Don't believe your eyes.

- Это всё, – загрузив пару сумок в багажник машины, Найл, обойдя авто, садится на переднее сиденье, к своему парню. - Так мало? - Только одежда. Остальное мне больше не нужно, – тяжело вздыхая, блондин как-то грустно посмотрел в окно, отвернувшись от Малика. - Малыш? Что-то не так? Ты не рад? – парень легко коснулся подрагивающего плеча. Нет, Найл не плакал, это была обычная дрожь в теле. - Я рад, но... – Зейн перебивает, не сдержав чёткого «Но что?», тем самым заставив повернуться блондина к себе. – Знаешь, мне грустно, что она просто отпустила меня, даже не сказав ни слова. Будто я для неё - никто. - Найл, ты... - Не знаю, Зейн, я так боюсь, - сжимая пальцами ремень безопасности, которым уже успел пристегнуться голубоглазый, Найл, чтобы не сболтнуть лишнего, прикусывает губу, но слова сами вырываются. – Боюсь, что ты меня оставишь. Выкинешь, когда я тебе надоем. Мне некуда будет пойти, и я... - О Боже, Найл, выкинь это из своей головы, слышишь? – брюнет, ужасаясь от слов своего парня, не может удержаться, чтобы не обнять его, крепко сжимая руками хрупкое тело. Он никогда не посмеет обидеть это нежное создание. Никогда. – Я тебя не оставлю ни за что. Мы будем вместе всегда, ясно? - Д-да, – голубые глаза от удивления стали ещё больше. Найлу никогда ещё не говорили таких слов. Ему никогда не приходилось слышать, что он нужен кому-то. Ни от отца, ни от матери. - Ты переезжаешь ко мне не просто так. Ты нужен мне. Не забывай этого. - Прости, Зейн, я такой дурак, – блондин, наконец, поняв смысл слов, сказанных ему, накидывается на Малика с тёплыми объятиями, зарываясь в шею носом. Губы слегка касаются мочки уха, и Зейн вовремя успевает отстраниться от парня, когда тот уже хотел засосать нежную кожу. - Прошу, не сейчас. Я-я... не хочу возбудиться, когда нам ещё до дому ехать пол часа. - Прости, – щёки блондина тут же покрываются румянцем, и, не скрывая улыбку, Найл продолжает смотреть на Малика, прося того об одной вещи. Только одной. - Ну, давай, иди сюда, – придвигаясь ближе, брюнет первым впивается в покусанные губки, лаская их языком и слегка прикусывая, как любит Найл. – Ммм... хватит. «Блять, я не железный, чтобы такое выдержать. Трахну же.» * * * - Два дня прошло, а мы до сих пор это дерьмо разобрать не можем! Это ты во всём виноват! – выгребая из-под дивана пустые банки от алкоголя, пластмассовые стаканчики, окурки, всякие фантики и прочую хрень, кудрявый не переставая ворчал на друга, который, кстати, ничем не собирался помочь. - Зато хорошо повеселились. - Хорошо? Ли, ты нажрался так, что тебя в лифте нашли, и то утром. Это нормально? - Да, – шатен, держа в одной руке телефон, разводит руки в стороны и, сотворив милую мордашку, вновь утыкается в небольшой экран. - Ненавижу тот день. Точнее, ночь и день. И всё. Ненавижу! – психуя, Гарри поднимается с колен, топча мусор, вытащенный из-под мебели. Всё, что напоминало ту вечеринку, бесило Стайлса. Он не мог поверить, что сделал это. Трахнулся с Луи. Дал ему поиметь себя, после чего тот перестал с ним говорить. «Нет, ну это нормально? Я теперь и вправду шлюха!» Как только парень вспоминал ту ночь, эта мысль прокручивалась в его голове снова и снова. - Слушай, если что-то случилось, расскажи мне, не держи в себе. Сколько раз я тебя могу это просить? – Лиам, позволив себе оторваться от интересной переписки с другом из института, который он уже и успел позабыть, но того парня из жизни не выкинуть уж точно. - Проси хоть сколько, я ничего не скажу. - Это связано с Луи, да? – замечая, как парень при знакомом имени скукоживается, будто его вот-вот вырвет, Пейн может сказать точно, это из-за Томмо. – Да, это из-за него. Ну, говори же. - Всё, что я тебе скажу, это... Иди на хуй, Пейн! – Гарри не на шутку взбешен, и, послав друга, он с топотом покидает гостиную, хватая тёплую кофту, выбегает из квартиры. – Мной воспользовались, а я думал, что он... Сука, Луи, как ты мог мне понравиться? Ворча вполголоса, парень не стал дожидаться, пока лифт приедет на их этаж, поэтому решает воспользоваться лестницей, даже не замечая, что чуть не сбил кого-то с ног. Парень, шедший очень медленно, чуть ли не считая каждую ступеньку, увлечённо всматривался в чисто убранные бетонные плиты. Он и дальше бы это делал, если бы не что-то, бубнящее и летящее, чуть ли не на всех скоростях не задело его плечо, развернув в пол оборота. «Что за нахуй?!» - чувствуя в плече неприятную боль, Луи пытается понять, что за хрень в него врезалась, но, услышав знакомый голос, он тут же понимает, кто на него налетел. Томмо уже думал обматерить Стайлса, но передумал, когда услышал его последние фразы, перед тем как тот спустился ниже, не давая услышать продолжения. «Я ему нравлюсь?» - Луи? Ты там случайно истеричку нашу не видел? – Пейн удивляется, что после ухода Гарри появляется тот, кого совсем недавно обсуждали. Мысленно хотелось сказать «Вспомнишь г...», но про друзей такого не говорят, поэтому Лиам быстро откидывает эту идею. - Видел, слышал... - Что? Так вы помирились? Ой, какие вы зайки, - продолжая беседу, друзья переместились на кухню, которую Стайлс вылизал до блеска. - Пейн, заткнись, сейчас не до шуток и прочей хуйни, – Луи был не в самом лучшем настроении уже пару дней. Он жутко бесился, что тогда, на вечеринке, он переспал с Гарри, подтверждая свои чувства к нему. Это было самой большой ошибкой, которую шатен когда-либо совершал. - Да вы оба заебали. То не так, это не так. Вечно "заткнись" и "иди нахуй". Вы, наверное, забыли, что я ваш друг, да? - Что? – Луи плохо понимал, о чём говорит этот парень. Стайлс занимал слишком много места в его голове, чтобы сейчас слушать кого-то, обдумывать чьи-то слова и даже просто думать о чём-нибудь другом. - Блять, да ничего! Что с вами? То вы такие враги, то друзья, а теперь не то и не другое. Разберитесь уже, а. Пейн слабо стал понимать, с чего его друзья вдруг стали такими «не своими». Это произошло сразу после вечеринки, хотя накануне кудрявый и Томмо хорошо ладили, учитывая то, что Луи сказал о их поцелуе и своих чувствах. Лиам помнил, что шатену нравится Гарри. - Прости, прошу, прости. Я не знаю, что со мной. Это всё Гарри. - Так и знал. Луи долго думает, выложить всё другу, рассказать о своих ощущениях, или нет? Бороться одному с этим сложно, а ещё сложнее - понять, что с ним происходит. - Ты знаешь, мы не ладили, но была одна вечеринка... Сука, всё с этими вечеринками связано, - парень посмеялся, понимая, что это так, но, быстро посерьёзнев, продолжил. – В ту ночь он был так пьян и возбуждён, что я не мог не воспользоваться... - Блять, ты трахнул моего Гарри? – Пейн от шока даже соскочил со стула, выплёскивая из бутылки пиво, которое он достал сразу по прихода Томмо. - В ту ночь он трахал меня, так что спокойней, – улыбаясь уголками губ, Томмо запивает слова янтарной жидкостью, морщась от неприятного вкуса. Надо же, он даже свое любимое пиво разлюбил. – Я тебе уже говорил, что мы целовались, и, что он мне нравится... Так вот, на твоей вечеринке мы снова трахались. Ох, чёрт... Чисто случайно вспомнив ту ночь, Луи уже хотел застонать, когда перед глазами начали всплывать подробные картинки. - Я с вас хуею. - Самое ужасное - то, что я понял, что хочу его не только физически. Мне нужен он. Нужен как парень, который будет со мной. Мне нужно это тепло влюблённой парочки, романтические вечера и сны в объятиях друг друга. Я хочу быть с ним. Наконец, отбросив все шутки в сторону, Лиам понял, насколько Луи сейчас тяжело. По нему видно, что он страдает. Страдает от сильных чувств, которые, возможно, он разобрал только сейчас. - Ты не сказал ему? - Про свои чувства? – Пейн подтверждает догадки шатена, кивая и делая пару глотков пива. – Он понял, когда мы с ним после... ну, этого говорили. Понял, что я хочу отношений... - И? – Лиама раздирало теперь уже любопытство. Что с его друзьями происходит? Видимо, с работой, вечеринками и другими немало важными делами, он упустил то, как эти парни незаметно помешались друг на друге. - Он сказал, что это был просто секс. Блять, просто секс! – кусая тыльную сторону ладони, Томмо держится, чтобы не разбить бутылку в другой руке об керамический пол, выплёскивая эмоции. Кажется, он снова чувствует эту боль. Боль тех дней, когда от него отказались. И сейчас она снова в груди, расплывается по всему телу, убивая медленно, как маньяк-извращенец. - Луи, послушай, если Гарри так сказал - значит, он напуган, – парень только сейчас может заглянуть другу в глаза, понимая, что он говорит что-то толковое. - Я знаю его. Он боится отношений, потому, что их никогда у него не было, а с парнем - тем более. Он даже девственности лишился только потому, что одна девчонка проиграла спор, а ты стал давить на него с... - Я не давил, а намекал. - Одно и то же. Поставь себя на его место. Я уверен, что ему понравился ваш секс. - Конечно, он так стонал... а как кончал... Ли... - расплываясь в улыбке и покрываясь мурашками, Томмо случайно, чисто случайно вспоминает то, как стонал кудрявый, но спасибо Лиаму за его внезапный крик. - Да блять, я же серьёзно! – поняв, что друг теперь точно его слушает, Пейн, собравшись с мыслями, продолжает свою затянувшуюся реплику. – Ты нравишься Гарри, не сомневайся. Только дай ему время. И не старайся внушить себе, что ты не влюблён. - Что? Нет, блять, нет. Я не влюблен. С хуя?.. Блять, нет, - заливаясь наигранным смехом, Томмо с ужасом стал понимать, что именно это чувство он и испытывает. Вот оно. Вот это ебанное слово, которое объясняет всё. - Думаю, ты всё понял, – «Я понял». - Зейн, я устал. Может, завтра сумки разберем? М? – Найл, валяясь на кровати и лениво потягиваясь, молит своего парня, который, в свою очередь, заставлял того раскладывать вещи. - Ты не устал, а тебе просто лень. - Это не так, – выгибаясь как кот и протянув последнее слово, парень вновь заваливается на бок, побывав недавно в позе «кошечки». - Это так, малыш. Я перебрал все свои полки и освободил тебе половину. Ты же, - Зейн, пальцем тычет блондину в лоб, когда переместился от шкафа к кровати. – Ничего не сделал ещё. Найл, словно соблазняя своего парня, стал извиваться, облизав уголок рта и широко улыбнувшись. Видимо, к вечеру - хотя можно сказать, что уже начиналась ночь, - у Найла случается приступ разврата. Да, это можно назвать именно так. Его пятая точка так и горит от желания залезть на член Малика, наконец-таки испробовать его. Парни встречались примерно неделю, днями больше или меньше. Неважно. Важно то, что, кроме минетов и ласк пальцами, у них так и не было настоящего секса. Жёсткого, когда оба чуть не мрут от удовольствия. Хотя то, что Найл вытворял ртом, было неописуемо. Зейн терял голову, и даже бывало, чуть не отключался, но он в долгу никогда не оставался. - Зейн, ты хочешь меня? – Малик замирает, продолжая неотрывно смотреть, как его парень, растянувшись на кровати, раздвигает ноги, приподнимая уголок майки, из-под которой было видно проколотые соски. - М? – облизывая пересохшие от волнения губы, закусывая нижнюю и подцепляя серёжки, брюнет шумно втягивает носом напряжённый воздух, так же с шумом выдыхая его. - Забыл? Мы ни разу не делали этого. Разве ты не хочешь побывать во мне? – расстёгивая пуговицу на чёрных джинсах, после чего следом пошла ширинка, Найл продолжает выворачиваться, всё так же широко раздвинув ноги. - Хочу. - Знаешь, когда я у тебя отсасывал, я всё думал, когда же ты меня трахнешь этой штукой... – приподняв бёдра, чтобы стянуть со своей задницы штаны, блондин, продолжая развращать Малика, прикусывает уголок губы, напрягая брови. - Почему ты такой развратный? Был таким милым, а сейчас... - Это плохо? – избавившись от мешающих джинс, Найл также широко расставляет ноги, чтобы Зейну было «всё видно», и, нагло посмотрев на него, запускает руку себе под плавки, обхватывая твердеющий орган. - Это охуенно... - с выдохом произнеся слова, брюнет падает на своего мальчика, тут же отрывая его руку от работы. В паху давит, а всё это - долбанные узкие, самые узкие в его гардеробе джинсы. «Выкину их», - тут же думает Малик, когда его органу становится до жути тесно. Рукой освободив себя из плена, Зейн приспускает мешающие штаны, неотрывно изучая рот блондина жарким поцелуем. - Разденься, – Найл командует и отталкивает от себя парня, вновь запуская руку в трусы. Ему просто нужно это, нужно делать хоть что-то с этой дикой пульсацией в паху. - А ну убрал руку, – блондин не слушается, а только выгибаясь продолжает уже активно дрочить, тем самым зля брюнета. Сорвав с себя всю одежду, послав вслед за всем и плавки, Малик вновь налетает на своего парня, вырывая его руку и заводя её за спину Найлу. - Ещё раз коснёшься сам себя... – грубый поцелуй в плечо. – Я не дам тебе кончить, – опалив горячим дыханием мочку уха, парень медленно укладывает на лопатки Найла, который успел сесть, когда Малик стал раздеваться. Мягко поглаживая живот, бока и грудь, Зейн даже не пытался стянуть с Найла «ветхую» маечку, которая, казалось, вот–вот сама спадёт с бледных плеч. - Это наш первый раз, хочу запомнить его... – шаря под подушкой, доставая нужные предметы, брюнет уже сам взял власть над членом Найла, одной рукой лаская ствол. Движения медленные, лёгкие и до ужаса приятные. Найл наслаждался, когда, не доходя до головки, Зейн вновь опускался до основания и, слегка сжав его, поднимался выше, «выжимая» естественную смазку. - Кажется, кто-то уже потёк. Ммм... влажная головка... – одним пальцем надавливая на щель, выпускающую горячие капельки смазки, брюнет собирает всё пальцем и следом запускает его себе в рот, пробуя Найла на вкус. - Зейн, что ты... - Чудесный, – обсасывая подушку указательного пальца, парень получает удовольствие оттого, как Найл завороженно на него смотрит, прося того же. Поняв с одного взгляда, Малик подносит к губам блондина этот же палец, и тот с удовольствием принимает его. Язычок нежно обводит вокруг, надавливает на подушечку и, обильно увлажнив, выпускает с пошлым звуком. - Давай в меня, – подставляясь, Найл открывается так, чтобы Зейн с лёгкостью и удобством смог его растягивать. - Грязный, пошлый, недотраханный мальчишка, – протолкнув в узкий плен один, затем второй палец, парень продолжает шептать всякие нежности своему парню на ухо, нависая над ним. Найл просто теряет голову и начинает постанывать, когда Зейн аккуратно разрабатывает его, с каждым разом добавляя по пальцу. - Что это? О Боже, Зейн... - Найл, выгибаясь, стонет, когда горячая, текущая головка брюнета начинает упираться в его растянутую дырочку. Дразня и водя вокруг сфинктера, Малик, улыбаясь, любуется тем, как блондин, прикусывая губы и закатывая глаза, подавляет стоны. Капельки пота скатываются с виска до подбородка, оставляя влажную дорожку, а всё из-за того, что в комнате жарче, чем в Африке, что горячий воздух обжигает кожу, а частые движения вперёд-назад, заставляют покрываться испариной и стонать от удовольствия. Крепко стоя на ногах, на холодном полу (казалось, это было единственной холодной вещью) Найл, согнув руки в локтях, опирался на кровать, пока его зад трахают, что есть мочи. Зейн, не щадя блондина, вбивался так, что крики в комнате не затихали. Блондин кричал так, что весь район мог услышать этот звук удовольствия. Именно удовольствия, потому что другого Найл не ощущал. Нужно сказать спасибо Зейну, за то что он так часто задевал эту самую заветную точку, что при этом Найл уже не стонал, а, как сказано раньше, кричал. - Найл, если захочешь кончить - скажи... - сжимая хрупкие бока до такой степени, что завтра там точно появятся синяки, татуированный парень продолжал вбиваться, входя до самого основания, ударяясь яйцами о зад блондина. Так глубоко, так тесно и жарко. - Я-я уже... З-зейн... – не прикасаясь к себе, как и приказал брюнет, Найл только довольствовался теми ощущениями, которые доставлял Малик. Сквозь свои стоны и сбитое громкое дыхание Зейн еле как расслышал слова Найла и, резко покинув его дырочку, кинул того на кровать, переворачивая на спину. - Зейн, я уже... – близко, это было уже так близко, что Найл из последних сил, когда пред глазами всё начало плыть, а потом темнеть, закричал, хватая своего парня за плечо. Тот хотел сделать одну вещь, которая доведёт Найла до дрожи. Быстро нагнувшись к пульсирующему члену, который вот-вот начнёт извергаться, Малик присасывается к гладкой головке, ожидая конца. Под громкие стоны и дёрганья блондина Малик начинает яростно дрочить, не отпуская изо рта горячий член, продолжающий течь. Не ожидая такого внезапного оргазма Зейн чуть не даваясь «жидким» Найлом, приоткрывает рот, кончает и громко стонет, выпуская белую жидкость. Маленькая капля, оставляя еле видимую дорожку, скатывается с уголка губ, на которых имеется немного вязкой смеси. - Это ещё я развратный, - не в силах подняться полностью, Найл только поднимает голову, наблюдая за тем, как, облизывая запачканные губы, Зейн с наслаждением сглатывает всё, что выпустил блондин. – Давай помогу. Как ребёнок, которого позвала мамочка, брюнет с радостью бросается Найлу в объятия, втягиваясь в нежный поцелуй. Дрожь тела блондина передаётся другому парню. Видимо, оргазм был настолько сильным, что тело ещё не может успокоиться. - Вот мы и узнали кое-что друг о друге. - И что же? - Мы оба развратные до ужаса, и ещё... – парень крепче обнимает замерзающего блондина, даря ему своё тепло и играя пальцем с одним соском, прокручивая серёжку, Зейн заканчивает. – Ты очень ленивый. * * * (от кого: Гарри. 23:05) Луи, я стою около твоего дома и жду, пока ты откроешь дверь. «Блять» (кому: Гарри. 23:05) Я дома у тебя. - Ли, этот дурак пошёл ко мне, а я пришёл сюда. - И что ты хочешь этим сказать? – Пейн, зная, что нужно сделать шатену, интонацией намекнул, играя бровями. - Мне срочно нужно домой. (кому: Гарри. 23:09) Я еду. Прошу, дождись. (от кого: Гарри. 23:10) Скорей, мне холодною хх