — А я тебе не сказал? Теряем время, бро. Я плачу, — Дилан достал деньги и бросил их на стол. Выпуская Томаса из объятий, О’Брайен загадочно улыбнулся. — Покер любишь, дружище? — Ммм… — Нам здесь торчать еще сутки, а у меня здесь пару друзей. Отвечаю, с пользой проведем время. — Я думал ты с … — Короче идешь, — Дилан снова взял телефон и что-то быстро напечатал. — Но сейчас – пиджак! Томас со вздохом закатил глаза.***
— Херня полная, — Дилан оценивающе оглядел Томаса, скорчив гримасу. — Я уже жалею, что согласился на это. — Еще попытка. Томас оставил кабинку открытой, сдергивая очередной неудачный пиджак. От внимания Дилана не ушел задравшийся свитер, оголивший ему часть живота. Воспользовавшись моментом, он принялся рассматривать его: уголки тонких губ опустились вниз. Томас был сосредоточен на своих мыслях. Дилан умело его веселил ради той самой солнечной улыбки, наверное, свойственной лишь ему одному. Много ли он знал похожих людей? Томас был уникальным и удивительным. Сложная химия дружеских чувств, смешанная с чем-то еще. Знать бы вторую составляющую, можно было бы решить ряд проблем. Дилан тяжело вздохнул. Нехорошо обманывать самого себя. Если этим вторым ингредиентом является нечто схожее с любовью, то он не сможет этим управлять. Потому что она всегда правит и владеет людьми, а они только подчиняются или бунтуют. Но к кому относился он? Бунтарь? Или третье лицо, отсиживающегося в кустах в ожидании подходящего момента. Его взгляд скользнул по руке Томаса, небрежно, но грациозно опирающейся о стенку примерочной, по кисти с длинными пальцами, расслабленной, слегка согнутой. Почему его так тянет к нему не только душой, но и телом? Телефон Томаса завибрировал и, не обнаружив пароля, Дилан открыл смс. Затем с улыбкой подорвался с места и юркнул в кабинку, закрывая за собой дверь. — Эй! — Томас шикнул. И без того тесная комнатка. — Кая пишет тебе. Вы с ней переписываетесь?! — Обмениваемся любезностями. — Ах так. Она спрашивает, жив ли я? Оооо, да вы сомневаетесь во мне! Спрашивает, что ты делаешь? Свободен ли вечер перед отъездом?! — Дай сюда, — Томас выдернул телефон, нажимая кнопку ответить. — Покупаешь шмотки. Думаешь, она поверит? — Дилан засмеялся, пытаясь развернуться и принять удобную позу. Томас направил телефон на их отражение в зеркале. Дилан тут же сообразил, обхватывая его за плечи и позируя для снимка. — Теперь да, — кивнул Томас. Дилан заглянул за плечо и захихикал еще больше. — Она потрясена. Стой, — Дилан не дал убрать ему телефон. Он выхватил гаджет из рук и направил фронтальную камеру на них. В тот же миг Томас ощутил, как его щеки коснулись губы и легкая щетина. — Ээээээээээй, — Томас очнулся в тот момент, когда Дилан неизбежно отправил снимок Кае для большего потрясения. Следом пошел текст о том, что он занят. Очень занят. Неимоверно занят. — Ооооо, — Дилан изобразил милое личико. — Она говорит, что мы такие слааааадкие и не будет нам мешать. Все, Томас Броди-Сангстер, на этот вечер ты только мой. — Еееах… — Томас скорчился. — Слишком приторно. — Салага, че стоишь?! — Дилан ткнул пальцем на висящий пиджак. — Меряй! — Ты так и будешь тут торчать? — Ты стесняешься меня, детка? Не надо так. Они оба засмеялись, поминутно шикая друг на друга и толкаясь в тесной примерочной. Когда Томас наконец выбрал модель, они вышли в холл. Сангстер подошел к большому зеркалу, чтобы лучше взглянуть на свое отражение. Дилан уставился на него широко открытыми глазами. Новый пиджак в белую полоску непростительно шел ему, подчеркивая широкие плечи. Дилан вынужден был констатировать наличие у друга потрясной фигуры. Идеальной своей худощавостью и очень близкой к эстетике. Дилан одобряюще кивнул головой, подходя сзади. — Вроде бы шикарно, да? — спросил он, подняв бровь. Томас вскинул подбородок и расправил плечи. — Да, неплохо, — ответил он, встретив его изучающий взгляд. В толстовке Дилан выглядел по-мальчишески неопрятно. — Отлично! Магия шопинга, и я уже чертовски хочу жрать, — весело, поглаживая ладони, пропел Дилан, наклонившись к самому уху Томаса, вернув его из уютного безмолвия, в котором он предпочел бы остаться. На мгновение Томасу почудилось, как рука Дилана скользнула за спину и обжигающе легла на кожу. Отчего-то смутившись, Томас опустил взгляд и поправил свитер. Он не мог с уверенностью сказать, что проведенное время таким образом его расслабляло или уводило от пагубных мыслей, которые уже несколько лет вертелись в его голове. Если ему удавалось переключить внимание на что-то другое, позабыв о существовании Дилана, то это он считал высшим успехом. Придав своему лицу дружелюбное выражение, Томас повернулся. Дилан даже не удосужился отойти на шаг, вероятно не заморачиваясь на тему личного пространства. Томас почувствовал, что его глаза притягивают, и испуганно подумал: «Так ли важно все сейчас, когда есть рядом он». Затем отшатнулся, стягивая пиджак. Его придется купить. Так или иначе, он знает, в чем можно красоваться перед ним. «Красоваться….» – Томас повел плечом, ругая себя за неуместное слово.***
— Эээээээй, Дил проиграл! Загадывай, Томас! Дом оказался довольно просторным. А комната, в которой развернулась игра, совмещала в себе и небольшую гостиную зону с диваном у стены и покерным столом посередине, и спальню с кроватью, расположенную в противоположной стороне. — Давай свое чертово желание! — Дилан вызывающе стукнул кулаком по столу, повысив голос. Томас задумчиво прищурил глаза. Оказаться в компании его друзей – дело привычное. Обнаружить, что здесь довольно весело – не удивительно. Понять, что ты неплохо играешь в покер – что-то новенькое. — Танцуй. — Оооооооо, скукотища, — завыл его бородатый друг. Томас так и не запомнил его имя. Или не пытался. — Танцуй стриптиз, Дилан! Как последняя шлюшка. — Эээээ, — Дилан взмахнул рукой. — Макс, это не твое желание! — Сангстеееееер, — друзья пропели его фамилию и интенсивно закивали, подбивая согласиться. — Танцуй, — повторил Томас с неким напором. Он согласен на поправочку. Веселье никто не отменял. Тем более Дилан любил воображать, ему нравилось чувствовать публику, работать на зрителя и получать отдачу. Он совершенно не стеснялся показывать себя пошлым, раскрепощённым и нагловатым. И Томас это прекрасно знал. Схватить на публике за задницу? Запросто! Станцевать друзьям стриптиз? Легко! Поцеловать его, выиграв в «Цыпленке»? Слабо… Немного странная динамика его смелости. — Будьте вы прокляты, — Дилан покачал головой, — я же могу потом отомстить. — Давай, давай! Как только раздалась музыка, Дилан быстро затушил только что прикуренную сигарету. Показав неприличный жест на камеру, которую любезно включили друзья, Дилан замер, кивая одной головой в такт музыке. Что может быть сложного в танце для друзей в честно проигранной битве? Поправочка. Танец для него. Впервые ему стало некомфортно, зная, что Томас смотрит на него в упор. Мальчишка с солнечной улыбкой. Ну-с, для него-то можно постараться. Несколько секунд Дилан простоял на месте, притопывая ногой и ведя руками по футболке вверх, к шее и волосам, а потом вдруг выгнулся, сделал несколько движений руками и сразу же после этого вошел во вкус, дурачась и развлекая присутствующих. Хохот, согнувшихся пополам друзей, заглушил музыку, но не испортил момент. Томас сидел, откинувшись на диван, и смотрел на него, не убирая с лица глупую улыбку. Пару раз он отворачивался, чтобы посмеяться и перевести дух. Но странное желание, вспыхнувшее внутри, желание сделать для этого человека намного больше того, что он сейчас делал, не давало ему покоя. Дилан снял в процессе футболку и кинул ее в лицо ошеломленному Тому. Но едва тот успел глотнуть свежего воздуха, как Дилан с чертовой усмешкой на губах подошел к нему вплотную, протискивая колено между его ног. Томас расслабленно поддался. Его взгляд непроизвольно покрылся томной поволокой, и казалось именно в этот момент он мог позволить О’Брайену все. Томас негромко выругался, когда Дилан сделал пару движений руками и слишком уж эротично потерся о его колено. Раздалось характерное, привлекающее внимание покашливание. Один из друзей, сжав губы и удивленно приподняв брови, наблюдал за ними. - Ты прям полон сюрпризов, а, Дилан?! – хохотнули друзья, разряжая обстановку. Томас предостерегающе уперся рукой ему в грудь. Стыдливо ощущая перебор с его стороны, Томас попытался успокоить ритм своего сердца. О’Брайен кивнул и разочарованно запустил руку в волосы Тома, взлохмачивая шевелюру. Кажется, он давно мечтал это сделать. «Чтоб его, этого Дилана». О’Брайен немного замешкался от прожигающего взгляда Сангстера. — Скажи, что тебе не нравится это? — засмеялся он. — Угу, — глухо отозвался Томас, едва сглатывая слюну. Раздумывая, как ответить на вопрос, недвусмысленно касавшийся его реакции, Томас быстро отвел глаза. Если бы Дилан увидел в них восхищение или еще хуже возбуждение, ему было крайне неловко. Томас закусил губу, чтобы не сказать то, что хотел. Покрутив задницей Дилан вызвал очередной оглушительный смех друзей. — Ой, все, все! Хватит! Это слишком шикарно, Дил. Томас на несколько секунд прикрыл глаза. Единственным желанием было уйти отсюда, забрав с собой в охапку Дилана. Эффект от выплеснутого в кровь адреналина стал постепенно спадать, оставляя после себя легкую дрожь. Том оглядел присутствующих, которые довольно быстро отвлеклись, решив сыграть вторую партию. Убедившись, что за ним никто не следит, Сангстер вытер вспотевшие ладони о джинсы, слегка оттягивая их вниз. Вызванная теснота загоняла его в краску. Только бы этого никто не видел. Томас повернул голову, встретившись взглядом с Диланом. Ему ничего не оставалось, как невозмутимо улыбнуться и вернуть себе маску абсолютного спокойствия. Вскоре они снова перешли к крепкому забористому алкоголю. Здравый рассудок все еще не угасал, а язык, напротив, все больше развязывался. К исходу второй бутылки, они задымили всю комнату. Дилан сделал несколько шагов, оказавшись очень близко к Томасу, которому это вроде казалось уже совершенно нормальным. Дилан улыбнулся широко, диковато и немного опасно. Томас мог почувствовать его запах. Снова. Да, он конечно же пах алкоголем, сигаретами, немного гелем и еще чем-то особенным. Что, казалось, мог уловить только Том. Дилан наклонился к его лицу и притянул за подбородок. Томас приоткрыл губы, не отрывая от него заинтересованного взгляда. Этот жест подействовал на него как легкий наркотик: одурманил и погрузил в эйфорию от предвкушения чего-то необычного, создавая сладкий вакуум. Они неловко застыли в паре миллиметров друг от друга. Дилан коснулся чужих губ своими и выдохнул едкий дым в рот Томаса. Дым обжигал горло и легкие, но чувствовать губы Дилана своими оказалось приятнее, чем Томас мог себе представить, если бы это, конечно, пришло ему когда-нибудь в голову. Или приходило? Томас не спешил его отталкивать. На пару секунд забывшись, он вдохнул. Осуществив свой замысел, Дилан отошел, продолжая следить за реакцией Тома. На переносице возникли морщинки, выдавая его беспокойное состояние. — Не пробовал предупреждать, прежде чем… Дилан ощутил небывалый прилив знакомого чувства. Дежавю. Воспоминание пришло урывками, и ему показалось, что эта навязчивая идея преследовала его со вчерашней ночи. Дилан вполне обычно пожал плечами и состроил очередную смешную мордашку: — Давно хотел попробовать. Ох, и было что-то в этом блондинистом парне, в темных глазах и худощавом теле. Дилан смотрел на его усмешку и не скрывал собственного восторга. Как мало ему надо сделать для его улыбки: состроить рожицу, подарить внимательный взгляд исподлобья и не забыть про тактильный контакт. В какой-то миг Томас возненавидел себя за слабеющие колени, мурашки удовольствия по всему телу и бредовые мысли, после которых он совершенно по-другому смотрел Дилану в глаза. Сопротивляться им было невозможно, это словно удар в самое слабое, самое уязвимое место. Дилан сжимал в пальцах почти истлевшую сигарету. Огонек на ее конце ярко засветился, когда Дилан в последний раз затянулся, и, как только окурок потух в пепельнице, Томас смог моргнуть и окончательно выдохнуть. На этом манипуляции со стороны О’Брайена не закончились. Сангстер ощутил невесомое прикосновение. Дилан всегда это делал невзначай, вероятно не контролируя себя, со временем выработанный механический рефлекс касания. Беседа с друзьями продолжалась в том же духе, громкий смех и множество различных шуток. Единственное в этой комнате было не так. Рука собственнически вцепилась в пояс Тома. Словно обозначая некие рамки. Стало быть «Мой». И только Дилану положено стоять рядом с ним. Но никто не стал заострять на этом внимание либо из вежливости, либо просто не придавая значения. Дилан уткнулся носом ему в шею. Томас замер, а Дилан уловил его быстрый пульс. «Реагирует на меня?…» – мысль плотно засела внутри. Окутанный дурманом, Дилан отодвинулся. Его томный взгляд пытался встретиться с его. Но Томас упорно делал вид, что слушает новоиспеченных друзей. Да кому нужны эти пустые разговоры… Его грудная клетка часто вздымалась, учащенное дыхание заставляло часто вздыхать. Он обвел его цепким взглядом по контуру лица к приоткрытым губам. Своей рукой Дилан коснулся его запястья, и Томас едва заметно дернулся, все еще не подавая вида. Он уже привык… Но это волновало его по-новому. Дилан ловил каждый короткий вдох и выдох. И ему нравилось это. Он не хотел его отпускать – это было такое знакомое чувство, словно отголосок чего-то, что он не мог вспомнить. Теперь настал довольно странный момент. В то время, как рука Дилана легла в ладонь друга, и их пальцы сцепились в замок, Томас на короткое мгновение перестал дышать. И Дилан не мог считать вздохи, не мог услышать выдохи. Зрачки расширились, взгляд зафиксировался в одной точке. Так приятно и одновременно необычно ощущать чужое волнение. Дилан усмехнулся сам себе и резко выпустил руку, разрушая возникшую атмосферу. Томас вскинул голову, и челка упала на глаза. На его лице вдруг появилось совершенно иное выражение. — Хочешь? — Дилан смотрел на него, в ожидании ответа. — А… Что? — Томас не был уверен, что сказал это вслух, в беззвучном ответе губы все-таки шевелились. Он потерял ниточку разговора и совершенно растерянно смотрел в лицо Дилана. Явно не понимая, что у него только что спросили. Или предложили? — Говорю, закругляемся или ты хочешь остаться еще? Завтра у нас рейс. «У нас», – Томас хмыкнул. Все-таки он летит с ним в Лондон. И билеты уже забронировал, удивительно, если и чемодан собрал. — А… Да, едем в отель. Дилан был слишком близко, ему казалось, что он прекрасно слышал, как Томас пытается взять себя в руки и утихомирить слишком разыгравшееся сердце. Беспокойство шло от него волнами, Дилан прикусил губу и кивнул. Долгий день, состоящий из череды странных поступков и наваждений, наконец-то подошел к концу.