Нас связывает день и ночь

      Стоя со спокойным лицом, держа окровавленную катану, Цукиёму смотрела на Идзанами. Та стояла на согнутых ногах, держась благодаря своему оружию. На всём её теле выступали порезы и кровоточащие раны. В некоторых местах выступал скелет, и содрана кожа до мяса. Дыхание женщины было тяжёлым, голова опущена, из-за чего чёрные волосы скрывали лицо.       Прошло совсем немного времени, но этого было достаточно, чтобы понять, насколько сильны эти женщины. И они при этом определённо сдерживали свои силы. Иянаги и Тамадзуки впервые наблюдали такой бой. Он был подобен прекрасному танцу, посвящённый самому Императору.       Движения Цукито были лёгкими, воздушными и плавными. Словно она держала не меч, а ленту для танца. И в правду. Стоило ей взмахивать мечом, как он просто блистал во тьме, но стоило ему столкнуться с косой, мигом искры летели. Движения Идзанами отличались: рваные, резкие, непредсказуемые, быстрые. Каждый мах косой — это удар хлыстом. Зрелище боя было опасным и завораживающим. Тамадзуки с Иянаги были полностью согласны между собой, смотря на их противостояние.       Спокойные ярко-желтые глаза смотрели за своим противником и после выставила свой меч прямо на Идзанами.       — Это конец, — холод в голосе беловолосой заставил пройтись мурашки вдоль позвоночника. Мика никогда не думала, что Цукито может быть такой… жестокой Но вместо ожидаемого согласия на проигрыш тёмный мир разнёс смех.       Все напряглись, увидев как смеялась женщина, держась за живот. Чувство будто ей и в правду смешна эта ситуация. Успокоившись, она посмотрела на противников, как на дураков.       — Конец? Не смеши меня, милая, — от её притворного и ласкового голоса Цукиёму сморщилась. Что она задумала? Вот каким вопросом задавалась Цукиёму.       Выпрямим спину, Идзанами как ни в чём не бывало отряхнула похоронное кимоно. Посмотрев на Цукито с нескрываемым весельем, на губах появилась нежная улыбка. Все те раны что она получила, мигом затянулись, а погребальный наряд, который секунду назад рвался по швам, снова стал как новенький. Глаза беловолосой расширились. Не может быть! Как это возможно? Ведь преимущество было на её стороне.       Заметив взгляд своей противницы, женщина тихо рассмеялась, прикрывая половину лица своим белым рукавом.       — Ты, наверное, задаёшься вопросом, как это возможно? — плечи вздрогнули, а внутри всё похолодело от липкого страха. — Родная моя, похоже, ты забыла, кто хозяин этого мира. Ты здесь чужачка, попавшая сюда благодаря милости той смертной женщины, — не проглядев за косой, Цукито бросило в сторону от удара. Привстав на одно колено благодаря мечу, она заметила кровоточащий порез вдоль живота, который мигом зажала левой рукой. — Обычно, я просто бы закрыла глаза на твоё пребывание, но ты слишком близко подобралась к Одиннадцатой, что неприемлемо. Так ещё подняла на меня руку, неблагодарное дитя.       Ядовито-жёлтые глаза мигом похолодели, и с небольшим безумием смотрели на женщину. Оказавшись за секунду перед ней, она взяла в свои руки лицо Цукито, заставляя её смотреть в нежные глаза.       — Бедное моё дитя, ты столько страдала в этой жизни, и только одна душа смогла помочь, но и она покинула бренный мир, оставив тебя здесь. Какая жалость… — пригладив нежную белую щеку большим пальцем, женщина со всей нежностью смотрела на шокированное лицо. — Я дала тебе шанс исчезнуть, чтобы ты была свободна, но ты вернулась в этот тёмный и холодный мир. Зачем?       Повисло молчание. Идзанами выжидающе смотрела на неё, но Цукито, опустив глаза в сторону, старалась найти ответ.       Она вспомнила, как находилась в тёмном, пустом, холодном мире. Помнит, как бродила по нему и пыталась найти хоть маленький источник света, и спустя долгое время Цукиёму нашла сакуру, светящую в ночи. Она обрадовалась, но только на секунду стоило заметить под ней маленькую девочку, проливающую слёзы. С того раза она всегда просто наблюдала за ней, не смея подойти. И когда она решила подойти к ней, её просто не пропустили. Будто невидимая стена. Как бы она не пыталась пройти — это было запрещено… до поры, до времени.       Когда барьер опустился, Цукиёму медленно подошла к ребёнку. И тогда поняла, почему она плачет. Погибли родители, но она этого не знала и продолжала искать их. С болью в глазах женщина сказала, что они умерли и пожалела. Ребёнок закрылся, возвёл высокую толстую стену, не позволяя входить. И только стоило ребёнку пропасть из виду, Цукиёму могла подойти к дереву и расслабиться. Ощущения тепла, защищенности и спокойствия — это оно таило в себе. И только сейчас женщина заметила два надгробия. Сердце пропустило удар, прочитав имя погибшей.       Зачем? Так жестоко…       Женщина, вытерев слёзы, решила, что позаботится и защитит маленькое солнышко, ради которой пожертвовала жизнью её дорогой друг.       — Так зачем ты вернулась, Цу-чан?       Взглянув в сторону маленького ребёнка, Иянаги Миямори, беловолосая улыбнулась, смотря в глаза женщины.       — Потому что хозяйка мира не Вы, а дочь моего дорогого друга, — услышав данные слова, взгляд наполнился ядом. Руки на щеках предупреждающе сжались, губы сложились в тонкую полоску.       — Раз таков твой ответ, тогда исчезни навсегда… — сверкнув жёлтыми глазами, правительница Ёму замахнулась правой рукой. Стоило опуститься руке чуть ниже, и в одну секунду она лишилась её. Она опустила взгляд на свою руку, и крик ужаса разнёсся по всему миру оглушающим эхо.       Она прогадала момент и поплатилась рукой, которой отрубили катаной. Держась за окровавленный рукав, Идзанами яростно смотрела на спокойную противницу.       — Вы были правы, когда говорили, что в этом мире Ваша власть больше, благодаря которой Ваше тело бессмертно, но не забывайте, Вы не хозяйка этого мира, — подняв меч прямо на женщину, она приготовилась нанести ещё один удар. — Моей силы не хватит, но я могу хотя бы на время Вас задержать.       Один взмах — и Идзанами была разделена надвое по-горизонтали живота, но тело просто рассыпалось. Тяжко вздохнув, женщина быстро побежала к встревоженной девочке и в конец ничего не понимающего ёкая.       — Цукито-сан, ты победила её? — спросила тревожно Ия       — Нет, только задержала на время, — Цукиёму судорожно смотрела в лицо девочки, не зная как ей всё объяснить, но разве выбор был? Либо они, либо правительница. Женщина положила на плечи Иянаги свои руки, и тихо проговорила. — Иянаги, ты должна победить её сама.       Стоявший рядом Тамадзуки неверующие смотрел на них, как и сама мика поглядывала на стража.       — О чём ты, Цукито-сан? Я и победить её? Ты шутишь, да?! — страх в серебряных глазах читался слишком хорошо, даже нервная улыбка не смогла скрыть всего. Женщина взяла её руки в свои и успокаивающе держала их.       — Малышка, я понимаю твоё беспокойство, но ты действительно можешь победить Идзанами. Она — не хозяйка этого мира. Это ты, Иянаги-чан. Меня здесь бы не было, не будь твоя воля. И только ты сможешь запечатать Идзанами…       — А почему не изгнать? — перебив, задал благоразумный вопрос Тамадзуки.       — Дело в том, что изгнать не получится. Это работает на незваных гостей как меня, но это женщина не незваный гость, а его обитатель, поэтому получится только запечатать, — парень хмыкнул. В этом есть доля здравого зерна.       — Но как мне это сделать?       — Малышка, как мне не было больно говорить тебе, но ты должна вспомнить, какой была до того, как встретила своих друзей, — с каждым словом серебряные глаза в неверии расширились.       «Цукито-сан хочет… чтобы я стала такой же как тогда?»       Почувствовав как к горлу подкатывает ком, она выбралась из нежных рук и отошла на шаг назад.       — Цукито-сан, я… — замолчав, она во все глаза смотрела на железо, выступавшее из тела Цукиёму. Когда оно вышло, тело беловолосой упала на землю. — ЦУКИТО!       Она хотела побежать к ней, но парень схватил мику вовремя, иначе её тоже бы проткнуло косой. Миямори неверующие смотрела на Идзанами, будто и вправду воскресла из мёртвых. Она до ужаса напоминала скелет с которого слезла кожа, только вот здесь наоборот. Это ткани мышц и кожи снова восстанавливались. Разминая шею, женщина с тяжким вздохом разминала левую руку, держащую косу, но правая рука отсутствовала.       Тануки не захотел ждать и напал первым, используя смертоносные листья. Но они тоже бесполезны против богини. Поняв, что дело плохо, Тамадзуки кинул в противоположную сторону мику.       — Беги отсюда! Я её задержу, а ты беги, пока не… — замолчав на полуслове, Тануки увидел, как из его тела торчал конец косы. Из рта полилась кровь, и когда вытащили оружие, он упал на живот. Взглянув на шокированную девочку, парень из последних сил проговорил. — Беги... дура…       — Тамадзуки… Цукито-сан… — мика была на грани срыва и истерики. Схватившись за уши и закрыв глаза, она упала на колени. Губы предательски дрожали, а глаза начали слезиться. Иянаги, находясь на грани, не заметила даже приставленное к её шее лезвие, готовое в любое время снести голову.       — Бедная-бедная жрица, осталась совсем одна-одинешенька. Ничего, скоро это закончится…       «Всё закончится?..»       Слеза скатилась по щеке к приоткрытым губам. Глаза закрылись, и, когда острое лезвие косы взмахнуло ввысь, готовясь снести голову, оно метнулось вниз, но раскололось на маленькие осколки.       — Что?! — Идзанами в шоке раскрыла глаза, и только она опомнилась, её скинуло ударной волной в сторону. Стоило ей приподняться, устремим свой гневный взгляд на ребёнка, она нахмурена глядела на незваного гостя. — Ха, мне стоило догадаться, что это твоих рук дела… Десятая.       Иянаги непонимающе открыла глаза, и устремила их наверх и в неверии смотрела на одну единственную черноволосую красавицу с чистыми как лазурь глазами. Она была в белом одеянии. И пускай это всего лишь призрак, так похожий на ангела, девочка не спутает её ни с кем.       — Ка-сан! — слёзы хлынули с новой силой, а руки потянулись за объятиями любящей матери. Мика крепко обняла за шею. Это она — ка-сан. — Ка-сан, это и в правду ты, не сон?       — Эх, солнышко моё, я никогда тебя не покидала, а всегда была здесь, — отстранившись, вытирая слёз, она пальчиком указала на сердце.       — И сколько мне тебе говорить, чтобы ты не плакала? Женские слёзы…       — Прекраснее любого бриллианта, — закончила Ия, на что Кокоро довольно улыбнулась. И в туже секунду женщина стала серьёзной, смотря на Идзанами.       — Прошу меня простить, Идзанами-сама, но Вы не оставили мне выбор, — удивившись такой почтительности, богиня смерти хмыкнула.       — Ха, пытаешься скрыть свой промах за этим почтительным тоном? Не смеши меня! Я прекрасно помню, как ты, жалкая человечишка, девять лет назад поставила эту чёртову печать, чтобы я не смогла пробраться к твоей дочери. Жалкая попытка! Думаешь, это сдержит меня — первую богиню и правительницу Ёму? Ха! Не могла сделать лучше?       Взгляд чисто-голубых глаз был спокоен, как гладь воды, и в туже секунду, словно в воду бросили камни, они стали озорными и весёлыми. Выставив руки перед лицом, женщина словно провинившийся ребёнок улыбнулась, запуская правую руку в чёрные смоль волос.       — Ха-ха, мой косяк. Нужно было связать Вас тугим бараньим рогом, а так меня бы не беспокоили и с того света. Эх, а меня ведь прервали на самом интересном месте, — Кокоро говорила будто о погоде, на что Иянаги впала в замешательство, а вот Идзанами не понравился такой небрежный тон, волной дрожи прошлась по телу.       Нельзя забыть, что перед ней Десятая жрица — самая непредсказуемая из всех, будто аномалия для её давно усопших предков. Те были холодны, расчётливы, тихими и спокойны, даже её мать Юма — Девятая жрица, идеально подходила под описание. Но ОНА словно змея, вместо желаемого птенца из яйца! Наверное, даже все боги в поднебесье переплюнули и помолились за спокойствие в их мирке, а жрицы проклятого рода уже давно перевернулись в гробах, или их души молятся за души других и за свои — ребёнок слишком непредсказуем. Поэтому все без слов выбрали самую холодную из всех богов — Цукиёму, но кто мог знать, что и богиня луны наберётся разного всякого от своего подопечного. Это был полный разгром!       Помниться, когда Десятой было шестнадцать, она убила пару десятку, а то и сотню ёкаей, потому что они решили полакомиться её. Ох, после такого даже великие ёкаи, да и сам бог-воин поднебесья — Бищямон, не решились и никогда не решаться переступить дорогу этой жрице. Забрызганная кровью своих врагов, держа в руках окровавленный меч на плече, стояла среди горы трупов, но самое страшное — это её милая улыбка на покрытом кровью лицом, а её глаза сияли призрачным голубым огнём, в то время будто за её спиной над головой девушки свисала огромная белая змея, готовая сожрать своими пронзительными ярко-жёлтыми глазами.       Взглотнув, женщина сделала шаг назад, но не для побега, а для рывка. Занеся сломанное оружие сбоку, она намеревалась снести голову призраку. Она желает убить ту что запечатало её, не позволяя подойти и схватить душу девочки под контроль.       Видя как богиня рвётся к ним с огромной скоростью, мика вздрогнула и посмотрела на Кокоро, но та лишь непринуждённо стояла, держа руки в замке за спиной, и улыбалась как ребёнок. Паника накатывалась медленно по всему телу девочки. Она смотрела то на матушку, то на быстро оказавшись в два шага богини мёртвых.       Ничего не бойся, солнышко       Время в этом мире замедлилось, будто в замедленной съёмке. Иянаги видела как Идзанами уже замахнулась для удара, но происходило медленно. Рядом стоящая женщина не сдвинулась, так и продолжала улыбаться, лишь голос в голове её ребёнка отзывался мягким тембром.       Ия-чан, выслушай меня       «Ка-сан?» Слушай внимательно, я не смогу помочь тебе победить Идзанами, лишь направить.       «Но как мне победить? Моих сил недостаточно.»       Ох, сколько мороки с тобой…       Девочка недовольно вздёрнула носом. И тут же притихла стоило материнской руке лечь на её голову. Тело сразу расслабилось под женскими ласками, чувствуешь себя защищёно.       Милая, я понимаю как тебе страшно… страшно не за себя, а за тех кто пошёл за тобой в самое пекло. Если ты будешь прятаться в своём тёмном мире, то так и не услышишь голоса своих друзей, зовущих тебя       «Что?»       Шок накатил сразу. Она не слышит их?       Прислушайся к голосам, загляни в самую глубину своего мира. Пусть он расцветет в новых красках!       Широко улыбнувшись, продемонстрировав белые ровные зубки, Кокоро показала большой палец вверх.       И Иянаги прислушалась. Прикрыла глаза, заставляя уши навостриться. Голоса тихие, приглушённые, и только несколько мгновений она стала чётко различать голоса и даже видит их закрытыми глазами.       Видит Кану с красными глазами, которая всё время зовёт её по имени, сидя на коленях рядом с телом подруги, крепко держа её руку. С Иэнаги стояла Юра, сжимая кулаки, и с виноватым видом смотрела на Иянаги. По другую сторону, сидя на одном колене, выжидая чуда, аякаши с белоснежными волосами, а за спиной его верные товарищи, также ждущего чего-то. И чуть подальше стояли нервные жильцы храма и звали её по имени, только Вольф и Инугами сидели на корточках по обе стороны от Тамадзуки, иногда поглядывая в сторону жрицы.       «Ия-чан, очнись, ты нужна здесь!»       «Приди в себя, Иянаги-сан!»       «Иянаги-сан, проснись…»       «Глупая жрица, немедленно выходи с того света, пока я сам этого не сделал! Ты мне ещё ответишь за тот паралич!»       «Не-сан, если ты откроешь глаза, я больше не буду обращаться в женщину, буду ребёнком — имотой, лишь бы ты снова улыбнулась мне!»       «Иянаги-сан, прошу не бросайте ни друзей господина, ни нас, ни господина…»       Шквал голосов лился как из водопада, а на глазах наворачиваются слёзы.       Слышу…       — Я ВАС СЛЫШУ! — мир пришёл в движение.       Лезвие косы уже почти достало двух жриц, но стоило на миллиметр задеть их как блестящие лезвие разбилось в дребезги на маленькие осколки. Шаг назад с неверием глядя то на косу, то на девочку. На лицо Идзанами пала тень отчаяния.       — Невозможно… ты не могла… ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?!       Но Иянаги не отвечала. С закрытыми глазами, чувствуя как вместе с теплом матери — уходит она сама, рассыпаясь белыми искрами, словно звёзды.       Надеюсь, ты используешь эти знания мудро, доченька моя       Всё нахлынуло неожиданно после последних слов Кокоро. Так вот что ей нужно сделать. Не обращая внимание на притихшую женщину, мика начала медленно шагать в другую сторону. И с каждым сделанным шагом она становилась взрослее, чему Идзанами стала всё больше удивлённо смотреть на неё. С каждым шагом Иянаги становилась собой и с каждым шагом тёмный мир начал покрываться трещинами, сквозь которые просачивается свет.       Чувствуя изменения в мире, пришедшая в себя Цукито медленно привстала, и первое что она увидела — черноволосую девушку с тёплой улыбкой на лице. На миг она увидела Кокоро, и поэтому даже резко встала от неверия и чуть не упала, но её подхватили нежные руки, как когда-то.       — Кокоро! — женщина с надеждой в голосе взглянула в глаза, но столкнулась с серебряной белизной. — Малышка?       — Цукито-сан, я знаю, что просить о многом не могу вас, но только сейчас позвольте мне спасти всех, — твёрдость в своих убеждениях и в тоже время мягкость в голосе. И глаза, наполненные решимостью.       «Словно я и вправду вижу Кокоро… Во имя всех богов, что эти женщины творят со мной! Хотя чему я удивляюсь, ведь ты её дочь».       Трещин становилось больше и они стали сыпаться осколками. Глядя на то что творится, Идзанами всё отступала и нервно оглядывалась по сторонам.       «Невозможно…».       Улыбнувшись, Цукито встала, прямо смотря на девушку в кимоно для танца «Тихой луны». Она протянула руку.       — Тогда назови моё имя, Одиннадцатая жрица проклятого рода! — улыбнувшись, Ия уверенно взяла протянутую ладонь.       — Прямая наследница жреческого рода просит тебя… Одолжи мне своей силы, Цукиёму!       Всё залилось ярким светом. Идзанами прикрыла руками глаза, пока не поняла, что они сделали. Её стало не просто отталкивать назад, а в прямом смысле затягивать этот белый свет.       — Н-е-е-е-е-т!       Мир полностью раскололся.

***

      Тишина. Приятный ветерок, щекотавший лицо, а также яркий свет. Тамадзуки преспокойно лежал и даже не хотел открывать глаза. Было так хорошо. И то на чём он лежал — очень мягкое. Даже прикосновения к его голове, теребя волосы, там манило в сон.       — Я знаю, ты не спишь, Тама-кун, поэтому поднимай свою ленивую задницу, нам скоро отправляться, — его ресницы дрогнули, но парень медленно открыл глаза, слегка приоткрыв рот. Тут же ударил солнечный зайчик, даже дерево над головой не спасло от вредного лучика.       Сфокусировав взгляд, взору предстало раскидистое и нежное вишнёвое дерево, что качал ласковый ветер. И тут же взгляд зацепился на чёрном локоне, который вёл к спокойной девушке с распущенными чёрными волосами. Её серебряные глаза были прикованы к нему. Такая безмятежность. Протянув руку к её лицу, он легонько коснулся нежную скулу, на что черноволосая вопросительно вскинула бровь.       — Я умер?       — Если бы ты был мёртв, я бы не смогла сделала так, — она нажала на живот и Тануки сразу поднялся и схватился за больное место. Пощупав место, он вспомнил что произошло. Так всё это не сон?       — Где мы находимся? — Там же… в моём мире, — она замолчала, давая парню переварить информацию. Он прищурился и стал смотреть по сторонам. Место ему незнакомо. Везде была кристально-чистая вода, ей не было конца и края, и что самое невероятное — они стояли на воде, даже не мокли. Над ними было ярко-синее небо без намёка на облака. Прекрасное место.       — Тогда где те женщины?       — О, приятно слышать, что меня помнит один из сыновей Тануки, — вздрогнув, Тамадзуки повернул голову вверх в сторону голоса. На кроне дерева сидела та самая беловолосая женщина, которая с мягкой улыбкой смотрит на него.       — Вы же та самая…       — Да-да, та самая женщина-призрак, помогающая нам. Тамадзуки, будь оригинальнее! — взревела Иянаги, поднимая руки в небо, будто молила Всевышнего. — Ох, ладно! Время идёт и нас к тому же ждут.       Встав с насиженного места, Ия развела руки в сторону, подтягиваясь. И только сейчас Тамадзуки заметил, то как она изменилась. Вместо ребёнка — он видел взрослую девушку лет так семнадцати, в тот самом кимоно из внешнего мира. Даже черты лица изменились — ушли та мягкость в чертах, они стали чётче и выразительнее. А что случилось с нежно-розовыми губками? Они стали на тон темнее, делая их почти красные. Глаза немного сузились, делая девушку старше. И былой наивно-нежный взгляд сменился спокойным и рассудительным белым огнём.       Парень тоже встал и подошёл к девушке, которая повернула к нему голову. И она, похоже, хотела что-то сказать как ёкай наклонился к ней впритык, смотря на непонимающую Иянаги.       — Эм… Тамадзуки? — начала она, но он её перебил одной лишь фразой.       — Ты в моём вкусе, — сказать, что мика офигела, нечего сказать, а сидевшая на ветках дерева Цукито подавилась воздухом, держа рот от нарывающего смеха. Миямори же то открыла то закрывала рот как рыба, выкинутая на берег. На лице появились яркие алые пятна смущения. Зажмурившись, её тело стало трястись словно от холода. Кулаки сжались, на лице появилась жилка, на губах застыла притворно-милая улыбка. Не сказав ни слова, она заехала наглецу ногой в рожу. Пролетев добрый метр до дерева, парень сполз вниз по стволу дерева.       И вот тут Тамадзуки взбесился. Поднявшись на ноги, он с широкой улыбкой и тенью на лице смотрел на девушку, пока в руках появлялись ядовитые листья.       — Какого, Тануки его подери, ты делаешь, ненормальная? Сдохнуть решила раньше времени? — теперь такое же лицо было и у Иянаги, грозно хрустя кулаками.       — А может это ты решил умереть? Ты на моей территории, Тануки хренов.       Между ними пронеслась молния. Взглядом пуская шаровые искры, они грозили перебить друг друга. И тогда между ними встала в примирительном жесте женщина.       — Дети, успокойтесь. Давайте жить дружно!       — ЗАХЛОПНИСЬ! — отозвались в один голос двое, стрельнув глазами в беловолосую. Пока они спорили и говорила кто-как умрёт, от Цукиёму повеяло холодом и жуткой жаждой убийства. Почувствовав угрозу, они повернулись в сторону женщины, что улыбалась по загробному, распуская тёмную ауру, сверкая своим мечом перед лицом. И тут они попали по крупному.       Десять минут спустя       Итог всего такой: не стоит злить Богиню луны — Цукиёму, иначе живыми не уйдут. Вот и до ужаса напуганные жрица и ёкай сейчас тихо мирно сидели на коленях, прижимаясь друг к другу плечами с опущенными головами, слушали лекции на тему: «Как должны вести себя хорошие дети».       Пока Цукито предавалась роли учителя, Тамадзуки незаметно толкнул локтём в бок девушка, на что она вопросительно взглянула на него.       — Как долго это будет продолжаться, — очень тихо проговорил он, чтобы только Ия слышала его.       — Она, похоже, уже вошла во вкус. Думаю, это затянется надолго, — также тихо сказала девушка.       Они оба подавили тяжкий вдох. Замолчав, они встретились взглядом. Недолгим и в тоже время пронзающим. Первым заговорил парень.       — Почему ты так отреагировала?       — А как ещё я должна была отреагировать на такое заявление? — раздражённо проговорила Иянаги.       — Ну, не знаю, надеялся на другую реакцию.       Повисла тишина. Разговор не клеился совсем. И что делать — они не знали.       Заметив напряжение между двумя индивидами своих рас, Цукито хмыкнула. Эти двое, несмотря на их расовую принадлежность, очень были похожи. Один преступил предательство, другая прошла через смерть. Хлопнув в ладоши, к чему привлекла их внимание, она примирительно улыбнулась.       — Раз помирились, то, в принципе, вам можно возвращаться, — примирительно улыбнулась Цукито им.       — Вы сказали… возвращаться? — Тамадзуки не верил своим ушам. Их отпускают. В мир живых. — Так чего мы ждём? Идём обратно в мир людей!       Встав с места парень пошёл в сторону богини, и тут же взглянул на девушку, что сидела.       — Ты чего?       — Я… не знаю… стоит ли мне возвращаться? — нервничая, она перебирала свои длинные рукава. Вздохнув, Тамадзуки сел перед ней на корточки, выжидающе смотря. — Тамадзуки, я не думаю, что смогу там находится. Сейчас многое изменилось после этого боя. Мои чувства изменились, стоило узнать новое о себе и своей семье. Бежать как можно быстрее — вот что я всегда думала. А теперь мне кажется это бесполезным.       — И от чего ты убегала?       — Что?..       — Хочешь сказать, что убегала от самой себя? — она удивлённо смотрела на него, на что он хмыкнул. — Ты дура… и я таким же был. Убегал от самого себя после ухода брата, даже новую «маску» создал, но она не помогла, стоило встретиться с тобой. Ты сломала её. И теперь мой черёд ломать твою.       Она была шокирована. Тамадзуки был первый, кто узнал о её «маске». Но это не удивительно — ведь у него тоже она была. На душе стало немного легче, даже дрогнули губы в подобии улыбки.       — Что ж… похоже в этот раз ты победил Тамадзуки, — смиренно произнесла она, когда парень встал на ноги, протягивая ей руку, которую приняла, вставая.       — Тамадзуса.       — Что?       — Моё имя — пока я его не сменил. Лучше уж так чем твоё «Тама-кун». О нём знают лишь немногие, так что гордись собой — заслужила! — он гордо поднял голову, будто действительно доверил ценное… может так оно и есть? И в голову пришло озарение.       — Эм, извини, не можешь подождать немного, — не дождавшись ответа, она побежала за дерево, растворившись в воде. Ёкай странно смотрел на пустое место, после взглянул на Цукиёму, на что она пожала руками.Через несколько минут она появилась, держа что-то в руках.       — Зачем тебе ветка дерева? — поднял правую бровь, спросил Тамадзуки.       — Она принадлежит тебе, — спокойно ответа девушка. Парень же взглянув на ветку от вишнёвого дерева.       — И с каких пор она мне нужна? Не помню, чтобы становился садоводом.       — Это мой подарок тебе.       — Хм, с каких пор женщины дарят мужчинам цветы? — раздражённо проговорил ёкай, но принял ветку, пряча в большом рукаве. Хихикнув, девушка встала рядом с ним, идя в ногу с ним к женщине.       — Вижу вы готовы, — получив кивок, она повернулась к ним спиной, читая неизвестным языком что-то на подобии заклинания. И после последних слов перед ними открылась воронка в воде, засасывая вниз. — Туннель приведёт вас обратно. И малышка… насчёт того…       — Всё нормально, можешь не переживать. Она надёжно заперта.       — Ох, ладно, — растерянно немного проговорила женщина, а после улыбнулась, подойдя к ним со спины. — Как я рада, что малышка нашла такого хорошо друга как ты Тамадзуки-кун. И очень надеюсь что ваши отношения сделают сдвиг на уровень выше! Уж лучше ты, чем Нура Рикуо.       — ЧТО?! — сказав это одновременно, их столкнули прямо в воронку. Не сдерживаясь, говоря всякого рода ругательств, ёкай и мика увидели, как с милой улыбкой им машет Цукиёму.       — Всего хорошего!       И так они погрузились в тёмные воды. Продолжение следует…