письма ему;

Неизвестный отправитель: четыре письма.

02.18 Ты помнишь, как мы впервые встретились? Как наша метка проявилась? Помнишь? Нет? Я расскажу тебе, присаживайся удобнее, Чонгук. Ты же знаешь, как обычно это бывает. Как обычно тебя разрывает от боли, от любви, что заполняет легкие, как кровоточит ключица. Ты знаешь. Ты проходил. Мы бежали друг к другу в самое сердце, на поражение. Мы принимали с тобой все повороты судьбы. И пытались крепко держаться за руки. Ладошкой к ладошке. Разделяя один вдох на двоих. Ты стал для меня маленьким Гуком, а я для тебя милым Чимином. Я любил твой мятный шампунь. что забивал мои легкие каждый раз, когда я приходил домой и зарывался в твои волосы. А еще я любил тебя, правда. Это неописуемое чувство. Когда все становилось «нашим». Когда мы обитали в общем мире. Ты и я. И никто больше. Помнишь, как нам едва хватало на еду? Помнишь, как мы бежали ночью под дождем, потому что денег на проезд не было? Не помнишь? Я помню. Я все помню, Гук-и. Несмотря на всю боль, что разрывает меня, я помню. 09.18 С каждым днем мне все хуже. Я тебя не упрекаю, я тебя, кажется, все еще люблю. Скучаю по твоему смеху. Который каждый раз наполнял меня, заставлял улыбаться в ответ. Я помню, как впервые сломал руку. Ты рассмеялся мне в лицо. Потому что я так беспокоился, что меня чуть не разорвало от волнения. Мне так тяжело, если честно. Я начал курить. Правда. Когда я затягиваюсь никотином, мне кажется что пустота выжженных полей, что осталось от тебя, заполняется. Что все безумие проходит, остается лишь спокойствие. Океан спокойствия, что волнами захлестывает к себе, в самые глубины. Твое имя с каждым днем становится все бледнее, оно болит. Оно кровоточит, Но я все равно улыбаюсь. Потому что люблю. Дурак. 14.18 Я никогда не верил в то. Что если один из предназначенных изменит другому, то второй обязательно умрет. Я не верил, пока этого не произошло со мной, гук-и. С нами. Я помню, как все «наше» превращалось в «ты» и «я». Ты говорил, все будет потом. Ты говорил, что любовь у соулмейтов вечна. Ничто не вечно. Дурачок. Твое имя почти стерлось моих ключиц. Твое имя теперь редко слетает с моих уст. Но твое имя в моем сердце. Оно словно шрам, что никогда не затянется. Моя боль теперь невыносима, если честно. Я не могу встать с кровати, врач смотрит на меня печально и говорит, Что мне осталось недолго. И что я умираю. Глупый, я это и так знаю. Мне жаль. Что я не стал для тебя тем соулмейтом, о котором ты мечтал. Мне правда жаль. И я знаю, что где-то там, далеко, ты сейчас счастлив. Смотришь на свою вторую половинку с любовью. Это заставляет меня улыбаться, между промежутками когда я не кашляю кровью. 20.18 Ты не читаешь мои письма. Но я все же глубоко в душе надеюсь, что однажды ты их прочтешь. И вспомнишь меня. Мне кажется, сегодня я умру. Совершенно один. Со стертым именем на ключицах. Я рад, что за эти двадцать пять лет моей жизни, я стал счастливым. Я рад, что именно ты был моим предназначенным. Как бы коряво это не звучало. С какой бы болью я это не говорил. Гук, я все еще люблю тебя. «Всегда». Вечного не бывает, твержу тебе я. Только есть одно «но». Даже когда я буду гореть в аду, я буду любить тебя. Это странно, да? Любить того, у кого есть своя личная жизнь. Свои приоритеты. В которых нет меня. Зато ты для меня часть механизма, что работала отменно. Но потом что-то пошло не так. И он сломался. И я сломался. А ты разлюбил. Прости, Гук-и, прости родной. За то, что не сдержал обещания быть рядом, за то, что полюбил слишком сильно И не могу отпустить. Прости за все, Чонгук. Я люблю тебя, и буду любить. Но я почти мертв, а ты живой. Живи.