Пожиратели

— Н-не подходите… — робко, неуверенно заскулила, словно щеночек, Масори, прижавшись спиной к холодной и грязной стене, чувствуя, как по ней пробегается стадо мурашек. В животе заурчало, глаза затуманились. Это привычное состояние во время страха Масори, но, разве она может бояться человека? Люди же безобидны, по сравнению с монстрами. Масори нельзя бояться, это приведёт к плохим последствиям, но, всё равно, её сердце бьётся чаще, ладони вспотели, а сама она дрожит от страха. Вот так и приезжай в столицу, на какой-то там конкурс в замок. Лучше бы сидела в своей глухой деревеньке и не высовывалась бы, а не пошла следом за родителями, всегда мечтавшими поучаствовать в подобном и попытаться занять, как минимум, не последнее место. Надо было уговорить их оставить на неё пекарню, как она с самого начала и хотела сделать это, но нет, конечно же нет, она просто обязана была поддаться их желанию сделать это. И вот, сейчас, когда она потерялась в поисках магазина бижутерии, в котором хотела купить несколько подарков для своих деревенских подружек, она встретила подозрительного типа, загнавшего её в тупик и сейчас она осталась один на один со своим изнуряющим чувством голода и страха. — Хе-хе, ты, видимо, новенькая у нас, верно? Небось, приехала вместе с роднёй на этот глупый конкурс? Впрочем, неважно, ты такая миленькая. Обещаю, тебе понравится то, что я с тобой сделаю, лишь в начале будет больно, потом станет так приятно, — мужчина сальным взглядом оглядывал фигуру Масори, которая была совершенно не примечательной. Масори никогда не считала себя красавицей, из-за угловатого телосложения и кучи веснушек на лице, конечно же, она была довольно миленькой, по меркам своим знакомых, но не более того. Так, почему же такую непримечательную простушку решили зажать в одном из закоулков и изнасиловать? Это так мерзко. Этот запах его потного тела, сальный взгляд, грязные волосы, кривая ухмылка на лице и это полноватое тело. На самом деле, учитывая силу Масори, она могла бы с лёгкостью придушить его там, прямо там и прямо сейчас, но, она не могла. Ей просто было страшно, так как она впервые оказалась в подобной ситуации. Когда тебя зажимает человек, а не монстр, о потери которого горевать никто не будет. Как так? Почему ей страшно? Это же ведь действительно просто человек... человек... люди всегда так вкусно пахли или она просто не замечала этого раньше? - Н-не надо... п-пожалуйста... - шептала Масори, когда мужчина приблизился к ней вплотную и, нависнув над ней, наклонился к уху и начал шептать разного рода извращения того, что он сделает с ней и как же сильно, громко, на всю округу Масори будет стонать, прося его о большем. К горлу Масори начал подкатывать комок. Ей становилось всё дурней и дурней и, когда мужчина уже во всю лапал её за все части тела, наклонившись к её лицу и припал к её губам, отбирая её первый поцелуй, переплетаясь с не сопротивлявшейся из-за собственных раздумий Масори, она, внезапно, пришла в себя и... откусила ему половину языка, сжав стальной хваткой его за плечи, не позволяя ему вырваться и даже пискнуть. Всё же, Масори нельзя было назвать человеком. Наверное, она растеряла свою человечность после первой же трапезы, но это не отменяло того факта, что своего сородича она ела впервые в жизни. Хотя, точнее было бы сказать, что пробовала. Это было так вкусно, не смотря на то, что он выглядел так ужасно снаружи, внутри он оказался вполне аппетитным. Конечно же, до монстров он не дотягивал, но эти глазные яблоки были повкуснее, нежели у лесного сатира или у подкроватного чудовища. А шея имела какой-то свой, горьковатый оттенок, отличающийся от того остальных частей тела. Хотя, его хрип и харканье кровью раздражали, мешали насладиться ей припозднившимся ужином, как невежливо и некультурно! Совсем стыд потерял. Очнулась Масори, когда уже начала обгладывать кости несостоявшегося насильника. Она застыла, с непониманием глядя на бедренную кость, на которой ещё были остатки мяса и крови. Всё, что осталось от этого мужчины, имени которого она даже не знала. Разорванная в порыве голода одежда лежала лоскутками на грязной земле, сама же Масори успела потерять счёт времени, во время своей трапезы, но, судя по звездному небу и луне, была совершенно точно ночь. Масори осела на колени, не зная, что и думать. - "Хорошие девочки… не… не едят людей. Я стала… стала плохой девочкой? Если родители узнают, они разлюбят меня? Ч-что делать? К-как быть? Они навсегда оставят меня одну?.. Одну?» — Масори застыла лишь от одной мысли о том, что её так горячо любимые родители могут оставить её одну. Ради них она покинула деревню, ради них оставила любимую пекарню, ради них поехала в эту гнилую столицу, кишащую извращенцами, которых так и хочется съесть. Если кто и виновен в том, что произошло, то только её родители. Плохие родители, а плохих людей нужно наказывать. Встав с колен, отряхнув юбку платья, Масори хмыкнула, глядя на кости извращенца. Ей больше нечего было там делать, осталось только дойти до таверны, в которой они остановились, незамеченной стражей. Всё-таки, разве не выглядит потрёпанная девушка, вся обляпанная кровью подозрительной?

***

— Масори?! Почему так долго? И что за вид? Что произошло с тобой?! — засыпали девушку вопросами обеспокоенные родители, стоило Масори только переступить порог их общей комнаты. Но, вместо ответа, Масори лишь улыбнулась им и обняла обоих, шёпотом прося прощения за то, что у них такая плохая девочка-дочка. Это было последнее, что слышали её родители из уст своей маленькой и любимой дочурки. Даже у хороших и добрых родителей могут появиться плохие детишки.

***

— Ну как, вкусно? Наелась или ещё хочешь? — с насмешкой, спросила фигура с кроличьими ушками, стоя возле окна и всё это время наблюдавшая за тем, как дитя пожирает собственных родителей. Эта ситуация напомнила Коу её первый сильнейший голод. Только тогда, она делала это из-за того, что у неё не было выбора и её родители были убиты не ею же, а кое-кем другим, но сейчас это было не так уж и важно. Масори застыла на месте, сидя на коленях перед трупом своей матери, держа в руках её оторванную руку, от которой сейчас она откусывала смачный кусок мяса, последний, как назло, застрял в горле от неожиданности и девушка поперхнулась. Хмыкнув, Коу прыгучей походкой подошла к ней со спины и начала похлопывать по ней, что бы девушка откашлялась. Через несколько секунд, не выдержав повторяющейся махинации, она без лишних слов присела и хорошенько кулаком вдарила по животу Масори, что бы та наконец-таки выплюнула застрявший кусок мяса своей матери в горле. Он, действительно, через миг тут же оказался на полу, слюнявый и столь омерзительный на вид, но всё так же аппетитный для Масори. — К-к-кто ты? — испуганно спросила Масори, вновь чувствуя подступающий голод, но, что-то подсказывало ей, что если она попытается съесть её, то сама станет чьим-то ужином. А Масори не хотелось этого, так как она ведь ещё столько монстров не попробовала на вкус! Девушка, с мордой кролика изогнула свои губы в кривой улыбке, которая показалась Масори до одури знакомой. — М-мисс… мисс Коу? Это вы?! — поражённо воскликнула Масори, с недоверием глядя на Коунели, лишь молчаливо кивнувшей на этот вопрос. Конечно же, это была она. Где же ещё можно найти кролляров с иссиня-чёрной шерстью и красными, словно алая кровь, глазами, которые, кажется, всегда наполнены голодом. — Сколько лет прошло… десять, да? Кажется, вы изменились немного, у вас был другой окрас шерсти, верно? — неуверенно спросила Масори, стыдливо отводя взгляд в сторону. Конечно же, ей было стыдно предстать в подобном свете перед той, кто смог надоумить ей на столь смелый поступок и поддержавшей её тогда, когда она боялась хоть кому-либо рассказать о своём глупом детском страхе монстра подкроватного. — Ага, просто я полностью стала за эти годы «Прислужником Смерти» и, если быть точнее, то просто второсортным персоналом, на которого спихивают всю грязную работу, в виде поедания «ненужных» личностей. Но, знаешь, — она вдруг потрепала смутившуюся Масори по голове, — не думала, что мои слова так повлияют на тебя и ты станешь фактически такой же, как и я. Забавно, — в подтверждение к этому, она хихикнула, но вызвала лишь недоумение у Масори. — Ты привлекла внимание мисс Алесандры ещё тогда, когда съела первого монстра. Хотя, в тот вечер, ты должна была быть либо съедена, либо победить его силой «храбрости», но ни в каком виде не съедать его, — попыталась объяснить ей Коу, заметив, что Масори не понимает её. — Вот оно как… я… поступила плохо? — неуверенно спросила Масори, низко опустив голову. Но Коу лишь покачала головой. — Это довольно абстрактное понятие «плохо», ты съела своих родителей, но, учитывая грехи их прошлой жизни, это было их расплатой, а то, что ты съела того мужчину, было неудивительным. Такие как он — омерзительные ублюдки, всегда привлекают таких как мы с тобой, так как мы созданы для того, что бы «очищать» мир от «грязи», — Коу горько улыбнулась, вспоминая то, как ей было плохо в начале и как её тошнило от самой себя, как она еле сдерживалась, что бы не сожрать саму себя или Сурна, своего маленького дракончика, которого ей впихнула богиня Смерти, наказав заботиться о нём, пока тот не вырастет. А ведь он до сих пор, конечно же в шутку, мамочкой своей её зовёт, а ей временами стыдно смотреть ему в глаза. Чёрт бы побрал этого ящера крылатого. Масори молчала, ей нечего было сказать, да и сама она должна была как минимум мысленно переварить весь этот поток информации. — Масори, ты перестала быть человеком уже после первого съеденного монстра, но в тебе всё ещё остаются крохи «человечности». «Когда ты начнёшь есть себе подобных», был лишь вопрос времени, к тому же, — усмехнувшись, Коу продолжила, — ты хорошо справилась, по сравнению со мной. — О чём вы? — непонимающе и с долей любопытства спросила Масори, обратившись к Коу. — Ну… — Коу нервно усмехнулась, вспоминая далеко не самый приятный период в своей жизни, — когда я впервые съела себе подобного, меня стошнило, но голос в голове упорно говорил мне, что я должна съесть всё и, сквозь рвотные позывы, я слизала это с земли. На вкус это была рвота, вперемешку с грязью и жуками. Масори скривила лицо, при одном только представлении того, как же это было ужасно на вкус. — Бе-е-е! — она вынула язык, делая вид, будто бы её вот-вот стошнит. Коу улыбнулась из-за этого, Масори всё же была довольно забавной девочкой. — Хе-хе, знала, что тебе не понравится. Как бы то ни было, доедай скорее, мы должны идти, — Коу встала и выпрямившись, потянулась. Что-то ноги у неё затекли. — Идти? — удивлённо спросила Масори, до неё не сразу дошёл смысл этой фразы. — Ну да, а ты о чём думала? Разве могу я оставить одну тебя — нестабильного пожирателя-мусорщика, только познавшего весь вкус плоти? — сложив руки на груди, с ухмылкой спросила её Коу. — Я… могу… пойти с вами? — всё ещё не до конца веря, спросила вновь Масори. Коу устало закатила глаза. — Конечно же, в конце-концов, я виновата в том, что ты стала такой. Но не волнуйся, я научу тебя контролировать свой голод. Ведь, мы с тобой пожиратели, — Коу потрепала смутившуюся Масори по голове. Впервые в жизни Масори ела столь вкусную еду. Оказывается, когда ты не ешь в одиночестве, а в компании с кем-то, то еда становится намного вкуснее, даже когда еда — это твои родители.