БэкХён вздохнул и помотал головой. Накинул на покатые плечи шаль. Проверил, хорошо ли накрыта корзинка с пирожками тряпкой. ЧонДэ отвел глаза. Уголки его губ, что всегда стремились к Ярилу, были опущены, а губы плотно сжаты. БэХён знал, что муж против его регулярных походов к соседскому омеге СэХуну, но ничего поделать не мог.
На улице уже третий день шёл снегопад, но никто не болел, кроме сына главы деревни, но и тот быстро шел на поправку. ЧонДэ, будучи лекарем, ходил к нему каждое утро, остальное время посвящая себя мужу и маленькому сыну-омеге. БэкХён трудился по дому, готовил кушать и вязал теплые вещи. И каждый день ходил к соседу.
СэХуну было уже 20 полных лун. Жил омега отдельно, ни с кем из деревни толком не общаясь. У ручья здоровался, если вдруг пересекался с кем-то из жителей, присутствовал на собраниях. И угасал.
БэкХён помнил СэХуна ребенком. Тот носился по деревне с остальными детьми и самим БэкХёном, рассказывал истории у костра, ходил пасти овец и коз. И никогда не мог сидеть спокойно, постоянно чем-то интересуясь. Но даже так казался очень тоненьким и слабым. Кожа была белой, словно снег, а губы лишь слегка розоватыми. Ножки и ручки были такими тоненькими, что подкармливали омегу всей деревней в тайне от его родителей. Те знали об этом и отнекивались, прося больше так не делать, и жители кивали, но пропускали слова мимо ушей.
Да два месяца до дня рождения СэХуна, на исходе зимы, пропали родители. Тогда омега стал более собранным, взвалив на себя нелегкое бремя по уходу за домом, но не утратил задора.
А на четырнадцатую сэхунову луну случился Лэй.
Он был альфой восемнадцати лун, спустившийся с гор. Кожа его была такой же бледной, как и у СэХуна. Взгляд чёрным и жгучим, но при этом всегда оставался ледяным. Губы его были насыщенного красного цвета, которые иногда растягивались в улыбке, от которой появлялась ямочка на левой щеке, и от которой СэХун таял, таял…
Глава деревни встретил его с радушием, но во взгляде его, прежде решительном, появилось смятение и страх. Старожилы деревни перешептывались с испугом в голосе, но при виде молодняка замолкали. БэкХён ничего не понимал тогда, но, будучи довольно ветреным, не обратил никакого внимания на застывшее в воздухе напряжение.
Лэй остался ночевать у вожака, и БэкХёну не терпелось уже утра, чтобы всё узнать про загадочного альфу, да и с СэХуном хотелось поболтать. Поэтому омега побыстрее ополоснулся в кадке и запрыгнул в кровать, крикнув омма, что не голоден. Сон не шёл, зато в окно попал камень. БэкХён испуганно приоткрыл окно выглядывая. Внизу стоял ЧонДэ, ученик лекаря, и альфа, что мелькал в самых сокровенных мечтах омеги. Увидев распахнутое окно, альфа тут же ловко забрался внутрь. БэкХён даже ойкнуть не успел, как оказался прижатым нос к носу к стене альфой. Колени подгибались, но ЧонДэ легонько тряхнул за плечи, что помогло прийти в чувство.
- БэкХён, я буду краток. Ты мне нравишься как омега, и я собираюсь сосватать тебя. А вот Лэй мне не нравится, тем более он не тот, за кого себя выдает.. Пожалуйста, не водись с ним, иначе быть беде.
Омега даже рта раскрыть не успел, как ЧонДэ чмокнул его в уголок губ и был таков через окно. Ноги теперь не держали совсем, и БэкХён уснул прямо возле окна.
СэХун на следующее утро нашёлся возле ручья: набирал воду. БэкХёну захотелось рассказать другу о случившемся ночью, но у того так горели глаза и щеки, что омега решил сначала выслушать рассказ взбудораженного друга. Тот путался в словах, краснел и запинался, пока в красках рассказывал о том, как ему вчера понравился Лэй, как он не мог уснуть думая об альфе, и как подкашиваются ноги при одной мыли о нем. БэкХён тогда вздохнул, в ответ рассказывая о ночном визите ЧонДэ, умалчивая самое главное. СэХун тут же в ответ кинулся обнимать и поздравлять старшего.
Сейчас БэкХёну было стыдно и горько, что тогда не передал предостережение от ЧонДэ. Но изменить уже ничего было нельзя.
До дома СэХуна БэкХён шёл дольше обычного, провозившись перед этим ещё и во дворе. Со снегопадом плохо удавалось справляться и общими усилиями деревни, а у СэХуна и подавно всё замело.
Омега привычно сидел у окна, выходящего на горы, откуда пришел и куда ушёл Лэй. Со своего места омега вставал только тогда, когда его оттуда поднимал БэкХён, перед этим растопив погасшую печь и приготовив немного еды. Он же натаскивал воды в кадку и составлял СэХуну компанию. Всё остальное СэХун делал сам, но как будто только потому, что надо. Кушать и мыться он перестал сам давно. Еще пять лет назад.
С приходом Лэя в деревню менялось всё. Старшие жители обходили его стороной, но никогда не игнорировали или принижали, скорее побаивались. Молодым он нравился. А СэХун так и совсем был влюблен. Лэю выделили одну из заброшенных хат, и СэХун вызвался помогать. БэкХён пошёл за компанию. За ними тут же увязался и ЧонДэ, который уже на полных правах считался женихом БэкХёна.
Они убирались на кухне, тогда как СэХун и Лэй остались домывать общую комнату. Тогда БэкХён и услышал, как альфа говорил «Не влюбись меня, страдать потом будешь». Тогда он только фыркнул на эти слова, а ЧонДэ устало помотал головой.
К лету Лэй и СэХун уже ходили вместе, на что старожилы качали своими седыми головами, да призывали вожака вразумить мальца. Тот молчал, только печаль пролегла под его глазами. БэкХёну было не до этого – новый статус в качестве мужа его занимал теперь больше.
В последний месяц лета сыграли ещё одну свадьбу: женился уже вожак. БэкХён не мог употреблять медовуху да вино, ибо уже ждал малыша. Стояла жара, и омега отошёл от шумного застолья чуть выше к горам, но поздно заметил, что не один. Сделав ещё пару шагов он оказался перед маленькой полянкой, куда частенько приходила молодежь отдохнуть от назойливого контроля старших. Вот и сейчас там были молодые: и обнаженные бледные тела говорили явно не о беседах по душам.
- СэХун, Лэй?
Омега тут же весь подобрался, ожидая нагоняй, но БэкХён просто ушёл, оставив неловкость в воздухе. С тех самых пор он больше ни с кем из них не общался до того рокового дня.
Стоял лютый мороз и сильно мело. БэкХён качал в люльке малыша, когда ЧонДэ вернулся от соседа, что страдал от болей в спине, напомнив мужу о годовщине смерти родителей СэХуна. Омега поджал губы, но всё же ушёл на кухню готовить пирог, дыба отнести его СэХуну. ЧонДэ обещал присмотреть за малышом, и омега вышел за дверь. На душе было неспокойно.
В доме СэХуна было темно. Сам хозяин нашёлся у окна, с красными от слёз глазами и припухшим носом. БэкХён тогда тормошил друга как мог, но смог добиться лишь «Он ушёл».
Я хотел остаться с тобой,
Я уже успел посметь.
Пахнет снегом, прозрачная боль —
То ли даль, то ли высь, то ли смерть...
Сегодня СэХун снова нашёлся у окна, но в доме было тепло, а на столе БэкХён приметил две тарелки.
- Кто-то приходил, СэХун? Я принес пирожков с калиной, ты же любишь калину. СэХун?
- Исин приходил.
Омега оторвался от окна, помогая другу раздеться.
- Какой ещё Исин? У нас нет таких в деревне, может, ты что-то путаешь?
- Лэй. Его настоящее имя Исин, ты не знал? – БэкХён помотал головой, разворачивая угощение, пока хозяин ставил чайник. – И что он не человек ты тоже не знал? Он Дух, БэкХён. Господин Горных Дорог. Знаешь, я не могу без него. Мне очень жаль, БэкХён. И спасибо тебе.
БэкХён улыбнулся, потрепав младшего по голове. Он знал, что такое бывает, и люди сходят с ума. Это не было виной СэХуна.
- Давай есть, - предложил БэкХён, доставая чашки к чаю.
Уже ночью, прижимаясь к теплому боку ЧонДэ, БэкХён рассказал об этом мужу. Тот напрягся, но лишь прижал омегу поближе к себе, погружаясь в сон.
Утром их разбудил вожак.
- СэХун пропал, - бросил он, скрываясь вновь в сенях. БэкХён накинул шаль и натянул валенки, выскакивая из дома в пижаме. ЧонДэ кинулся за ним.
Снегопад прекратился, но никаких следов уже не было видно. Дом СэХуна был тёплым, на столе стояли две чашки, их которых вечером пили омеги. На подоконнике БэкХён нашел дневник младшего.
- Он ушёл к Господину Горных Дорог?
За спиной оказался запыхавшийся ЧонДэ. На последней странице тетрадки рукой СэХуна было выведено:
Пусть укроет цепи следов моих иней,
Чтоб никто найти их не мог.
Кто теперь прочтет подо льдом твое имя,
Господина Горных Дорог?
