* * *
– Мистер Хониккер? Услышав знакомый голос, Феликс устало вздохнул, но смиренно поставил горшок с ценным (во всяком случае, для него) растением на стол и повернулся к личному раздражителю и той еще занозе в заднице. – Что? Привычная улыбка на лице Бена растянулась еще шире, и он с довольным лицом все-таки прошел в лабораторию. Будто ответ Феликса означал приглашение. – Твой дядя попросил нас помочь ему. Кажется, надо срочно перетащить несколько трупов в морг, а другие сжечь. Еще он упоминал работу над каким-то экспериментом. Думаю, там ему нужна твоя… – Я понял, – перебил Феликс. Беннетт, судя по внешним явным признакам, опять немного перебрал с мылом, а в таком состоянии он вполне может одну мысль доносить около семи минут. – Сейчас приду. Беннет кивнул, но уходить не спешил. Он скромно присел на стул около книжного шкафа, наблюдая за тем, как Феликс, стиснув зубы и стараясь упорно игнорировать незваного гостя, убирается на столе и возвращает своего «питомца» под лампу. – Мистер Хониккер… – Я не пойду с тобой на свидание, – вновь перебил мальчишка, сдержанно фыркнув. Беннетт смиренно вздохнул. После инцидента в TV-зале этот идиот с мылом вместо мозгов каждодневно намеренно пересекался с Феликсом, и независимо от того, была ли у него действительно важная тема для разговора, или же таковой нет, он всегда сводил их встречи к «Сходим на свидание?». После девятой попытки Хониккер сократил до минимума количество своих выходов из лаборатории и начал внедрение себе привычки запирать дверь. Пока что все шло не так гладко. Десятый случай состоялся. – Ты говоришь, что свидания – это трата времени. И постоянно просиживаешь за своими исследованиями. Отдыхать тоже надо. – Для этого есть сон. У тебя, к слову, его еще меньше, а работы больше. Думаешь, дядя оценит твое стремление отнять у него временно двух ценных помощников? Беннетт пожал плечами и усмехнулся. – Генри только ЗА то, чтобы я проводил с тобой больше времени, мистер Хониккер. И правда. Феликс упустил тот факт, что именно доктор Хаксли был тем, кто настоятельно рекомендовал им обоим подружиться. Где семена будущей проблемы зарыты понятно. Но что, черт возьми, пошло не так, что эта самая проблема вымахала в такую огромную головную боль? – Слушай, – теперь уже в раздражении потирая виски начал Феликс, – десять гребаных раз… – И все эти десять раз не были приказом твоего дяди. Феликс хмуро посмотрел на совершенно не меняющегося в лице Бена. Та же довольная улыбка, но за все годы совместного проживания жители Дома научились понимать настроения этого мыльного маньяка по интонации. Сейчас он явно раздражен не меньше собеседника. – Генри не приказывал мне водить тебя куда-то, это целиком и полностью мое решение. – Это не поясняет твоих мотивов и не аргументирует, почему я должен согласиться. – Я думаю, мистер Хониккер достаточно умен, чтобы понимать, к чему это приглашение. Ответом был тяжелый вздох. Конечно, Феликс понимал. Никакие особые аналитические способности не нужны для того, чтобы понять это. Особенно с учетом того, что Беннетт совершенно не скрывал свой интерес. Или как минимум делал это ужасно неумело. – Закроем тему. Пошли помогать дяде. Но уже в коридоре его поймали за рукав кофты, ненадолго притормозив. – Мистер Хониккер, будет ведь и 11 раз. Феликс в ответ на это раздраженно дернул плечом и буркнул «я знаю».* * *
Шел третий день с последнего разговора. Беннетт до сих пор не упоминал никакие свидания – сейчас он был полностью загружен. Впрочем, как и Феликс. Выяснилось, что в морге находится слишком много непригодных для экспериментов трупов. Или, как выразился Хаксли, «частично пригодных». А точнее – тела, от которых были нужны лишь определенные части или органы. Соответственно, было крайне расточительно хранить столько ненужного материала в ценных ячейках при всем при том, что «привоз» трупов продолжался. Доктор попросил Беннетта и Феликса заняться сбором ценного материала и избавлением от ненужного. Впрочем, как позже выяснилось, Бена пристроили в этом деле только чтобы таскать тяжести. Но Феликс предпринял попытку научить его хотя бы правильно делать надрезы. – Черт, я же сказал! Беннетт аж дернулся от резкого крика и едва не выронил скальпель. По просьбе Феликса он несколько снизил дозу, чтобы было легче сосредоточиться на усваемом материале. Однако, это заметно сказалось на нервах. – Сказал же, ты неправильно держишь его! – не на шутку раздраженный Феликс оставил полуотпиленную ногу и крепко, но осторожно схватил кисть руки горе-ученика. – Надо держать под таким наклоном, а не как это, блин, делаешь ты. И не дави так сильно! – Как тебе терпения хватает этим заниматься… – страдальчески протянул Бен, изо всех сил стараясь расслабить руку и позволить Феликсу самому направлять его верными, отточенными движениями. – Я свои нервы не расшатал стимуляторами, – хмыкнул мальчишка и медленно отпустил руку. – Давай сам. Беннетт состроил [жуткое] максимально сосредоточенное лицо и принялся с невероятной скоростью умирающей улитки делать надрез. – Боже, дядя свой проект закончит быстрее, чем ты закончишь вырезать эту чертову селезенку! И Феликс снова схватил дрожащую руку, в то же время опуская вторую ладонь на плечо Бена. Неплохо успокаивало. Однако дрожь в руке это ничуть не убавило. – Слушай, – вдруг вновь заговорил он, – это ведь можно считать свиданием? Рука резко дернулась в сторону, и разрез неожиданно стал похож на перевернутую букву «Г». – Да какого! – все-таки взорвался Феликс и резким движением отобрал у парня скальпель, откинув его на стол и сразу отпихивая нерадивого ученика подальше от операционного стола. – Просил же быть внимательнее! – Погоди-погоди! – Беннетт извернулся и схватил взвинченного мальчишку за плечи, в упор заглядывая в его красные глаза. – То есть… Свидание?! В его голове метался рой мыслей от «у меня все-таки передозировка» до «какого хрена, мистер Хониккер?!». Феликс, явно стушевавшись от такого напора, как-то устало выдохнул, и отвернулся. – У нас, так или иначе, нет выбора, куда идти. Ограниченный доступ к этажам, а из всех возможных самый уединенный и тихий – помойка, – он все-таки перевел взгляд на лицо Беннетта, выраженное смесью удивления с неверием и, вроде как, даже радостью. – Но сейчас мы одни тут сидим. Это же можно считать свиданием? Бен красноречиво быстро заморгал, переваривая информацию. – То есть… все те 10 предложений и 10 отказов привели к тому, что у нас «свидание» в морге во время работы? Феликс ответно непонимающе моргнул. – Ну да. А что? Господи. Беннетт от такой реакции даже не разочаровался. Конечно же, Феликс, детство свое проводивший за умными книжками и в лаборатории, игнорирующий художественную литературу и откровенно насмехающийся над любовью Бена к телесериалам, наверняка даже понятия не имел, что из себя должны представлять свидания. Или же ему в этом месте было максимально уютно. Да и в одном он был прав – выбор у них, в самом деле, был не очень. – Да не, все хорошо, хех. И Беннетт покорно отпустил Феликса, позволив тому, наконец, поправив халат и с видом выполненной только что им самим невероятно тяжелой задачи, вернуться к телу. Разумеется, сложно это назвать свиданием. По такой логике свиданий у них и ранее была уйма. Беннетт оперся о стену спиной, с интересом наблюдая за работой друга. Если так подумать, раньше ему не приходилось просто вот так в тишине смотреть за тем, как Феликс кого-то расчленяет. Если он и предпринимал попытки поглазеть, быстро получал выговор от этого самого мальчишки и, подгоняемый раздраженной бранью, возвращался к беготне из помещения в помещение. Конечно, может, сама ситуация слишком абсурдна для того, чтобы именовать ее «свиданием», но одно Бен уловил – сейчас все несколько не так, как раньше. Как минимум, теперь он мог позволить себе понаблюдать за сосредоточенным, но совершенно не хмурым лицом мистера Хониккера! – Прекрати на меня пялиться. Это отвлекает. …Кажется, он поспешил с выводами. – Мистер Хониккер, а знаешь что еще нужно для того, чтобы это считалось свиданием? Феликс тихо и отстраненно, но как бы вопросительно хмыкнул. Беннетт довольно улыбнулся. – Поцелуй! Шорох возни с отпиливаемой ногой на мгновение прекратился. – Глаз проткну. Один из твоих родных. – Понял! Шутка!