Фрик на поводке

      Привет, ребята. Меня зовут Ксюша и я хочу рассказать о том, что произошло со мной ночью.       Сейчас уже утро и я хорошо выспалась первый раз за несколько месяцев. Когда страдаешь бессонницей большую часть жизни, то такие моменты кажутся просто бесценными.       Ночью я была не одна, и эта мысль заставила невольно улыбнуться. Костя тихо лежал с закрытыми глазами. Его брови были чуть приподняты, как будто он видел нечто приятное, скрытое от моих глаз. Интересно, что же там такое интересное? Впрочем, вскоре я и сама всё узнаю.       Мы с ним знакомы относительно давно. Два года назад  случайно оказались в универе в одной группе и как-то быстро подружились. Спустя полгода Костя и вовсе ко мне переехал из-за домашних проблем. Его друзья жили с предками и помочь ничем не могли, а я была одна в унаследованной от бабушки «двушке». Костя согласился переехать, обещал найти работу и помогать с оплатой квартиры. Мне особо не нужны были деньги, но я согласилась. Так всё и началось.       В деталях помню тот момент, когда я поняла, что влюблена по уши. Мы тогда сидели на кухне вдвоём и отмечали сессию. Костя, перебрав с алкоголем, рассказывал подробности про свою семью. Он не кричал от отчаяния, не злился. Просто говорил об этом будничным и усталым тоном. Я же внимательно слушала, время от времени кивая головой. Отчим был ублюдочным домашним тираном, а мать, бессловесная серая мышь, не могла защитить от него единственного ребенка, терпела побои и издевательства, боясь худшего. Глупо, правда? Иногда женщины совершают эту ошибку и калечат тем самым судьбы своих детей. Я росла в неблагополучной семье и не стала исключением в печальной статистике сломанных жизней.       За окном постепенно сгущались сумерки, но мы и не думали расходиться по комнатам. Костя всё говорил и говорил, а я не отводила взгляд от его лица. Мне нравилось видеть сочетание мягких черт с хищным прищуром тёмных глаз, в них будто застыло нечто греховное и настолько притягательное, что оторваться  было невозможно. Костя продолжал обвинять всех в своих несчастьях, а у меня внизу живота становилось всё теплее и теплее…       Я любила рассматривать его фотки. «Какой же он красивый, он само совершенство» — проносилась в голове мысль. Я не жила монашкой, у меня была куча парней, имена которых даже не помню, но никто из них ни в какое сравнение не шёл с моим единственным другом. Костя был особенным — добрым и общительным, но в то же время вспыльчивым и упрямым как чёрт. В общем, был очень шебутным и привлекательным парнем. Я смотрела на любимое до боли лицо и порой даже не замечала, как проходит день. Какая на хрен разница, если ты на платном отделении? Хоть учиться я особо никогда не любила, но всегда вовремя всё сдавала, в отличие от Костика, волею судьбы попавшего на бюджет. Он работал и учился, поэтому многое не успевал делать, но у него всегда было на кого положиться. Я находилась рядом, когда Косте того хотелось, готовила его любимый лимонный пирог, когда он болел, помогала с конспектами и лабораторками, выручала деньгами и продуктами. Я была счастлива, что нужна ему.       «Ксюш, я не знаю, что бы делал без тебя, ты просто чудо».       Некоторые его друзья удивлялись, как такой интересный парень общается с дредастой толстухой, как я. Эти кретины даже не подозревали о том, сколько между нами общего, какие кошмары мы пережили в недалеком прошлом. Они были слишком тупыми, чтобы понять, что бездонная пропасть нас объединяла, как парадоксально это ни звучало.       «Ксюш, ты мой лучший друг».       От этих слов я таяла поначалу, они давали мне надежду. Если бы Костя захотел, то я могла сделать что угодно: умереть ради него, убить ради него, проползти по битому стеклу животом, ползти за ним на привязи и спать на улице. Я была его личным цирковым уродцем, фриком на коротком поводке, который чувствовал себя счастливым, увидев даже лёгкое подобие улыбки на любимом лице.       Однажды я решилась сказать прямо о том, что хочу большего. Костя отреагировал странно. Сказал, что я много для него значу, что благодарен мне за всё, но… «Ксюш, ты мой друг и не больше. Тем более, у меня появилась девушка и я к ней скоро перееду». Я смогла совладать с собой, улыбнулась и сказала, что согласна дружить. «Очнись, идиотка, что ты несёшь?» — кричало что-то внутри, но было уже слишком поздно.       На помощь пришла знакомая с детства терапия. Пока он гулял со своей розоволосой шкурой (нашей однокурсницей), я начала резать себя. Хорошо знакомая штука, практикуемая лет с двенадцати. Это увлечение продолжалось и дальше, если бы не бабка, в чьей квартире я сейчас живу. Увидев порезы на руках, она потащила меня к специалисту. Лечение помогло, но после нашего разговора с Костей всё началось опять. С каждым долбанным надрезом на коже боль будто чуть притуплялась и мне становилось легче.       Потом к болезненному состоянию прибавилась ещё одна моя детская проблема — бессонница. От лекарств мозги совсем превращались в кашу. Порой сквозь сон мне казалось, что кто-то специально берет тупой нож и пилит моё сердце на части. Поэтому ночью я частенько вскакивала в мокрой постели, чтобы спасти хотя бы часть себя. Этого сделать так и не удалось, к сожалению…       Костя же продолжал вести себя так, будто ничего не произошло. Дома он стал бывать редко. Видимо, избегал меня. Потом с розоволосой ничего не вышло и они расстались. Костя остался, а я прекратила свои эксперименты с кожей. Поклялась сама себе, что не притронусь больше к этой дряни.       Прошло ещё несколько месяцев. Я безуспешно пыталась заснуть без таблеток, а Костя по-прежнему занимал денег до зарплаты (мать всегда щедро меня ими снабжала), списывал конспекты и лучезарно улыбался, видя рассеянность на лице своего фрика на привязи. Видя мой нездоровый вид, он предлагал сходить к врачу, старался быть милым, но это ранило ещё больше.       Я знала, что он смеялся надо мной и моей никчемной любовью. Возможно, даже своим дружкам рассказал об этом и они ржали, как скоты. Конечно, разве можно полюбить такую уродину?       Расставшись с девушкой, Костя начал менять подружек как перчатки. Однажды он притащил одну из них домой. Увидев  размалеванную тварь, висящую на его шее, я хотела выдрать её разноцветные космы и запихнуть их глубоко в задницу. Костя же совсем не выглядел смущенным. Он мило улыбнулся и кивнул в сторону двери. «Мне свалить из квартиры? Да хрена лысого», — подумала я, закрывая дверь в свою комнату. Лучше бы я действительно ушла тогда. Когда я услышала поскрипывание дивана, мне стало совсем невыносимо. Я накинула куртку и выбежала из дома, давясь рыданиями.       «Да за что ты так со мной, чёрт побери? Неужели я мало страдала?» — крутились в голове вопросы без ответов. Это было уже слишком, терпеть было уже невозможно. Тогда у меня и родился план. Я прямо-таки ликовала оттого, что это будет моей реальностью, продумывая каждую деталь и охуевая от себя самой. Пришло время ручному фрику сорваться с короткого поводка.       Вчера Костя не ожидал того, что я буду ждать его до полуночи. Он небрежно бросил куртку в коридоре и хотел было идти к себе, но я встала на пути. Никогда не забуду его взгляд в тот момент. Сначала в нём мелькнуло удивление, а затем оно сменилось беспокойством. — Ксюш, ты чего? Давай потом поговорим, спокойной ночи.       Он повернулся ко мне спиной. Какая оплошность. Хоть я и крупная, но на силу своих рук не надеялась. С молотком было надёжнее. Удар оказался точным. За ним был ещё один и ещё… Когда меня отпустил адреналин, Костя уже лежал на полу.       Зачем я это сделала? Мне надоело быть «просто другом». Я говорила, что хочу большего. Он же тянул время и вешал мне лапшу на уши. Надоели волочащиеся за ним девки, надоело, что он ведет себя с ними не так, как со мной. Как видите, всё предельно просто.       Он был без сознания, но живой, я проверила пульс перед тем, как оттащить его в комнату и связать. Костя не соображал абсолютно ничего, поэтому раздеть его и накачать виагрой не составило особого труда. Незабываемый момент. Я вся дрожала, касаясь его тела, и поверить не могла, что это реальность, а не один из моих эротических снов. Торопливо целовала его грудь и живот, будто боясь, что он вот-вот исчезнет. Это было просто охренительно. Эффект от виагры долго себя ждать не заставил, поэтому через несколько минут я уже скакала на нём верхом. Казалось, что воздух вокруг раскалился — настолько было мокро и жарко. От влажных шлепков моей задницы по его бедрам я возбуждалась ещё больше. Наверняка соседи слышали стоны, но в стены никто не стучал.       Когда я в изнеможении легла рядом, он был только моим и ничьим больше. Крови из раны на голове натекло много, но он всё ещё был жив. Чуть отдохнув, я задушила его подушкой. Костя дергался всем телом и сдавленно мычал что-то неразборчивое и вскоре затих. Всё это слишком далеко зашло, другого пути просто не было. Пропасть, соединяющая наши судьбы, поглотила его и ей не хватало только меня.       Иногда чувствую себя слепой. Причём дело даже не в обидчице-природе, окружающий мир я вижу хорошо, даже очки не нужны. Вся проблема состоит в неспособности предвидеть то, какое дерьмо тебя ждет дальше. Но после произошедшего у меня наступило прозрение. Сейчас я точно знаю, как именно уйду из жизни. Мне даже не страшно от этой мысли. В ней слишком много дерьма было.       Костика мне тоже не жаль, он заслужил это. Если можно было перемотать этот момент, то я бы вновь и вновь крутила его на грёбаном повторе. Я столько раз представляла себе момент, когда проломлю ему башку и трахну, что голова ходила кругом. Я заранее каждую мелочь продумала и купила всё необходимое: молоток, виагру, смазку, новое белье, верёвки для него и себя. В общем, подготовилась как надо.       Когда вы это прочтёте, то меня уже не будет — верёвка уже ждёт в ванной, а я накачиваюсь алкоголем в последний раз, так что могу выражаться странно, уж извините.       Ваша жалость мне не всралась, ненависть тоже. Все мы заслуживаем смерти. Даже вы лично, даже Костя, даже я сама. Слишком легко судить, не походив в чужой обуви и не хлебнув страданий другого человека.       Вы просто не знаете, каково это — быть мной каждый долбанный день.       Надеюсь, что никто из вас этого не узнает.       Всем мир.