Хороший учитель

Они были прекрасны. Изысканны. Саймон не мог оторвать глаз от их тел, сплетенных на кровати, его бледная кожа на её кофейно-сливочной плоти. Пальцы обхватили её грудь, и она извивалась на постели, вжималась в его лицо, её спина выгибалась, когда он… что бы он ни делал, что заставляло её так стонать. Саймон хотел знать, ему необходимо было знать, как он это делает. Он всё ещё не мог поверить, что это он – не он сам, конечно, но некое будущее воплощение его, улучшенный, усовершенствованный, супер-Саймон, с твердыми мускулами там, где у Саймона мягкая плоть, и способностью заставлять Алишу выгибаться и кончать под его руками, скользкую от пота, задыхающуюся и прекрасную. Саймон смотрел, как он крепко держит её за бёдра, пока она мечется и стонет, содрогаясь под его ртом. Она закричала, кончая, и эрекция Саймона болезненно вжалась в застежку его брюк. Он стиснул руки, по спине стекла капля пота, вызывая мурашки, но он не двигался, не смел. Он не издавал ни звука. Нет смысла быть невидимым, если тебя могут услышать. Он уже не в первый раз наблюдал за ними, присутствуя в комнате как призрак, стоя достаточно близко, чтобы видеть, но не настолько, чтобы быть услышанным. Он знал, что не должен был здесь находиться. И дело даже не во вторжении в личное пространство и не в его шатких моральных устоях. Он подслушал достаточно обрывков разговора, чтобы понимать, что нарушает последовательность событий, сводя на нет всю тщательно спланированную работу, ради которой он будущий сюда вернулся. Он знал это, но всё равно возвращался. Он не мог не следовать за Алишей, когда она шла сюда, стоял вместе с ней в лифте, безмолвный и невидимый. Он не мог не смотреть на них, запоминая и анализируя все движения себя будущего, всё еще поражаясь его уверенности в себе и его власти над телом Алиши, когда он трахал её. Саймон оправдывался перед собой, спрашивая: разве я могу что-то поменять, если они меня не видят и не слышат? Алиша засмеялась, музыкально, с придыханием. Её тело стало каким-то текучим, сияющим, всё из расслабленных линий и раскрасневшейся кожи. Другой Саймон скользнул вдоль её тела выше, опёрся на локти, улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Её взгляд был мягким, таким, каким он никогда не был для Саймона. Он украдкой прижал руку к паху. Он был таким твердым, там, в брюках. Щёки горели. Он позволил прикосновению продлиться ещё немного, прежде чем отдернуть руку и вцепиться себе в локти, до боли стискивая пальцы. Алиша откинула волосы со лба другого Саймона, не отводя от него влюбленного взгляда, осторожно касаясь его кожи, мягко поцеловала его и Саймон увидел, как она скользнула рукой между их телами, чтобы оказать ему ответную услугу. Другой Саймон разорвал поцелуй и поймал её за запястье. Она нахмурилась. – Нет времени, – объяснил он, и Саймону захотелось узнать, как его собственный голос может звучать так весомо. Алиша надулась: – Совсем? – она, должно быть, снова протянула к нему руку, потому что он крепко сжал её запястье. – Совсем. Она вздохнула: – Ну ладно. Тебе же хуже, – её слова звучали беззаботно, но выражение лица было мягким, она улыбнулась и притянула его к себе чтобы поцеловать, потом оттолкнула и прошептала. – В следующий раз. – В следующий раз, – согласился другой Саймон. Его голос был неровным, и Саймон видел, что ему нелегко дается этот отказ, видел это в напряженности его тела, в блеске пота на бледной коже. Алиша ничего не замечала. Она ещё раз поцеловала его, мягко и быстро, и спустилась с кровати чтобы исполнить обратный стриптиз с одеванием. Саймон смотрел, как она облачалась в свою одежду, этот странный женственный танец пуговиц и застёжек. Трикотажное платье скрыло синяки на её бёдрах, оставленные другим Саймоном. Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его у дверей, и её ярко накрашенные ногти зарылись в бледный изгиб его плеча, и Саймону не следовало больше на это смотреть, надо было двигаться. Надо было пересечь комнату и войти в лифт, пока дверь ещё открыта – иначе ему придётся ждать, пока другой Саймон не будет занят или не заснет, чтобы выйти незамеченным. Промедление не осталось безнаказанным. Алиша разорвала поцелуй и выскользнула наружу, и дверь за ней захлопнулась так быстро, что он не успел бы, даже если бы решился побежать. Он впился ногтями в ладони, закусил губу. Нужно просто подождать. Другой Саймон всё ещё стоял у закрытой двери, прижав кончики пальцев к её поверхности, за которой гудел лифт. Он закрыл глаза, или смотрел на дверь, и Саймон слышал, как он дышит, чуть слишком рвано, чуть слишком громко. – Ты увидел достаточно? – голос другого Саймона разнёсся по комнате, и только привычка подолгу сохранять молчание позволила Саймону не ахнуть вслух. Сердце всё равно пустилось вскачь, кровь зашумела в ушах. Саймон смотрел, как его более старшая версия поворачивается и переводит глаза туда, где он стоит. Саймон был уверен, что он по-прежнему невидим, по тому, как взгляд скользил где-то над его плечом. Другой Саймон не видел его, но всё равно знал, что он там. Он знал. Саймон не мог заставить себя пошевельнуться, не мог даже дышать. Другой Саймон ничего не говорил. Он просто ждал. Наконец, он нарушил молчание: – Ну? Саймон с трудом сглотнул, принимая решение, о котором он, несомненно, пожалеет. Он закрыл глаза и потянулся внутрь себя, пока не почувствовал знакомое трепетание воздуха на коже при возвращении к видимости. Когда он снова открыл глаза, он будущий смотрел на него, на этот раз прямо в глаза, и угол рта кривился в намёке на усмешку. – Как ты узнал что я… здесь? – голос у него был хриплый, Саймон не пользовался им несколько часов. Усмешка стала заметнее. – Я – это ты, – пожал он плечами. – Я просто помню. В прошлый раз, когда это случилось, я стоял на твоём месте. В прошлый раз, когда это случилось. Слова забились у него в сознании. Чёрт, ну конечно. Другой Саймон медленно пересек разделяющее их расстояние и остановился напротив, всё еще полуобнаженный, пахнущий сексом. Их глаза были точно на одном уровне. Саймон чувствовал его запах, смесь незнакомого аромата и знакомого, и не мог не вдыхать его, пытаясь запомнить. Он чувствовал запах Алиши на этом Саймоне, её желание колыхалось в воздухе между ними, вместе с более тяжелым запахом собственного возбуждения Саймона, который был хорошо знаком ему по одиноким ночам, полным порно и промокших салфеток. Его член дернулся в брюках. Саймон подавил желание потянуться к своей невидимости и ускользнуть, почувствовав, как жаркая волна поползла вверх по шее. Он судорожно попытался найти подходящие слова. – И что будет дальше? – его голос всё еще был хриплым. Другой Саймон спокойно смотрел на него: – Ты хочешь знать, так ведь? – Конечно, – выпалил Саймон, не думая. – Но, я же не могу. Ну, то есть, ты же не можешь мне сказать, да? О том, что случится в будущем? Другой Саймон мягко улыбнулся: – Нет, не могу. – Тогда почему ты… – Будущее – это не всё, что ты хочешь узнать. Саймон смутился, нахмурился. Вздохнул, уверенный, что если хорошенько подумает об этом, то найдет ответ. Запах возбуждения мешал думать, заставляя смотреть ниже, на шею, грудь, живот другого Саймона, впитывая в себя этот зрелище: его собственное тело, но твердое, упругое и сильное. Красивое. Взгляд Саймона заскользил ниже, туда, где шорты его будущего натянулись над его всё еще твердым членом. Он заставил себя оторвать глаза, стало вдруг трудно дышать, он почти задыхался, во рту пересохло. Он поднял глаза. Другой Саймон смотрел в ответ спокойно, не двигался, только грудь слегка поднималась и опускалась в такт дыханию, ровному и медленному. – Ты говоришь о… о…, – Саймон чувствовал, что не способен даже закончить фразу. – О сексе, – другой Саймон сделал это вместо него, и не покраснел от этого слова, как краснел Саймон. Чёрт, Саймон чувствовал, что его щёки загорятся, если покраснеют ещё хоть немного сильнее. – Ты хочешь знать, как это делать. Я могу тебя научить. Я могу показать тебе, как делать это хорошо. – Но, – Саймон хотел задать совершенно очевидный вопрос – почему, но остановил себя ещё не успев его сформулировать. Разве это не ясно и так? Это же он сам, почему бы ему не помочь себе самому? Если есть в мире кто-то, чьи мотивы не вызывают сомнений, то это он сам, разве нет? Он открыл рот, снова закрыл, и, наконец, озвучил следующий вопрос: – Как? Другой Саймон улыбнулся. Мелкие морщинки возле глаз сделали его лицо мягче. – Я думаю, лучше всего использовать практические методы. У нас нет времени на объяснения, это слишком долго. Из его уст это звучало естественно и логично. Он взял Саймона за руку и переплел с ним пальцы, посылая вспышку ощущений вверх по руке. Саймон с удивлением посмотрел вниз, на их сплетенные пальцы, поначалу не в силах понять, какие принадлежат другому Саймону, а какие – ему. – Я не…, – он запнулся, задохнулся, не в силах сказать вслух о своей неопытности. – Я знаю, – прервал его другой Саймон, и на его лице мелькнула тень улыбки, которую он так хорошо знал по фотографиям и собственному отражению в зеркале. Он облизнул губы, во рту было сухо. Руки другого Саймона были тёплыми. Он скользнул ладонями вверх, к плечам Саймона, и жар, исходящий от них, ощущался даже сквозь плотную ткань рубашки. Он провёл пальцами по шее Саймона, по коротким волоскам на затылке. Движения были успокаивающими, но каждое прикосновение обжигало. Он неуверенно выгнулся навстречу, закрывая глаза. – Я сейчас тебя поцелую. Просто постарайся расслабиться, – слова другого Саймона произвели прямо противоположный эффект. Саймон распахнул глаза и напрягся. Он смотрел на будущего себя, на морщинку сосредоточенности между его бровей. Другой Саймон не отстранился, а придвинулся чуть ближе, пока Саймон не почувствовал его дыхание на своих губах. – Дыши через нос, и расслабь челюсть, – прошептал он. Саймон набрал в грудь воздуха, чтобы запротестовать, но не успел. Другой Саймон накрыл его губы своими, целуя осторожно, но решительно. Саймон даже не догадался ответить на поцелуй, просто позволяя целовать себя. Губы осторожно скользили по его рту, пальцы в волосах сжались, притягивая его ближе. Голова кружилась, он терял равновесие, сжимая руки в кулаки, не отстраняясь, но и не отвечая на поцелуй. Другой Саймон сам разорвал поцелуй, чуть отодвигаясь от него. – Предполагается, что ты тоже поцелуешь меня. Я знаю, что ты знаешь как это делается. – Извини, извини. Я… извини, – зачастил Саймон, сам не зная, за что он извиняется. Другой Саймон улыбнулся: – Давай попробуем ещё раз. На этот раз, когда он придвинулся ближе, Саймон повторил его движение, прижался губами к теплому, жадному рту. Когда губы другого Саймона прошлись по его губам, Саймон скопировал это движение, целуя в ответ, и это было так странно, но ещё и странно хорошо. Он издал приглушенный звук, и когда другой Саймон углубил поцелуй, открывая рот, Саймон позволил ему это сделать, впустил его внутрь. Другой Саймон принял приглашение, скользнув языком ему в рот и, о чёрт, Саймон почувствовал на нём вкус секса. Он задохнулся, разрывая поцелуй. – Я чувствую её вкус. Алиша. Я чувствую её. Другой Саймон пропустил его волосы сквозь пальцы, изогнул губы в улыбке. – Нравится? Саймон кивнул, поднял дрожащие руки и снова притянул другого Саймона к себе, целуя. Он вдруг почувствовал нетерпение, ему хотелось ещё, хотелось всего. Он набросился на губы другого Саймона, неумело и вдохновенно, скользя языком внутри его рта, чтобы снова почувствовать этот вкус. Он придвинулся ближе, ещё ближе, пока не прижался вплотную к его груди, чувствуя тепло сквозь рубашку. Другой Саймон замедлил поцелуй, гладя его по волосам, успокаивая. Не сразу, но Саймон подчинился ему, замедлил ритм, отвечая движением на движение, поцелуем на поцелуй. Вся его кожа горела, особенно сильно там, где они касались друг друга, и он как будто никак не мог вдохнуть достаточно воздуха. В комнате раздавалось только их дыхание и шуршание ног по бетонному полу. Саймон закрыл глаза, продолжая отвечать на поцелуй. Другой Саймон разорвал поцелуй: – Хорошо. Вот это действительно хорошо, – его дыхание сбилось и голос звучал ниже обычного. Он потянулся к пуговицам на рубашке Саймона, и тот непроизвольно отпрянул. Другой Саймон остановил его спокойным взглядом, не убирая рук от застежки. – Ты не можешь заниматься сексом одетым. Саймон почувствовал, как краснеет и опустил взгляд: – Я знаю. Просто... Я ненавижу… – Быть раздетым. Я знаю. Я помню, – он снова потянулся к пуговицам, и на этот раз Саймон не остановил его, позволяя расстегивать их одну за другой, медленно и аккуратно. – Всё в порядке, – прошептал другой Саймон. – Это всего лишь я. Ну…, – он усмехнулся. – Всего лишь ты. Интересно, подумал Саймон, это уже нарциссизм, если ему нравится, как другой он улыбается? Чёрт, сейчас не время думать об этом. Он снова подался вперёд и поцеловал себя, так было проще следовать ритму, целуясь, его мозг был слишком занят тем что обожедагорячийвлажныйрот и не успевал переживать о том, насколько хуже себя будущего он выглядит обнаженным. Это позволило другому Саймону снять с него рубашку и брюки, но когда руки остановились на поясе его белья, Саймон почувствовал, что у него отказывают колени. – Подожди. Извини, я… – Саймон покачнулся и крепкие руки подхватили его за плечи, поддерживая, не давая упасть. – Шшш, – другой Саймон словно успокаивал испуганное животное. – Всё в порядке. Всё в порядке. Давай только – вот сюда. Пойдём. Он направил Саймона к кровати, и тот рухнул на неё, благодарный, что не надо больше сохранять равновесие, оставаясь на ногах. Он всё ещё моргал, пытаясь выровнять дыхание, когда другой Саймон оседлал его ноги, прижимая его к постели своей теплой тяжестью. В этот момент он осознал, что он почти обнаженный в постели с другим парнем, который на самом деле он сам, и дышать стало ещё труднее. – Что ты… э… Что мы… Что дальше? Другой Саймон устроился на его коленях поудобнее. Его тяжесть казалась пугающей и восхитительной одновременно. Саймон почувствовал как твёрдый член прижимается к его собственному и задрожал, выгибаясь навстречу. Он не осознавал, что его глаза закрыты, пока не услышал собственный голос, который произнёс: – Посмотри на меня. Саймон открыл глаза, глядя в своё собственное лицо, серьезное и спокойное. – Я собираюсь тебя трахнуть. Саймона затрясло. Чёрт, он почти забыл, как надо дышать. Другой Саймон провел руками вверх по его торсу, осторожно скользя по мягкой коже, взял его за подбородок, проведя большим пальцем по нижней губе, наклонился ближе и продолжил: – Тебе нужно знать, как это ощущается, и я тебе покажу. Конечно, с Алишей это будет иначе, но мы разберёмся с этим в следующий раз. В следующий раз. Слова забились у него в голове. Значит, будет ещё и следующий раз? Его трясло, он никак не мог вдохнуть достаточно воздуха. Он поерзал, не уверенный, чего больше хочет – устроиться поудобнее или отползти прочь, но добился только того, что теснее прижался к телу над собой, прижимая член к этой тёплой тяжести и, чёрт, это было действительно хорошо. Он хотел продолжать. Хотел того, что будет дальше. – Хорошо. Хорошо, – прошептал он, кивая. Провёл руками по твёрдым мускулам на руках и груди своей более взрослой версии. Он может таким быть, сильным и жёстким, и будет. Но прямо сейчас он не хотел быть обладателем тела, нависающего над ним, он хотел прижиматься к нему, чувствовать его. Саймон перехватил инициативу, приподнявшись, чтобы поцеловать другого Саймона. Он так торопился, что едва услышал удовлетворенный вздох другого себя, который тот издал, прежде чем податься к нему, целуя его в ответ и толкая вниз. Саймон подчинился, ему нравилась тяжесть другого тела, лежащего на нём, вжимающего его в мягкий матрас. Другой Саймон провёл руками по его плечам, по рёбрам, по груди. Каждое прикосновение к его коже было медленным и выверенным. Саймон стонал, не осознавая этого, его тело словно пульсировало – искрящееся и живое. Саймон не мог заставить себя быть неподвижным, тогда как другой Саймон, казалось, был способен делать всё медленно и тягуче-обжигающе. Он подался бёдрами вперёд, прижимаясь к такой восхитительной и странной твёрдости, вцепляясь в жёсткие бицепсы, мускулистую спину. Ему не хватало прикосновений, контакт был слишком слабым. – Не спеши, – горячий шепот на ухо. – Мы никуда не торопимся. Просто почувствуй это, – другой Саймон выдохнул эти слова в чувствительную ямку возле ключицы. – Тебе нравится, ведь так? – Да, – выдохнул Саймон, – зарываясь пальцами в волосы другого Саймона. – Да, это, ах… очень нравится. Саймон снова заставил себя открыть глаза, и встретился со взглядом собственных глаз. Другой Саймон накрыл ртом его сосок, посасывая его и глядя вверх, на него, и, чёрт, как его лицо может так выглядеть? Как его черты могут выражать такую страсть, такое желание? Это просто снесло ему крышу. Его бёдра сами собой подались вверх, желая прикосновения, давления, жара. Его щёки вспыхнули, и он отвернулся, прижимаясь горячей кожей к прохладным простыням, пытаясь скрыть насколько он потерял над собой контроль. Жесткие пальцы подхватили его под подбородок, заставляя повернуть голову обратно. – Не прячься. Не бойся этого. Если тебе хорошо, позволь мне это видеть. Позволь мне видеть, что я с тобой делаю. Саймон рвано выдохнул и открыл глаза. Силуэт его будущего казался мутным, он положил подбородок на грудь Саймона, скользя рукой по его торсу ниже и ниже. Саймон напрягся, заставляя себя не двигаться, когда пальцы скользнули по поясу его белья, легко коснулись выпуклости члена. Он жалобно застонал, выгибаясь, толкая член навстречу руке другого Саймона сквозь разделяющую их влажную ткань. Его ноги широко раздвинулись, а фокус сузился до собственного паха, до жара под ладонью другого Саймона. – Видишь, это хороший знак, – голос другого Саймона неровный, глубокий и воркующий. – Когда ты так раздвигаешь ноги, это как приглашение. Это значит, что ты готов к большему. – Д.. Да. Я думаю, в смысле. Я думаю, я, – поначалу он не мог найти подходящих слов, а когда другой Саймон скользнул рукой внутрь, чтобы обхватить его член кожа к коже, растерял их окончательно. – Ох. О, чёрт, – Саймон зашипел, хватая ртом воздух, вскидывая бёдра навстречу прикосновению. Весь жар и кровь сосредоточились в его члене, а другой Саймон сжал его крепче и двигал рукой медленно-медленно, пачкая пальцы смазкой. – Чёрт. Чёрт. Чёрт, – Саймон никак не мог остановиться. Это было потрясающе. Как дрочить – но лучше, больше, потому что он делал это не сам, он не задавал ритм, и не знал, что будет дальше. Всё закончилось слишком быстро, другой Саймон поднялся и сел, отпуская его член и снимая эту приятную тяжесть. Саймон хотел запротестовать, но он будущий тряхнул головой и взялся за пояс его белья, стягивая его прочь. У Саймона не было времени переживать из-за своей наготы и уязвимости, потому что другой Саймон скользнул ниже по кровати, пока не оказался между его ног и – о чёрт, твою мать же – Саймон едва не задохнулся, почувствовав, как его член обволакивает горячий-горячий влажный рот. Саймон закричал что-то невнятное, слепо хватаясь за простыни. Каким-то образом другой Саймон сумел взять в рот весь его член целиком с первого раза, и черт возьми, Саймон никогда не ощущал ничего подобного. Должно быть так чувствует себя Алиша, когда другой Саймон заставляет её так извиваться и стонать. Саймон тоже стонал. Он пытался что-то сказать, но изо рта вырывались только бессвязные обрывки, а потом другой Саймон начал сосать, и он сломался.  Вообще говоря, у Саймона уже был минет. Один раз, в раздевалке, от оборотня с лицом Алиши, оставивший его в полном замешательстве. Конечно, он тогда мгновенно завёлся, но всё было так неожиданно и быстро, что у него не осталось почти ничего, кроме сенсорной памяти. Сейчас всё было совсем по-другому. Другой Саймон делал всё медленно, тщательно, захватывая его так глубоко, как мог, прежде чем скользить обратно вверх. Это было слишком, и, одновременно, слишком мало. Саймон не сразу понял, что жалобные стоны, которые он слышит, издает он сам. Он заглушил их, пытаясь дышать, когда рука другого Саймона скользнула по внутренней стороне его бедра, накрыла ягодицы, и осторожные пальцы скользнули внутрь, чтобы коснуться его входа. – О чёрт! – Саймон выгнулся, чувствуя, что наэлектризован и уже на грани. Когда зрение вернулось к нему, он увидел обжигающий взгляд другого Саймона. Его зрачки расширились, рот был влажным и приоткрытым, одной рукой он крепко сжимал основание его члена, и только тогда Саймон понял, как близко он был к тому, чтобы кончить. От одного прикосновения. – Всё в порядке. Я знаю, – не отпуская член Саймона, он снова легонько провел пальцем по его анусу. Ну конечно, он знал. Это же был он сам. Саймон всё равно покраснел и закрыл глаза, зная, что тот, другой, знает его вдоль и поперек, знает о нём больше, чем знает сам Саймон. Знает о ночных прогулках в интернете, за которыми следовали исследования своего тела, в одиночестве, с помощью пальцев и тюбика смазки. Знает, как Саймону нравятся прикосновения там, как он кончает от ощущения наполненности, когда внутри него что-то есть. Он не мог говорить – даже дышать было трудно – но он неуверенно кивнул, стараясь расслабиться, чтобы это могло продолжиться. Он думал, что другой Саймон вернется к прерванному занятию – снова прикоснется к его входу, возможно, продолжит сосать. Он удивился, когда его подхватили под колени, поднимая и разводя ноги, раскрывая. Он понял, что должно случиться, за мгновение до того, как это произошло – влажный жар между ягодиц и язык другого Саймона, прижался к его входу. Звук, который он издал, сложно было назвать человеческим, и если бы другой Саймон не держал так крепко его член, он был уверен, что кончил бы немедленно. Другой Саймон не позволил ему этого, он прижался ещё ближе, проводя языком между ягодиц и, боже, Саймону просто сносило крышу от этого. Влажные и твёрдые движения языка были восхитительны. Саймон извивался на простынях, сжимая руки в кулаки, откидывая голову назад, втягивая воздух. Римминг – мелькнуло в сознании. Термин, почерпнутый из интернет-запроса, закончившегося просмотром порно – он даже близко не подходил чтобы описать весь этот влажный жар и то, как язык другого Саймона извивался и прижимался и – о боже – скользнул внутрь. Саймон вздрагивал и задыхался, член пульсировал в крепкой хватке другого Саймона. В голове билось «не кончать, не кончать». Он был так близко, так чертовски близко, что это было почти смешно. Голова была такая лёгкая, что он, кажется, мог закричать или расхохотаться. Словно каждая клетка тела вибрировала, звенела, готовая взорваться. У него в заднице был язык. В заднице, и это ощущение было просто потрясающее. Саймон издал что-то среднее между смехом и стоном, выгибаясь навстречу горячему рту. Он был уже так далеко, что едва ли заметил, как другой Саймон потянулся рукой в сторону, не услышал щелчка открывающегося флакона. На самом деле, он не замечал процесса добавления смазки в уравнение, пока язык другого Саймона не выскользнул из него, сменяясь скользким нажатием пальцев. Саймон поперхнулся протестом (или мольбой, он сам не знал). Другой Саймон склонился над ним, проводя по входу скользкими пальцами. Его глаза были полуприкрыты, губы покраснели. Самообладание, которое Саймон привык видеть, давало трещины, он тяжело дышал, взмокший и возбужденный. Ему это шло. – Тебе же нравится, да? – то, как другой Саймон это спросил, на мгновение напомнило ему видеозапись самого себя – эта неуверенность, которую он привык видеть на собственном лице, скользнула по лицу его будущего. Каким-то образом это не обеспокоило его, а придало уверенности в себе. – Да… а… я… в смысле – да, – Саймон с трудом подобрал слова. Счастье ещё, что он вообще мог говорить, не говоря уже об осмысленности сказанного. – Я хочу, – начал другой Саймон, но запнулся, хватая ртом воздух. Саймон запоздало сообразил, что член другого Саймона вжимается в его бедро, когда они лежат в такой позе, твёрдый и горячий, отделенный только бельем – последним оставшимся предметом одежды. Саймон толкнулся ему навстречу, прижимаясь к члену себя будущего и глядя на то, как это заставляет его прикрыть глаза и закусить губу. Он рвано вдохнул, прежде чем набраться сил и продолжить. – Я хочу засунуть в тебя пальцы. Я знаю, что тебе это нравится. Саймон снова покраснел, но всё равно кивнул, уже подаваясь навстречу его руке. Первый палец осторожно вошел в него, легко и гладко. Это ощущение было странно знакомым, и в то же время нет. Он уже делал это с собой, но никогда – под таким углом. Было хорошо, но недостаточно. – Ещё, – сказал он, не задумываясь, когда другой Саймон не успел ввести палец дальше первой костяшки. Другой Саймон улыбнулся и кивнул. Второй палец немного растянул его. Саймон тяжело дышал, кожу покалывало от пота, мокрые волосы прилипли ко лбу. Это было так хорошо, намного лучше, чем делать это самому – даже если это он сам сейчас делает это, добавил разум, запутываясь в сложности всего происходящего, но ненадолго, потому что – ох… – Ох, – выдохнул он, потому что… Три пальца. Три пальца и теперь он это чувствовал, начало той заполненности, которой он так жаждал. Его член пульсировал в руке другого Саймона –пальцы даже не двигались – и Саймон балансировал на самом краю пропасти. – Сними с меня шорты, – сказал другой Саймон тем тихим, властным голосом, который Саймону не терпелось попробовать повторить. Он едва не спросил почему, прежде чем понял, что между хваткой на его члене и пальцами в его анусе, у другого Саймона просто нет свободной руки, чтобы сделать это самому. Саймон почувствовал обжигающую волну стыда. Оказывается, всё это время он ничего не делал, просто лежал и получал удовольствие, паршивый же из него любовник. – Прекрати заниматься самобичеванием и сними с меня шорты, – приказал другой Саймон, и на этот раз его голос немного дрожал, и Саймон наконец увидел трещину в его самоконтроле, увидел немного самого себя в этом пуленепробиваемом супергерое, и в груди что-то отпустило. Он нащупал шорты другого Саймона, и дыхание перехватило, когда он потянул их вниз. Он не был уверен, что именно ожидал увидеть, но сам вид был, в общем-то, знакомым. Его собственный член, твердый и влажный, просто под другим углом. Наверное, его рот не должен был наполниться слюной от этого зрелища. Он смотрел на него открыв рот, пока другой Саймон не заговорил. – Возьми смазку, – его голос срывался. Он кивнул в направлении флакона, лежащего на покрывале, и Саймон дотянулся до него, открыл и неверным движением выдавил смазку на руку. – Намажь мой член. Эти слова заставили что-то у него в груди сжаться и растаять, и он мог сказать, по тому, как другой Саймон слегка подрагивал, что тот тоже это чувствует. Он потянулся к нему, выдохнул и обхватил член другого Саймона пальцами. Это был первый раз, когда он касался члена другого парня, хотя технически, это не другой парень, а он сам и, чёрт, его мозг был не в состоянии вместить всё это прямо сейчас. Он осторожно провёл рукой вверх и вниз, стараясь делать это медленно – так, как он знал, ему нравится – и преуспел, несмотря на непривычный угол. Другой Саймон содрогнулся, его бедра напряглись, словно он сдерживался, чтобы не начать вбиваться в ладонь. Саймон подумал, что это впечатляющий самоконтроль. В конце концов, он был возбуждён ещё до того, как ушла Алиша. Но теперь он разваливался на части: другой Саймон трясся, его кожа была мокрой от пота а лицо застыло в маске сосредоточения. – Я покажу тебе, как пользоваться презервативами в следующий раз, – выдохнул он, немного слишком торопливо. – Они тебе понадобятся для… – он запнулся, когда Саймон отработанным движением скользнул пальцами по головке его члена, завороженный полученной реакцией. Другой Саймон сглотнул, вздохнул и продолжил. – Для Алиши, они тебе понадобятся. Нам – нет. Здесь только ты и… – он вдохнул сквозь зубы, когда Саймон повторил движение, лукаво улыбаясь, – только ты и ты. Он улыбнулся, и Саймон улыбнулся в ответ, чуть шире. Он сжал пальцы на члене другого Саймона, потирая головку так, как он знал, должно было быть восхитительно, наблюдая как другой Саймон замер, закрывая глаза и ловя ртом воздух. Когда другой Саймон открыл глаза, они почти почернели, он казался опасным. У Саймона не было времени осознать, что, возможно, он сам выглядит точно так же, прямо сейчас. Его вдавило в матрас и горячий рот накрыл его, целуя глубоко, отчаянно. Саймон с готовностью ответил на поцелуй, впиваясь в его губы и язык. Он забыл о том, что надо дышать, пока пальцы другого Саймона не повернулись внутри него, заставив ахнуть и застонать, и тогда пальцы скользнули наружу, оставив после себя чувство пустоты. Он чуть не заскулил от разочарования, но другой Саймон закрыл ему рот поцелуем и поднял его ноги, раздвигая их шире. Несмотря на всю подготовку, тупое давление члена на его вход пугало. У Саймона перехватило дыхание, он открыл глаза и обнаружил, что смотрит в своё собственное лицо, как в зеркало, но не совсем. Странно знакомое и такое близкое. Два дыхания смешивались между одинаковыми губами, а потом другой Саймон толкнулся внутрь, медленно, медленно, до самого основания. Саймон хрипло выдохнул. Было немного больно, но только немного, и Саймон глубоко дышал, дожидаясь, чтобы боль прошла, пока не осталось только чувство растяжения и наполненности. Потрясающее чувство. Больше, чем он думал, что сможет вынести. А потом ощущения усилились, потому что другой Саймон начал двигаться, медленно скользя наружу и внутрь, преодолевая сопротивление мышц. Саймон застонал, и другой Саймон заглушил звук, целуя его так же глубоко, как он трахал его, и их тела столкнулись и стали двигаться как одно. Саймон был уже на самом краю, когда другой Саймон сжал руку вокруг его члена, проводя скользкими пальцами по всей длине. Саймон разорвал поцелуй и застонал, толкнувшись навстречу члену другого Саймона. Он хотел больше, хотел быстрее. Это движение заставило другого Саймона застонать, и вдруг он был над ним, везде, глубоко целуя его и трахая, по-настоящему трахая, вбиваясь бёдрами быстрыми, но контролируемыми движениями, выдыхая стоны ему в рот. Саймон скользил руками по его спине, вцеплялся в ягодицы, зарывался в волосы, притягивая к себе и умоляя. Ему нужно было больше, больше всего. Он стонал и толкался навстречу, сердце колотилось, и хватка на его члене была такой, такой потрясающей. Другой Саймон подхватил его под бёдра свободной рукой, слегка меняя положение, и внезапно — вот чёрт. Вспышка наслаждения прокатывалась через тело Саймона при каждом толчке. Он содрогался, цепляясь за себя старшего, держась за него. Другой Саймон последний раз провел рукой по его члену – и Саймон забился, рассыпаясь на части, цепляясь и освобождаясь, со стоном выстреливая горячую белую жидкость между их телами. Он обмяк, исчерпав свой оргазм, и другой Саймон продолжал трахать его, подаваясь бедрами вперёд, быстро и сильно, пока, наконец, не сдался тоже. Он застонал, зарываясь лицом в волосы Саймона, вздрагивая над ним. Саймон чувствовал внутри себя как он пульсирует, кончая. Прошло немало времени, прежде чем кто-то из них смог пошевелиться. Они лежали, переплетя руки и ноги, вторя сбившемуся дыханию друг друга, сердца колотились в унисон. Наконец другой Саймон поднялся над ним и перекатился на спину, глядя в светящийся потолок. Они долго молчали. Так долго, что их дыхания почти успели выровняться. Так долго, что осознали: у них обоих есть привычка ждать, пока с ними заговорят, они не привыкли говорить первыми. В конце концов Саймон нарушил молчание: — Как ты думаешь, это можно назвать инцестом? – этот вопрос уже давно не давал ему покоя. — Нет, не думаю, – ответил другой Саймон, глядя в потолок, потом повернулся на бок, встречаясь с Саймоном глазами. Его взгляд был тёплым. – Скорее, ближе к мастурбации. Саймон задумчиво пожевал губу, подыскивая в голове подходящее определение. — Значит, я всё ещё девственник? Другой Саймон совсем не удивился такому вопросу. Ну конечно, он не удивился. — А ты чувствуешь себя девственником? — спросил он, снова становясь таинственным. Саймон поерзал, словно потеря девственности как-то определялась путём сосредоточения на том, как ощущается сейчас его тело. Он чувствовал себя расслабленным и оттраханным, не считая небольшой боли. Не особенно девственным.       — Нет, – решительно сказал он. – Не чувствую. — Значит ты не девственник, – заключил другой Саймон. Его голос снова стал весомым и ему было легко верить. Саймон одобрительно хмыкнул, улыбнулся: — Неслабая такая мастурбация. Он удовлетворенно усмехнулся в потолок, неосознанно повторяя выражение себя будущего. Человека, которым он уже начал становиться. *конец*