Тренировка

Энакин долго не начинал разговор, нервно дергал себя за дурацкую тоненькую косичку. Сидиус уже начал выразительно посматривать на стол, где лежали наброски завтрашней речи в сенате. — Вот я не понимаю, господин канцлер, — начал наконец Энакин, — как можно чему-то научиться, если тебе все время что-то запрещают? Сидиус в ответ только посмотрел на него подчеркнуто сочувственно и промолчал, вынуждая высказаться точнее. — Мой учитель не дает мне тренироваться в Силе. Говорит, это неправильно. «Мой учитель». Даже спустя тысячу повторений эти слова, относящиеся к кому-то другому, раздражали. — Думаю, хуже будет, если ты отправишься на очередную миссию неподготовленным, — отозвался Сидиус. — А что именно он запрещает? Энакин вздохнул горько, накрутил косичку на палец. Ответил не сразу, поднял взгляд, синий, до глупости честный. — Воздействие на разум. — Вот как! Сидиус откинулся на спинку кресла. Разговор становился интересным. — Мальчик мой, думаю, ничего плохого не будет, если ты попробуешь воспользоваться Силой сам. Ты ведь не собираешься требовать от других людей что-то гадкое? — Нет, конечно нет, господин канцлер! — Энакин горячо и возмущенно затряс головой. — Просто хочется посмотреть, как это работает. Я не буду делать ничего плохого. Сидиус довольно улыбнулся. Так приятно было услышать собственные слова, слетающие с его губ. Словно мальчишка уже стал его учеником. Тем временем Энакин произнес неожиданно резко: — Встаньте из-за стола и выйдите на середину комнаты, — и махнул рукой. Поток Силы, чистой, мощной ударил в любовно выстроенную защиту Сидиуса. Застонали, затрещали призрачные несуществующие в реальности стены, скрывающие его темную суть. В короткие мгновения позорный миг паники сменился воинским рефлексом — ударить в ответ, отбросить, напасть самому. — Встаньте из-за стола, — упрямо повторил мальчишка и сделал немного другой жест. Напор Силы ослаб. Видимо, решил, что в первый раз ошибся. «Надо подчиниться, пока он мне мозги не сварил, — подумал Сидиус, — или пока не понял, кто я, что я». Он поднялся с кресла, с неудовольствием отметив, что колени немного дрожат. Глаза Энакина радостно вспыхнули. — А теперь выйдите из-за стола. Не дожидаясь очередного удара Силы, Сидиус подчинился. «Сейчас он прикажет мне опуститься на колени. И мне придется сделать это, либо убить его». Сидиус сглотнул. У слюны был горький привкус поражения. Но Энакин только подошел к нему, близко, почти до неприличия. — Скажите, господин канцлер, — какой же он вежливый, даже когда приказывает. От этого еще сильнее захотелось как следует проучить его, — скажите честно, что вы обо мне думаете? — Ты лучший, — искренне ответил Сидиус. — Ты лучше и сильнее всех, мой мальчик. Я бы хотел видеть тебя на своей стороне. Лицо Энакина, жесткое и серьезное, расслабилось, он довольно улыбнулся. — Забудьте обо всем, — сказал он и махнул рукой еще раз. — Надо же, как это я здесь очутился? — ответил Сидиус якобы удивленно. — Вы провожали меня. — Ах да! До свидания, мой мальчик. — До свидания, господин канцлер. Спасибо за добрый совет! Он вышел, а Сидиус упал в кресло, бессильно сжав кулаки. Очень хотелось сейчас ощутить в руке родной лайтсайбер или, еще лучше, покалывание молний. — Я не забуду, — сказал Сидиус себе, — не забуду.