Нарушительница

Хибари Кёя считает себя особенной. Не такой, как все. Лучше, сильнее, круче. Вседозволенность имеет свои последствия. В ее случае уж точно не благоприятные. Хибари Кёя считает себя особенной. Зло во имя добра, уничтожение во имя процветания. Ебанутый характер и немного очарования в кружевных чулках дома, когда никто не видит. Приходит в школу всегда за час до занятий. Любит избивать слабаков и неудачников, любит, когда соблюдаются тишина и порядок. Любит маленьких животных — боже, серьезно? — и милые заколки в непослушных волосах Савады Тсунаеши. Про Хибари Кёю говорят что-то вроде: адская девочка из какого-нибудь фильма ужасов. Про Саваду Тсунаеши говорят: смешная, нескладная и я бы с ней замутил. Тсунаеши мило улыбается мальчикам и ловко ускользает каждый раз, когда ее пытаются зажать к стене. Тсунаеши не считает себя особенной, зато считает себя кем-то вроде борца против абсурдности и не любит, когда кто-то слишком много выебывается. Это распространяется на всех, даже если ты и очаровательная адская девочка в чулках. Адская девочка вообще-то не представляет свою жизнь без выебонов. Она любит избивать слабаков и неудачников и совсем не любит, когда приходит Тсунаеши и отбирает тонфа. — Ну что опять? Кёя раздраженно шипит, потому что ей очень не нравится, когда кто-то мешает развлекаться. — Он без галстука, — говорит она, и Тсунаеши давит в себе смешок: господи, не накручивай. — Не накручивай. Ты сама без галстука. Кёя уходит, потому что спорить с Тсуной бесполезно, это как идти против танка. Они обе упрямы до омерзения и, наверное, действительно стоят друг друга. Кёю многое бесит в Тсуне, и она, на самом деле, не знает, почему позволяет ей творить что вздумается. Заходить в кабинет без стука или бросать ее любимые тонфа на пол. Громко смеяться или подворачивать школьную юбку на поясе, чтобы та казалась короче. Когда они встретились впервые, Тсунаеши сказала: я на тебя заявление в полицию напишу. Кёя еще смеялась тогда и говорила: ну давай и мне вообще-то похер. Как вышло, что потом они целовались в парке у дерева, пытаясь расстегнуть друг другу лифчики, никто не понял. Тсунаеши все еще вспоминает об этом с улыбкой и все еще просит: покажи мне чулки, покажи, я знаю, что ты обожаешь их, потому что уверена, что у Кёи в столе лежит несколько новых пар. Кёя все еще просит: отвали нахрен, а потом просит: пожалуйста, подними тонфа и положи на стол. Тсунаеши говорит: я засуну тебе эти палки сама знаешь куда, если не перестанешь хуйней страдать. Они всегда запирают кабинет на ключ, хотя сюда никто не осмеливается входить без разрешения. Особенно когда Тсунаеши разбивает Кёе нос об столешницу и просит: не выебывайся. Тсунаеши снимает с запястья резинку и забирает длинные непослушные волосы в высокий хвост. Кёя не отращивает волосы, потому что они мешают драться, и обрезает их по плечи. Она стирает кровь под носом ладонью и улыбается, потому что знает этот жест. Когда Тсунаеши забирает волосы, можно не сдерживаться. На самом деле, они никогда не сдерживаются и дерутся, пока не упадут от усталости. Они всегда дерутся, а потом пересчитывают губами друг у друга синяки на ребрах. В конце Кёя усаживается прямо на свой стол и думает, что голова будет болеть еще пару дней. Тсунаеши валяется на кресле и хихикает, несмотря на ссадину на подбородке и разбитую бровь. Кёя устало вздыхает и всегда говорит что-то вроде: дура. Или: красить губы помадой запрещено школьными правилами. Только вот Тсунаеши все равно красит. Дурацким розовым блеском, к которому всегда липнут волосы, когда Кёя пытается уткнуться в шею и укусить. Тсунаеши не следует правилам, потому что считает, что правила нужны только для неадекватных ублюдков, которые не умеют себя вести без вреда для общества. Для кого-то, вроде Кёи. Тсунаеши подходит к столу и тянет пальцами за черные волосы на затылке. Целует, и дурацкий липкий розовый блеск размазывается по губам Кёи. — Ну вот, — говорит Тсунаеши и облизывается, — теперь ты тоже нарушительница. Она распускает волосы и уходит, обещая, что не будет терпеть выебоны. Она думает о Кёе только две вещи: бешеная сука и лицемерная мразь. Что-то вроде этого. Потому что Кёя действительно не контролирует свои приступы агрессии. Потому что Кёя говорит: пошла на хер и ты мне не нужна, а потом зажимает где-нибудь в коридоре, целует в шею и лезет руками под юбку. Ластится и, кажется, готова даже спать в ногах. Это очень забавно, думает Тсунаеши, но вообще-то голова порой болит, и дрессировать этого зверя действительно трудно. Трудно, но Тсунаеши улыбается и говорит: — Ты будешь у меня самой послушной. И самой моей.